Леди Алиса, графиня д’Эвре, сидела в обитом золотой парчой кресле в небольшой приемной, расположенной рядом с парадным залом. Около нее стоял очень серьезный отец Брайт, вместе с графиней напоминавший две чернильные кляксы на фоне светлых стен. Отец Брайт был в повседневной сутане, которую слегка разнообразили снежно-белые кружева на воротничке и манжетах. Графиня предпочла простое платье из черного бархата, которое ее портнихе пришлось срочно перешивать, поскольку благородная леди терпеть не могла мрачный цвет и располагала всего лишь одним траурным платьем, пошитым восемь лет назад по случаю кончины ее матери. Мрачные лица обоих, казалось, еще больше оттеняли черный цвет.

– Пригласите их, сэр Пьер, – спокойным тоном попросила графиня.

Сэр Пьер широко раскрыл двери перед тремя мужчинами. Один из них был одет так, как подобает благородному человеку, его спутники были облачены в ливреи двора герцога Нормандского.

Высокий и темноволосый джентльмен, склонив тонкое и симпатичное лицо, представился, произнося слова англофренча с заметным английским акцентом:

– Лорд Дарси, главный следователь его высочества герцога по уголовным делам, к вашим услугам, миледи.

– Рада знакомству, лорд Дарси, – ответила графиня. – А это наш викарий, отец Брайт.

– Ваш покорный слуга, преподобный сэр, – произнес следователь, после чего представил обоих своих спутников: ученого вида седеющего мужчину в пенсне с золотой оправой, доктора Пейтели, хирургевта, потом коренастого и краснолицего улыбчивого мастера Шона О’Лохлэнна, мага.

Как только прозвучало его имя, мастер Шон извлек из портпледа переплетенный в кожу документ и передал его священнику:

– Моя лицензия, преподобный отец.

Викарий взял документ и раскрыл его. Обычное разрешение, подписанное архиепископом Руанским и скрепленное его печатью. За выполнением этого закона следили строго: ни один чародей не имел права практиковать без позволения церкви, каковое выдавалось только после тщательной проверки ортодоксальности его методов.

– Все в порядке, мастер Шон, – проговорил священник, возвращая документ. Полноватый и невысокий чародей с поклоном принял свою лицензию и тут же убрал ее в сумку.

Лорд Дарси уже достал записную книжку.

– Как бы это ни было неприятно, нам все же придется уточнить некоторые факты. – Обратившись к своим записям, он посмотрел на сэра Пьера. – Как я понимаю, именно вы обнаружили тело?

– Совершенно верно, ваша светлость.

– Как давно это произошло?

Сэр Пьер посмотрел на наручные часы, стрелки которых показывали пятьдесят пять минут десятого.

– Неполных три часа назад, ваша светлость.

– А точнее?

– Я постучал в дверь покоев милорда ровно в семь и вошел по прошествии одной или двух минут, в семь ноль одну или две минуты.

– Почему вы так точно знаете время?

– Милорд граф, – произнес сэр Пьер с некоторой чопорностью, – требовал от меня четкой пунктуальности, и у меня выработалась привычка постоянно сверяться с часами.

– Понятно. Очень хорошо. И что же вы сделали потом?

Сэр Пьер коротко изложил последовательность своих действий.

– Итак, дверь в покои не была заперта? – спросил лорд Дарси. – И вы не ожидали застать ее запертой?

– Да, сэр. Как и все семнадцать последних лет.

– Неужели? – осведомился лорд Дарси, вежливо приподняв одну бровь.

– В семь утра дверь всегда бывала открыта, ваша светлость. Милорд граф вставал ровно в шесть и отпирал дверь в свои покои еще до семи.

– То есть на ночь он ее все-таки запирал?

– Да, сэр.

Лорд Дарси что-то записал с задумчивым видом, затем перешел к следующему вопросу:

– Уходя, вы заперли за собой дверь?

– Совершенно верно, ваша светлость.

– И с тех пор дверь никто не отпирал?

Помедлив, сэр Пьер взглянул на отца Брайта. Тот произнес:

– Вместе с сэром Пьером мы вошли в покои в пятнадцать минут девятого. Я хотел осмотреть тело. Мы ни к чему не прикасались и ушли спустя ровно пять минут.

Мастер Шон О'Лохлэнн тут же взволновался.

– Кхм… простите, преподобный сэр. Надеюсь, вы не совершили над ним святого помазания?

