– Янка, чего загрустила? – раздался радом веселый мужской голос.

Серега протягивал ей стаканчик с водкой, второй держа сам.

– Давай выпьем лучше, всю грусть как рукой снимет!

– Давай! – согласилась Яна, приняла у него стакан, поднесла к губам.

– Э, нет, – остановил ее Серега, – давай на брудершафт!

А вот этого не надо! Серега – программист, они все чокнутые! Зарабатывал он у них на фирме в принципе не плохо, но программисты это такие люди… Яне уж точно не дано с ними общий язык найти. Она в принципе слов таких не знает, на которых он разговаривает!

А Серега вечно, как выпьет, начинает любить всех девушек оптом и в розницу. Не наш вариант!

Хотя, конечно, красавец! Высоченный, косая сажень в плечах – и не скажешь, что всю жизнь у монитора проводит! Лицо мужественное, чуть бледное, обрамленное бородкой, кудри каштановые до плеч. Ну чисто викинг, только темной масти! Ему бы еще серьезности добавить…

Яна так и не знала, сколько же ему лет. Такому можно дать и двадцать пять и сорок. Вечный мальчик.

– Серега, не хулигань! – шутливо прикрикнула Яна, прижав пальчик к его, уже потянувшимся к ней губам, в обрамлении пробившейся щетины. – Ты ж знаешь, я девушка серьезная!

– Кому ты рассказываешь эти сказки? – иронично усмехнулся он.

На миг Яне показалось, что он вовсе не пьян, и понимает, что у нее на душе гораздо лучше, чем она думает. Очень неприятное было ощущение. Но тут невдалеке закричали мерзким противным голосом:

– Ага-а-а! Вот вы где! Сладкая па-а-арочка!

– Вика, уйди, – сморщилась Яна. Эту сплетницу, всюду сующую свой длинный нос, она терпеть не могла.

– А что вы тут делаете? Целуетесь? Отошли такие ото всех, спрятались на бережку.

Серега опрокинул в себя водку. Наклонился, сорвал пучок травы, занюхал. Программист – что с него возьмешь? Яна даже вздохнула про себя – такой красавец пропадает!

После этого он молча развернулся и ушел к костру. Вику он терпеть не мог, все об этом знали.

А той все было нипочем, прихлебнув из принесенного с собой стаканчика вино, она спросила:

– Я вам не помешала? Чего это он так быстро ушел?

– Придет же тебе такое в голову! – усмехнулась Яна, борясь с искушением макнуть Вику головой в озерную воду. – В туалет захотел, вот и ушел.

– А чего он тогда к костру пошел? – не унималась та.

– Меня что, Сергей зовут? – фыркнула Яна, – Вот ты его найди и спроси, чего он ушел.

Но от Вики так просто было не избавиться. Присев на камень у воды, она устремила взгляд к горизонту, туда, где вода встречалась с небом бледной полосой догоревшего заката, отгороженная размытой полоской темного леса.

– Красиво здесь, – вздохнула она, теребя тощую русую косицу. – Хорошо. Там, кстати, остров есть, ты заешь? – Вика махнула рукой в сторону озера.

Яна присмотрелась. Никакого острова не увидела, может, его скрывал мыс, далеко протянувшийся от левого берега.

– Какой остров?

– Обычный, – Вика поплотнее укуталась в свитер – от воды тянуло сыростью, слабо пахло тиной, – маленький, за двадцать минут обойти можно. Мы днем туда плавали.

– И что там? – спросила Яна рассеяно. Где, черт их подери, Дима с этой??

– А там прико-ольно, – протянула Вика, отбросила косицу за спину, – там такой лесок небольшой. А в этом лесочке домик стоит.

– Домик? – Яна всем телом повернулась к Вике, – Какой еще домик?

