«Я выбросила старые мысли…»

 
Я выбросила старые мысли,
Новых у меня нет.
Слёзы мои прокисли.
Эхо молчит в ответ.
Филин один летает,
Смотрим глаза в глаза.
Это не подкачали стертые тормоза.
Стоп – сработало лихо.
Тихо теперь. Всё тихо.
 

«Плавать в крови противно…»

 
Плавать в крови противно,
Липко и пахнет железом.
Может быть, медным жезлом,
Кровь с голубым отливом.
Странная эта жидкость.
И почему такая?
Смерть без неё – не жизнь.
Красная иль голубая?
Можно делить на группы,
Можно присвоить резус.
Можно напиться грубо,
В вектор сменив отрезок.
Как хорошо без крови,
Вечно летаешь в небе.
Звезды, пространство, Нови.
Стала кошерной, Ребе.
 

«Я не буду злорадствовать…»

 
Я не буду злорадствовать,
Я не буду кричать:
«А что я тебе говорила?»
Я налью тебе чаю
Из теплой травы чебреца,
Обниму, пожалею, поглажу.
Пройдёт всё унынье.
«Всё течет, всё меняется» —
Это слова мудреца.
 

«Ты летала между деревьев…»

 
Ты летала между деревьев,
Ты искала своё тело.
Может быть, оно ещё живо?
Может быть, ещё не истлело?
Кто-то нежно взяв позвоночник,
Сделал бусы себе без хрящей.
Это кости или не кости?
Это камень на шее чей?
Твоё тело искать поздно,
Муравьи по кусочку тащат.
На нём птицы совьют гнёзда,
Ничего больше на значат
Жесты, взгляды, слова, мученья —
Всё пропало, больше их нет.
Замечательное приключение —
Отделить мух от котлет.
Я спиной прикасаюсь к деревьям,
Ствол не держит, опора – не та.
Пусть растут сквозь меня поверья,
Ветки, листья, цветы, пустота.
 

«Хочешь, я принесу тебе валенки…»

 
Хочешь, я принесу тебе валенки,
Или сову поймаю в лесу?
Я люблю тебя, милая, – знаешь ты.
Но от смерти тебя не спасу.
Ты капризничай, моё солнышко.
Здесь таких конфет – нет.
Я звоню тебе, дней моих донышко.
Ты же ждёшь меня на обед.
 

«А давай – костёр?!..»

 
А давай – костёр?!
А давай – в камин
Бросим писем сор,
Кольца брёвен длинных.
Пусть заговорят, затрещат дрова.
Мне не нужно слов.
Я всегда права.
Мне не нужно снов.
Знаю наизусть,
Видишь ты во сне писем моих грусть.
Тёмный блеск в глазах бешеной игры.
Звёзды в небесах, струны для игры,
Нервной и пустой.
В день приходит ночь.
Уходи. – Постой!
Нет. – Иди же прочь!
 

«Канализация. Тук – тук…»

 
Канализация. Тук – тук.
Открытый люк. Шаги. Цок – цок.
Что принести тебе хлеба и водки?
Или зрелищ большой кусок.
Тихо входит в своё жилище.
Тепло зимой, уютно, не видно.
Дом под крышей люка и пища.
Почему мне так больно и очень обидно?
 

«Оторви от меня кусочек…»

 
Оторви от меня кусочек,
Во фритюре обжарь и съешь.
Загорятся огнем твои очи,
А во мне зарастает брешь.
Я не ящерица, я удав твой,
Я на шее твоей удавка.
Взбаламутила волны. Омут.
Всё закружится, но не тонут
Сны горбатые, белые, черные.
Их не надо мешать, будет серое.
Звуки замерли и не стонут
В тетиву превращенные нервы.
 

«Почему будоражит и так настораживает…»

 
Почему будоражит и так настораживает
Чья-то жизнь? Своя – не пуста.
Где-то бомж сухарём поделился с собакой.
Где-то съел корм у кота.
Все кошачьи тарелки вылизаны,
Со слюной своей внутрь отправлены
Потрошки, рыбьи головы с брызгами —
Всё разжёвано. Не отравлено.
О, откуда во мне сострадание?
Я готова весь мир разрушить.
Стало жалко чужое сознание —
Рвёт и мечет, и хочет кушать.
Крови хочет оно и песен.
В теле тесно и мир стал тесен.
Взрывом, градом, слезой, энтропией,
Злой пиявкой, злым гадом, чужою змеёй
Летят головы и смеются рябые
Над землею, над звездами и надо мной.
 

***

Анастасия Иноземцева

«Жил – был котик, обормотик.

У него была нога

Вся белым-белым бела.

Как-то он её поджал

И так быстро побежал!»

«Две дорожки белые, две дорожки длинные…»

 
Две дорожки белые, две дорожки длинные.
Гоблины, страшилища, чудеса былинные.
Ветки, пни, колдобины. Смех – его подобие.
Рокот. Ветки, сучьев треск.
Белый снег и белый лес.
Если не искать сову, может прилететь сама.
Голову тебе крутить, рвать не нужные слова.
И заухать, и заснуть.
Лыжи – две дорожки. В путь.
 

Глава 3

«Сцепились глазами…»

 
Сцепились глазами.
И ты поняла мою сущность.
Ты улыбнулась, когда я тебе говорила:
«Сны о тебе смотреть я сегодня буду.»
Глазами два раза моргнула, заворожила.
В твои глаза смотрела, я видела вечность.
Ты не моргала, через сетку фильтруя мове.
Я не любила, всматриваясь в бесконечность,
Где молчанье твоё и новая воля.
Перья, белок, выверни мясо в кормушке.
Где же свобода, о чем все мечты нарушены?
Шепчешь своё мне: «У-ух, О – вей и О – ва»,
Мудрая, вечно любимая мною – Сова.
 

«Пафосно взмахнув ресницами…»

 
Пафосно взмахнув ресницами,
Корча лица полоумные усталые.
Полудумается, может снится.
Письма ищутся запоздалые,
Без ума закружились признания.
Оскорбленья припудрив сахаром,
Радость боли познав в наказание,
Ты не охаешь и не ахаешь.
Со скандалом бежишь,
Будни вдаль маня,
От себя, от хлыста, от меня.
 

«Оторванные ноги, руки снова выросли…»

 
Оторванные ноги, руки снова выросли.
Разорванный рот сросся, чтобы сиять улыбкой.
Оскалились зубы. боль сумея вынести,
Глаза огонь разжигают пылкий.
Смеются и веселятся боги —
Каждый рад своему творению,
Вновь воскрешая и поднимая убогих.
Рифмы бегут, спотыкаясь в стихотворения.
Пишут, поют, читают, мечтают и любят
В мире поэтов чистят души и губят.
Жгут и гоняют по кругу – комедия Данте.
Рада вас снова встречать, мои оккупанты.
 

«В День всех влюблённых поздравьте…»

 
В День всех влюблённых поздравьте,
Влюблённые в меня твари.
Зелье моё в котле всех мешает и варит.
Соки желудочные добавляют кислинки.
На кол повешены в бедах пустые крынки.
Было в них молоко молодой кобылы.
Это кумыс. Эхо не было или было?
Звуки брошены в даль. Чужое пространство.
Вечною пеленою вуаль. Чужие странствия.
Как нелепо встречать влюблённые взгляды.
Эхом нельзя кричать. Нет меня – а я рядом.
 

«Глаза холодные без блеска…»

 
Глаза холодные без блеска.
Зачем она, любовь?
И что это такое?
Касанье – от разряда треск.
Искры летят и очень больно колют.
Не убивают. Смерти ещё рано.
Ещё не все страдания исчерпаны.
Козла приносят в жертву иль барана.
Земля кострами, пентаграммами исчерчена.
Я черная, я белая, я красная.
Я – магия. И всю себя раскрасила.
 

***

Анастасия Иноземцева (9 лет)

«Своими стихами поражаешь меня.

Хоть год слушать могу их я.

Ты радость приносишь в дом,

И солнце с луной, и – ты

За окном.»

«Зелёная бабочка. Крылья огромные…»

 
Зелёная бабочка. Крылья огромные.
Это зима.
Крошки в снегу собирает
И лепит снежки.
Лапы мохнатые. «Помощь нужна?»
– «Я сама». В рог изобилия маленькие рожки
Вдруг превращаются, крошки в снегу собрав.
Всё изменяется, в брызгах не расплескав,
Капли эфира на крыльях зелёных. Испуг.
Страшно и весело, бросив позёмку в круг,
Мыслей и снега закружит её хоровод.
Зелень окончилась. Болью сугроб орёт.
 

«Есть ли заказ?» – спросил у меня киллер, …»

 
«Есть ли заказ?» – спросил у меня киллер, —
«Хочешь я камни твои превращу в песок?».
Нет, я люблю свои камни. Летят они мимо,
Не попадая не в сердце, не в глаз, не в висок.
Просто стучатся в стекло, за которым в витрине
Я существую, не чувствуя. Я холодна.
Ты в Запорожце, а может быть в Лимузине.
Все влюблены. Брошены у окна
Розы, конфеты, котята, куплеты, щенки.
Визга не надо. Ресницы опущены и сухи
 

«Зачем все силы взял и оставил жить?..»

 
Зачем все силы взял и оставил жить?
Улыбается девочка продырявленная.
Никому не рассказывать, не говорить,
Оставить тайной в себе неявное
Действие, пытками, болями острыми.
Парнокопытное гадкое, пестрое,
Злое, вонючее. Пахнет блохой.
Ты не хороший, ты очень плохой.
Мания – силы брать, сбросив свои.
Дни твои прокляты и сочтены.
С дырками плохо жить – ветер, сквозняк.
Рваная рвота и желчь натощак.
Пусто в кишках, пустота в голове.
Шорох в кустах, сплетни в толпе.
Режут и рвут без сожаления.
Где же любовь? Горькие тления.
 

«Чувствительные антенки…»

 
Чувствительные антенки,
Маленькие колючие, выдрал пинцет.
Завитки колечками скрючены.
Индикаторов больше нет.
Как понять теперь настроение?
Мимика замерла в тиши.
Вырви замученные сомнения
И о любви пиши.
Рифмами сложными не мучаясь —
Глаголы в конце строки.
Ритмом стучи от случая к случаю.
Ласково спят стихи.
К слову «любовь» простая рифма —
Король, пароль и морковь.
Дактиль, анапест, хорей и Антихрист.
Вновь появился Тролль.
Споров не надо – шарик на месте —
Нет потенции, нет кинетики.
Варятся, жарятся в липком тесте
Вся математика и кибернетика.
Робот хрустит костями железными,
Лишь домовой сидит не облезлый.
 

«Ах, этот утренний визит…»

 
Ах, этот утренний визит.
«О, извините – я не одета»,
«Зато я одет за двоих».
Зять, вечный зять. Я вне этикета.
Ты за двоих, да? За маму, за папу.
Один всегда.
Бабушки, дедушка. Вечная Настя, да!
Ты защищаешь и любишь её и любим.
Пусть ты не прайд, лев не победим.
Ты за троих, да. За умерших и живых.
Рядом Алейхем. Ты вспоминаешь их?
Февраль, 23 и нет преград.
Я поздравлять тебя рада.
Ты будешь рад!
 

«Ты воскрес и я поживу…»

 
Ты воскрес и я поживу.
Зеленеем ещё немножко.
Думаешь, опять про сову?
Не все ягоды – есть морошка.
Как остры колючки твои,
Чуть темнели, ломались вяли.
Ночи мрак и светлые дни.
Радость в горе, абсурд в печали.
Я несла тебя на руках.
Удивился месту ты: «Как тут?»
В наши клады добавлю прах.
Это ты – животное? Кактус.
 

«Сети компьютера – это реальные сети…»

 
Сети компьютера – это реальные сети.
С воспоминаньями мух и пауков.
Лайков выкидыши, из абортов дети.
Жирные смайлики окороков.
Стены свои и лабиринтов чужие стены.
Пальцы на кнопочках. Мышь,
Не съедобная для кота.
Режут и сращивают проводов и контактов вены.
Есть ли живые? Наполненная пустота.
Мрак красоты, соль поцелуев крепких.
Дерзкая музыка и слова тихи.
Странные, ласковые и поганые реплики.
Всё перепутано, в том числе и стихи.