У Вернера был старинный приятель Ник Ван дер Берг, бывший полковник морской пехоты, с которым Вернер несколько раз ездил на сафари, когда еще мог позволить себе такие развлечения. С тех пор прошло довольно много времени, но приятельские отношения сохранились, и Ван дер Берг каждый раз, когда приезжал в Кейптаун, созванивался с Вернером и с удовольствием откликался на предложение последнего поужинать в ресторане отеля и распить бутылочку женевера, этого напитка «голландской храбрости», который Вернер регулярно заказывал в Нидерландах, или рома. Во время одного из таких визитов бывший полковник морпехов, а ныне один из руководителей мощной структуры, частной военной компании узнал о проблеме Вернера – болезни дочери и пошатнувшемся положении отеля. Ван дер Берг предложил Вернеру встретиться с одним русским, который набирал рекрутов в новую структуру и который тесно сотрудничал c ЧВК ( ЧВК – частная военная компания.)Executive Outcomes. Вновь прибывшие на африканскую землю кандидаты в наемники нуждались в некотором адаптационном первичном лагере, где можно было бы легально разместиться без привлечения особого внимания, под видом транзитных туристов или любителей африканского

сафари, перед тем как раствориться на просторах Африки, влившись в боевое подразделение ЧВК Brahms International.

Отель Вернера как нельзя лучше подходил для этих целей. Немногочисленный персонал, отдельно стоящее здание и толерантность владельца – это было то, что нужно для

военных. Вернер, в свою очередь, получал постоянный приток клиентов.А поскольку сменяемость наемников была регулярной, въезд – выезд, в отпуск – на работу, на лечение

или навсегда на родину, этот ручеек клиентов хоть и не был мощным потоком, но тек стабильно и оплачивался достойно. Главное – не нужно задавать лишних вопросов и не болтать. Так в отеле стали появляться крепкие, спортивного вида постояльцы, непритязательные, неконфликтные, дисциплинированные и молчаливые, довольствующиеся сокращенным видом услуг и скромным питанием, селившиеся по четыре-пять человек в двухкомнатные апартаменты, предназначавшиеся прежде обеспеченным семейным парам. Такой контингент постояльцев, кроме неплохого дохода, обеспечивал еще стабильную и надежную охрану, поэтому от услуг охранного агентства Вернер смог безболезненно отказаться, сократив таким образом еще одну статью расходов.

Русский, с которым его познакомил Ван дер Берг, представился Алексом и, несмотря на некоторую недоверчивую предубежденность Вернера по отношению к русским, продиктованную, возможно, какой-то генетической памятью предков, оказался вполне симпатичным и располагающим к себе мужчиной, ровесником самого Вернера. Когда Алекс увидел в доме старые фотографии на стене в холле, где на одной был немецкий дед Вернера в форме офицера вермахта, а на соседней – дедушка Маргарет в форме британских колониальных войск, он удивленно прищелкнул языком, а потом, рассмеявшись, сказал: «А мой дед тоже в Берлине бывал и на стенах рейхстага расписался». Они долго потом сидели за бутылкой кальвадоса, рассуждая о превратностях истории, когда бывшие враги становятся союзниками, а былые союзники и соседи превращаются вдруг в непримиримых врагов. Маргарет довольно негативно относилась к этим дружеским посиделкам, опасаясь, что эти отношения до добра не доведут. Но семейная финансовая ситуация диктовала свои условия.

Помимо изменения формата пребывания постояльцев в отеле, Вернеру пришлось также создать экскурсионное агентство, специализирующегося на походах по достопримечательностям окрестностей Кейптауна, в особенности рекламировались многодневные сложные маршруты по тропам и предгорьям Драконовых гор и мыса Доброй Надежды. Это агентство обеспечивало приглашениями и легендой приезжающих гостей, объясняя любопытным, почему в отеле останавливаются сплошь крепкие мужчины в рассвете сил и почти не бывает женщин и детей. Вернеру приходилось часто отказывать желающим со стороны в экскурсиях, и это, в свою очередь, только раздувало интерес со стороны любителей горного трекинга и создавало легенду о крутости данного агентства и их экстремальных, захватывающих маршрутах. Поэтому время от времени приходилось собирать группы мечтающих о порции адреналина и африканских путешествиях и организовывать настоящие пяти-, семидневные походы по горам. Для этих целей Вернер привлекал обычно пару-тройку людей из проверенной гвардии Ван дер Берга, имеющих горную подготовку и не имеющих ничего против подзаработать на зачастую чудаковатых туристах, страждущих вскарабкаться на какую-нибудь отвесную скалу.

