– О чем вообще речь? – Марк вмешался в разговор, хотя судьба комнаты волновала его меньше всего. – Ты же выходишь замуж. Или я что-то не так понял? Зачем тебе гардеробная в моей комнате? Или ты собралась жить с Алексом в доме у родителей?

– Нет, конечно, – молодой человек, который до этого оставался в стороне от семейного спора, вмешался в разговор.

– Это правильный выбор, – Марк поддержал его.

Мама, закончив сервировку, пригласила всех к столу, в одно мгновение нейтрализовав дебаты.

Марк занял место по левую руку отца, как обычно бывало до его переезда. Селена явно была недовольна, но под укоризненным взглядом матери расположилась на соседнем стуле.

– Алекс, на самом деле у нас очень дружная семья, – отец взял слово. – Разве что Марк и Селена не всегда ладят друг с другом. Но в целом…

– И когда вы планируете пожениться? – перебила отца мать.

– В следующем году в июне, – ответила сестра. – Сделаем небольшую церемонию на пятьдесят – шестьдесят гостей.

– Это уже не небольшая, – уточнил Марк.

– Но все же торжество немасштабное. Поменьше тех вечеринок, которые ты устраиваешь на съемных виллах, – Селене не пришлось долго подбирать слова.

– А что насчет свадебного путешествия? – маме не терпелось узнать все подробности.

– Планируем пожить около месяца в Греции, – ответил Алекс. – А по возвращении попробуем присмотреть себе квартиру в каком-нибудь уютном городке.

– Вы планируете переехать из Стокгольма? – удивленно спросил Марк. – Вы же не пенсионеры. Перебраться в город побольше – одно дело. Но поменьше… Мне этого не понять…

– Моя профессия позволяет мне работать дистанционно, – жениху сестры не понравилось, что его планы на жизнь принялись критиковать. – Мне по душе небольшие города. Да и никто не отменял путешествия.

– Ты просто не знаешь Марка, – Селена нервно закидывала куски венецианской печенки себе в рот. – Для него и Стокгольм слишком мал.

– Да, для бизнеса и Стокгольм невелик, – он подтвердил ее слова. – Развитие всегда больше там, где больше людей. А людей много в мегаполисах. Сейчас мы как раз рассматриваем возможность выхода на новые рынки.

– А что вы уже достаточно освоили старые? – Селена отвечала тем же, что и Марк.

– Скажем так, мы выжали из них все, что могли…

– Иногда эффективнее расти вглубь, чем вширь, – сестра не унималась. – Или вы просто не хотите менять свой продукт…

– И что за новые рынки? – спросил отец.

– Восточная Европа. Пока не могу сказать большего, сначала нужно провести первичное маркетинговое исследование. А потом разбираться на месте…

– Что это значит? – спросила мама. – Ты что уедешь?

– Скорее всего… Придется переехать на время, – спокойно ответил Марк.

– И куда?

– Это покажут результаты анализа. Пока не могу сказать, – сына нисколько не огорчала мысль, что ему придется переехать в другую страну, и он не совсем понял, почему эта новость так раздосадовала его мать.

– Не переживай, мам, – Селена погладила ее по коленке. – В любом случае мы с Алексом будем жить где-нибудь по соседству, а не в другой стране.

– Да и я перееду не навсегда, – добавил Марк, когда понял, в чем была причина резкой перемены настроения матери. И хотя он всегда мысленно обвинял родителей в том, что их излишняя потребность в присутствии детей являлась серьезным сдерживающим фактором для него и постоянным спутником чувства вины, сейчас он понимал, что должен поддержать родителей.

– В конце концов, вы не так и стары, и можете еще заделать детей, – он старался перевести все в шутку, но ее никто не оценил. Только мама, увидев, как он скуксился, рассмеялась в голос.

– Ну раз внуками нас никто не обеспечивает, придется обзаводиться еще маленькими детьми, раз от имеющихся толку никакого.

Эти слова разрядили обстановку и заставили всех улыбнуться, забыв о нелепости, что сморозил Марк.

– Роза, когда они обзаведутся детьми, сами переберутся поближе к нам, тогда уже мы взвоем, – ответил отец.