– А такой, – неопределенно махнула рукой Вика, – хижина. Мальчики говорят, это рыбаки построили. Приплывают туда зимой и живут по нескольку дней. Там интересно, сделано все здорово. Печка есть маленькая, кровать сделана самодельная. Здоровая, они там, наверно, вповалку спят. Еще умывальник сделан, бак приделали с краном и слив на улицу вывели. Мебель старую навезли. В общем, хорошо устроились… Кстати, а ты заметила, что Димы с Кариной до сих пор нет?

– Почему кстати? – поинтересовалась Яна, внутренне закипая. Домик, значит! А ведь Карина про него знала! Она же уже каталась днем с большой компанией, а вот Дима тогда не ездил, рыбачил.

– Ну как почему? – Вика дотянулась и обломала камышину. Сидела, помахивала ею. – Уехали кататься, давно уже, нигде их не видно. Что они еще делать могут? Наверняка там загорают?

Вика сказала это таким тоном, что ни малейших сомнений не могло остаться в том, как “загорает” эта парочка.

– Черт знает что! – пробормотала Яна себе под нос, а вслух сказала: – А тебе не приходило в голову, что с ними что-нибудь могло случиться?

– Э-э-э… кое-что с ними точно случилось? – протянула Вика похабненьким голоском. Потом растерянно добавила: – Ты думаешь, с ними и правда могло что-то произойти?

– Не знаю, – задумчиво ответила Яна, – сама подумай, лодка-то резиновая. Запросто могли впотьмах налететь на какую-нибудь корягу под водой?

– Слушай, точно! – загорелась Вика. Вот же охочая до сенсаций! Лишь бы хоть что-то происходило! – Мало ли?.. Надо народу сказать, надо их поискать! – Она решительно вскочила с камня. – А если и помешаем им в чем-нибудь… сами виноваты!

И она умчалась к костру, поднимать тех, кто еще способен подняться, на поиски горячо любимых сотрудников.

Яна еще минутку постояла у воды. “Помешаем в чем-нибудь”! Хоть бы кто-нибудь утопил эту пигалицу! Все болтает, что к носу ближе!

Но зато и польза от нее есть. Как же просто, всего два слова, и вот уже она делает то, что тебе надо.

Погоди, Карина, найдем мы тебя, мало не покажется!!

КАРИНА.

Димка выскочил из хижины, как ошпаренный. Карина нахмурилась, но через секунду губы ее растеклись в довольной улыбке. Ишь, как его разобрало! Она положила нож и потянулась, сладко, с удовольствием. Еще раз прокрутила в голове недавнюю сцену.

Когда она бинтовала ему руку, она ощущала жар, исходивший от его тела, видела, как он нервно облизывает пересохшие губы, затылком чувствовала, как он буравит ее глазами. На какой-то момент ей даже показалось, что он не сдержится и придется от него отбиваться. Как он хотел ее!

Вот ничего она не могла с собой поделать! Нравилось ей, когда мужчины вот так реагировали! Флирт, игра на грани фола доставляла ей удовольствие. Поймать мужчину в свои сети, вроде бы, и не делая ничего особенного – от этого ее кровь быстрее бежала по жилам.

Но для нее это была своего рода только игра. Если мужчина не реагировал на ее уловки – она не расстраивалась, если реагировал – никогда не переступала определенной грани.

Карина вздохнула – эх, оказаться бы ей сейчас дома, рядом с Андрюхой, ох и задала бы она ему! Но… Он был далеко, за много километров, даже телефон ее не ловил здесь… Впрочем, может оно и к лучшему. Телефон остался в лагере, вздумай ей Андрей позвонить, не дозвонился бы долго. На сколько они застряли на этом острове? Уж если честно, не хотелось бы провести здесь всю ночь, с Димой наедине!

В том, что он вернется, она даже не сомневалась: погуляет, остынет и придет, никуда не денется.

Грешным делом Карина подозревала, что он нарочно не привязал лодку.

Он покатал ее по озеру, прокатил вдоль берегов. Потом заметил вдалеке остров.

