Парень, куда-то ненадолго ушел, а когда вернулся, то в его руке была длинная, смотанная веревка. Увидев ее, мое тело само затряслось, страх сковал рассудок.

Не обращая на меня внимания, он перекинул ее через верхнюю балку. Затем, притащив старый ящик, встав на него, чтобы быть повыше, накинул мне на шею. Я еще сильнее заголосил, вновь задергался, задвигал ногами, переступая на одном месте, подставка вновь зашаталась.

Он не торопясь, завязал петлю.

Выдержать подобное, было выше моих сил. Я в панике заверещал как резаный, внутри все похолодело, а пацан, злорадно улыбаясь, спрыгнул. Взяв второй конец веревки, сильно натянул ее, да так, что петля впилась мне в кожу, стало трудно дышать. Где-то сзади привязав, он вернулся.

Продолжая трястись и подвывать, несмотря на то, что говорить стало трудно, я вновь принялся умолять его пощадить. Но меня не слушали.

– Что ты как девчонка верещишь, достал уже своими воплями. – Сплюнул он и, найдя в углу кусок грязной бечевки, встал сзади меня.

– Рот открой.

Я замычал, стиснув губы.

– Я сказал, открой рот. – Медленно и зло повторил он.

Захныкав, приоткрыл его, губы тряслись.

– Шире. – Рявкнул он.

Пришлось подчиниться.

Пацан быстро набросил бечевку и с силой затянув, завязал сзади. Замычав от боли, я даже задвигал пальцами на ногах, подгибая их. Она впилась глубоко в рот, не давая его закрыть.

– Больно? – Он хмыкнул, – не фиг было орать.

Отойдя чуть в сторону, окинул меня довольным взглядом.

Мне уже было все равно, в голове звучала лишь одна мысль, "Я не хочу умирать". От этого, страх пробивал все тело. Но еще больше боялся упасть, потерять равновесие или лишиться чувств, иначе сразу умру, повиснув в петле.

– Ну ладно, ты тут отдыхай, – он вновь хихикнул, – а я пойду, поем. Только не дергайся, да не трясись так, а то свалишься, сдохнешь раньше времени. – И рассмеявшись, ушел.

Я остался один. "Нет, это все неправильно, так не должно быть, отец, его же убили". Мысль, подобно молнии, пробило мой разум. От накатившего горя, громко застонал, прерывисто, часто дыша. Приподнял лицо немного вверх, сильно зажмурив глаза. Слезы полились потоком.

Задвигав ногами от подступающей паники, закачался, тут же испугавшись упасть, постарался замереть на месте. Петля давила, явственно давая ощутить дыхание смерти.

В голове закружилась калейдоскоп история жизни. Двор, летний сад, детские забавы, мать, отец, моя комната, школа! Ох, как же у меня внутри все сжалось.

Хотелось орать, выть, но перетянутый рот не позволял это делать. Непроизвольно дернув руками, тут же замычал от острой, жгучей боли. Мои кисти почти онемели, пальцы сами по себе дергались, он слишком сильно затянул веревку.

Я непроизвольно попытался вскрикнуть, но только закашлялся, что отразилось очередной болью только уже во рту. Сильно перетянутый, он порвался в уголках губ, я почувствовал привкус крови. Прерывисто дыша, попытался сглотнуть, но ничего не получилось.

Его не было больше часа. Мои ноги изрядно тряслись, одеревенели. Продолжая рыдать, я изредка подвывал. Мне было ужасно страшно.

– Смотри, как тебя колбасит. – Внезапно услышал я, довольный возглас пацана.

Он подошел вплотную, улыбнулся.

– Боишься, да?

Я только всхлипнул в ответ.

– Ну не надо, не надо. – Парень похлопал меня по животу. – Да не трясись так, скоро все закончится. – От этих слов стало совсем плохо. Я вновь замычал, а он рассмеялся.

– Не боись, я не стану тебя убивать.

Я вытаращился на него.

– Удивлен? Просто хочу, чтобы ты сам это сделал. – И мерзко заулыбался.

Я издал протяжный, надрывный стон.

Пацан посмотрел меня.

– Я ведь еще совсем недавно был рабом. – Вдруг произнес он. – Да, да, самым настоящим, причем личным. А ты знаешь, что это такое? Нет? Так я расскажу.

Это, когда ты просто вещь своего хозяина, и обращаются с тобой, как с предметом. Могут делать все что угодно. Я был всего лишь игрушкой, в руках маленького ублюдка.

А знаешь, как к нему попал? – Он нагнул голову, пытаясь посмотреть мне в глаза.