– Ну Марк, вероятнее, предпочтет няню родным бабушке и дедушке, – очередная глупость послышалась уже из уст Селены.

– Позволь, я сам решу, когда придет время, – он старался не выдать тоном испортившееся настроение. – Может, ты станешь няней для моих детей?

– Сегодня, наверное, магнитные аномалии, – мама старалась в очередной раз снять напряжение. – Или что-то со звездами…Венера в Меркурии. Меркурий в Марсе. А Марс где-то в заднице, если у всех паршивое настроение. Не самый удачный день для знакомства с зятем.

– Все нормально, – Алекс даже радовался тому, что семья его будущей жены ничем не отличалась от его собственной, разве что Марк совершенно не вписывался в эту картину мира. – Худшее ведь впереди. Когда будем знакомиться семьями.

– Тогда я точно посмотрю гороскоп накануне, – мама с такой легкостью разворачивала разговор, который штормило словно лодку для рафтинга, спускающуюся по горной реке. То и дело казалось, что кого-то вот-вот выкинет из разговора, как только диалог, подобно лодке, наскочит на очередной камень, в который превращалась каждая фраза собеседников.

Отец решил немного потолковать о делах и даже раздал пару, как ему казалось, дельных советов. Но Марк отмахнулся от них, уверив, что теперь так дела не ведут.

– Мир изменился, пап. Сейчас все иначе, – отвечал он на каждое мало-мальское наставление и не понимал, что отцу, как никогда раньше, всего лишь хотелось ощутить себя хоть чуточку пригодным как в делах, так и в отношениях с сыном. Ему нужно было услышать пару малозначительных и, возможно, даже неправдоподобных фраз «неплохая идея, как я и сам не догадался». В разговорах с матерью отец Марка часто сожалел о том, что дал сыну слишком хорошее образование, настолько, что тот теперь совсем не нуждался в его советах.

– А как ваш галантерейный магазин? – Марк ухитрялся переводить тему разговора каждый раз, когда отец пытался дать ему совет. Из всех только Селена догадывалась, что делал он это намеренно, ведь ни для кого не было секретом, что его бизнес рос, а торговая лавка отца переживала не лучшие времена. И подобный маневр был прекрасным способом показать, насколько несостоятельными были его наставления.

– В целом неплохо. Продажи упали немного, но бывали времена и хуже, – отец давно смирился с тем, что золотой век его бизнеса подошел к концу. – Мы живем в эпоху интернет-коммерции. Люди предпочитают покупать товары, не выходя из дома.

– Я давно тебе предлагал сделать интернет-магазин, – напомнил ему Марк. – Нужно быть более гибким. Если меняется мир, то должен меняться и бизнес.

– Я привык вести дела по-другому, – отец ответил улыбкой. – Мы с матерью дали вам с Селеной образование. Прибыли от нашего магазинчика хватает и на жизнь, и на сбережения.

– Главное, чтобы доходы не упали, – вставил свое слово Марк.

– Пока будет существовать поколение моих ровесников, нам ничего не угрожает. Люди типа меня любят ходить по магазинам, трогать, щупать и выбирать. Мы кайфуем от атмосферы. Это не то же самое, что водить мышкой по экрану и настраивать фильтры для покупки.

– Просто у вашего поколения слишком много времени, – ответил Марк. – У нашего его нет. Нужно все успевать, поэтому на таскание по рынкам и магазинам не хватает времени.

– Вы поколение ментального позитивизма, – неожиданно ответил отец.

– Что ты имеешь в виду? – Марк улыбнулся. – Я знаю только про бодипозитив…

– Это то же самое, – отец откинулся на кресло. – Первое касается тела. А второе – мозгов. Вы слишком зациклены на успешности и ее внешних проявлениях. Строите из себя суперзанятых и суперпозитивных только потому, что не хотите замечать многих вещей. Иногда вы делаете что-то, потому что это модно делать. И вам важно показать это…

– К примеру?

– Вы стали бездушными, – ответил отец.

– Пап, – протянул он. – Это уже философия.

– Видишь, ты даже говорить на эту тему не можешь.

