– Дайте-ка я заберу у вас ребенка. Он, наверное, совсем замерз. Ну вот, и одеяла тоже мокрые!.. – расстроенно воскликнула она и вскинула глаза на незнакомца. – Неужели обязательно возить такого крошку под дождем?

Валиор покосился на жену. Он начал понимать, что их случайный гость, скорее всего, знатный человек, но, к сожалению, не мог при нем одернуть Филу, говорившую с приезжим чересчур свободно.

– Я и рад бы этого не делать, но, боюсь, у нас обоих выбор невелик, – ответил гость, глядя на Филу сверху вниз, кажется, нимало не задетый ее возмущенным взглядом. В уголках его губ даже наметилась улыбка.

– Не взыщите, что я принял вашу милость за бродягу и разбойника, – встрял Валиор, видевший по выражению лица жены, что ее нисколько не удовлетворил туманный ответ незнакомца, и опасавшийся, что она скажет ему какую-то очередную дерзость. – Время сейчас позднее, да и погода – сами понимаете… Снимите плащ, с него течет. Повесим у огня – он вмиг просохнет.

– Не стоит беспокоиться. Мы не могли бы побеседовать с глазу на глаз?.. – спросил приезжий, пристально глядя на Валиора. Тот внезапно осознал, что этот странный человек стучался в его дом совсем не для того, чтобы укрыться от дождя или просить о разрешении остаться на ночь. Нет, он ехал именно к нему, хотя Валиор мог поклясться, что никогда раньше не видел этого мужчину.

– Но… у нас тут только одна комната, – растерянно заметил он.

– Тогда, пожалуй, будет лучше побеседовать снаружи.

Под взглядом светло-серых глаз приезжего Валиором овладело странное безволие. Какая-то часть его разума твердила, что он вовсе не обязан делать то, что предлагает его странный гость, и вообще – он, как-никак, хозяин в своем доме. Но при этом Валиор не представлял, как отказать светловолосому, голос которого, несмотря на вежливый тон, хранил неуловимый отпечаток властности.

Валиор безропотно шагнул к порогу, когда в разговор вмешалась Фила.

– С ребенком что-то не так, – встревоженно заметила она. – Любой другой младенец обязательно проснулся бы и начал плакать.

Незнакомец задержался у дверей. К удивлению Валиора, на этот раз он выглядел почти смущенным.

– Думаю, это потому, что ему… хм-мм… дали немного отвара из люцера. Совсем чуть-чуть. Не стоит беспокоиться. Тот, кто это сделал, разбирается в таких вещах.

Фила оставила развернутое одеяло со спящим младенцем на столе и обернулась, уперев руки в бока.

– А «тот, кто это сделал» не подумал, что если опаивать такого крошку всякой дрянью, то он может заболеть?..

– С ним все будет хорошо, – поспешно отозвался гость. И жестом пригласил Валиора следовать за ним.

Выйдя за порог, Валиор съежился. Гроза немного стихла, но косые струи летнего дождя летели в него, как вражеские стрелы. Набухшее тучами небо зловеще нависало над землей.

– Я вас слушаю, – поторопил он незнакомца, который, казалось, не замечал холодных капель. Ну, да ему-то что – он ведь и так промок до нитки…

– Я ищу человека по имени Валиор Вин-Амер. Он участвовал в войне с Нагорным королевством, был ранен во время Иллирийского сражения и служил в крепости Четырех дубов последние пять лет. Вас зовут Валиор, не так ли?

– Так, – насторожился Валиор. – Но я не понимаю, кому я мог понадобиться. Я оставил службу год назад.

– Я знаю. Мне также известно, что во время службы в крепости вы часто говорили, что хотите накопить побольше денег, чтобы вместе со своими домочадцами уехать в Тарес. Мне было поручено разыскать вас и предложить вам довольно выгодную сделку.

– Кем «поручено»?

– Одним весьма высокопоставленным лицом, – ответил незнакомец веско. Было совершенно очевидно, что расспрашивать об имени и звании этого самого «лица» не следует.

Все это смахивало на какую-то мистификацию, но, с другой стороны, приезжий мало походил на шутника. Валиор пытливо посмотрел на незнакомца.

– И чем же я могу быть вам полезен?

– Пославшее меня сюда лицо надеется, что вы и ваша жена согласитесь взять на себя заботы о ребенке, которого я вам привез. Конечно, за хорошее вознаграждение.

Валиор мрачно сдвинул брови.

– Что-то не похоже, что вы оставляете мне выбор. Даром, что ли, вы везли его сюда?

– Это может показаться вам недальновидным, но я был уверен, что вы не откажетесь, – пожал плечами незнакомец. – Если вы оставите ребенка у себя, я дам вам двадцать лун, то есть почти семнадцать тысяч ассов. Это больше, чем вы заработали бы в крепости за десять лет. Часть этих денег, разумеется, уйдет на содержание ребенка, но останется вполне достаточно, чтобы купить не просто дом, а целую усадьбу в Таре. Остальную часть своей награды вы получите потом, когда успешно выполните ваше поручение – то есть когда ребенок подрастет и сможет поступить в ученики.

– И сколько составляет эта «остальная часть»? – охрипшим от волнения голосом спросил Валиор. Его рубашка окончательно промокла и противно липла к телу, но после слов «семнадцать тысяч ассов» ему стало жарко.

– Скажем, еще десять лун, – еле заметно улыбнулся незнакомец. – Я же говорил, что мое предложение покажется вам интересным.

Валиор молниеносно подсчитал, что в результате он получит почти тридцать тысяч ассов. Его предубеждение против предложенного незнакомцем соглашения таяло с каждой минутой.

– А кто, собственно, родители ребенка?.. – спросил он – впрочем, без особенного интереса, потому что его мысли занимала фантастическая сумма, названная незнакомцем.

Его собеседник сделал такой жест, как будто проводил черту между собой и Валиором.

– Разве это важно? Кем бы ни были его родители, сейчас они не могут позаботиться о нем. Поэтому лицо, чье поручение я исполняю, взялось устроить мальчика в приемную семью.

Валиор хмуро усмехнулся. Неизвестное лицо, готовое платить за воспитание ребенка столько, сколько хватило бы на содержание по меньшей мере пятерых детей, должно быть, не испытывает недостатка в средствах. Надо полагать, это какой-нибудь вельможа, а младенец – его незаконнорожденный отпрыск, прижитый от слишком простодушной горожанки или даже от какой-нибудь знатной леди. Второе, пожалуй, вероятнее – даром, что ли, перепуганный отец велел кому-то из своих вассалов отвезти бастарда в отдаленную деревню и оставить там на попечение нуждавшейся в деньгах семьи? Все эти господа похожи друг на друга: болтают о чести, а у самих нет ничего, кроме тугого кошелька.

– Ладно. Кто родители ребенка, мне и в самом деле безразлично. Но, может, вы назовете мне хотя бы ваше имя?..

– А зачем? – пожал плечами тот. – Свое вознаграждение вы получаете не от меня, я всего-навсего посредник. Согласитесь: золото есть золото, из чьих бы рук оно к вам ни попало. Ну так что, согласны?..

– Да, – кратко ответил Валиор. Холодная дождевая вода стекала ему за шиворот и он не прочь был побыстрее разобраться с этим делом, чтобы наконец вернуться в дом, переодеться и выпить подогретого вина.

– Прекрасно. Тогда я ознакомлю вас с условиями нашей сделки. Первое: вы не должны куда-то уезжать из Чернолесья до тех пор, пока не отдадите мальчика в ученики.

– Само собой, иначе кто же мне заплатит, – буркнул Валиор.

– Второе: мой приезд и наше соглашение должны остаться в тайне. Соседям скажете, что младенца бросили на тракте. Такое случается.

«А то! – подумал Валиор. – Не каждый же способен заплатить целое состояние за воспитание бастарда».

