Цитаты из книги «Пробуждение спящей красавицы. Психологическая инициация женщины в волшебных сказках»

Смысл испытания – перестать опираться на внешние ресурсы, а обратиться к внутренним, своим собственным, до сей поры неведомым.

Женщина становится не более могущественной и авторитетной, а более творческой, живой, онтологически реальной.

Главное на этом этапе – от родителей, от теплого домашнего очага – от всего того, с чем очень тяжело расстаться добровольно.

Чаще всего женский пубертатный обряд инициации заключается в изоляции, запрете видеть свет, ступать на землю и употреблять в пищу некоторые виды продуктов, а также в обучении женским ремеслам (ткачество) и мифам.

«Почему баба яга – „костяная нога“?! Почему ее нос „в потолок врос“?! Почему избушка „без окон и дверей“ стоит „на курьих ножках“?! Да потому, что баба яга – не человек, а мертвец!! Она лежит в гробу, вот почему у нее нос в потолок врос! И эта избушка – без окон и дверей, как и гроб. А на курьих ножках она стоит потому, что гробы не закапывали, а ставили на сваи, чтобы звери не достали…»

И вот тут выясняется, что в большинстве «организмов» жизненный цикл запрограммирован только биологически, на воспроизведение: как только рождаются и вырастают дети, организм «не знает», что ему дальше делать, группа распадается, участникам игры внезапно становится скучно… Каждый раз, когда организм распадается на одной и той же фазе, у меня создается такое впечатление, что старость – это достояние не всего животного мира, а только человека, который чаще всего понятия не имеет, что делать с таким длинным куском жизни…

Я предложила озвучить сон, как это принято в гештальт-подходе Ф. Перлза, где каждый фрагмент сна является частью личности клиента. Напомню, что озвучивание ведется от первого лица, в настоящем времени, чтобы не терять живость повествования, а в конце монолога нужно сказать: «И я так живу», или: «И это часть моего существования». Начав озвучивать понос, клиентка испытала чувство стыда, но я попросила диссоциироваться от него и проделать упражнение до конца.

Согласно К. Юнгу, человек стремится к целостности, и суть терапии в том, чтобы интегрировать отторгаемые части, завершая незавершенные гештальты. Среди наиболее часто встречающихся отторгаемых частей себя клиенты перечисляют болезни, «недостатки», «плохих людей» и т. п. Мое ухо психоконсультанта натренировано на слова «бороться», «избавляться», «уничтожать», «искоренять», «исправлять» и им подобным. Я не люблю эти слова, потому что придерживаюсь той точки зрения, что если в человеческой жизни что-то появилось – будь то симптом болезни, страшный сон или неприятный человек, – значит, это ему для чего-то нужно. Если это касается болезни, то человек, глотающий таблетку при головной боли, уподобляется летчику, вырывающему красную лампочку на пульте управления, показывающую неполадки в «организме» самолета. («Устранить симптом без выяснения глубинной (то есть метафизической) причины болезни – то же самое, что вынуть какую-нибудь маленькую красную лампочку из сигнального табло в кабине самолета. Да, тревожный сигнал исчезнет, но это обязательно обернется гораздо более серьезными последствиями» ). То же происходит со страшным сном – он несет человеку метафорическое сообщение о какой-то части его бытия, которую он не хочет видеть на уровне сознания. Если же это неприятный человек, то неприятен он нам в силу того, что является нашей тенью, на которую мы проецируем свои не принимаемые нами качества.

Когда сессии проходят в обучающей группе, они по содержанию ничем не отличаются от сессий в терапевтической группе, даже если я прошу придумать искусственную ситуацию и разыграть ее, потому что человек проективен и может проигрывать только собственные темы («бомба всегда падает в эпицентр своего взрыва»).

Коррекция на психотерапевтических сессиях состоит из таких же стадий, кроме одной: если в сказках понятно, где злая мачеха, а где добрая фея, то в жизни невозможно различить эти две роли, так как они слиты в одной и той же женщине (вспомним ролевые семейные треугольники, «слитые» в сознании клиента в один). Вот почему клиентка не может отреагировать свой протест – ей мешает сделать это любовь к матери. И наоборот: она не может сказать о своей любви, потому что мешают не отреагированные обида и гнев.