Цитаты из книги «Кости и Звёздная пыль»

– В том-то и дело, что я ничего от тебя не хочу. Я хочу тебя. – Он говорил сладко, словно сам дьявол. – Знаешь, почему я не смог забыть тебя, Адель? Я создал Тишину, чтобы охранять тебя, а себе запретил приближаться к тебе, надеясь, что со временем воспоминания потускнеют. Но ты не отпускала меня… Ты приходила ко мне во снах. Сначала как друг, а потом, когда я вырос и стал мужчиной, – как женщина… Лука резко отшатнулся и подошел к столу. – Моя женщина, – закончил он, не оглядываясь.

– В том-то и дело, что я ничего от тебя не хочу. Я хочу тебя. – Он говорил сладко, словно сам дьявол. – Знаешь, почему я не смог забыть тебя, Адель? Я создал Тишину, чтобы охранять тебя, а себе запретил приближаться к тебе, надеясь, что со временем воспоминания потускнеют. Но ты не отпускала меня… Ты приходила ко мне во снах. Сначала как друг, а потом, когда я вырос и стал мужчиной, – как женщина…

Ее свет. Он завораживает меня и в то же время раздражает. У нее есть то, чего я лишен – надежда. У нее есть способность сиять во тьме, давая веру в то, что мрак не вечен. Но в этом мире все создано из ничего и превращается в ничто. Все появилось из тьмы и во тьму уйдет. В пустоте нет начала и нет конца. А Адель, сама того не ведая, дала мне надежду. Жаль признавать, но я почти ненавижу ее за это.

– Гнев. Волны гнева и раздражения. – Поведай мне что-нибудь новое. – Она сейчас очень зла. – Исайя неожиданно расслабился, на его губах заиграла легкая улыбка. – И все. Адель не понимала, что происходит, но не решалась вмешиваться. – Ну, она имеет на это право. – Малахия потер многодневную щетину. Он догадывался, что Исайя сказал не все. Вернее, он не сказал ничего из того, что мог бы.

– Лука сказал, что он Первый из Второго поколения. – Адель никак не могла избавиться от ощущения триумфа. Она не до конца понимала, о чем говорит, но то, что самоуверенность Малахии таяла, словно снег на солнце, вызывало у нее какое-то недоброе торжество. – Он назвал небесное тело, Инкарнатом которого является? – хрипло спросил король. – Нет. – Это похоже на ложь. Очень плохо продуманную ложь. – Пусть так. – Адель пожала плечами. – Только вот Тишина принадлежит ему. Малахия закрыл глаза, словно услышал свой собственный смертный приговор. Он очень долго хранил молчание, что-то лихорадочно обдумывая, и Адель не решалась ему мешать. Король все время сжимал и разжимал кулаки, будто пытался сохранить самообладание, покидающее его. Прошла не одна минута, прежде чем Малахия нарушил гробовую тишину. – Это он тебе сказал? – Да. – Адель кашлянула, прочищая горло. – Но я видела, как Пожиратели слушаются его.

– Посмотри, – выдохнул он, впиваясь пальцами ей в бок. – Адель! – Мне трудно дышать. – Она жадно хватала ртом воздух. – Отпусти… – Посмотри! Адель неохотно подчинилась. Открыв глаза, она увидела, что ее руки окутывает ослепительный белый свет. Его лучи мерцали, напоминая сияние луны. Жар начал спадать, а разум вновь прояснялся. Она зачарованно рассматривала свои пальцы – этот странный свет, казалось, источала сама ее кожа. Странно. Очень странно. – Я не только не могу причинить тебе вред. Я наоборот – исцеляю тебя. Услышанное заставило Адель очнуться, и она, резко дернувшись в сторону, высвободилась из цепких объятий короля. В тот же миг сияние погасло, и в зале воцарился привычный дневной свет. – Что ты… Вы… – Она закрыла ладонями лицо. – Как это понимать? – Твой нос, – взволнованно сказал Малахия. Он так давно не ощущал прикосновений, что уже забыл, каково это. Его одиночество длилось целую вечность, но сегодня эта

И его пальцы коснулись ее лица. Тепло. Тепло разлилось по телу, словно кто-то заставил ее кровь вскипеть. Крупные капли пота выступили на лбу, одежда быстро промокла и прилипла к телу. Книги ясновидящей с грохотом упали на пол, подняв облачко пыли. Задыхаясь от нахлынувшего жара, Адель попыталась отстраниться, но Малахия быстро опустил руку ей на талию и прижал ее к себе. Прошло несколько мгновений, а потом жар превратился в эйфорию. Адель без видимой причины почувствовала себя невероятно счастливой. Ей невыносимо захотелось рассмеяться. Громко и звонко. Закружиться в танце, спеть, а потом снова радостно

Малахия повернулся к Адель. Она хотела спросить, как это произошло, но не решилась. Она не имела права спрашивать подобное. Никто не имел. Но король все понял сам. Наклонившись к клумбе, он протянул руку и сорвал одну лилию, которая в тот же миг превратилась в пепел. – Вот так, – ответил он, выпрямляясь. Адель не нашлась с ответом. Избитая фраза вроде «мне жаль, что так произошло» была бы равносильна тому, чтобы рассмеяться Малахии в лицо. В целом мире не найдется слов, способных унять его горе.

При мысли об Исайе Адель помрачнела еще больше. Его последние слова всплыли в памяти так отчетливо, словно он только что повторил их, стоя у нее за спиной. Она была права, когда думала, что Исайя винит ее во всем произошедшем, и то, что она услышала в спальне, не было новостью, хотя и больно ее ранило.

– По крайней мере, это кое-что объясняет, – прошептал он. Видимо, Исайя имел в виду события в Солнечном зале. После этого он надолго замолчал, а когда Адель, думая, что разговор окончен, поднялась и собралась уйти, добавил: – Мое необоснованное желание все время тебя защищать. – Мне жаль. – Она захотела убрать мокрые волосы с его лба, но не решилась. – Мне тоже. Жаль, что я тебя встретил