– Хочешь, сплаваем туда? – предложил он, мило улыбаясь. Тогда, ранним вечером, он был гораздо спокойнее – просто катал ее, смешил, рассказывал какие-то байки.

– А я там уже была сегодня. Мы плавали, пока вы с Серегой рыбачили.

– Да? Ну и как там?

– Ничего особенного. Остров как остров. Правда, там хижина стоит рыбацкая.

– Да? – загорелся Димка. – Давай посмотрим!

И, не дожидаясь ее ответа, развернулся в том направлении.

Карина показала ему хижину, это было и в самом деле интересно. Видно, что сделано все с умом и для себя.

Потом они погуляли по острову. На другой стороне нашелся чудный залив с пляжем. Мягкое дно полого уходило вниз, вода была спокойной и прозрачной, у горизонта пылало пока еще теплое солнце.

Купальник был на Карине. Она решительно стянула футболку, на миг увидела удивленное Димино лицо – он сначала не понял, с чего это она вздумала раздеваться, но потом и сам воодушевился, скинул шорты и с первобытным воплем бросился в воду.

Вода была отличная, теплая, ласковая, пахнущая свежестью. Сначала они просто плавали, потом принялись дурачиться: брызгались, поливали друг друга водой. Дима хотел было поймать и притопить ее, но Карина увернулась, отбежала почти к самому берегу, но там она споткнулась и плюхнулась в воду.

– Ага, попалась! – закричал Дима, надвигаясь на нее. Карина зачерпнула пригоршню мокрого песка со дна и метко швырнула в него. От неожиданности он остановился и пару секунд разглядывал грязное пятно у себя на животе, комками опадающее в воду. Потом решил ответить тем же.

А дальше они устроили настоящие грязевые бои. Извазюкались как дети, с головы до ног, у Карины даже живот заболел от смеха. Пришлось еще сплавать на глубину, и как следует понырять, вымывая песок из волос.

В глубине души она понимала, что все это только подливает масла в огонь. Дима последнее время и так относился к ней не просто как к коллеге и сослуживице. Она знала, что нравится ему, но она ничего не могла с собой поделать. Играла с ним как кошка с мышью, и эти игры будоражили ее.

Потом они брели через весь остров обратно, к лодке. Солнце садилось, они проголодались, устали, пора была возвращаться.

Сначала, не найдя лодки на прежнем месте, Карина подумала, что они ошиблись и не туда вышли. Но с этой стороны острова дно было каменистым, и нормально подплыть к берегу можно было только в одном месте. А лодки не было. Дима выглядел ошарашенным не меньше нее. Конечно, на всякий случай они прошлись по берегу в обе стороны, но это ничего не дало. Лодка исчезла. Похоже было, что Дима ее просто не слишком хорошо затащил на берег, и ее смыло волнами, а потом отогнало каким-нибудь подводным течением, или просто ветром.

Так или иначе, а до берега им было не добраться. Ни Карина, ни Дима не плавали настолько хорошо, чтобы попытаться доплыть, оставалось только одно – ждать, пока о них вспомнят и отправятся искать.

На это Карина не рассчитывала раньше завтрашнего полудня. Сегодня намечались шашлыки, песни и танцы у костра. Может кто-то и заметит, что они пропали, но этому найдут совсем другое объяснение. Черт, неприятно это! Потом долго будут вспоминать и перетирать косточки. Не дай Бог еще до Андрея дойдут какие-нибудь слухи – доказывай потом, что ты не верблюд!

Они вернулись в домик – не торчать же на улице. От нечего делать Дима принялся его тщательно обследовать и под половиком обнаружил дверцу в подпол. А там хранился чей-то заботливо припрятанный неприкосновенный запас: пачка гречки, две банки тушенки, несколько супов в пакетах и мешочек с сухарями, чай и пачка сахара-рафинада. Все старательно упаковано, чтобы не повредилось от сырости.

