Глава 3. Концерт

Раз обещал, то пошёл. Надел клетчатую рубашку поверх футболки и синие рваные джинсы. Волосы расчесал и спрятал под серую вязаную шапку. Сунул в карман сотовый, ключи, деньги на выпивку и отправился.

По дороге мне встречались неформальные личности, разукрашенные и зататуированные, с разноцветными шевелюрами и в прикольной одежде. У клуба плотность фриков увеличилась, но здесь, среди таких же, как я, мне было комфортно. Шапка, надвинутая на глаза, помогала остаться неузнанным, а вот татуировки – нет. Фанаты знали, что такие только у их кумира, и легко выявили бы в высоком сутуловатом пареньке Освальда Грайса, вокалиста знаменитой группы, поэтому я опустил рукава рубашки и застегнул верхнюю пуговицу, пряча шею. Не люблю ходить везде с охранником, бесит меня его снулая морда.

Найти бы друзей для начала. Не увидев их поблизости, я вызвонил Терри. Нечто зубодробильное заиграло рядом, я хотел обернуться, но на спину вдруг что-то прыгнуло. Две тонкие руки в клёпаных напульсниках обвили шею, лёгкое дыхание защекотало ухо. Нежный шёлк волос коснулся щеки, и я вздрогнул, понимая, что это проказничает Нэйтали.

– Привет! Как я рада, что ты пришёл, – зазвенел её очаровательный голос.

Она казалась невесомой, так и носил бы её весь концерт. Да что концерт, всегда носил бы.

– Привет, а я надеялся, что ловко замаскировался.

– Прячь свои татухи и волосы сколько хочешь, но я всегда тебя узнаю, Оззи, – пропела она мне на ухо.

Я развернулся и увидел Терри. Друг подошёл и с улыбкой пожал мне руку.

– Терри, пожалуйста, забери эту гарпию с моей спины, – взмолился я, – или хотя бы перестань кормить так хорошо, а то вашего вокалиста радикулит хватит.

– Ах ты гад! – Нэйтали шлепнула меня по плечу и спрыгнула.

Наконец-то я смог посмотреть на неё. Девушка по обыкновению надела чёрное и обтягивающее: брюки, расклешенные от колена, кофту с воздушными рукавами, корсет, соблазнительно приподнимающий грудь. Высокие каблуки лаковых сапог удлиняли стройные ноги. Яркий макияж придавал огромным глазам ещё большую глубину и проникновенность, а пирсинг на брови и губе – хулиганистый и сексуальный вид. Металл и кожа – мне всегда нравились эти атрибуты, и девушек, которые носят их, я буду считать самыми привлекательными. Или я просто идеализирую Нэйтали?

– Считай, что я обиделась, – она высунула проколотый язык. – Слышишь, Освальд Грайс, мать твою, – она нарочито громко произнесла моё имя, – я не разговариваю с тобой!

– Тише-тише, – остановил её я, замечая, что люди оборачиваются, – идёмте в клуб, а то нас атакуют прямо здесь.

– Вообще-то ещё Джози нет, – ребята как-то подозрительно переглянулись.

– Внутри нельзя подождать? Не заблудится, найдёт нас там, – я собрался пройти мимо, но Нэт вцепилась мне в рукав:

– Оззи, подожди!

– О, ты уже разговариваешь со мной? – усмехнулся я. – А кто орал, что обиделся?

– Я смягчусь, если ты останешься, – она просила так мило, что я замер. Знает ли эта чертовка, как влияет на меня её улыбка? Хотя знай она, использовала бы её чаще.

– Покури пока, – промурлыкала Нэйтали. – Терри составит тебе компанию.

– Угу, – друг уже доставал пачку. – Держи.

Я осторожно взял сигарету, точно она могла взорваться в любую секунду, и перевёл взгляд с Терри на Нэт и обратно.

– Что-то тут нечисто, друзья мои. Не к добру эти хитрые морды, знаю я вас!

– Да о чём ты, – отмахнулась девушка и притворно рассмеялась. – Всё в порядке вещей. Как обычно.

– Это твоё «как обычно» выдаёт, что всё совсем не обычно, – язвительно заметил я, поправил шапку и впустил в себя сигаретный дым. – Рассказывайте, что задумали?

– Оззи, ты чёртов параноик! О, вот и Джози! – Нэйтали обрадовалась приходу подруги, как никогда прежде.

