Любовь – это борьба. И главная опасность – желание отдать себя целиком. Кто сделает это первым, тот проиграл. Нужно сжать зубы и быть жестоким – тогда победишь.
Э. М. Ремарк
Ветер. Дождь. Холод. Закрываю зонтик, с которого ручьями стекает вода, и на одном дыхании взбегаю на четвертый этаж. Сбрасываю кожаное пальто с роскошным воротником из натуральной ламы и замираю, уставившись на предмет своей гордости, который стал похож на облезлую кошку. Замшевые сапоги в таком же плачевном состоянии, как воротник и я сама.
Все одно к одному! Были сапоги – и нет! В сердцах пинаю их ногой с такой силой, что они отлетают в сторону. Вскрикнув от резкой боли, хватаюсь рукой за саднящие пальцы, допрыгиваю до гостиной и плюхаюсь на диван.
Сижу в потемках с щемящей тоской в сердце и пульсирующей болью в висках. Сижу одна. Здесь все продумано Мной и Им до мелочей. Стоит протянуть руку, нажать на кнопку – и салон взорвется праздничным застольем, перезвоном хрустальных бокалов, тихо звучащей музыкой. Прикрыв глаза, погружаюсь в мир своих воспоминаний.
…Музыка. Медленное танго. Я и Он. Одним силуэтом, нога к ноге, рука в руке, с обоюдоострым желанием, не разжимая объятий, здесь и сейчас упасть на ковер и… раствориться друг в друге…
– Дура, идиотка. Все. Хватит. Сколько можно. Успокойся! – приказываю себе. Бегу на кухню, открываю морозильник, хватаю кусочки льда и прикладываю к вискам. – Да пошло оно все вместе с ним к чертовой матери! С меня довольно! От всех этих воспоминаний можно поехать мозгами. Хватит сидеть в потемках! Мне сейчас просто необходимо как можно больше света! – Жму на первую попавшуюся кнопку… Салон погружается в перламутровую тайну интима.
– Черт побери! Интим сейчас не для меня. Он хорош для двоих!..
И снова попадаю в омут одиночества, ловя себя на том, что сижу в позе китайского болванчика, монотонно раскачивающегося из стороны в сторону.
– Нужно что-то делать! Так больше продолжаться не может! Я просто-напросто сойду с ума от этой тишины, тупой боли, отдающейся в сердце.
А во всем виновата моя слепая к нему любовь! И я засыпаю себя бесконечными упреками:
«Теперь ты умная! Умная после того, что уже сделано и нельзя изменить! Умная задним числом. А где же были твои глаза, уши и хваленая женская интуиция?! Где?.. Ты сама себе его придумала. Да-да! Именно придумала!.. Нет и еще раз нет! Он был для тебя всем! Кумиром, любовником, мужем. Ты в нем растворилась, жила им, дышала им и гордилась им. А так нельзя! Ты потеряла свою индивидуальность. Твоя вера в него была его тылом! Любовь – гарантией и защитной стеной!».
И я снова ищу ему оправдание.
Конечно! Когда мужчина вступает в любовную связь с женщиной, ему кажется, что это легкий, ничего не значащий для него самого, а тем более для его семьи флирт! Так, пустячок! А если этот треугольник замкнется, как это случилось с нами? Тогда все зависит от любовницы: от того, чего хочет она, от ее умения манипулировать им, от удачно выбранного момента – когда можно объявить жене «шах», а ему – «мат». Вот и все! Все очень просто. Это я получила смертельный удар, удар ниже пояса, от которого до сих пор не могу прийти в себя. Конечно, во всем, что с нами случилось, есть и моя доля вины. Любовница вероломна – я ревнива. Ревнива и импульсивна. Теперь-то я понимаю, что вероломство – это хорошо продуманное действо, которое кропотливо подтачивает устои семьи. Оно находит и протаскивает себя в те незаметные трещинки, которые расширяет до тех пор, пока не образуется пропасть, в которую твоя ревность, оскорбленная гордость и обманутая любовь летят вниз и разбиваются на две неравные половинки. Опять. Хватит бередить себе душу! Соберись и начни жизнь с чистого листа!
Громкая требовательная трель телефонного звонка заставила меня вздрогнуть.
– Это он! – опалила сумасшедшая бредовая мысль.
Схватив телефонную трубку, я с такой силой прижимаю ее к уху, что биение моего сердца эхом отдается на другом конце провода. Но это не он…
– Привет! Все еще страдаешь? Небось, сама только вернулась с работы и сидишь вся из себя никакая. Замороженная? Сейчас ты у меня быстро оттаешь! – тараторила моя подруга, умудряясь задавать вопросы и сама же на них отвечать. – Маришка, слушай меня внимательно и быстро шевели извилинами. У нас с тобой есть две потрясающие опции. Первая – поехать вместе на курорт и оторваться там по полной программе. А вторая – это немедленно влюбиться! – Секундная пауза, и телефонная трубка разразилась хохотом. – Ой, Маришка, прости! Наконец-то до меня дошло, что этот диалог я веду сама с собой. А все потому, что краткость – сестра таланта, а в нашем случае это и экономия денег, так как по межгороду не очень-то и разбежишься.