Проголодались они к этому времени оба как следует. Нашелся котелок, растопили печку, Карина стала готовить нехитрый ужин, и тут так некстати Димка порезался.

Хотя, конечно, так приятно чувствовать, что по тебе сходят с ума, и готовы ради тебя делать глупости (это заводило, делало жизнь ярче и интересней), но одно она знала точно – она никогда не изменит Андрею. Даже если он никогда ничего не узнает. Слишком сильно она его любила, даже мысль о том, что можно сделать что-то такое была ей неприятна. Пофлиртовать – да, это можно, но не более того.

Каша с тушенкой сварилась, и Карина принялась, обжигаясь, есть ее прямо из котелка, все равно посуды тут почти никакой не было. Котелок, пара алюминиевых ложек и металлическая кружка, вот и все, что удалось отыскать. Но и это было просто здорово – сидеть до утра голодными было бы гораздо хуже.

Карина осторожно отхлебнула чай, который вскипятила прямо в кружке. А ничего. Не смотря на то, что заварка была гранулированной, а воду она набрала прямо из озера, чай был очень вкусным. Как и гречка.

Она вышла на крыльцо, прислонилась к косяку. Солнце тонуло в горизонте спокойно и неспешно, рисуя по земле длинные нежные тени. Лес звенел от беззаботных птичьих голосов, пахло нагретой за день хвоей, озерной водой и старым деревом.

Карина вздохнула. Пожить бы вот так, на таком острове, в этом домике недельки три. И чтоб никого вокруг – только она и Андрей. Впрочем, она согласилась бы даже без него здесь пожить, в этой тишине, так непохожей на привычную суету городской жизни. А заодно без телефона, телевизора, будильника и прочих достижений цивилизации.

Карина улыбнулась своим мечтам, вернулась в хижину, сполоснула кружку.

Скрипнула дверь, на пороге показался хмурый Дима. Карина вздрогнула от неожиданности – не думала, что он вернется так быстро!

– Как прогулялся? – спокойно улыбнулась она, как будто ничего и не было, да и не собиралась она даже намекать на это.

Она рассматривала его из-под ресниц. Немного выше нее, крепкий, с намечающимся животиком. Русые волосы коротко острижены, на щеках уже отросла щетина, хотя еще с утра он брился. Зеленые глаза колючие, смотрят недовольно.

Дима помолчал обиженно, но потом взял себя в руки и принял поданную ею подачу.

– Нормально. Комары только заели. Их тут столько – кошмар!

– Ясно. Есть будешь?

– Да!

Вернулся он и впрямь голодный – умял все, что оставалось в котелке, хотя Карина изначально была уверена, что им тут, если что, еще на утро поесть хватит. Она украдкой слегка поморщилась – никогда не любила мужчин, которые много едят.

После еды Димка несколько повеселел, перестал строить из себя обиженного и оскорбленного. Они болтали еще где-то час, прежде чем открылась дверь и в хижину ввалилась четверка горячо любимых сотрудников. У некоторых, например, у Вики на лицах читалось довольно сильное разочарование. Еще бы, они сидели, одетые, беседовали, их разделял по меньшей мере стол. Никакого намека на «клубничку»!

ТАТЬЯНА.

Таня приняла душ. Таня накрасила лицо. Таня надела свое лучшее белье. Достала блузку, брюки, посмотрела на них критически, зашвырнула в угол. Нет, сегодня она оденется по-другому! Достала летний сарафан – его она покупала четыре года назад, они тогда с Димкой ездили в отпуск, на море…

Тогда, на теплом берегу, под пальмами, он смотрел на нее горящими глазами. На танцплощадке на пляже он так завелся, что чуть не принялся раздевать ее прямо там. Они едва добрались до номера, свалились прямо на ковер, не добравшись до кровати. Там он любил ее прямо на полу…

А потом еще на балконе, куда он вышел покурить. Она замоталась в простыню, вышла постоять рядом с ним, и он загорелся снова, он просто задыхался от страсти, так хотел ее! До постели они добрались ближе к утру.