Я посмотрел на спешащую к нам девушку и понял, почему Нэт так хотела дождаться её, и они с Терри так тащили меня на концерт: Джози пришла не одна. За пышными телесами (пардон, фигурой) розововолосой девахи я не сразу приметил тощую и невысокую спутницу. Значит, все в сговоре. Джози, Нэйтали и даже Терри. Предатель.

Я чуть не застонал. Моя «невеста» ярко накрасилась и оделась во что-то готично-эротичное, но в ней отсутствовала та утончённость и ненавязчивая сексуальность, женственность, что ли, которыми могла похвастаться Нэт. Эта особа казалась подростком, вырядившимся на Хеллоуин: наркоманская худоба, угловатые плечи, острые локти и колени, выступающие кости таза. Если их с Джози сложить, а потом разделить – получились бы две нормальные девушки. Ну, да это мечты.

Тёмные волосы моя будущая подружка начесала, причёска сверкала блёстками лака. Уши проколоты под завязку – от хряща до мочки. На обеих сторонах шеи – татуировки в виде египетского креста жизни, как там его готы зовут – анкх? Однако, несмотря на обилие краски, её лицо отличалось приятными чертами и миловидностью. Девушка показалась бы симпатичной, если бы не проигрывала Нэт, и если бы я вообще не сравнивал. Но, увы, я делал это неосознанно.

Я сердито зыркнул на Нэйтали, но та старательно прятала глаза. А вот «готичное создание» не смотрело ни на кого, кроме меня. От восторга и обожания в её взгляде я чуть не поперхнулся. Мало ли что ей вздумается – вдруг решит изнасиловать меня прямо здесь. Я всё-таки закашлялся, а в её глазах появилось такое сочувствие, что я чуть не задохнулся, покраснел как рак и отбросил сигарету.

– Привет, ребята, вот и мы, – заулыбалась Джози, – давно ждёте? Сорри, что опоздали, Малена долго прихорашивалась, – ухмыльнулась она и хитро посмотрела на меня. Я закатил глаза, надвинул шапку на лоб и засунул руки в карманы.

– Джо, ты выдала меня с потрохами, – низким грубоватым голосом проговорила вышеупомянутая деваха, – не смущай.

Но смущённой она не выглядела. Напротив, её взгляд смелел и этим пугал.

– Ребят, знакомьтесь, – вступила Нэйтали, специально смотря только на своего парня. – Терри, Оззи, это Малена, ваша большая поклонница.

– Просто огромная, – проговорила она и шагнула ко мне. Я же наоборот – отступил.

Однако девица не собиралась упускать добычу – не обращая внимания на Терранса (счастливчик!), она протянула мне свою костистую ладонь.

Наступила немая сцена. Мне она точно показалась долгой и томительной. Малена с неестественно протянутой лапой, я, мнущийся, оторопевший, не знающий – вытащить руку из кармана или бежать отсюда, сверкая подошвами, Нэйтали и Джози, глядящие на меня с немым ожиданием, и сочувствующий взгляд Терри. Блин, как меня раздражала эта ситуация! Поэтому, чтобы поскорее её закончить, я пожал руку Малены. Её кисть оказалась холодной, точно девушка была мертва уже неделю, и костлявой настолько, словно я поздоровался со скелетом, только что выбравшимся из чьего-то шкафа.

Малена засияла и разулыбалась. Сцапала мою кисть и подступила ближе, рассыпаясь в комплиментах моему «таланту, творчеству, голосу, походке, взгляду, бла-бла-бла и тра-та-та…». Наверное, ей в тот момент показалось, что «мир замер, и остались только мы». А я слушал вполуха, пытался сбросить её ледяную руку и укоризненно смотрел на давящегося от смеха Терри. Ох, я этим «друзьям» задам!

– Ясно, – только и сказал я. – Спасибо за интерес к группе.

Нэйтали поняла, что Малена не заинтересовала меня ни на одну «дохлую» каплю, и отцепила от меня девушку.

– Ладно, ребят, концерт вот-вот начнётся, идёмте внутрь, – она кивнула Джози, и та, обладая большей силой, потащила Малену за собой.

Та обернулась на меня так жалобно, будто видела в последний раз, а беспощадная подруга уводила её на заклание. Но мне-то что? Я вздохнул с облегчением и пошёл за Терри, не оглядываясь на отставшую Нэт. Я злился и отвернулся, когда она робко застучала каблуками рядом. Я понимал её мотивы и благие намерения, но это меня и раздражало. Если она знакомит меня с подругами, значит, совсем не воспринимает как мужчину. Горько и обидно. Удивляюсь Терри – как он почувствовал, что нам с ней нужно поговорить, и не мешал? Чёрт, почему он такой хороший друг?

