Цитаты из книги «Охотники и жертвы»

Лисса всегда регулярно посещала службу. Но не я. Мы с Богом заключили постоянно действующее соглашение: я верю в Него – едва-едва – до тех пор, пока Он позволяет мне отсыпаться по воскресеньям.

Они заняли позиции у стены, с видом стоическим и вселяющим ужас – в точности как требовала их должностная инструкция.

И совершенно неожиданно Кристиан наклонился вперед и поцеловал Лиссу – горячо, крепко, яростно, изливая гнев, страсть и вожделение, которые всегда сдерживал в себе. Ее никогда так не целовали, и я почувствовала, что она отвечает на поцелуй, реагирует на Кристиана – ведь он заставил ее ощутить себя такой живой, как никогда не удавалось Аарону или кому-то еще.

Сидя рядом с Дмитрием, я откинулась на спинку сиденья и зевнула, остро ощущая, что наши руки соприкасаются. Чувство близости и связи между нами воспламеняло.

Ответ пришел прежде, чем я успела задать себе вопрос. Я не могла стать подружкой Мейсона, потому что если и представляла кого-то, обнимающего меня и нашептывающего на ухо всякие вольности, в его словах должен был слышаться русский акцент.

Один Я почувствовала страх еще до того, как услышала крики. Ее ночной кошмар пульсировал внутри, вытряхивал меня из сна, в котором присутствовали побережье и сексапильный парень, втирающий мне в кожу масло для загара. Сознание заполонили ее образы – не мои: огонь и кровь, запах дыма, искореженный металл автомобиля. Страшные картинки обволакивали меня, душили, и так продолжалось до тех пор, пока некая рациональная часть сознания не напомнила, что это чужой сон. Я проснулась; пряди длинных темных волос прилипли ко лбу. Лисса металась и кричала во сне. Я выбралась из постели и быстро преодолела несколько разделяющих нас футов. – Лисс! – Я потрясла ее. – Лисс, проснись! Крики смолкли, сменившись тихим хныканьем. – Андрей… – простонала она. – О господи! Я помогла ей сесть. – Лисс, ты не там. Очнись. Спустя несколько мгновений ее веки затрепетали и поднялись; даже в тусклом свете было видно, что сознание в ней начинает брать верх над тем, что держало ее во сне. Бурное, прерывистое дыхание успокаивалось, и она склонила голову мне на плечо. Я обняла ее, провела рукой по волосам. – Все в порядке, – мягко приговаривала я. – Успокойся, все хорошо. – Мне снова приснился тот же сон. – Да. Понимаю.

– Ты будешь дополнительно заниматься с Беликовым? – Да, ну и что? – А то, что этот человек – бог. – Может, это немного чересчур? – спросила я. – Нет, я серьезно. В смысле, обычно он такой спокойный и даже замкнутый, но в схватках… Класс! Если ты думаешь, что натерпелась сейчас, то после занятий с ним будешь просто покойницей. Прекрасно. Все лучше и лучше.

Мы с Лиссой стали лучшими подругами еще в детском саду, когда воспитательница посадила нас вместе на уроках письма. Заставлять пятилетних детей выводить «Василиса Драгомир» и «Розмари Хэзевей»

И думаю, вы оба правы. Лучше тосковать по магии и быть в здравом уме, чем владеть ею и быть сумасшедшей. Золотой середины не существует.

Парни много раз говорили мне, что я воплощенная сексуальность, но мне нужно было услышать это от того единственного, кого я по-настоящему хотела.