Ты только представь, встретимся на курорте, отведем душу, да и нервишки подлечим. Почему молчишь?
– Перевариваю услышанное и обдумываю твое предложение, пока ты воздух сотрясаешь!
– Молодец! Ну и что надумала?
– Можешь считать, что уговорила!
– Значит, едем? – кричит Галка.
– Считай, что так!
– Ладушки! – и она повесила трубку.
Я бегу в ванную комнату. Сбрасываю одежду… и начинаю разглядывать себя в большом, на всю стену, зеркале как бы со стороны: стройная, не худая и не толстая, грудь – полная, упругая, талия тоже не подкачала, живот плоский, ноги – не от ушей, но стройные и красивой формы. Повернувшись, начинаю разглядывать себя в профиль. И тут вроде все при мне: спина прямая и попка что надо! Теперь лицо. Оно овальной формы, глаза зелено-серые, нос маленький, губы чувственные. Вроде и тут все в ажуре! Но, черт возьми, что делать с выражением лица – смазливой мягкотелой идиотки? Нет, так не пойдет!.. Первое – это сделать модную стрижку. Приобрести несколько новых тряпок и полностью изменить свой стиль. Другой стиль. Другой имидж. Другая жизнь… Так, а что делать с лицом? С лицом? Да это проще простого! «Соорудить такую вывеску лица», чтобы мужчины чувствовали: перед ними уверенная в себе женщина, привыкшая командовать. И стала примерять на себя всякие мимические варианты, которые могли изменить до неузнаваемости выражение моего лица.
Предположим, что с этим я справлюсь. А что делать с душой? С душой? А ничего! Закрыть на замок, а ключик – потерять. Решено! Для большей уверенности ударяю кулаком по туалетному столику и кричу, обращаясь к своему отражению в зеркале:
– Все! Не хочу больше страдать! Не хочу и не буду! Теперь будут страдать другие!..
И вдруг рядом с моим лицом появилось лицо бывшего мужа. Видение было настолько реальным, что я поспешно оглянулась, готовая броситься ему на шею… Никого… хотя в зеркале успела заметить на его губах иронично-насмешливую полуулыбку и недоверие в черных, слегка прищуренных глазах…
«Не смеши людей!.. Этому нельзя научиться!.. Изменить свой характер? Свои убеждения? Это не про тебя! Я в это не верю. И никогда не поверю!» – говорили они.
Встряхнув рыжей гривой разметавшихся по спине волос, я воскликнула:
– Смогу! Смогу назло тебе! Стану интриганкой, стервой!.. Мужчинам такие нравятся! Поэтому сегодня они в фаворе! Все женские романы кричат о них взахлеб. Я сумею… Сумею стать стервой, если не по призванию, то по необходимости!.. Тем более что с них все как с гуся вода!.. Вот это мне сейчас и нужно!.. Уразумел?.. Вот так, мужики! Берегитесь! Жалеть не стану! Цель оправдывает средства!
– А как насчет их законных жен? – спрашиваю себя я. – По обстоятельствам. Ведь я теперь другая, а значит, должна научиться жить и играть по новым правилам. Надеюсь, у меня все получится!
И вот я сижу в поезде и еду на курорт дикарем. Купейный вагон. Попутчики хорошие. Пересадка в Киеве. Разница в расписании прибытия поездов – полчаса.
«Успею. Закомпостирую билет и покачу дальше», – лежа на верхней полке, размышляла я.
Киев. Бегу к кассам. Народу тьма-тьмущая. Все едут по тому же маршруту, что и я.
– Черт подери! Неужели у всех сразу появились гастриты, колиты, измены, разводы или прочие гадости?..
А из микрофона несется раздраженно-охрипший голос дежурной, объявивший, что на поезд, следующий в нужном мне направлении, мест нет… Дополнительный прибудет только через сутки.
Зима. На перроне снег. Оставшиеся без мест пассажиры бегают от одного окошка кассы к другому, вытирая вспотевшие от волнения лица. «Билеты все распроданы, а мест, видите ли, нет!» – орут они, а дальше… трехэтажный крик души с пояснениями…
Взглянув на часы, я пришла в ужас: до отправления поезда осталось семь минут. Что делать? Сидеть на вокзале целые сутки и ждать у моря погоды? На привокзальную гостиницу деньги не запланированы, их и так у меня в обрез. Из отпуска выпадут целые сутки… А Галка? Галка там с ума сойдет. Даже сообщить ей некуда! Мы же с ней договорились встретиться на вокзале.