– И третье. За мальчиком будут приглядывать. Когда он вырастет и сможет поступить в ученики, сделка будет считаться выполненной, и вы с женой получите обещанные десять лун.

– А кто оплатит ученический контракт?.. – поинтересовался Валиор.

– Не ты, не беспокойся, – усмехнулся калариец. Этим обращением на «ты» он, вероятно, хотел подчеркнуть свое презрение к человеку, думающему только о деньгах. Ну и болван. Не думать о деньгах способен только тот, у кого их куры не клюют – настолько, что можно швыряться лунами направо и налево.

Гость отстегнул от пояса кошель и вложил его в руку Валиора. Кожаный кошель не звякнул, потому что в нем не оставалось места – он был доверху набит монетами. Валиор сразу же оценил его вес.

– Там золото? – спросил он жадно.

– Да, конечно. Сорок гверрских полумесяцев или, иначе, двадцать лун. Мне подождать, пока ты их пересчитаешь? – с саркастической любезностью осведомился гость.

– Ну что вы… Неужели я бы усомнился в вашей честности, – смутился Валиор, действительно подумавший, точно ли в этом кошельке лежат все сорок полумесяцев, обещанных приезжим.

– Видимо, мне показалось. Ну, прощай.

И незнакомец развернулся к Валиору спиной.

– Как? И это все?.. – невольно вырвалось у Валиора. – Вы даже не зайдете в дом?

– Нет, не зайду. Теперь кто-то должен объяснить твоей жене суть нашей сделки, и я думаю, что тебе проще будет сделать это в одиночку. Кроме того, я очень спешу.

Валиор догадался, что приезжий оставил свою лошадь на опушке леса, начинавшейся примерно в тридцати шагах от хижины. Надменный гость ему не нравился, но сейчас Валиор почти готов был посочувствовать этому человеку: не хотел бы он оказаться на его месте и куда-то ехать в такой дождь, даже не обогревшись и не просушив одежду. Сам он развернулся и вошел обратно в дом, уже не чувствуя, что по лицу течет вода, но крепко прижимая к животу полученный кошель.

– Что вы так долго? – спросила Фила, даже не повернувшись к дверям. Она сидела на кровати рядом с засыпающим Вали и покачивала на коленях привезенного младенца. – Я сейчас освобожусь и постелю постель нашему гостю… а где он?.. – спохватилась Фила, видя, что ее муж стоит в дверях один.

Валиор коротко пересказал жене свою беседу с незнакомцем. Он боялся, что сейчас ему придется отвечать на множество вопросов, но Фила отнеслась к известию о «сделке» удивительно спокойно.

– Ты не думаешь, что этот человек мог быть его отцом? – только и спросила она, баюкая младенца. – Хотя, конечно, мальчик на него нисколько не похож… Но, может быть, он просто пошел в мать. Она наверняка южанка. Из Энони или, в крайнем случае, Эстарна.

– Да?.. – довольно равнодушно отозвался Валиор.

– Определенно. Кстати, за ребенком хорошо смотрели. Он здоровый, сильный и тяжелый. А еще – очень хорошенький, – Фила тихонько рассмеялась. – Иди сюда, посмотришь на него!

Но Валиора занимали вещи поважнее, чем рассматривание каких-то там младенцев. Он остановился у стола и развязал кошель. Оттуда хлынул дождь из золотых монет. Валиор сразу же определил, что среди них нет ни тонких, ни обрезанных, и стал раскладывать монеты в кучки, бормоча себе под нос, чтобы не сбиться со счета.

Даже если незнакомец говорил неправду, и через двенадцать лет он не получит еще десять лун, то этого вполне достаточно, чтобы уехать в Тарес. Почти сразу Валиор решил, что деньги надо спрятать – где-нибудь в укромном месте, где до них не доберутся ни соседи, ни всезнающие деревенские мальчишки. До сих пор его семья не бедствовала, так что тратить неожиданно свалившееся на него богатство не было никакой необходимости.

