Ночь в Амстердаме

Виконт Грендбер вновь вернулся в самовольно захваченный им полуразрушенный замок маркиза де Линкольна.

Он был, как прежде, молод, силён и привлекателен. Разве что-то может отпугнуть эту очаровашку с жемчугом в волосах? Решено бесповоротно – она достанется ему трофеем. Болваны притащили кучу глупых мещан, но стоит их простить за такой соблазнительный подарочек. Впрочем, рыжего зачинщика этого нелепого пленения за своеволие он уже застрелил, не желая даже слушать оправданий. А сейчас нужно приказать убить свидетелей ограбления, а потом как бы невзначай спасти девушку… И добиться её любви. Она должна оценить его «благородные порывы». Как это долго… Безумно долго…

– Я приказываю убрать всех свидетелей!

Визги. Так и думал…

Кеннеди подозвал к себе одного из лучших людей, чистокровного испанца, живущего в Англии под странным именем Токкинс…

– Джим, которая тебе приглянулась?

– Боюсь, та же, что и Вам, атаман.

– Хм… Ну тогда тебе не повезло, дружище. Если хочешь, выбирай другую, пока остальные не допущены до привилегий.

Чёрный Джон попытался улыбнуться – он знал, что у него это плохо получается, и улыбка наверняка вышла зловещей.

Тем временем всех мужчин уже увели – церемониться с ними разбойники не будут. Женщины визжат, словно их режут, хотя пока ещё никто никого не тронул толком…

Атаман картинно поднял правую руку, давая знак Громиле, чтобы тот освободил блондинку и подвёл её к «трону». Девушка не сопротивляется, не произносит ни слова, лишь бросает на разбойника странный взгляд. Несколько секунд, тянущиеся, как кисель, пока девица проходит расстояние, разделяющее их, кажутся Джону Кеннеди вечностью.

– А с Вами у меня будет долгий разговор, мисс… Уведи девочку, Джим.

Токкинс аккуратно прикоснулся к руке жертвы и кивнул, призывая её следовать за ним. Блондинка беспрекословно подчинилась. Испанец увёл её очень далеко, где не было слышно ни криков пленных женщин, ни ругательств бандитов. Тяжёлую дверь он запер на засов.

Ирена осталась совсем одна в богато убранной комнате, устланной персидскими коврами и завешенной парчовыми портьерами. Камин едва теплился. Девушка присела на кровать и стала ждать атамана.

Кеннеди не заставил пленницу томиться в одиночестве. Вскоре маленький сгорбленный человек принёс поднос с великолепным угощением. Но девушка не притронулась ни к еде, ни к питью. Через полчаса в дверь снова вошёл красивый испанец с английским именем. В руках его было женское платье из дорогого шёлка, сплошь украшенное жемчугом.

– Милая, рекомендую не сопротивляться. Атаман велел тебе слегка приодеться. Женщин у нас тут, кроме пленниц, нет, так что, извини, помогать тебе придётся мне.

– Я справлюсь сама, – ровным голосом ответила девушка, глядя в глаза мужчины. – От Вас потребуется лишь застегнуть крючки на спине.

– Хорошо, тем лучше – опыта в подобных делах у меня мало, но придётся учиться: отныне я приставлен к тебе вместо камеристки.

Мужчина странно улыбнулся.

Девушка приняла из рук испанца наряд, совершенно не изменившись в лице, зашла за ширму и не медля развязала серебристую шнуровку на своём лифе. Токкинс услышал лишь шорох упавшего к ногам блондинки платья.

– Как зовут тебя? Не могу же я всё время звать тебя милой и сладкой. Не моя привилегия – увы.

– Ирена моё имя. Впрочем, важно ли это?

– Молодец ты, Ирена. Отлично держишься. Никогда такого ледяного спокойствия в женщинах не видел.

– Подойдите, – отозвалась девушка, уже натянувшая на себя дорогое платье.

Испанец приблизился к пленнице сзади и аккуратно застегнул все крючки.

