ГЛАВА 2. Школьные годы чудесные

Первое сентября, такой радостный и волнительный день для всех первоклашек. Какой будет первая учительница, какими буду друзья в школе. В этот момент ещё не думаешь, а будут ли эти друзья вообще. Кажется, что впереди всё только прекрасное.

Учительницу звали очень красивым именем ─ Ариадна. Отец, когда прочитал имя, даже немного возмутился:

─ Что это за имя такое? Отчество Андреевна, а имя откуда?

─ Да по-разному называют, ─ пожала в ответ плечами Вера Сергеевна, ─ у меня в школе географию вела учительница ─ Дора Титовна. Детей же не спрашивают, как их называть. Я узнавала, учительницу хвалят.

─ Ну ладно, надеюсь, наша Инка будет её слушаться, ─ вздохнул Олег Владимирович.

Инночке было боязно, она не знала чего ожидать от этой милой женщины, с таким красивым именем Ариадна Андреевна. Опытная в общении с взрослыми она смотрела на нового человека настороженно и хмуро.

Все первоклашки стояли нарядные и взволнованные, все с букетами, девочки с белыми бантами. Что-то говорили взрослые, вот большой мальчик пронёс на руках девочку, маленькую и похожую на куклу, она трясла большим колокольчиком и улыбалась. Инна смотрела на происходящее, и ей становилось как-то хорошо. В класс она вошла вместе со своими одноклассниками, улыбаясь и приветливо оглядываясь вокруг.

Ариадна Андреевна посадила её за парту с мальчиком в очках и очень-очень худенького. Его даже стало жалко, таким болезненным он выглядел. Мальчика звали Богдан, он был единственным, кто не улыбался из ребят.

Потом было знакомство всех со всеми. Вернее, Ариадна Андреевна поднимала каждого ученика и просила представиться. Несколько ребят были из одного садика с Инной, поэтому тут она всё-таки не совсем одна оказалась.

Уроки начались интересно, и на первом же занятии по рисованию учительница заметила талантливую ученицу. Она, просматривая рисунки, позвала Инну и поинтересовалась:

─ Инночка, ты где-то занимаешься?

Девочка погрустнела моментально, когда поняла что спрашивают про рисунок и отрицательно помотала головой.

─ А ты бы хотела заниматься? ─ последовал ещё один вопрос учительницы.

─ Мне мама и папа не разрешают, ─ тихим голосом поведала Инна.

─ Не разрешают учиться рисовать? ─ уточнила Ариадна Андреевна.

─ Мне вообще не разрешают рисовать, только на уроках в школе, ─ уточнила девочка.

Учительница нахмурилась и задумалась. Ей показалось это странным, она не поверила, и решила уточнить у мамы девочки. Та всегда приводила дочку утром в школу.

─ Здравствуйте Вера Сергеевна, ─ начала она свой разговор с матерью Инны на следующее утро. ─ Ваша дочь очень хорошо рисует, Вы это знаете?

Женщина горестно вздохнула и ответила:

─ Да, знаю, что делать с этой напастью не понятно, ─ голос матери ученицы был таким печальным, будто её дочь была смертельно больна.

─ Не поняла? ─ удивлённо переспросила Ариадна Андреевна.

─ Она постоянно рисует, и если, пока она была в садике, то дома мы просто не держали карандашей, то теперь она рисует и простыми карандашами и ручками. В пенале лежат цветные карандаши, но отец строго настрого ей запретил их исписывать, ─ совершенно искренне делилась своим горем Вера Сергеевна.

Учительница ошарашенно смотрела на женщину и недоумевала. В её голове не укладывалась эта информация. Как можно так зарывать талант, этого она не могла понять. Инночку стало жаль.

Спасением для девочки стало то, что её отдали на продлёнку уже в октябре. Старший брат не успевал забирать сестру после школы. Уроков у него было больше, а потом он бежал на свои секции и кружки. День Захара был расписан по часам и сестра сюда совершенно не вписывалась. Мать, взявшая отпуск в сентябре, чтобы водить дочь в школу вышла на работу.

Ариадна Андреевна отыскала все карандаши, какие завалялись у неё в ящике, купила коробку новых, и выдавала их девочке, как только та доделывала все письменные уроки. И Инна старалась, ей не хотелось огорчать этого доброго человека, который ей помогал. Она внимательно слушала на уроках, чтобы потом можно быстрее сделать задания и взяться за рисование.

У первоклашек оставался последний урок, а потом кто пойдёт на продлёнку, кого заберут бабушки-дедушки или родители.

Прозвенел звонок, все ребята расселись по партам, только Инночка как приклеенная стояла у окна.