– Нет, – проговорил отец Брайт. – Я подумал, что с этим лучше повременить до тех пор, когда власти осмотрят место… м-м… преступления. Я не хотел затруднять расследование более необходимого.

– Правильно, – пробормотал лорд Дарси.

– И вы не читали над ним никаких благословений, преподобный сэр? – настаивал мастер Шон. – Не совершали экзорцизма или…

– Ничего не совершал, – с легким раздражением перебил его отец Брайт. – Кажется, перекрестился, увидев покойника, но этим и ограничился.

– Итак, вы перекрестили себя лично, сэр. И ничего более? Тогда все хорошо. Простите мою настойчивость, преподобный сэр, однако оставшиеся в таких ситуациях миазмы зла могут стать важной уликой, и их нельзя рассеивать до подробной проверки.

– Зла? – встревожилась миледи графиня.

– Простите меня, миледи, но… – сокрушенным тоном начал было мастер Шон, однако его перебил отец Брайт.

– Не расстраивайтесь напрасно, дочь моя, эти люди всего лишь занимаются своим делом.

– Конечно. Понимаю. Однако подобные слова…

Она деликатно поежилась.

Лорд Дарси бросил на мастера Шона предостерегающий взгляд, после чего самым вежливым образом спросил:

– Видела ли миледи усопшего?

– Нет, – ответила она. – Но я схожу к нему, если вы пожелаете.

– Посмотрим, – проговорил лорд Дарси. – Возможно, это будет излишним. Можем ли мы прямо сейчас подняться в покои графа?

– Конечно, – ответила графиня. – Проводите наших гостей, сэр Пьер?

– Да, миледи.

Пока сэр Пьер отпирал украшенную гербом дверь, лорд Дарси спросил:

– Кто еще ночует на этом этаже?

– Никто более, ваша светлость, – произнес сэр Пьер. – Весь этаж отведен… был отведен… под нужды милорда графа.

– А можно ли попасть сюда иначе, чем с помощью этого лифта?

Повернувшись, сэр Пьер указал на противоположный конец короткого коридора.

– За этой массивной дубовой дверью находится лестница, однако она всегда заперта. Видите, она даже задвинута тяжелым брусом. Ею пользуются только для переноски мебели или других работ.

– Значит, спуститься отсюда или подняться сюда другим путем нельзя?

Сэр Пьер помедлил.

– Другой путь действительно существует, ваша светлость. Я покажу его.

– Потайная лестница?

– Да, ваша светлость.

– Очень хорошо. Мы пройдем к ней, как только осмотрим труп.

Лорду Дарси, притомившемуся после часовой поездки на поезде из Руана, хотелось наконец увидеть причину всех этих хлопот.

Граф лежал в спальне, на том же месте, где его оставили сэр Пьер и отец Брайт.

– Доктор Пейтели, будьте добры, – предложил его светлость.

Опустившись на колени с одной стороны трупа, Дарси погрузился в исследование тела, в то время как Пейтели наклонился с другой стороны и первым же делом заглянул в лицо покойника. Потом он прикоснулся к одной из ладоней и попробовал пошевелить руку.

– Уже оцепенел, даже пальцы. Пулевая рана одна. Калибр небольшой – я бы предположил двадцать восьмой или тридцать четвертый – точно сказать трудно, пока я не извлеку пулю. Впрочем, похоже, что она пробила сердце. Пороховой ожог трудно заметить, кровь пропитала одежду и засохла. Тем не менее эти пятнышки… хм-м-м. Да. Хм-м-м.

Лорд Дарси внимательно изучил всю обстановку в комнате, однако на самом покойнике трудно было заметить еще что-нибудь интересное. И тут невдалеке блеснуло что-то золотое. Он поднялся на ноги, подошел к просторной кровати с балдахином на четырех столбах, снова встал на колени и заглянул под нее. Монета? Нет.

Осторожно подобрав предмет, он внимательно рассмотрел его. Пуговица. Золотая, со сложной гравировкой и небольшим бриллиантом посередине. Как долго она здесь пролежала? И откуда взялась? Не с камзола графа, его пуговицы поменьше и с изображением герба. Кому она принадлежала… мужчине или женщине? Ничего определенного по этому поводу пока что невозможно было сказать.

Дарси повернулся к сэру Пьеру.

– Когда в этой комнате убирали в последний раз?

– Вчера вечером, ваша светлость, – поторопился ответить секретарь. – Милорд всегда внимательно следил за чистотой. В его покоях подметали и убирали во время ужина.