– Я просто не понимаю, что все этим ты хочешь сказать, – Марку было не по себе от подобных разговоров. – Что мы потерянное поколение?

– Нет, – отец отмахнулся. – Вы классное поколение. В вас много энергии, энтузиазма, идей, только вот за ними ничего, кроме желания самоутвердиться, не стоит. Вы делаете так много, чтобы потом писать посты в Инстаграм, собирать аудиторию, давать интервью.

– Да ты сейчас про блогеров говоришь. Блогеры – это не целое поколение, – ответил Марк выдохнув.

– Я знаю, о чем я говорю. Вся ваша жизнь – бесконечная гонка. Вы покупаете машину, через год меняете ее, потому что прежняя уже не последней комплектации. То же и с телефонами. И даже с людьми. Мы же просто жили, пробовали что-то новое, чтобы подарить своей семье и детям достойную жизнь. И все… Мы не стремились догнать кого-то и опередить. У нас также были взлеты и падения. Мы решали проблемы. И не думали над тем, насколько мы позитивны и успешны по сравнению с кем-то.

– Пап, я правда никак не могу уловить смысла разговора, – растерянно произнес Марк. – Признайся, что сейчас, что тогда мы и вы делали одно и то же. Да все две тысячи лет все человечество делало одно и то же. Так в чем разница? Что именно тебя беспокоит?

– Мне просто не нравится ваше отношение, – ответил отец. – Вот и все. Сегодня ко мне в магазин зашли мать с дочерью лет девятнадцати. Семья среднего достатка, признаться. Мать одета без изысков, но, вероятно, накопления, позволяли ей купить качественный итальянский клатч из натуральной кожи для дочери. Сумка, что была у женщины в руках хоть и не высшего, но все же неплохого качества, но заношена. На вид ей было лет пятнадцать не меньше. А вот по дочери явно не скажешь, что семья живет скромно. Одета по последнему слову моды. Однако ее возмутило, что мать привела ее в магазин неименитых итальянских брендов. Со словами «Я совершенно не смогу вписаться в компанию наших девочек с такой сумкой. Лучше никакой, чем такая» она покинула магазин. А опозоренной матери пришлось, запинаясь, проследовать за ней.

Казалось, эта история тронула его до глубины души.  Отца возмутило поведение девочки.

– По одной тупой малолетке не судят о целом поколении, – подытожил Марк. Его не тронула эта история так, как отца. Разум оценивал ситуацию негативно, но отклика в душе она не нашла.

– Это лишь одна из многих историй, невольным свидетелем которых мне доводится быть, – ответил отец.

– И все же не все такие, – возразил Марк. Он знал, что есть светлые люди по всем понятиям морали и принципов. Но также ему было известно, что он не принадлежал к их числу. Вернее, относился лишь формально. Он многое делал правильно, но не потому, что хотел, а потому что его так научили. Научили отец с матерью, школа, а позже университет. Научили добрые сказки, которые рассказывали на ночь. А потом и истории успешных людей, которые он читал сам, когда вырос. Словом, он поступал правильно и красиво всегда, но не из внутренней потребности, а чтобы соответствовать миру, в котором ему приходилось добиваться успеха.

– Я надеюсь, что никто из моих детей и внуков не станет таким, – отец нехарактерно для себя прищурился, словно выпытывая какое-то признание из сына.

* * *

Марк проснулся около шести утра. А поскольку Лиза приходила лишь к семи и готовила завтра к восьми, ему пришлось зайти круглосуточную кофейню неподалеку от работы. Не изменяя традициям, он заказал себе плотный завтрак из серии, тех кто готовила его домоправительница и по совместительству повар.

Пользуясь тем, что в кафе никого не было, он занял столик на четыре персоны возле панорамного окна, которое выходило на проспект. Солнце светило прямо в лицо, поэтому пришлось припустить жалюзи, чтобы защитить глаза от его раздражающего света. На дорогах проезжали одинокие автомобили. А вот тротуары были почти пусты, не считая высокого мужчины в сером плаще, который выгуливал несоразмерного ему померанского шпица.