─ Инк, ─ дёрнул за рукав её одноклассник.

Ариадна Андреевна выглянула в окно, и сразу увидела, что же там так заинтересовало девочку. На пригорке примостилась группка ребят с мольбертами, скорее всего из второй смены, у них в это время бывали уроки с местным художником Игнатием Романовичем. Учительница подошла к девочке и, тронув ту за плечо, отвлекла от увиденного.

─ Инночка, урок начался, пора садиться за парту.

Инна подняла на учительницу глаза и в них плескалась такая невысказанная боль, что у Ариадны Андреевны сжалось сердце.

После урока, уже распустив всех детей по домам, она часто в мыслях возвращалась к случившемуся, понимая, что надо как-то девочку всё-таки учить. Пара её выпускников прошлогодних занимались у этого художника. Ариадна Андреевна сомневалась, но всё же решилась узнать координаты мужчины и позвонить. Надежды было мало, так как человек этим зарабатывал, но всё же.

Просить ─ процедура не особо-то приятная, но Ариадна Андреевна собралась с духом и позвонила по добытому номеру. У Игнатия Романовича оказался очень приятный голос: немного тихий и какой-то вкрадчивый, но отторжения он не вызывал.

─ Здравствуйте, Игнатий Романович, меня зовут Ариадна Андреевна, я учительница начальных классов в школе, ─ вежливо начала учительница. ─ У меня к вам деликатная просьба, ─ тут же поймала себя на мысли, что как-то двояко начала, но вздохнув, продолжила, ─ не могли бы Вы посмотреть одну мою первоклассницу, она очень хорошо рисует для своих лет.

─ Здравствуйте, ─ поздоровался художник. ─ А почему звоните Вы, а не родители?

─ Понимаете ли… ─ Ариадна Андреевна замялась. ─ Родители…

─ Родители считают рисование детской забавой? ─ подсказал Игнатий Романович. ─ Знаю, знаю такое. Давайте я посмотрю всех ваших детей, может, есть такие кто захочет у меня учиться? И Вашу девочку тоже посмотрю. Когда у Вас будет урок рисования?

Облегчённо выдохнув, Ариадна Андреевна поделилась своим расписанием, они выбрали удобный для художника день, и оставалось только ждать.

В этот день детям было предложено посмотреть за окошко и нарисовать то, что они там увидели. Ребятам эта затея понравилась, они толпились у окна, возбуждённо переговаривались. Инночка забилась в уголок и, прихватив альбом и простой карандаш усердно начала рисовать.

Вошедшего в класс мужчину дети даже не заметили, так они были увлечены происходящим.

Поздоровавшись с учительницей, Игнатий Романович окинув взглядом деток и кивнув в сторону Инночки, спросил:

─ Она?

Ариадна Андреевна подтвердила кивком и подвела мужчину к детям.

─ Инна, что у тебя там? ─ спросила учительница у девочки.

─ Вот дорожка около школы, деревья, а это само окно из которого я смотрю, ─ пояснила свой рисунок девочка.

─ А это что за комочек? ─ обратила внимание учительница на непонятное пятно на нарисованной дороге.

─ Это собака тут сидела и чесала за ухом, я её ещё не прорисовала, ─ пояснила девочка и, подняв глаза от своего творения, увидела мужчину, который с интересом рассматривал её рисунок. Девочка нахмурилась, в её окружении мужчины считали данное увлечение придурью. Помимо отца и брата, ещё имелось два дедушки родных и два двоюродных, с которыми приходилось общаться. И вся семья Инночки одобряла политику родителей в отношения художеств дочери. Что ожидать от данного мужчины она не знала, поэтому перевернула альбом и встала.

Ариадна Андреевна заметила напряжение, поэтому отвела художника в сторонку и предложила глянуть остальных детей.

Потом было приглашение детей на учёбу к художнику, в этом и в двух параллельных первых классах. Игнатий Романович набрал десять ребят на платное обучение, и одиннадцатой взял Инну, как талантливую девочку, без оплаты, и собственно на своё обеспечение, ибо карандашами и красками с кисточками никто её не снабжал.

Начальная школа пролетела для родителей Инны почти незаметно (проблемы были, но минимальные), девочка охотно училась и с удовольствием бежала в школу. Любила оставаться на продлёнке, и отказывалась идти на какие-либо кружки. Отец предлагал отдать дочь в спорт, но тут Инна взбунтовалась. Первое же занятие по лёгкой атлетике завершилось тем, что тренер не досчитался новенькой девочки и, сообщив родителям о пропаже, пришлось искать её чуть ли не с собаками.