…«Деньги! – вспомнил Валиор. – Нужно сегодня же проверить, не пропали ли они. Если бы еще вся эта шайка во главе с их лордом Иремом не торчала прямо у ворот деревни! Мне кажется, они следят за каждым моим шагом. Впрочем, вздор…»

А Безымянный в это время шел по лесу, раздражаясь все сильнее с каждым шагом. Во всей деревне не осталось ни одного человека, не стоящего в эту минуту у ворот. Даже близнецы, скорее всего, вертятся где-то возле всадников. И только ему одному ни с того ни с сего велели убираться, хотя именно он предупредил односельчан о появлении отряда лорда Ирема. С точки зрения приемыша, несправедливость была просто вопиющей.

Раньше Безымянный чувствовал себя прекрасно, проводя почти все время в одиночестве. Но сейчас, с внезапной остротой обиженного человека, Безымянный осознал, как утомительно все время чувствовать себя чужим и лишним.

«Было бы неплохо в самом деле убежать из дома, – думал мальчик, отдавая должное известной мысли «Вот-тогда-вы-все-узнаете». – Как там говорил Катти?.. Я бы добрался до Энмерри, поступил в ученики и стал бы… м-мм, ну, скажем, кузнецом. Нет, лучше оружейником».

Он почти забыл о своей обиде, представляя, как научится ковать мечи и наконечники для стрел, но через несколько минут опомнился и мрачно подумал, что ученический контракт в оружейной гильдии, конечно, стоит уйму денег, а захочет ли его приемная семья платить за неродного сына, до сих пор неясно. Если даже и захочет, то ему наверняка придется выбрать что-нибудь попроще. И благодарить судьбу, если Валиор не устроит его подметать полы в каком-нибудь трактире.

Он дошел до той поляны, где обычно прятался от Каттинара и его дружков, валяясь на нагретом солнцем валуне или выстругивая деревянные игрушки и свистки для Тена и Тирена. Близнецы были единственными людьми во всем мире, которые смотрели на Безымянного с восхищением и бегали к нему за помощью, когда их кто-то обижал. И хотя сейчас приемыш был не в настроении, он все равно подумал, что неплохо было бы поймать для Тена и Тирена парочку юрких коричневых ящериц, которые водились в траве под валуном и часто грелись на камнях, пока не появлялся Безымянный.

На сей раз их нигде не было видно. «Надо бы перевернуть валун и посмотреть, где они прячутся, когда я прихожу» – подумал мальчик и с сомнением взглянул на камень. Потребовались бы усилия троих таких мальчишек, чтобы перевернуть его, тем более что лежал он здесь так давно, что глубоко ушел в лесную землю. И вряд ли ящерицы стоили таких усилий. Но Безымянным уже овладела новая идея, и он даже удивился, почему такая мысль не посещала его раньше. Здесь, под этим валуном, можно было бы устроить тайник, о котором никогда не догадались бы Катти и остальные. С тех пор, как они нашли и разграбили его излюбленный тайник в дупле большого дуба (тогда пропал его любимый ножик, несколько поделок, предназначенных для близнецов, моток веревки, ржавая подкова, рыболовные крючки и деревянная свирель), Безымянный положительно не знал, куда девать остатки своего имущества. Для Валиора эти «драгоценности» были обычным сором, и он никогда бы не позволил захламлять ими чердак. А здесь, под камнем, можно было прятать вещи, которые нужны не слишком часто, чтобы не отваливать валун всякий раз, когда вздумается пойти порыбачить.

Мальчик взялся за работу с таким жаром, будто бы речь шла, по меньшей мере, о постройке собственного дома. Вооружившись крепкой палкой, Безымянный принялся обкапывать валун со всех сторон, откидывая в сторону мелкие камешки. Примерно через час, когда его лицо и руки были уже перемазаны землей, а только что зашитая рубашка, которую он пообещал беречь, покрылась бурыми разводами, приемыш, наконец, решил, что можно попытаться передвинуть камень. Ухватившись за него обеими руками, Безымянный с силой потянул наверх. Сначала в результате его усилий камень только чуть подался, но в конце концов все-таки откатился в сторону, а Безымянный, оступившись, рухнул в оставшуюся на месте камня яму, глубиной примерно ему по колено. Рука мальчика наткнулась на какой-то полузасыпанный землей предмет, лежавший на дне ямы.

