ГЛАВА 2

Пятое следствие из закона Мэрфи:

«Предоставленные самим себе, события имеют

тенденцию развиваться от плохого к худшему».

К назначенному часу я выворачивала ласточку с набережной Робеспьера в переулок к зданию, явно находящемуся под охраной государства. Но в отличие от своих нищих собратьев этот особнячок, по виду относящийся к началу девятнадцатого века, содержался в образцовом порядке, будто был только-только построен. Да и сам переулок поражал изысканностью. Все шесть домов были отреставрированы и сияли свежей покраской. Везде царили тишина и образцовый порядок. Тротуары сплошь из гранитной плитки. У каждого подъезда – каменные урны. Кованые фонари повторяли орнамент козырьков над подъездами. Правда, кое-где ненавязчиво установлены камеры наружного наблюдения – но это дань времени. И на удивление мало машин. А те что есть, не брошены как попало, а аккуратно припаркованы. Европа, однако!

Я на мгновение застыла, соображая, где бы притулиться, но тут на дорогу выскочил охранник в чёрной форме и сделал приглашающий жест рукой. Я не стала жеманиться и свернула к проёму с открытыми воротами. Сразу за предупредительно поднятым шлагбаумом меня ждал ещё один страж. Он наклонился ко мне и, протягивая ламинированные карточки, произнёс:

– Здравствуйте, Валерия Михайловна! Вот вам парковочный талон. С-21 – это теперь ваше место. А это ваш пропуск, с индивидуальным кодом. Если потеряете, немедленно сообщите в нашу службу безопасности. А теперь спускайтесь по пандусу, там будут указатели. Если хотите, можете оставить парковщику ключи – и вашу машину помоют. Это входит в сервис. С левой стороны – лифты. Вас ждут на четвёртом этаже, в 412-ом офисе.

Сказать, что подобная встреча меня ошеломила, значит, ничего не сказать. Так что помолчу немного, тем более, что чудеса явно не кончились.

Поблагодарив охранника, я тронулась с места и, следуя стрелкам с надписями, отыскала парковочное место. Затем передала ключи подошедшему рабочему в спецовке и направилась к лифтам. Вызванный лифт оказался просторен, отделан настоящим деревом и зеркалами, и в своём чреве скрывал кадушку с каким-то представителем тропической флоры. Я потрогала листок и удивлённо констатировала, что растение оказалось живым, а не пластиковым подобием. Лифт тронулся совершенно бесшумно и плавно. А чего я ожидала?

Четвёртый этаж встретил меня безлюдьем, шикарными дверями, ковровыми дорожками и сдержанной отделкой стен. Никакого модерна. Скорее, декларативная строгость солидного, уважающего себя частного клуба.

Все двери на этаже были плотно закрыты, кроме одной, ведущей в офис под номером 412. Я подошла к ней и громко постучала.

– Входите, – раздался Мишин голос, и я последовала приглашению.

Перед моими глазами предстала небольшая приёмная, очень уютная и светлая. У окна – секретарский бастион с неизменным компьютером и прочими техническими новшествами и канцелярской атрибутикой. Сейчас вращающееся кресло за этой выставкой достижений современной микроэлектроники пустовало.

Миновав полуоткрытую дверь, я попала в просторный зал с тремя огромными полукруглыми окнами, начинавшимися чуть ли не от пола. От этого казалось, что помещение прямо-таки залито светом. У дальней стены стоял угловой, бежевой кожи, диван с двумя креслами, расставленными вокруг журнального столика, инкрустированного перламутром.

На диване расположились Миша с Константином Эдуардовичем и о чем-то беседовали. На обоих собеседниках были светлые рубашки с короткими рукавами, что свидетельствовало о неформальном характере нашей встречи. А на подлокотнике одного из кресел красовалась незнакомая мне девица, выставив напоказ длинные ноги. Она рассматривала свои ногти, отчаянно зевая при этом. Ее короткая юбка и куцая кофточка были, на мой взгляд, совершенно неприличны, но, по крайней мере, наличествовали. Судя по внешности и повадкам, её лишь недавно увели с подиума и перековать в социально полезное существо не успели.

– О-о-о! Наконец-то, здравствуйте, Валерия Михайловна! – загудел гигант и стремительно поднявшись, двинулся ко мне навстречу. – Целое лето, считай, не виделись!

Он легко приподнял меня и поцеловал в щеку. Я несколько опешила от подобной фамильярности, но сдержалась. Сама ведь дала повод в прошлом году добавить к чисто профессиональным отношениям и приятельские.

– А загорели как! – восхищённо продолжил он, осматривая меня, словно на выставке. – Да и вообще, смотритесь на тысячу баксов!

– На две! – буркнула я, поправляя помявшийся пиджак и заново перевязывая шарф.

– Что на две? – не понял Миша.

– На две тысячи долларов выгляжу, а не на тысячу! – наградила я его колючим взглядом.

– М-м-м! Оценил! – выпятил он челюсть. – Роскошно жить не запретишь.

– Скромность украшает мужчин, а не женщин, – парировала я.

Но тут в нашу разгоравшуюся перепалку вклинился приблизившийся Константин Эдуардович:

– Валерия Михайловна! Позвольте засвидетельствовать вам моё почтение!

И поцеловал мне руку. Затем, как бы в восхищении, покачал головой и добавил:

– Ах, Валерия Михайловна! Я прежде говорил, как вы обворожительны?

– Да, в одну из наших прошлых встреч, – улыбнулась я.

– Что ж, моё мнение только укрепилось! Вы бесподобны! Прошу вас.