Марк включил лэптоп, чтобы проверить рабочую почту. Во входящих оказалось не так много сообщений, большинство из них были уведомлениями о выставленных в его календарь встречах. Почту он разобрал быстрее, чем принесли завтрак. И ему ничего не оставалось, как придумать себе какое-нибудь занятие. Сначала он зашел в свой профиль в Инстаграм. На самом деле личным его было сложно назвать, потому что его вел один из ассистентов, который придумывал посты, отвечающие требованиям, предъявленным однажды Марком к контенту. Он прочитал несколько текстов под своими фотографиями и убедился, что помощник, ответственный за социальные сети, очень даже исправно справлялся с возложенными на него обязанностями. «Лаконично, содержательно, но без воды. Если мы о чем-то упоминаем в социальных сетях, мы должны быть уверены, что знаем, о чем говорим. В противном случае лучше молчать. Посты должны быть такими, чтобы к ним нельзя было придраться, а информацию в них было не опровергнуть и даже не поставить под сомнение. Это наша репутация», – с такими словами он принимал выпускника из какого-то не слишком престижного института. Его имя вертелось на языке, но вспомнить его он так и смог.

Его профиль был идеальным, если не сказать большего, но в нем не было ничего личного. Ни одно слово под фотографией не принадлежало ему.

В своих подписках он нашел профиль golden_middle, так называлась его компания. На странице оказалось очень много его фотографий, запечатлевших события, которые уже стерлись из памяти. Марк увеличил несколько фото. На одном из них он пожимал руку женщине в строгом платье канареечного цвета.

– Компания «Golden middle» стремится сделать мир лучше не только своими товарами, но и внутренней политикой. Как известно, часть средств от прибыли холдинга ежемесячно отправляется в благотворительные фонды. Ежедневно основатель бизнеса Марк Янсен лично получает до двухсот писем с просьбой помочь. Он старается поддерживать больных онкологией детей. Но не оставляет без внимания письма с просьбой о помощи людям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации. И сегодня он получает благодарность фонда «Луч сердца» за активное участие в благотворительных сборах.

– Ваш капучино, глазунья с жареным беконом и булочка с кунжутом – официантка разложила все на столе. – Сейчас еще принесу круассаны.

Марк свернул фотографии, но не закрыл Инстаграм, а лишь отодвинул лэптоп в сторону. От чашки приятно пахло. И хотя Лиза безупречно варила капучино, в стенах кофейни этот напиток казался ароматнее. Марк разрезал глазунью, макая в яичный желток разделанную булочку, периодически подсаливая его и закусывая беконом. Именно в такой последовательности глазунья, мясо и хлеб давали лучшую смесь вкусов. Он изредка поглядывал на фотоснимки, осознавая, насколько активно ведет социальную жизнь. Но почему-то многие события быстро выпадали из памяти, словно он в них не принимал участия. Наверное, это были вещи, которые делались для галочки лишь потому, что так велела ситуация и статус.

* * *

Филип уже ждал Марка в кабинете, когда тот вошел.

– Привет, – радостно произнес он. – Как дела?

– Не очень, – Марк был сам не свой.

– Неважно выглядишь…

– Вчера ездил к родителям, – ответил он. – Вернулся поздно. Проснулся рано.

– И только и всего?

– Да и встреча прошла как-то не очень, – добавил Марк.

– Ты говоришь о семейном ужине, как о деловой встрече. Словно у тебя сорвался контракт.

– Селена привела своего парня познакомиться с семьей…

– И что с того?

– С самого начала не задался разговор, – ответил Марк. – Папа задвигал, что мы какое-то не такое поколение. Селена намекала, что я плохой сын и брат. В общем, надо реже к ним ездить. Не люблю, когда меня вгоняют в депрессию и уныние. Токсичные люди…

– Да, но это ведь семья, – Филип слегка возразил. – Нельзя просто взять и оградиться от них.

– Не люблю, когда у меня остается неприятный осадок от разговора, встречи или еще от чего-нибудь. Я вчера почувствовал себя так же, как чувствую после совещаний с участием нашего риск-менеджера.

– Ну ты и сравнил. Это совсем другое.

– Поверь мне, почти то же самое, – возразил Марк. – Он же редкостный зануда, ему все видится в серых тонах.

– Ты о ком? Об отце или о риск-менеджере?