Лечение Арьи в местных клиниках зашло в тупик, никаких новых методов местные врачи продолжить не могли, а старые, проверенные, не работали. Вернер, перелопатив сотни статей в Интернете, понимал, что никаких гарантий ни один способ лечения не дает. И вот однажды он встретил статью о швейцарском чудо-докторе, профессоре Штайнмаере, который разработал свою новую инновационную методику в лечении подобных заболеваний. Метод был основан на строгом режиме и дозированной терапии с применением новейших, инноваци- онных препаратов и перманентным контролем состояния. Ле- чение требовало постоянного нахождения в клинике, где были созданы все условия, включая психологическую поддержку родственников и культурно-просветительские программы, направленные на обучение пациентов умению обустраивать свою жизнь и привычки с учетом своего диагноза. Статистические показатели этой клиники, которые были вывешены на официальной сайте, а также многочисленные видеосюжеты благодарных пациентов вселяли уверенность в правильности выбранного метода, о котором рассказывал солидный седовласый доктор с добрыми, всепонимающими глазами и проникновенным красивым баритоном. Вернер был заворожен этим чудо-доктором. «Надо ехать в Швейцарию», – заявил Вернер в один из дней, когда у дочери вновь произошло обострение и Маргарет вместе с девочкой в очередной раз отправились в местную клинику.

Маргарет была готова на все, лишь бы спасти дочь.

Приняв решение, Вернер не стал откладывать дела в долгий ящик и, списавшись по мэйлу со швейцарской клиникой, выслал диагностическую карту Арьи и принялся оформлять документы для поездки. Решено было вылетать всей семьей в Швейцарию. Маргарет будет неотлучно находиться с дочерью, а Вернер позже вернется в Кейптаун: отель нельзя было оставлять надолго без присмотра. Деньги на лечение требовались огромные, и те средства, накопления, которые лежали на банковских счетах, не могли покрывать расходы без обеспечения притока капитала. К счастью, нынешнее положение отеля было довольно стабильным. Кроме того, Алекс, принимая дружественное участие в семейной проблеме Вернера, предложил помощь знакомого управляющего с юридическим образованием, который снял с Вернера заботы о бухгалтерии и налоговых отчислениях. В самом отеле большую часть забот и контроля обслуги взяла на себя опытная Этель, правой рукой которой был подрастающий Таф.

Вернер мотался между Кейптауном и швейцарской горной деревушкой, в которой находилась чудо-клиника. Лечение дочери шло с переменным успехом, однако швейцарский доктор уверял, что все идет по плану и позитивные результаты есть. Маргарет полностью посветила себя дочери, посещая, кроме того, регулярные психологические семинары, которые проводили в клинике для родственников тяжелобольных пациентов, обучая их психологическим приемам и тактикам общения, лечения и организации жизни маленьких пациентов, нуждающихся в заботе родственников. Маргарет сильно похудела, стала молчаливой и задумчивой, все больше и больше отдаляясь от Вернера, который, мотаясь между странами, стал своего рода добытчиком и поставщиком финансов, обеспечивающим условия содержания своих дорогих девочек. Шикарный горный воздух альпийской деревни, заснеженные горные вершины, девственно-чистый лес и налаженный быт должны были приносить неоспоримую пользу любому, кто мог бы позволить жить здесь, но Вернер видел, что это не так и реальность превосходит ожидание.

Прошло полгода пребывания в клинике, и в один из чудесных солнечных дней, когда снег альпийских склонов, искрясь и сверкая, посылал блики в разные стороны, отражая и преломляя лучи светила, Маргарет с Арьей вернулись с утренней прогулки по заснеженному парку клиники и пошли в столовую на обед. За столом, совершенно внезапно, девочке стало плохо, открылась непрекращающаяся рвота, а затем Арья потеряла сознание. Обезумевшая от страха Маргарет схватила дочь на руки и с криком побежала по коридору, зовя врачей на помощь. Медсестры и нянечки среагировали мгновенно, и через несколько минут девочка была уже в палате реанимации, а потерявшей всякий контроль Маргарет, у которой, несмотря на психологические тренинги, начались приступ паники и истерика, стали оказывать помощь врачи, отпаивая успокоительным.