– Значит, эта пуговица закатилась под кровать уже после ужина. Вы узнаете ее? Рисунок вполне очевиден.

Личный секретарь графа внимательно осмотрел пуговицу, лежавшую на ладони лорда Дарси, не прикасаясь к ней.

– Я… трудно сказать, – проговорил он наконец. – Похоже… но я не уверен…

– Ну-ну! Так где, по-вашему, вы могли ее увидеть? Или похожую.

Вопрос прозвучал резко.

– Я не пытаюсь что-то скрыть от вас, ваша светлость, – с равной едкостью ответил сэр Пьер. – Я говорю, что не уверен. И по-прежнему не уверен, однако удостовериться совсем несложно. Если ваша светлость позволит…

Повернувшись, он обратился к доктору Пейтели, все еще стоявшему на коленях возле трупа.

– Не передадите ли мне ключи милорда графа, доктор?

Пейтели посмотрел на лорда Дарси, тот молча кивнул. Хирургевт снял ключи с пояса покойного и передал их сэру Пьеру.

Личный секретарь графа быстро осмотрел их, выбрал небольшой золотой ключик и снял его с кольца.

– Вот этот, – проговорил он, показывая присутствующим. – Пойдемте со мной, ваша светлость.

Последовав за ним, Дарси подошел к широкой стене, завешенной большим гобеленом, вытканным примерно в шестнадцатом веке. Запустив за него руку, сэр Пьер потянул за шнурок. Ткань, словно панель, отъехала в сторону, и лорд Дарси увидел, что она подвешена на расстоянии примерно десяти футов от пола. За ней скрывалась вроде бы обыкновенная дубовая панель, однако сэр Пьер вставил ключ в какое-то неприметное отверстие и повернул его. Точнее, попытался это сделать.

– Странно, – проговорил он. – Не заперто!

Вынув ключ, он не без усилия сдвинул панель в сторону, открыв потайной шкаф, полный женских вещей различного вида и стиля.

Лорд Дарси беззвучно присвистнул.

– Попробуйте вон то синее платье, ваша светлость, – предложил секретарь. – Вон то, с… да, оно самое.

Лорд Дарси снял его с плечиков. Те же пуговицы. Одинаковые. И одной спереди не хватает! Оторвана!

– Мастер Шон! – не поворачиваясь, позвал он.

Тот вперевалочку подошел к ним. В его руках появился странной формы бронзовый предмет, которого сэр Пьер не узнал.

– Зло, оно зло и есть! – пробормотал чародей. – Вибрации его повсюду. Да, милорд?

– Проверьте связь этой пуговицы и платья, когда доберетесь до них. Я хочу знать, когда была разорвана связь.

– Да, милорд. – Перебросив платье через руку, он уронил пуговицу в сумку на поясе. – Одно могу сказать точно, милорд. Вот вы говорите о миазмах зла, так эта комната полна ими!

Он поднял находившийся в его руках предмет.

– Чувствую определенную подноготную – нечто, копившееся здесь годами и источавшее эти миазмы, но теперь их перекрыл адский выхлест. Свежий и очень сильный.

– Что меня совершенно не удивляет, ведь сегодня ночью или на самой заре здесь произошло убийство, – заметил Дарси.

– Хм-м-м, да. Да, милорд, здесь стоит запах смерти – но не только. Я чувствую что-то другое, нечто такое, чего не могу понять.

– Вы определили это одним посредством своего бронзового креста? – заинтересованным тоном поинтересовался сэр Пьер.

Мастер Шон дружелюбно посмотрел на него.

– Это не совсем крест, сэр, а crux ansata. В Древнем Египте его именовали анкхом. Обратите внимание на петлю сверху, отличающую его от истинного креста. Понимаете ли, истинный крест – правильным образом освященный, благословенный, – истинный крест своим действием рассеивает зло. Но анкх просто вибрирует в присутствии зла из-за замыкающей контур верхней петли. И активируется он не благословением, но противоположным… хм… заклятьем.

– Мастер Шон, мы еще не завершили расследование убийства, – прервал его лорд Дарси.

Заметив недовольную интонацию, чародей торопливо кивнул:

– Да, милорд. – И той же походкой, враскачку, отошел прочь.

– Так где же находится та секретная лестница, сэр Пьер? – спросил лорд Дарси.

– Сюда, ваша светлость.

Он подвел лорда Дарси к противоположной стене и отодвинул другой гобелен.

– Господи ты боже мой, – пробормотал Дарси, – неужели в этом замке за каждой шпалерой что-то да спрятано?