Нашли её сидящей около подвальной двери, в доме напротив того, где девочка жила, чумазую со слёзными дорожками под глазами.

─ Что ты за ребёнок, ─ причитала всю дорогу мать. ─ Захар вон, сколько лет занимается, бегает и прыгает лучше всех в классе, а ты превратишься в неповоротливую корову.

К чему мать приплела корову, было не понятно, ибо Инна не была даже упитанной, скорее её можно было назвать тощенькой.

─ Я не хочу бегать, ─ упрямо твердила девочка.

Родители только вздыхали, убеждаясь в том, что дочь у них однозначно не получилась.

Попытка отдать девочку ещё в пару секций провалилась, и от Инны отстали. Девочка успокоилась и продолжила с удовольствием ходить на продлёнку после уроков. Правда, домой она всегда приходила очень поздно. Как-то раз, отец возвращался с работы позже обычного. Неожиданно для самого себя обнаружил на лавочке у подъезда собственную дочь.

─ Ты чего тут сидишь? ─ строгим голосом поинтересовался родитель, а Инна сразу и не поняла, что это папа подошёл.

─ Просто сижу, ─ испуганно ответила она и, вздохнув, встала на ноги, теперь уже не получится отвертеться и придётся идти домой.

Дома отец молчал, и всё время поглядывала на дочь. После ужина сказал жене:

─ Может нам Инну к врачу сводить? Странно она себя ведёт.

Инна тогда про врача не поняла, а мать ответила, что перед школой проверяли и папа успокоился.

После этого случая Инночка чаще сидела в подъезде у окна, на последнем этаже. Тут обычно вечером никто особо не шастал и к ней с вопросами не приставал.

Один раз, медленно спускаясь по лестнице, она столкнулась с братом, который возвращался после своих каких-то занятий.

─ Ты откуда? ─ удивился Захар, портфель и одежда на сестре говорили о том, что она явно не мусор вышла выкинуть в мусоропровод.

─ А тебе-то что? ─ глянув исподлобья на брата, ответила вопросом девочка.

─ Да, ничего, ─ пожал плечами Захар. ─ Мне-то всё равно, а вот мама с папой волнуются.

Отвечать ему Инна не стала, да и они уже вошли в квартиру.

Если честно, девочка брата не любила, его родители всегда в пример ставили, Захар там хороший, а вот тут Захар вообще молодец. Только Инна в их семье была самой плохой, её и не хвалили вовсе. Девочке нравилось в школе. Ариадна Андреевна её любила, а Игнатий Романович-то как радовался её успехам.

В третьем классе случилась ситуация, в которой чуть не вскрылось, что Инна занимается рисованием. В школе проходила неделя посвящённая творчеству А.С.Пушкина, и ребят попросили нарисовать сюжет из произведения «Руслан и Людмила». Собственно дети изучали-то только самое начало, где дуб зелёный с цепью златой и котом учёным. Ну и рисовали они кто кота, кто русалку. Инна тоже взялась поучаствовать, и нарисовала очень красивый рисунок, у более старших ребят лучше не нашлось.

И все эти художества были развешены в школе на стенах первого и второго этажа. Когда Инночка видела свою работу на стене, ей было приятно, и она гордилась, что вот теперь все смотрят, как она красиво нарисовала. Мама уже давно не водила её в школу, и девочка чувствовала себя безопасно.

Так уж совпало, что в эти дни у третьеклашек проходили родительские собрания, и мама, пришедшая пораньше, заняла себя разглядыванием рисунков детей, висевших на стене. Фамилию дочери на одном из шедевров детского творчества она разглядела не сразу, но когда проходила мимо второй раз, всё-таки поняла, что это именно её Инна нарисовала.

Ариадна Андреевна столкнулась с матерью девочки у кабинета, и сначала не поняла в чём претензия:

─ Где Инна рисовала рисунок для вот этой выставки?

─ На уроке изо, ─ не моргнув глазом соврала учительница, в надежде на то, что никто из других родителей её не услышал.

В классе имелись такие мамы, которые отслеживали все школьные работы детей не только по основным предметам, но интересовались и рисунками своего чада, и изделиями урока труда. А уж они-то знали, что рисунки к Пушкинской неделе рисовали в свободное от уроков время.

Вера Сергеевна устало вздохнула, но учительнице поверила.

Приближался выпускной в четвёртом классе, ничто не предвещало беды. Вся параллель Инночки училась во вторую смену, и девочка радовалась, что она спокойно может ходить на занятия к Игнатию Романовичу по утрам, когда родители и брат на работе-учёбе.