Через несколько дней, когда кризис миновал и состояние Арьи, все еще находящейся в реанимационном отделении, стабилизировалось, лечащий доктор пригласил Маргарет для разговора. —Лечение, которое провели в клинике, дало некоторые положительные результаты, но, к сожалению, положительная динамика закончилась, и в дальнейшем почти наверняка нельзя рассчитывать на то, что без оперативного вмешательства можно будет добиться излечения, – сказал доктор. – Для улучшения качества жизни девочке придется провести операцию по удалению селезенки, а затем проводить гормональную терапию. Для подготовки к операции надо прежде всего провести ряд мероприятий, направленных на стабилизацию состояния ребенка, а также некоторых дополнительных исследований. Операцию рекомендуется сделать не позднее чем через два-три месяца.

Маргарет была в удрученном состоянии. Вернер находился в Кейптауне и не планировал приезжать в ближайший месяц, а его поддержка как никогда была нужна Маргарет именно сейчас, сию минуту. Ее взволнованный звонок на грани истерики заставил Вернера немедленно вылететь в Швейцарию. В клинике его ждала высохшая и взвинченная донельзя жена. Глаза ее горели каким-то безумным блеском и смотрели на Вернера не тем теплым и чуть насмешливым взглядом, как это было обычно, а с какой-то ненавистью, как будто он был причиной всех обрушившихся на семью бед.

–Ты почему так похудела? – спросил обеспокоенно Вернер, пытаясь обнять жену.

–А как я, по-твоему, должна выглядеть, у меня ребенок при смерти, не могу ничего ни есть, ни пить, ни спать, —

разъяренно ответила Маргарет. – Это ты можешь спокойно разъезжать туда-сюда под видом дел неотложных. А нормальный муж был бы рядом сейчас постоянно.

–Но, дорогая, я же пытаюсь обеспечить нас средствами, если я не буду крутиться, где мы будем брать деньги на лечение?

–Продай отель, вот и деньги будут.

–А когда они кончатся, что тогда?

Маргарет недовольно сморщилась: —Не знаю.

–Успокойся, дорогая, ты просто очень устала, но я рядом и теперь буду с вами, пока Арья не поправится.

Он опять обнял жену, прижал ее крепко к груди, и Маргарет, потрепыхавшись немного в его объятиях, зарыдала в голос, слезы ручьем скатывались по его щеке и шее, намочив ворот рубашки. Вернер сам едва сдерживался. Сердце сжимала щемящая, ноющая боль, осознание своей беспомощности; страх за дочь и жену, граничащий с отчаянием, не позволял мыслить конструктивно. Однако он смог взять в себя в руки и затем успокоить жену.

–Все будет хорошо, Арья будет жить, поправится, вот увидишь. Еще внуков будешь нянчить, – успокаивал он Маргарет. Та мотала головой, заливаясь слезами: —Ты ничего не понимаешь, какие внуки? Ее бы саму выходить.

Операцию провели через два месяца, как и было запланировано. Арья долго еще находилась в реанимационном отделении, а затем в палате интенсивной терапии, где мать с отцом поочередно неотлучно дежурили у постели больной, заботясь о девочке, хотя уход медперсонала был на высшем уровне. Девочка шла на поправку. Она была очень слаба, мало ела и почти не разговаривала.

Вновь появилась надежда на лучшее, и Вернер хотел было вернуться домой в ЮАР, но лечащий врач категорически был против:

–При данном заболевании после проведенной операции девочке ни в коем случая нельзя сейчас менять климат, а на- хождение на солнце надо вообще минимизировать, поэтому возвращаться в ЮАР сейчас не то что нецелесообразно, а просто опасно. Как минимум пять ближайших лет Арья должна провести в умеренном, щадящем климате. Швейцария для этого самое лучшее место.

