Цитаты из книги «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!»

изнь у каждого из нас только одна, и, когда вы совершаете все положенные вам ошибки и начинаете понимать, чего вам делать не следует, тут-то она к концу и подходит

джентльменски. Более того, первое правило гласит: не покупайте женщине ничего – пока не спросите ее, переспит ли она с вами, и не убедитесь, что так и будет, что она не соврала

Основной принцип таков: мужчина хочет оставаться джентльменом. Не хочет, чтобы его считали невоспитанным, грубым и уж тем более скрягой. И если женщина хорошо это понимает, она легко подталкивает его в том направлении, какое ей требуется. Поэтому, – продолжает он, – ни при каких обстоятельствах не ведите себя по-

Блестящая была мысль: ты вовсе не обязан стоять на уровне представлений других людей о том, чего ты способен достичь

Он никогда не говорил, что я справился с его заданием плохо, никогда не показывал своего превосходства. Ну я и продолжал усердствовать, и понемногу мои рисунки становились чуть лучше, однако сам я ими доволен не был.

– Проще простого, – говорю я. – Например: ядерный реактор… под водой… вода втекает в него… с другой стороны выходит пар… Пшшшшш – вот вам подводная лодка. Или: ядерный реактор… воздух поступает спереди, нагревается посредством ядерной реакции… выходит сзади… Бах! Мы летим по воздуху – это самолет. Или: ядерный реактор… пропускаем через него водород… Шарах! – ракета. Или: ядерный реактор… только вместо обычного урана вы используете обогащенный, добавляя в него при высокой температуре окись бериллия, чтобы повысить его эффективность… Это электростанция. И таких идей миллионы! – покидая его кабинет, закончил я. Вроде бы тем все и кончилось. Месяца три спустя Смит звонит мне: – Фейнман, патент на подводную лодку уже выдан. А вот другие три – ваши.

Покидаем мы этот дом, идем дальше и видим огромную груду сухих листьев, которые сгребли с лужаек при домах – осень же. Я говорю: – Ха! Мы можем зарыться в листья да в них и поспать! Я попробовал, как оно там, – в общем, довольно мягко. От целого дня ходьбы я устал, меня бы это место более чем устроило. Вот только на неприятности нарываться не хотелось. В Лос-Аламосе надо мной посмеивались (когда я играл на барабанах и прочее) по поводу того, какой из меня в Корнелле выйдет «профессор». Мне говорили, что у меня репутация человека, способного с ходу совершить любую глупость, вот я и решил вести себя несколько солиднее. Пришлось, хоть и без особой охоты, отказаться от мысли заночевать в груде листьев.

«У нас имеется новая теорема, согласно которой математики способны доказывать только тривиальные теоремы, поскольку каждая теорема, будучи доказанной, – тривиальна».

А вот дураки напыщенные – дураки, которые скрывают свою дурь, пытаясь с помощью всяких фокусов-покусов внушить людям мысль о том, какие они, дураки, замечательные и выдающиеся, – ВОТ ЭТИХ Я ВЫНОСИТЬ НЕ МОГУ! Обычный дурак не мошенничает, он дурак честный. А хуже нечестного дурака и быть ничего не может! Вот их-то я на той конференции и увидел – ораву напыщенных дураков, – и зрелище это меня страшно расстроило. Больше я так расстраиваться не хочу и потому в междисциплинарных конференциях не участвую

можем – об общественных проблемах, о психологии, о международных финансах, – не о перемещении золота, тут все-таки нужно хоть что-то понимать, – для любого общего разговора годится лишь та тема, в которой никто ничего не смыслит.