И мы направились к дивану.

При нашем приближении девица нехотя встала и выжидающе посмотрела на мужчин.

– Как насчёт кофе? – поинтересовался Константин Эдуардович, едва мы расселись.

– Не откажусь, – согласилась я.

Тогда он повернулся к девице:

– Леночка, кофе для Валерии Михайловны, ну и для нас с Михаилом Александровичем как обычно.

– Хорошо, – процедила та сквозь зубы и удалилась.

Судя по всему, я ей активно не понравилась. Как впрочем, и она мне. Бывают ведь такие встречи, когда с первого взгляда возникает антипатия к человеку.

– Это ваша секретарша? – как можно более равнодушным тоном спросила я у Миши.

– Не-а, – усмехнулся гигант, и подбородком указал на своего помощника. – Эдуардыча.

Вот так вот. Ух, как меня это задело! Так проняло, что я не выдержала и брякнула, не подумав:

– Константин Эдуардович! Но это же моветон, окружать себя такими девицами. Это не соответствует вашему облику. Просто плебейство какое-то!

И тут же замерла от собственных слов. Но Константин Эдуардович лишь удивлённо усмехнулся и, откашлявшись, после небольшой заминки ответил:

– Ну, если перейти к историческим параллелям, то я бы это скорее отнёс к патрицианским привычкам. Однако я учту ваше замечание, Валерия Михайловна.

И мягко улыбнулся. Боже мой, как мне стало стыдно. Я принялась извиняться, но тут заговорил Миша:

– Так. Ша. Что-то наш базар никак не войдёт в нужное русло! Валерия Михайловна, вы чего это такая ершистая, словно недодрались с кем? Что-то случилось?

Ну вот, докатилась! Клиент начинает интересоваться проблемами собственного психотерапевта. Это уже ни в какие ворота не лезет. Надо брать себя в руки. Я глубоко вздохнула, зажмурилась и, резко выдохнув воздух, весело взглянула на своих собеседников:

– Здравствуйте! А вот и я! Не опоздала?

– Ни на секунду, – ответили мужчины.

Тут, весьма кстати, появилась Леночка и поставила передо мной чашечку кофе, сахарницу и блюдо с моими любимыми пирожными из французской кондитерской. Константину Эдуардовичу и Мише достались графин и бокалы, судя по всему, с коньяком, тарелки с лимоном и миниатюрными бутербродами.

– Ну, за встречу! – поднял Миша бокал, чокнулся с помощником и с удовольствием выпил.

Перед тем как попробовать кофе (кстати, сваренный просто замечательно), я с трудом удержалась от вопроса « Леночка, вы случайно не насыпали в кофе алмазной пыли?», но вовремя прикусила язык. К моему облегчению, эта особа вскоре удалилась в приёмную.

Некоторое время мы вели светскую беседу. Я поделилась впечатлениями от Турции, а Миша посвятил меня в истинную подоплёку некоторых интриг, развернувшихся в нашем городе из-за бурной деятельности, развёрнутой московскими бизнесменами. Константин Эдуардович по большей части молчал, лишь редкими репликами напоминая о своём присутствии.

После третьего тоста Миша обвёл зал рукой и спросил:

– Как вам, нравится здесь?

Я ответила, что да, конечно.

– Ну и замечательно. Вот здесь вы и будете работать.

– Что, что? – мне показалось, будто я ослышалась.

– Валерия Михайловна, вы что забыли, – удивлённо загудел гигант. – О чем мы весной договаривались?

Ох, именно это и произошло. Я совершенно выбросила из памяти наше соглашение о том, что с осени начну консультировать представителей «братвы», находящихся в подчинении у Миши. Но, чтобы не потерять лицо, пришлось слукавить:

– Помню, конечно, но ведь разговор шёл о предоставлении отдельного офиса?

– Видите ли, Валерия Михайловна! – заговорил Константин Эдуардович. – Мы несколько изменили намерения. Во-первых, здесь ваши беседы с «бойцами» будут гарантированно защищены от прослушивания. Во-вторых, я всегда буду рядом. Мой кабинет напротив. Ну и, самое главное, что вам в этом случае не придётся платить за аренду. По-моему, это весьма привлекательные условия.

Что мне оставалось делать? Без меня меня замуж отдали. Конечно, можно было бы немного, приличия ради, поартачиться. Но Миша и Константин Эдуардович в миг меня раскусят, и я сама же окажусь в глупом положении. А выглядеть глупой перед ними я больше не хочу! И, тем не менее, последнее слово должно остаться за мной:

– Только учтите, я смогу здесь бывать не более десяти часов в неделю. Скажем, понедельник, среда, пятница, с пяти до восьми вечера. И, поскольку мне не надо будет платить за аренду, один мой час будет стоить десять долларов.

– Замётано! Я так и прикидывал, – воскликнул Миша. – Итак, Валерия Михайловна всё, что я хочу от вас, очень просто. К вам приходят мои пацаны, вы их прощупываете на тему – может, у кого из них башню снести в самый ответственный момент или нет. И на какие зигзаги по жизни они способны. Чтобы знать и учитывать. Если мозги поддаются рихтовке – занимайтесь сколько надо. Свои выводы будете докладывать Эдуардычу. Все технические вопросы решайте через Леночку. Начиная с кофе и заканчивая вызовом бойцов на приём. Да кстати, когда сможете приступить?

И я бросилась с обрыва в глубокий омут:

– Да хоть завтра!

Он внимательно посмотрел на меня:

– Я за язык не тяну! Точно сможете?