Первым его чувством было разочарование, что он не первый, кто додумался, что здесь, под камнем, можно что-то прятать. Но в следующую минуту в нем проснулось любопытство, и он ухватился за свою находку. Это оказался наполовину истлевший кожаный мешок, набитый чем-то твердым и тяжелым и затянутый у горловины ветхими тесемками. Нетерпение Безымянного было так велико, что он не стал возиться с узлом, а просто разорвал завязки, ставшие непрочными от старости. Он уже успел понять, что перед ним кошель с деньгами, и хотел скорее взглянуть на его содержимое. Но когда он вытряхнул монеты на траву, то оказалось, что вместо неровных медных и серебряных монеток, которые он видел, когда Валиор в прошлый раз брал его с собой в Энмерри, кошелек наполнен золотистыми пластинками, похожими на изогнутые лепестки или ущербную луну.

– Полумесяцы!.. – пробормотал приемыш, потрясенно глядя на свою находку. Он слышал, что подобные монеты чеканят исключительно из золота, и каждая по весу составляет половину от обычной луны, но, конечно, никогда не видел их и уж подавно не держал в руках. Он стал, сбиваясь, пересчитывать монеты, и составил десять кучек по четыре штуки. Сорок полумесяцев.

Приемыш сжал одну монету в кулаке, как будто ожидал, что она растворится в воздухе.

– Сколько же это будет в ассах? – спросил он вслух.

Безымянный не мог вспомнить, сколько ассов в одной луне, к тому же он умел считать только до пятидесяти и смутно подозревал, что сумма в ассах будет многократно больше этой цифры.

Одно было совершенно ясно: человек, который спрятал эти деньги здесь, не мог быть кем-нибудь из жителей деревни. Даже самые богатые односельчане Валиора никогда не имели больше нескольких десятков ассов одновременно, да и то это считалось целым состоянием. А тут… тут денег было больше, чем способен был вообразить любой из них. Кошель выглядел таким потрепанным и старым, как будто его спрятали под камнем много лет назад. Возможно, Безымянного тогда еще и на свете не было. Если хозяин до сих пор не вспомнил о своем сокровище, значит, он либо умер, либо оказался очень далеко отсюда.

«Это был какой-нибудь разбойник, – рассудил приемыш. – Спрятал здесь награбленное, чтобы не возить его с собой. Вряд ли он еще вернется. Ну а если даже вернется, денег тут уже не будет… Представляю, как обрадуется Валиор, когда я расскажу ему, что я нашел! Он ведь всегда мечтал иметь побольше денег. Интересно, сорок полумесяцев достаточно, чтобы уехать из деревни и переселиться в Энмерри? И чтобы еще осталось на учебу в оружейных мастерских…»

Он уже собрался было запихать все полумесяцы обратно в кошелек и отнести домой, когда внезапно вспомнил, как совсем недавно вместо благодарности за помощь получил от Валиора приказание «не путаться у старших под ногами». Что, если Безымянный отдаст ему все деньги, а приемный отец все равно не захочет заплатить за ученический контракт? Приемыш задумчиво потер ладонью подбородок, перемазав пол-лица землей. Может, отложить какую-нибудь часть из этих денег и не говорить о ней приемному отцу? Но откуда он тогда узнает, сколько принято платить за поступление в ученики?

Проведя в раздумьях несколько минут, Безымянный решил, что лучше всего будет перепрятать деньги и до поры до времени не говорить взрослым о своей находке. Теперь, когда первое удивление прошло, его залихорадило от открывающихся перспектив. Если он поступит в ученики без помощи Валиора, то совсем не обязательно будет рассказывать, что он – приемыш, у которого нет имени.