Цитаты из книги «Кости и Звёздная пыль»

– Это Ирвинг, Плутон. – Лука указал на крепкого мужчину лет тридцати, и тот поклонился. – Он мастер визуальных галлюцинаций, может заставить людей верить во все, что захочет. Рядом с ним – Арфаксад, избранник Энцелада. Манипулирует тенями. Поначалу я считал его способность бессмысленной, пока не увидел своими глазами, на что он способен. Тогда я понял, что тень есть у всего. Сила спутника Сатурна делает его довольно опасным. Инкарнат Нептуна, к сожалению, присутствовать не смогла, но я непременно познакомлю вас чуть позже.

– Всего со мною пять Инкарнатов, – пояснил Лука, – если не считать тебя и Исайи. Таева и Аню ты уже знаешь, они избранники Сатурна и Ио, спутника Юпитера. Остальные – Инкарнаты Плутона, Нептуна, и Энцелада, спутника Сатурна.

Исайя впервые взглянул на Адель, которая все еще пребывала в шоке. Она не ожидала увидеть его, а он не думал, что когда-нибудь окажется здесь. Но жизнь – крайне непредсказуемая штука. Исайя очень плохо чувствовал ее как Инкарната единственного спутника Земли. Адель изменилась, и не только внешне. Знала ли она об этом? С ее энергетикой происходило что-то непонятное, как будто в ней образовалась пробоина.

У ступенек, ведущих к подножию тронов, ждал Таев в компании девушки-подростка – скорее всего, это и была Аня. А напротив них стоял… Исайя. При виде него Адель так резко остановилась, что если бы не Лука, которого она держала под руку, то непременно бы споткнулась о длинный подол платья и упала. Из груди выбило весь дух, словно кто-то со всей силы ее ударил.

– Неужели? – Адель чувствовала себя пленницей сразу двух тиранов, которые вели между собой игру не на жизнь, а на смерть. Отчаяние накатило на нее разрушительной волной. Она понимала, что, имея дело с манипулятором, надо стараться всегда быть на шаг впереди него. Но на деле так не получалось, особенно когда он начинал бередить старые раны.

Это имя принадлежало не столько Адель, сколько ее матери; его дали в ее честь. Только вот учитывая образ жизни женщины, чести было слишком много. Повзрослев, Адель всеми силами старалась забыть как имя, так и непутевую пьяницу-мать. Она одарила Луку испепеляющим взглядом. – Прекрати. – Если ты так желаешь, хорошо. Сегодня мне не хотелось бы тебя расстраивать. Нас ждут важные события, так что пускай будет по-твоему, Адель. – Больше никогда… – Она была разгневана. – Никогда не называй меня так. Лука задумчиво пожал плечами. – Давай договоримся. Я выполню твою просьбу, а ты безропотно примешь то, что лежит в этой шкатулке. Он открыл крышку и достал корону из темного металла. Искусно инкрустированная по ободку миниатюрными кристаллами, чистыми, как слеза, она была настоящим шедевром ювелирного искусства. Глядя на нее, Адель очень хотелось забыть, что вручает ее молодой бог самого разрушительного явления во всей Вселенной.

– Надеюсь, он не убьет миллионы невинных, как это было в первый раз. – Я бы притворился, что твои слова задели меня, но нет. Как им распорядиться, решать тебе. Ты пришла, чтоб выведать мои секреты, Адель. И я держу в руках ключ. – Продолжай. – Она скрестила руки на груди. – Только я предложу его не совсем тебе. – Неужто Таеву? – не удержалась она от язвительного комментария. – О, вне всяких сомнений, он будет в восторге…

– Я солгу, если скажу «нет». – На его губах появилась ленивая улыбка. – Мне нравится сама мысль о том, что теперь в твоих венах течет капелька моей крови. Капелька тьмы. Согласись, в этом есть что-то особенное, даже интимное. Необыкновенность мрака, Адель, в том, что он умеет пробираться в самые сокровенные уголки души. Туда, где прячутся самые прекрасные, и в то же время самые ужасные желания. Давай узнаем, чего желаешь ты? Манера поведения Луки откровенно пугала, и Адель понимала, что еще нескоро к ней привыкнет. Он мог спокойно говорить о настоящих кошмарах, зачастую его тон не содержал ни единой эмоции, а взгляд оставался холодным и колючим. Ему были чужды сопереживание, милосердие и доброта. Но мрак, жестокость и равнодушие восхищали.

– На первых порах – предать, а потом мы все обсудим.

Адель скрестила руки на груди и притворно беззаботным голосом повторила его слова: