Цитаты из книги «Сато»

Даша мысленно вернулась к началу сессии и стала последовательно вспоминать все, что там происходило. Благо расшифровки она помнила наизусть. Тысячи раз их перечитывала. Взгляд! Она мысленно остановилась. Перед глазами всплыла картинка. Тогда Костя посмотрел на Дашу как-то даже лукаво. Медленно изучил ее с головы до ног и чуть наклонился вперед. Вот оно! Это сексуальный подтекст. Причем сексуальность вовсе не детская. И… неприятная, скажем так, пугающая. Именно этот факт она проигнорировала, предпочла не испытывать тревогу и, кажется, даже отвращение, смешанное со страхом. «Но у них ведь не должно быть либидо, если я правильно помню. — Даша прокрутила в голове скудные знания об этом, почерпнутые из книг. — Оно же должно генетически подавляться. Черт ногу сломит! Ладно, в этом ключе ритуал становится понятным. Мячик в этом случае отражает не столько отношение родителей к Косте, сколько борьбу Сато со своей сексуальностью! Точно! Ее не должно быть у солдата из пробирки, но он ведь в теле нормального человека! Это абсолютно непонятный, неизвестный для него феномен! Вход и выход, как известно, вполне могут быть в одном и том же месте. Особенно если речь идет о психике. Пусть и инопланетной, но, как показала практика, работающей по тем же принципам».

— Иногда правильность выбора проверяется необходимостью сделать его еще раз, притом что цена уже известна. — Глубоко. Откуда это? — Из «Матрицы», — хмыкнул Костя. — Так или иначе, у человека должно быть право уйти. Наверное, это главное из всех возможных прав. Уйти из отношений, дав возможность партнеру и себе быть счастливыми, уйти с работы, уйти оттуда, где тебе не рады. Неважно. Иногда уйти — значит дать шанс занять твое место тому, кто будет полезнее, нужнее. Понимаешь? — Звучит… как-то суицидально. — Ну, наверное, и в этом контексте все так же. Думаю, человек имеет право распорядиться своей жизнью. Ладно, мы не об этом. Разбуди его, дай Сато возможность сделать то, чего ему так хотелось бы.

«Забавно, — подумала Даша, — один пришелец умудрился заставить всех вспомнить о том, что для них важно. Будто миссия по оживлению брака Саши и Марины оказалась для него мелковата, и он решил оживить все семьи на Земле, причем тем же способом. Напомнить о смерти, напомнить о том, что времени нет и жить надо прямо сейчас. Что бы ни произошло дальше, эти семьдесят два часа станут самыми яркими в жизни миллиардов людей. Несомненно».

— Давай только не лечи меня! Да, именно моему несчастью! Я, глядя на тебя, так или иначе задаю себе вопрос: что мешает мне быть счастливой, если даже человек, в чью голову подселился пришелец, может быть счастлив?! Бесишь! — Но я же не требую от тебя быть счастливой. Как понимаешь, если я научился позволять пришельцу рулить моим телом, то уж другим я точно позволяю все. Я вообще всему позволяю быть. — Вот это и бесит! Само твое существование, вот это вот… спокойствие блаженное какое-то! Ты и есть угроза моему несчастью! Тебе от меня ничего не надо! Я не могу манипулировать тобой, подтверждать об тебя мое мнение о себе! Тебя не существует для моих любимых неврозов! Именно это заставляет меня пытаться втянуть тебя в норму, сделать нынешнее твое состояние нелегитимным, не верить, отрицать само твое существование! Даша осеклась. Вдруг все встало на свои места, хоть и в каком-то необычном порядке. — Отрицать существование Кости, — медленно повторила она. — Извини, — пожал плечами Костя. — Ой, иди ты со своим просветлением! — отмахнулась Даша. — Ты единственный в этом аду, кто чувствует себя хорошо. Даша вдруг поняла, что больше не испытывает гнева. Она будто исчерпала его, хотя знала, что это невозможно. Пришло какое-то странное спокойствие. Не хотелось даже шевелиться, несмотря на то, что город вокруг стремительно впадал в панику.

Ведь вся логическая чехарда служит только одной цели — заставить твои мозги сдаться. Чтобы ты начала чувствовать. — Да что чувствовать?! У меня над головой космический корабль! Весь мир перевернулся с ног на голову! А теперь ты втягиваешь меня в безумие, пытаясь доказать, что быть запертым в своем теле — это здорово. — Это не здорово, это просто есть, — возразил Костя. — Все живут с этим, хоть и не все осознают. И поэтому делают из этого причину для несчастья. Ты сама знаешь: чтобы решить проблему, нужно сделать ее эго-дистонной. Как видишь, мне это удалось. Другой вопрос, зачем тебе делать из меня сумасшедшего именно в тот момент, когда всем стало ясно, что это не так. — Ничего не стало ясно! — фыркнула Даша. — Наличие в твоей голове… — За что ты так цепляешься? — перебил ее Костя. — Почему ты не хочешь признать, что то, что со мной произошло, прекрасно? Чему угрожает мое счастье? Даша вдруг поняла, что он действительно счастлив. Перед нею, возможно, единственный счастливый человек, которого она когда-либо видела.

Все твои поступки обусловлены либо неврозами, либо травмами, все твои решения — механическая работа мозга. И что? Ты не заперта в теле? Оно не живет без тебя? — В некотором смысле — да, но… — Не в некотором. В прямом. Я не сразу понял, как это освобождает. Но именно Сато дал мне эту возможность. Не с самого начала — в пять лет такое не охватить, наверное. Но позже. И знаешь, когда он отстранился, ничего не изменилось. Я вроде бы стал полноправным хозяином тела, но… оно и без меня справлялось. Это и есть настоящая свобода.

— Свобода в том, чтобы смотреть, как твое тело живет без тебя? — переспросила Даша. — А твое тело разве живет по-другому? — улыбнулся Костя. — Неужели? Даже решения принимаешь не ты, а твой мозг. Который только постфактум сообщает тебе об этом. Тебе же не надо рассказывать об эксперименте с двумя кнопками?

получить их любовь. Нет, даже не любовь, а ее проявления. Мы продаемся за одобрение, если угодно. Это можно назвать сделкой с дьяволом, ибо, принимая такое решение, мы продаем душу за любовь, но при этом лишаемся возможности любить. Предаем себя, решив быть теми, кем не являемся. Ты ведь не будешь спорить, что человек, который не любит себя, не может по-настоящему любить других? Хотя бы в рамках ваших же психологических учебников любовь к себе и любовь к другим ничем не отличается. Да, я, конечно, увлекся психологией. Я бы сказал, что психологи изобрели велосипед, переложив на современный язык религиозные тексты, описанные там инструменты и практики. Ладно, я не об этом. Так вот, я четко помню момент, когда принял решение уйти, и так же хорошо помню, как появился Сато. Я стал наблюдателем в своем собственном теле. Я все видел, слышал, чувствовал, но ничего не делал. Тело само двигалось, ело, пило, жило. Я мог наблюдать, а то и вовсе устраняться. Как видишь, это не похоже на диссоциативное расстройство, хотя вполне сойдет за шизофрению. Это не так важно. Скажи, ты догадываешься, какой удивительный дар я получил благодаря тому, что в моей голове поселился контр-адмирал?

Я хочу объяснить одну простую вещь. Я принял решение уйти. Не важно почему, но решение принадлежало мне. Просто поверь, что не существовало лучшего варианта. Любой другой оказался бы еще хуже. Детские травмы ужасны до тех пор, пока мы не осознаем, что нанесли их себе сами, приняв решение исчезнуть, быть хорошим ребенком, быть сильным, всегда слушать маму и так далее. Ответственность лежит на нас самих. И принимаем мы это решение не только и не столько под давлением родителей, сколько из желания

— Ты так и останешься вечной жертвой обстоятельств. Ты человек, которого не существует. Чуть что — приходит Сато и решает все проблемы. — Допустим. И что? — Ну… — Теперь Даша действительно растерялась. — Я все же хотела, чтобы эта ситуация изменилась.