– У вас найдутся шпильки? – прикасаясь к растрёпанным светлым волосам, спросила блондинка.

– Сейчас посмотрим… – ответил мужчина и открыл ларец возле маленького зеркала. – Есть что-то… Посмотри, тут и гребень лежит.

– Прекрасно, – произнесла Ирена и как-то слишком грациозно для простой девушки подошла к туалетному столику, привычно приподняв длинный подол на необходимый уровень, чтобы не запнуться.

Джим, заметив это, смерил пленницу настороженным взглядом.

Несколькими ловкими движениями она распушила гребнем спутавшиеся волосы, прихватила их, скрутив в тугой жгут, и умело собрала на затылке шпильками. Получилась незатейливая, но очень милая причёска.

– Ты выглядишь словно… словно графиня какая-то.

– Глупости, – кинув на отражение испанца мимолётный взгляд, ответила девушка и вновь перевела взор на своё лицо. – Будь я благородного происхождения, то, можно подумать, умела бы сама одеваться и собирать волосы?

– Ты права. Но, вероятно, ты служила в каком-то очень богатом доме, поскольку весьма уютно чувствуешь себя в дорогом платье. Я никогда не видел, чтобы простая девушка так быстро справилась с таким странным корсажем и кучей юбок…

Ирена, бесстрастно глядя на своё отражение, закрепила жемчужную заколку в волосах и, красиво повернув к испанцу голову, спросила:

– Может быть, достаточно? Хватит придумывать истории про меня: то шпионка, то графиня, то служанка.

Её оголённые плечи блеснули в неясном свете свечей.

– Не хватает… жемчуга на шее, – едва переведя дух, ответил испанец.

Он слишком суетливо стал рыться в шкатулке, но вскоре нашёл то, что было нужно…

– Ой, он не белый… кажется, голубой.

– Серый, скорее, – поправила пленница и, взяв нить жемчуга в руки, приложила её к груди. – Пойдёт. Застегните же!

– Никогда не думал, что буду помогать одеваться… такой красивой женщине… для другого мужчины.

Джим Токкинс смотрел на маленькую, грациозную, красиво стянутую узким лифом, фигурку пленницы и не переставал восхищаться ею. Хотя внешность девушки не отвечала требованиям моды, но было в ней что-то слишком притягательное, чтобы отвести взгляд.

– Я никогда не была красавицей, – возразила Ирена, продолжая безразлично смотреть на своё отражение и даже не пытаясь им любоваться. – Не понимаю, почему ваш атаман выбрал меня.

– А ты бы хотела, чтобы на твоём месте оказалась толстушка? Или та краля, не отягощённая моралью, что всё время кричала, чтобы её не лапали?

– Я бы хотела… – снова красиво повернув голову к испанцу, ответила девушка, – проснуться в своей постели сейчас.

– Извини, Ирена… Это желание уже невыполнимо…

– А почему ты так… – незаметно для себя перейдя на более простой тон, спросила блондинка, – так добр ко мне? С самого начала.

– Не знаю. Но если бы тебя отдали мне, мы бы это выяснили быстрее, – глядя в омут сине-зелёных глаз, ответил испанец. На миг отведя взгляд, чтобы взглянуть на часы, он добавил: – Извини, мне пора…

Мужчина неспешно ушёл из комнаты, плотно заперев её на засов.

…Кеннеди проснулся и заворочался на жёсткой кушетке… «Привидится же такое! – с досадой подумал английский разбойник. – А впрочем… Разве не так я собирался с ней поступить?..» Изгнанник отвернулся к стене и снова закрыл глаза…

– Ты пахнешь морем, – приблизившись к пленнице сзади и вдохнув запах её волос, произнёс атаман разбойников.

Они стояли напротив зеркала, и мужчина видел на его поверхности бледное, не выражающее никаких эмоций лицо девушки. Он положил руки на полуобнажённые плечи. Она чуть заметно вздрогнула.

– Не бойся, – произнёс Кеннеди. – Я тебе больно не сделаю. Идём, для начала нам нужно поговорить.