Впрочем, слова эти он произнес негромко, – так, чтобы их не расслышал секретарь покойного графа.

На сей раз перед ними оказалась сплошная каменная стена. Однако стоило сэру Пьеру нажать на какой-то небольшой камень, как секция стены повернулась назад, открывая проход на лестницу.

– Ах, – проговорил Дарси. – Теперь понятно. Это старинная спиральная лестница, идущая вдоль внешней стены донжона. Внизу находятся две двери. Одна открывается во двор замка, другая в калитку во внешней стене, однако она была заложена еще в шестнадцатом веке, так что выйти отсюда можно только во двор.

– Ваша светлость знакомы с устройством замка д’Эвре? – спросил сэр Пьер, не припоминая, чтобы Дарси бывал в замке прежде.

– Только по планам, хранящимся в Королевском архиве. Я завел привычку старательно… – Он умолк, оборвав себя на полуслове. – Боже мой, а это что такое?

«Это» представляло собой полностью укрытый шпалерой предмет, пока сэр Пьер не отодвинул ее. Он лежал на полу в каком-то футе от потайной двери.

Пригнувшись, Дарси сдвинул гобелен еще дальше.

– Отлично. Карманный двухзарядный пистолет двадцать восьмого калибра. Золоченый ствол, прекрасная гравировка, рукоятка из перламутра. Подлинная жемчужина.

Подняв пистолет, он внимательно осмотрел его.

– Израсходован один патрон.

Выпрямившись, он передал оружие сэру Пьеру.

– Вам случалось видеть его ранее?

Секретарь графа пристально изучил пистолет, а потом покачал головой.

– Не помню такого. Безусловно, графу этот пистолет точно не принадлежит.

– Вы уверены?

– Вполне, ваша светлость. Если угодно, я покажу вам его коллекцию пистолетов. Милорд граф не любил крохотные вещицы, он предпочитал крупный калибр и не стал бы держать у себя подобную игрушку.

– Что ж, придется с ней познакомиться.

Он снова подозвал мастера Шона и передал оружие в его попечение:

– Осмотрите здесь все повнимательнее, мастер Шон. Пока что, за исключением самого покойного графа, все интересные предметы обнаруживались только под кроватью и гобеленами. Проверьте все. А мы с сэром Пьером пока осмотрим лестницу.

Спускаться пришлось в полумраке, который слегка рассеивал свет, проливавшийся сквозь узкие прорези в наружной стене, оставленные как раз для освещения. Винтовой ход между внешней и внутренней стенами донжона сделал полных четыре оборота, прежде чем они спустились на уровень земли. По мере спуска лорд Дарси внимательно присматривался к ступеням, стенам, даже к низкому арочному своду над головой.

После первого оборота, оказавшись под покоями графа, Дарси остановился и указал на прямоугольник во внутренней стене.

– Здесь была дверь.

– Да, ваша светлость. Двери находились на каждом этаже, но теперь, как вы видите, все они надежно заложены.

– И в какие помещения они вели?

– В канцелярию графства. Личный кабинет графа, конторы клерка, коменданта замка на первом этаже. Ниже расположены темницы. В самом донжоне жил только милорд граф. Челядь обитает над большим залом.

– А как насчет гостей?

– Обычно их селят в восточном крыле. В данный момент в замке всего двое гостей. Лэрд и леди Дункан провели у нас четыре дня.

– Понятно.

Они спустились еще на четыре ступени, и лорд Дарси негромко спросил:

– Скажите, действительно ли вы были знакомы со всеми делами графа д’Эвре?

Также отсчитав четыре ступени, сэр Пьер ответил:

– Я понимаю, что имеет в виду ваша светлость.

Еще две ступени.

– Нет, не со всеми. Конечно, я знал, что милорд граф вступает в определенные… м-м… скажем так, связи с представительницами противоположного пола. Однако…

Он умолк, и лорд Дарси в полутьме увидел, как тот сжал свои губы.

– Однако, – продолжил сэр Пьер, – я не помогал в этих занятиях милорду, если вы на это намекаете. Я не сводник и никогда им не был.

– Подобная мысль даже не приходила мне в голову, – проговорил лорд Дарси тоном, самым серьезным образом подтверждавшим его слова. – Вовсе нет. Однако есть существенная разница между соучастием и простым знанием о том, что происходит.

– О да. Да, конечно. Безусловно, нельзя провести семнадцать лет на месте личного секретаря такого джентльмена, как милорд граф, ничего не зная о том, чем он занимается. Да. Да. Хм-м-м.