– О втором, – уточнил Марк, который забыл, что всего минуту назад сравнивал его со своим отцом. – Он все время зудит о рисках.

– Потому он и возглавляет управление рисками, – ответил Филип. – Это его зона ответственности.

– Его работа в том, чтобы выявлять узкие места и рассказывать о них нам. Пусть научится преподносить информацию.

– Похоже, кто-то встал не с той ноги, – Филип отмахнулся.

– Нет, правда. Ты же сам сказал, он руководитель подразделения риск-менеджмента, а не отдела нытья и тоски. Поговори с ним. Я больше не хочу слышать на совещаниях фразы: нам это аукнется, мы окажемся на дне, – Марк потирал пальцы, пытаясь вытянуть из головы еще одну фразу. – Ну и эти его остальные словечки. А вообще лучше, пусть докладывает тебе, если тебе по душе его нытье. А мы с тобой по итогу будем обсуждать.

– Хорошо, как скажешь, – Филип не стал спорить. – На сегодняшнее совещание его тоже не звать?

– Да, – отрезал Марк.

У Филипа пропало всякое желание что-то с ним обсуждать. В кабинет вошла одна из ассистенток в красной юбке длины миди, белой блузке без рукавов на высоких каблуках.

– Простите, – она сделала два шага назад.

– Проходи, – Филип решил воспользоваться ситуацией и исчезнуть.

– Ты что-то хотел? – Марк спросил, вспомнив, что застал друга у себя в кабинете.

– Это подождет. Мне надо на встречу, – Филип отмахнулся, уступив дорогу девушке.

– Что ты хотела, Камилла? – спросил Марк.

– Сегодня пятое число месяца, – напомнила она ему. – В этот день я приношу вам на утверждение смету расходов на благотворительность и прилагаю обращения людей и благотворительных фондов, которые ходатайствуют о помощи.

 Девушка положила папку с документами перед ним. Марк достал ручку. На одном из стикеров в середине отчета была закладка с надписью «место для подписи». Он поймал себя на мысли, что раз за разом подписывает приказ, проверяя лишь одну цифру, чтобы убедиться, что статья расходов на благотворительные цели не превышена.

Камилла продолжала стоять, нависая над ним и ожидая автографа.

– Ты хотела что-то еще? – спросил он.

– Нет, – девушка покачала головой. – Просто обычно вы подписываете сразу, поэтому я жду.

Марк вспомнил слова своего отца о том, что и как он делает. Это заставило его пролистать папку, внутри которой он увидел обращение родителей четырехлетнего мальчика и фотографии из больницы. Письмо было написано от руки, и по смазанной пасте, нетрудно было догадаться, что на листке бумаги запечатаны не только чьи-то мысли, но и слезы. Следующее послание было обращено непосредственно Марку «Я знаю, что вы по-настоящему добрый человек, если столько делаете для других людей. Я уверен, все, что о вас говорят – чистая правда, поэтому у меня нет сомнений, что это письмо попадет вам лично в руки» … Марк не дочитал, он пролистал сорок страниц, бегло взглянув на них, и на последней, где значилась его фамилия, поставил подпись.

Какая разница «как», если совершается нечто важное. Какое значение имеет, прочитал он это письмо или нет. Главное, он сделал то, о чем его попросили. Марк не думал о том, что помощница читала за него сотни писем и по своему разумению решала, кому помочь. И если бы ее выбор не пал на тех людей, что оказались сегодня в счастливой желтой папке, то он никогда бы и не узнал, что многие письма были адресованы ему лично, не его компании и не его финансовой службе. И только одной девушке было известно, по какому принципу она отбирает тех, кому следует помочь. Как и в бизнесе, в это Марк не углублялся, предпочитая расти вширь, увеличивая расходы на благотворительность по мере роста прибыли.

Он передал папку девушке.

– Скажи мне, Камилла, я ведь утвердил объем квартальных расходов на благотворительность?

– Да…

– В следующий раз пусть Филип подписывает эти документы, – распорядился Марк. – Мне приносить их не нужно.

Девушка кивнула в знак того, что приняла к сведению. Она молча взяла папку, воздержавшись от вопросов.

* * *