С этими словами атаман взял пленницу за тонкий острый локоть и подвёл к кровати – более присесть в этой комнате было некуда.

– Я слушаю тебя.

Ирена удивлённо приподняла дуги бровей:

– Простите, атаман, а что я должна Вам рассказать?

– Кто ты? Откуда? Как твоё имя?

– Это имеет какое-то значение?

– Конечно, – положив ладонь на пальчики девушки, ответил разбойник и почувствовал, как горячие искорки потекли по его телу от этого прикосновения. – Если твоя фамилия Райт, то я прощу тебе многое. И даже готов буду пресечь узами брака нашу давнюю вражду.

– Увы – я не Райт, – покачав головой, ответила блондинка.

– Очень хорошо, – улыбнулся атаман. – Так даже лучше. И всё же – кто ты?

– Если Вы пытаетесь выяснить, можно ли получить за меня выкуп, то не старайтесь… Я сирота, у меня никого нет.

– Твои родители, вероятно, очень состоятельные люди были, а?

– Не знаю, я воспитывалась в приюте, – не глядя на разбойника, ответила упрямая блондинка.

Кеннеди только усмехнулся.

– Да уж! Ладно, я подожду, когда ты созреешь.

С этими словами Чёрный Джон поднялся, несколько раз прошёлся по комнате и вышел прочь. Ирена удивлённо наблюдала за атаманом, грациозно повернув голову в его сторону. После того как разбойник покинул её, девушка осталась в полном замешательстве.

Ночь в Виндзоре

Едва оказавшись в своей постели, наследная принцесса Англии ещё раз разложила по полочкам события прошедших полутора лет: от первой встречи с Чёрным Джоном в замке Линкольн до прощания с Джимом Токкинсом в Шотландии.

«Ты был моим ангелом-хранителем, Джимми… – прикрыв глаза, мысленно обратилась к испанцу принцесса. – Так вовремя возникшим на моём пути. Как много ты для меня значишь, неповторимый дон Диего! Первое прикосновение, первое волнение девичьей крови, первый поединок, первая победа… Первый соблазн, пред которым я устояла, и первый враг, ставший другом… Я не забуду того, что ты сделал для меня и для Кеннеди…»

Ирена повернулась на бок, заложив ладошки под щёку. Под окнами были слышны шаги часовых, северный ветер шуршал в кронах парковых деревьев. Принцесса закрыла глаза и погрузилась в пучину воспоминаний.

– Приказываю убрать всех свидетелей ограбления! – разнёсся по зале голос Кеннеди, но она уже была готова к этому.

– Подождите, атаман! У меня есть ценность, которая заставит Вас передумать, – как можно более спокойным голосом громко произнесла принцесса.

Бандит изумлённо обернулся.

– У Вас?

– Подойдите, и я Вам всё покажу.

– Что же такое Вы мне можете предложить взамен пустых голов этих мелких людишек, – усмехаясь, развёл руками Чёрный Джон, при этом приблизившись к пленнице. – Уж не свою ли девичью честь?

Её глаза были полны решимости, и бушующий в них сине-зелёный шторм заставил мужчину замолчать. Атаман уставился в лицо Ирены. В разрезах полумаски сверкали его чёрные зрачки.

– То, о чём я говорю, лежит за моим корсажем. Я лишь предупреждаю Вас, чтобы Вы не подумали, что я вынимаю оружие.

– Так вынимай уже, показывай, – не очень дружелюбно рявкнул разбойник.

Ирена опустила руку в лиф и зажала между пальцами перстень Тюдоров. Протянув кулак к атаману, она произнесла:

– Возьмите и не показывайте никому. Вы всё поймёте сами.

Кеннеди протянул ладонь, в следующую секунду на ней оказалась золотая печатка. Свою руку Ирена отняла не сразу, дождавшись, когда пальцы мужчины накроют её, и заметила, как неохотно атаман выпустил из своего плена её тонкие пальчики.

Поднеся ближе к глазам перстень, Кеннеди заметно дрогнул и обратил взор на Ирену, вмиг сжав кольцо в кулаке:

– Как это возможно?!