– Оз, ты злишься? – девушка коснулась моей кисти.

Её рука, по сравнению с костями Малены, была тёплой и нежной, но я стряхнул её, даже не глядя на девушку. Контраст между ними злил меня. Сам удивляюсь, почему так поступил, но, когда Нэйтали в очередной раз хотела дотронуться, я увернулся, схватил её за локоть, подтянул к себе и сердито сказал (чертовски отвратительный поступок):

– Теперь я обиделся и не разговариваю с тобой!

Я сделал ей больно, но она смолчала, потёрла руку и догнала Терри. А моё раздражение сразу прошло, превратившись в ненависть к самому себе. Зачем я обидел её? Долбаный идиот, придурок, неудачник!

Пройдя фейс– и прочие контроли, мы вошли в клуб, словно в утробу гигантского животного. Я поёжился. Стены давили, потолки, казалось, вот-вот обрушатся. От этих ощущений стало неуютно. Поэтому я и не люблю выступать в закрытых помещениях. Клуб вмещал несколько сотен человек, но народ всё прибывал – «Mr. Doll» обещали зрелище.

– Пойдём к сцене? – спросил Терри. – Разогрева не будет.

– Идите, а я – в бар, – отказался я.

Настроение утекало. Нэт ушла с Терри, даже не обернувшись, а девчонки остались. Пофиг на общество – я уже пожалел, что пришёл. Сел в баре, заказал пива и присосался к нему. Девчонки тоже взяли выпить. Малена обосновалась рядом, можно было и не поворачиваться – я чувствовал её взгляд. Ладно, пусть любуется, если находит, чем.

– Тебе нравятся «Mr. Doll»? – спросила она.

– Слышал пару альбомов.

Завязался диалог о группе и их творчестве. Но болтали недолго – начавшийся концерт избавил меня от разговора. Я облокотился на стойку и стал смотреть.

Группа называлась так потому, что музыканты одевались как куклы: театральный грим, рисунки на белых лицах, макияж, разноцветные парики, платья и каблуки. Это притом, что все члены группы – члены в прямом смысле, то есть мужчины. Не знаю, трансвеститы, геи или нормальные парни, просто выбрали такой стиль для сцены. Мне по барабану – я пришёл слушать музыку. И ещё из-за Нэт, конечно, с которой уже поцапался. Вечер обещает быть долгим, найду способ извиниться. Если она, конечно, выслушает.

А пока заценим Мистера Куклу.

Вокалист оделся Алисой: синее платье, белый фартук, светлый парик с чёрным ободком. Худощавая фигура, узкие плечи, средний рост и грамотный грим могли обмануть несведущую публику и заставить сомневаться в половой принадлежности вышедшего на сцену. Но когда он запоёт, а вернее начнёт гроулить и хрипеть самым низким голосом, который я когда-либо слышал, не останется сомнений, что Дэвид Флор – мужчина.

Басист изображал гейшу, гитарист обмотался неоновыми лампочками и светился как рождественское дерево, клавишник прекрасно играл роль Белоснежки, а кого себе выбрал барабанщик, я не разглядел за ударкой. Вместе с ними появились две сущности: одна белая, высокая и худая, другая – низкорослая и чёрная. Они кривлялись, изображая противостояние хорошего и плохого. Как саркастично – тощее добро и разжиревшее зло, отлично, так и бывает. По обеим сторонам от сцены вспыхнул огонь или его имитация – так сразу не разберёшь – и концерт начался. Периодически выскакивали артисты в ярких костюмах и устраивали почти цирковое шоу: жонглировали шарами, светящимися дисками, стаффами.

Что ж, наверное, я всё-таки пришёл не зря – зрелище того стоило. И музыка, конечно! «Mr. Doll» играли деткор, и ощутимые атрибуты стиля тут же закатали мои уши в трубочки. Чертовски приятно. Плотное звучание в момент разметало мысли, я затряс головой в такт. А потом прикрыл глаза, ощущая себя частью тяжёлой музыки, которая разливалась по помещению, заполняла его. Я перетёк в океан звуков, потерял истинную сущность, становился то гитарным рифом, то переливом синтезатора, то твёрдым ритмом баса, то хрипящим вокалом. Я блаженствовал, меняя формы.