Вернер с Маргарет после некоторых колебаний согласились с доктором. Они продолжали арендовать небольшой домишко в альпийской деревушке рядом с больницей, продолжая различные процедуры и терапию, которые должны были помочь девочке окрепнуть и зажить счастливой жизнью ребенка.

И вдруг новый удар судьбы. У Маргарет начались сильные боли в поясничном отделе позвоночника. Сначала она это объясняла тем, что подолгу стояла, склонившись у постели дочери, поправляя подушки и одеяла, протирая ее худенькое тело с желтушной кожей и кровавыми папулами на ногах. Затем грешила на сквозняки и холод в арендованном домике, на отоплении которого приходилось здорово экономить. Но позднее, когда муж и в особенности врачи клиники убедили ее сдать кровь для анализов и пройти обследование, как набат, прогремел приговор – метастазы рака в позвоночнике.

Это было чересчур для одной семьи. Вернер буквально онемел, услышав диагноз. Маргарет нужно было срочно ложиться на химиотерапию. Клиника предложила продолжить лечение у них, обеспечив и дочь, и мать всем необходимым. Но, конечно, расходы повышались в три раза. Вернер звонил в Кейптаун управляющему, пытаясь свести балансы расходов в клинике и доходов отеля. Но цифры были необнадеживающие. Средств на лечение требовалось больше, чем мог бы он позволить. Про себя Вернер не думал. Не так уж много ему требовалось расходов. Поесть раз в день да кофе, который был для него единственным стимулятором, заменяя порой завтрак и ужин. Дни тянулись беспросветной, унылой полосой, а уснув поздно ночью, утром не хотелось просыпаться, чтобы не видеть опять эти бесконечные мучения близких людей, которым он ничем не мог помочь.

Как-то раз позвонив в Кейптаун, в свой отель, и поговорив с управляющим, Вернер обмолвился, что, возможно, ему придется выставить отель на продажу. На следующий день ему дозвонился Алекс:

–Знаю все о твоих проблемах, дружище, но, полагаю, продавать отель нет никакого резона, он же работает в плюс и неплохой. Думаю, что можно было бы минимизировать твои расходы в Швейцарии. Я могу дать тебе контакт. Есть один знакомый, у него выход на хозяина одной из новых клиник, в которой можно было бы пройти реабилитационный период для Арьи, чтобы не переплачивать. Это один русский бизнесмен решил вложиться, открыв новомодную клинику. В основном там косметологическое направление, оздоровительное похудение и пластика, но в твоем случае тоже могут обеспечить нужный уход за дочкой, сняв с тебя часть забот. Там же и пансионат имеется для проживания, и школа для детей. Такой центр красоты, здоровья и знаний, в котором соединено традиционное лечение, особенно педиатрическое направление, в комплексе с физическими упражнениями, спортивной медициной и качественным медицинским уходом. Детский сад, школа, физиотерапия, термальные воды, даже есть небольшая собственная конюшня, где обучают верховой езде тех, у кого нет противопоказаний, ну и так далее. Мы бы смогли договориться принять туда Арью на бесплатной основе или с минимальным платежом, пока ты не разберешься с лечением Маргарет. Там хозяин в не котором роде нам кое-что должен, и не думаю, что он откажется. Девочка будет под присмотром и медицинским контролем. Это выглядело многообещающим. Вернер согласился. Вскоре он встретился с невысоким худощавым мужчиной с проницательным взглядом серых глаз, который представился как Юрий. После непродолжительного разговора, все было решено.

Через пару дней Вернер сам на машине перевез Арью к новому месту жительства. Клиника действительно была шикарная. Девочке выделили отдельную небольшую, но очень комфортную комнату, которая граничила с просторным игровым залом, где собиралась детвора, проходящая лечение в больнице. Персонал был очень радушен и приветлив. Вернер проводил три дня в неделю с Арьей, а затем мчался по горному серпантину в клинику Маргарет.

Жене, несмотря на интенсивные курсы химиотерапии, не становилось лучше. Она уходила. Вернер прекрасно это осознавал. Доктора сделали все, что могли, но остановить развитие заболевания не получилось. Рак метастазировал во внутренние органы, распространившись по организму, и уничтожить его не удалось ни химиотерапией, ни радио- лучевым методом.