Девушка не ответила, лишь гордо повела головой.

Разбойник обернулся к своим людям, крикнул Громилу и, кивнув на пленницу, произнёс:

– Мы должны поговорить наедине, освободи её.

Едва оковы спали с рук Ирены, атаман взял девицу под локоть и стал отводить в сторону. Блондинка обернулась, взглянув на пленников. Поняв её мысль, Кеннеди кивнул Токкинсу как своей правой руке и произнёс:

– Не трогать никого до моего возвращения.

Поднявшись по лестнице, Чёрный Джон провёл пленницу в свою спальню. Она была роскошной, со вкусом обставленной и очень тёплой в отличие от остального замка.

Девушка остановилась посередине помещения, обернулась к разбойнику и буквально вонзила в него холодные лезвия своих бирюзовых глаз:

– Спрашивайте!

Голос прозвучал властно – Ирена сама от себя такого не ожидала.

– Что это означает? Откуда у Вас этот перстень?

– Оттуда же, откуда и у родителей.

– Вы хотите сказать, что принадлежите к семье Тюдоров?.. – недоверчиво покосился на пленницу атаман.

– Моё имя Ирена Луиза Шарлотта София Тюдор, принцесса Уэльская, герцогиня Корнуоллская и Йоркская, в народе – Элисса Английская или Дочь Англии.

Твёрдый холодный взгляд не давал повода для сомнений. Кеннеди почувствовал, как взмокли волосы и капельки пота выступили на лбу.

– Если Вы мне не верите, атаман, то подождите несколько дней – королевство потеряет свою наследницу и, если не отыщет, то колокола Вестминстера и церкви Святого Георгия возвестит о смерти королевской дочери.

Чёрный Джон нервно прошёл по спальне.

– Хорошо, миледи, – обернулся он к Ирене. – До тех пор, пока я не буду уверен в том, что всё это так, я создам для Вас такие условия, каких достойна дама Вашего сана. Но что нам делать с пленными?

– Отпустите их, атаман. Я готова заплатить за их жизни такое вознаграждение, какое Вам и не снилось.

– Не в деньгах дело… – пробормотал мужчина и снова прошёл по комнате. – Я вообще не занимаюсь похищениями! Этот рыжий болван, что подговорил остальных притащить всех сюда, уже наказан: пристрелен и выброшен в болото.

– Это жестоко, Чёрный Джон, – покачала головой принцесса.

Кеннеди обернулся.

– А что мне оставалось с ним делать? Эдак и репутацию испортить недолго. Я всё-таки сын лорда.

– Я поняла Вас, сэр. Но прошу отпустить пленных.

– Как я их отпущу? Они знают, куда их притащили, разболтают о нашем пристанище всем подряд!

– Нам глаза завязали, и уверяю, дорогу никто не приметил, – возразила Ирена. – Это я вижу, что мы в родовом замке Линкольн, они-то откуда такие подробности могут знать?

Кеннеди внимательно посмотрел в лицо собеседницы.

– Как Вы догадались?

– По гербу! – холодно ответила принцесса.

– Значит, и они видели этот герб, – потёр бородку Кеннеди, отвернувшись в сторону. – А герб леди Линкольн известен каждому лондонцу.

– Вы что, серьёзно считаете, что кому-то из этих несчастных пришло в голову рассматривать фамильные гербы?! – возмутилась девушка. – Да они же только и мечтали сбежать из-под носа ваших бандитов!

– Очень хорошо! – поднял руки перед собой, словно сдаваясь, Кеннеди. – Я согласен, я отпущу всех, только Вы мне пообещайте, что не станете предпринимать попыток сбежать отсюда. И не станете уличать меня в том, чего я не совершал – в похищении особы королевской крови.

Глаза атамана впились в радужку наследницы трона.

– Я обещаю, атаман. С Вами ничего не случится.

Разбойник сдержал слово, отпустив пленников. Только торговка пирожками по имени Линзи^[19]