И вдруг я заметила, что в кассу для военнослужащих стоит небольшая группа молодых офицеров, компостирующих билеты. Решение принято. Подбегаю к ним:
– Господа офицеры! Умоляю, закомпостируйте и мой билет! В обычных кассах мест нет!
Увидев молодую симпатичную женщину, офицеры как по команде заулыбались.
– Не вопрос!
– Легко!
– Давайте ваш билет! – И несколько пар рук с готовностью потянулись к моему билету.
Но и в их вагоне свободных мест не оказалось.
– Да не волнуйтесь вы так! Сейчас что-нибудь придумаем! Дайте чемодан! Мы вас здесь не оставим!
Проводник сказал как отрезал:
– В вагоне мест нет!
Офицеры, зажав его в тиски, совали ему деньги, обещали водку, импортные сигареты, а он ни в какую:
– Мест нет! Куда я ее возьму?! Только разве что на чье-то место?
– Не волнуйся, отец! Для нас ночное дежурство – дело привычное! Можем и постоять! А девушку мы здесь не оставим!
– Ну раз так, тогда – пожалуйста! Но предупреждаю: один из вас всю ночь простоит в коридоре!
Все устроилось само собой. Офицеры, оккупировав одно купе, резались в карты, курили, запивая свои проигрыши водкой, и спать, как видно, не собирались.
Проводник принес чистое постельное белье. Я поднялась, чтобы достать с верхней полки матрас.
– Разрешите вам помочь?
– Пожалуйста!
Спать еще не хотелось, и я присела на нижнюю полку. Он устроился напротив.
– Курите? – протягивая мне пачку сигарет, спросил он.
– Спасибо. Не курю.
Щелкнув по пачке пальцем, он ловко поддел одну сигарету, примял мундштук и вертел в руках, не решаясь закурить. Затянувшееся молчание стало действовать мне на нервы.
Я не выдержала и спросила первое, что пришло на ум:
– Неужели успели проиграть все свое «состояние»?
– Обошлось! Карты – не мое хобби! – улыбаясь, ответил он.
И тут его позвали:
– Володька, присоединяйся к нашей честнóй компании! Будем анекдоты травить!
В это время в купе заглянул его товарищ:
– Тоже мне друг называется! Я до последнего гроша отстаивал честь нашей роты, стараясь избежать бесславной участи – блеять козлом под гомерический гогот подвыпивших жеребцов.
Взглянув на его расстроенную физиономию большого мальчика, я невольно улыбнулась. Мой визави – тоже.
– Понимаю, вам смешно. А мне каково? Бросил на растерзание этим безжалостным шакалам! Черт с тобой! Я вижу, что сочувствием здесь и не пахнет! А посему завалюсь спать. – И он тут же захрапел.
– По-моему, пришло время познакомиться. Володя.
– Марина.
Мы разговорились.
В это время явились изрядно захмелевшие игроки. Мой собеседник поднялся, уступая свое место, и вышел в коридор.
Я ворочалась с боку на бок, тщетно стараясь уснуть. Храп его друга был поистине молодецким. Он свободно переходил с самого низкого регистра до заоблачных высот. Витасу рядом с ним делать нечего.
Вышла в коридор. Так мы и проговорили с Володей всю ночь. А утром он должен был выходить.
– Марина, где вы будете жить? В гостинице или снимете комнату?
– Не знаю. Скорее всего, в частном секторе. А зачем вам это знать? – удивленно спросила я.
– Хочу вас снова увидеть. А вы как к этому относитесь?
– Я… я – положительно. Только как вы себе это представляете? Мы с подругой договорились встретиться на вокзале. Закинем вещи в камеру хранения и пойдем в бюро по съему квартир. Так что ваша затея просто нереальна.
– Не волнуйтесь, все будет в полном порядке. Я вас обязательно разыщу. Ровно через трое суток. Ровно через трое суток я буду на вашем курорте. Можете не сомневаться!
Поезд замедлил ход и остановился. Я смотрела в окно. Выйдя на перрон, он пошел к выходу.
«Оглянется – значит, встретимся», – загадала я.
Не оглянулся.
– Болтун. Наобещал с три короба… и был таков! – огорчилась я.
– Бедный, бедный капитан. Сам ушел, а сердце здесь оставил, – пробурчал проводник.
– А вы откуда знаете? – встрепенулась я.
– Милая моя. Не один год на свете живу. Многое в жизни перевидал. Так что можешь мне поверить!
Галка, выслушав мою сверхэмоциональную исповедь, хмыкнула.
О проекте
О подписке