А сейчас? Где все это, куда делось? Таня горько усмехнулась. Приложилась к бутылке с вином.

Что ж, пусть будет так! Не будет она сидеть на диване и стареть, ожидая, когда же он соизволит обратить на нее свое внимание! Любовницу себе завел? А чем она хуже? А если даже и нет у него никого, все равно, кто давал ему право так обращаться с ней?

В Татьяне проснулась обида, давняя и глубокая. Разве она была плохой женой? Да она же пылинки с него готова была сдувать! Она из кожи вон лезла, чтобы ему было хорошо! Он приходил вечером домой и его ждал горячий ужин и любящая жена. Она делала все, ему ни разу не пришлось даже помыть посуду или вынести мусор.

Даже когда она была беременна Ильей, когда у нее был страшный токсикоз! И потом, пока сын был маленький… Он же родился таким беспокойным! По ночам по нескольку раз просыпался, иногда до утра потом заснуть не мог. Она выматывалась страшно, засыпала даже стоя, пока посуду мыла, но даже тогда она вовсю старалась, чтобы ему, ее мужу было хорошо рядом с ней. И в постели, и в доме! Она ни разу не закатила скандал за то, что приходил с корпоративов или от друзей под утро пьяный – наоборот, еще и пивка ему с утра холодненького на опохмелочку подносила. Она из кожи вон лезла, чтобы понравиться его матери, которую в глубине души терпеть не могла. Старалась только потому, что он маму очень любил.

И что же теперь? Он принимает это как должное. Он ей даже простого “спасибо” не говорит за все ее старания! Он просто взял и уехал веселиться, а когда она попыталась выяснить с ним отношения – отмахнулся, как от надоевшей мухи, и отключил телефон!

Что ж, ладно! Сегодня она будет жить для себя! Найдет какого-нибудь симпатичного мужчину, очарует его, переспит с ним. А если Дима потом о чем-то догадается, что ж – его проблемы. Нужно было ценить то, что имеешь!

Татьяна глянула на себя в зеркало. Там отразилось ее взволнованное и решительное лицо.

Темные короткие волосы с рыжиной. Раньше у нее была длинная шевелюра, ниже лопаток, но она постриглась, когда сын немного подрос и стал постоянно вцепляться своими ручками в ее пряди. Такой сильный был – повиснуть мог на ее волосах. И, что обидно, хлебом не корми – дай за мамины локоны уцепиться. Пришлось постричься коротко, до середины скулы, волос было жаль, но Дима сказал, что ей очень идет, и с тех пор она так и носила такую стрижку.

Фигура, конечно, поменялась после родов. Живота своего она до сих пор стеснялась, все казалось, что он слишком отвис и как-то обрюзг, зато грудь подросла, хотя тоже форму не удержала и отвисла, но только совсем чуть-чуть. Бедра стали шире. При своем не очень большом росте Тане казалось, что она не слишком изящна, все хотелось быть потоньше да постройней…

Но сейчас она себе понравилась. Глубокий вырез декольте и почти голая спина, легкая юбка игриво вьется вокруг ног. И лицо ей свое понравилось – немного испуганное и как будто слегка чужое. Глаза карие распахнуты – точно две большие черешни, полные губы влажно блестят. Будто это и не она стоит перед зеркалом.

Таня одела босоножки на шпильках, посмотрела еще раз. Хороша! Шпильки сделали стройнее ее не слишком длинные ноги и как-то подтянули всю фигуру. Да уж, в такой обуви не походишь ссутулившись! Жаль, что каждый день на шпильках не побегаешь, какой же нормальный человек это выдержит?

Хороша!

Татьяна пожелала себе удачи, с каким-то бесшабашным удовольствием взяла бутылку с вином, чокнулась со своим отражением и сделала хороший глоток. Накинула пиджак. Вот, теперь можно идти!