Лорд Дарси незаметно улыбнулся. До самого этого мгновения сэр Пьер не понимал, в какой степени осведомлен о том, что происходит вокруг. Соблюдая верность своему лорду, все эти семнадцать лет он прожил, закрывая глаза на его дела.

– Разумеется, – непринужденным тоном произнес лорд Дарси, – ни один джентльмен не позволит себе осквернить репутацию леди или покуситься на честь другого джентльмена, не имея на то веской причины, и то после долгих размышлений. Однако, – подобно своему собеседнику он ненадолго умолк и только потом продолжил: – Хотя нам известно, что граф не был воздержанным человеком, обнаруживал ли он в этой сфере какие-то предпочтения?

– Если этими словами, ваша светлость, вы хотите спросить, ограничивал ли он каким-либо образом свои интересы, я отвечу: нет, не ограничивал. Но если вы имеете в виду его интересы к слабому полу, скажу, насколько мне известно, что он себя сдерживал.

– Понятно. Отсюда ясно, почему его шкаф полон женской одежды.

– Прошу прощения, ваша светлость?

– Я хочу сказать, что, принимая у себя девицу или женщину из нижних слоев общества, он мог одевать их подобающим образом.

– Весьма возможно, ваша светлость. Он очень внимательно относился к одежде. Терпеть не мог неряшливых или бедно одетых женщин.

– И как это проявлялось?

– Ну… Вот вам пример. Помню, однажды он заметил очень симпатичную крестьянскую девицу, одетую хоть и самым обычным образом, но опрятно и со вкусом. Милорду она понравилась. «Эта девушка умеет одеваться, – заметил он. – Если одеть ее в пристойное платье, сойдет за принцессу». Но даже самая красивая девушка с отличной фигурой не произвела бы на него никакого впечатления, если не была хорошо одетой, если вы понимаете, о чем я, ваша светлость.

– И вам не приходилось замечать, чтобы он симпатизировал небрежно одетой особе? – спросил лорд Дарси.

– Он допускал подобное только среди благородных, ваша светлость. Он частенько приговаривал: «Вот посмотри на леди такую-то! Отличная бабенка была бы, если бы позволила мне поучить ее наряжаться». Можно сказать, ваша светлость, что с его точки зрения женщина могла одеваться или просто, или небрежно, но не то и другое сразу.

– Судя по содержимому того шкафа, должен заключить, что покойный граф превосходно разбирался в дамской моде.

Сэр Пьер задумался.

– Хм-м-м. Ну, не сказал бы, ваша светлость. Он точно знал, как именно нужно носить одежду. Но не смог бы подобрать женщине подходящее платье. Собственные наряды он подбирал с безукоризненным вкусом, но вот одеть женщину не умел. Он понимал только, как надо носить богатую одежду, однако с модой не был знаком.

– Тогда откуда у него взялся целый шкаф женских платьев? – удивился лорд Дарси.

Сэр Пьер усмехнулся.

– Очень просто, ваша светлость. Он доверял вкусу леди Алисы и потому тайно распорядился, чтобы каждый заказанный ею предмет одежды шился в двух экземплярах. С мелкими отличиями, конечно. Не сомневаюсь, что миледи этого не одобрила бы, если бы узнала.

– Пожалуй, соглашусь с вами, – задумчивым тоном произнес лорд Дарси.

– А вот и дверь во двор, – указал сэр Пьер. – При свете дня ее открывали в последний раз очень давно.

Подобрав нужный ключ на взятом с пояса покойного графа кольце, он вставил его в замочную скважину. Дверь отворилась внутрь, и на наружной поверхности ее обнаружилось большое распятие. Увидев его, лорд Дарси перекрестился и промолвил:

– Отец небесный, зачем оно здесь?

Они попали в крохотную часовню. Она была отгорожена стеной от двора, единственный вход находился футах в десяти от двери. Перед дверным проемом размещались четыре небольшие скамейки для коленопреклонения.

– Если угодно, могу объяснить, ваша светлость… – начал сэр Пьер.

– Нет нужды, – жестким голосом сказал лорд Дарси. – Все и без того очевидно. Милорд граф был человеком изобретательным. Часовенка пристроена относительно недавно. Четыре стены и распятие на стене замка. Кто угодно в любое время дня и ночи может войти сюда помолиться и не вызвать при этом никаких подозрений.

Шагнув в небольшое помещение, он закрыл дверь и посмотрел на нее.