– Этот барончик, катался со своей свитой по владению, и заехал в нашу деревню. Мне тогда десять лет было, а ему, как я потом узнал, всего семь. Увидев, что по дороге едет целая процессия, стало любопытно. Я тогда, как раз в огороде копался, ну вот и подбежал к ограде, посмотреть. – Парень стал прохаживаться возле меня, заложив руки за спину.

– Проезжая мимо, он, просто глянув в мою сторону, ткнул пальчиком, указывая на меня и отвернувшись, поехал дальше. А трое стражников, тут же спешившись с лошадей, направились ко мне.

Я смекнул, что-то здесь не так и рванул в дом. Да что толку! Отца не было, он уехал с самого утра в другую деревню, к кузнецу, дома лишь мать, защитить некому.

Они вошли. Она дернулась, в попытке закрыть меня собой, но ее просто оттолкнули, уронив на пол. Тут же, схватили меня за шкирку, потащил. Мать закричала, стала причитать, просила отпустить, да все бесполезно. Один из них кинул на стол золотую монету и все.

Во дворе быстро связав, один из стражников перебросил меня как мешок, через круп лошади и забравшись в седло, мы отбыли. Так я оказался в замке. А там очень быстро мне объяснили, что я теперь раб молодого господина, и чтобы тот не пожелал, должен выполнять.

Не думай, – пацан покачал головой, – я вначале ерепенился, брыкался, орал, сопротивлялся, даже кусался. Но когда с тебя с живого, сдирают полосками кожу, с помощью плети, быстро понимаешь, кто ты есть. Становишься смирным, покладистым. Делаешь все, что тебе скажут, только бы хозяин остался доволен.

Парень вздохнул.

– О-о, он был настоящий садист, хоть и маленький, откуда только такие берутся. Я не стану рассказывать, некоторые вещи просто ужасны, – он поежился. – На мне полно всяких отметин его игр. Маг не лечил, так, слегка подлатает, кровь остановит и все. Он не желал напрягаться, тратить свои силы на раба. А зачем, само со временем заживет. Знаешь, как долго иногда болело, доставляя мне страдания?

Он походил по кругу, эти воспоминания были для него весьма неприятны.

– Так вот, – пацан махнув рукой, продолжил. – Как-то раз, к нам в гости приехал другой барон, со своим сынком. Он был немного постарше моего хозяина, пухленький такой, глазки узенькие. Увидев меня, почмокал губами. А затем, когда они уехали, мне объявили, что подарили меня ему, для особых забав.

Даже, несмотря на то, что со мной здесь вытворял маленький садист, стало страшно. Меня связали, чтобы не сбежал в дороге, и отправили к новому господину, с небольшим караваном. Но повезло, банда, в которой я сейчас нахожусь, напала на них.

Когда с ними было покончено, мое связанное, обмотанное веревкой тело, нашли в телеге. Атаман не знал, что со мной делать. Они достали меня, развязали, поставив перед собой. Я умолял их оставить у себя. Мужики смеялись, куда мол ты нам нужен, такой маленький.

Тогда в отчаяние, быстро схватив валяющийся рядом на земле нож, я подскочил к одному мужику, из охраны каравана. Он находился совсем близко, корчился в предсмертных муках. Одним махом перерезав ему горло, зло уставился на Атамана. Сделал все так быстро, что они опешили, замерли, недоуменно взирая на меня. Главный почесав затылок, хмыкнул, сказал, что возможно из меня и выйдет толк. Так я остался в банде. А вскоре мне подобрали лук.

Я никогда не держал в руке ничего подобного, но усердно и много с ним тренировался. В итоге, освоившись, стал ходить со всеми на дело. Прятался в засаде и оттуда прицельно бил. А сегодня двоих Ваших уложил, одного ранил. Ну как тебе мой рассказ? Чего притих?

Я всхлипнул.

– Знаешь, почему я с тобой разоткровенничался? – Он слегка нагнул голову и прищурился.

– Во-первых, ты ничего не кому расскажешь, просто скоро сдохнешь. Ой, а чего мы так глаза закатываем? Смирись, это неизбежно.

Мне действительно стало плохо. Прерывисто и шумно дыша, тело непроизвольно вздрагивало.

– Во-вторых, – продолжил он, не обращая на меня внимания, – я хотел тебя продать в рабство, чтобы ты на своей шкуре испытал, что это такое. О-о, – протянул он, ты даже не догадываешься, насколько этот мир жесток. Поэтому и искал тебя, не дав отсидеться. Сюда приволок, а тут облом. Ну да ладно, посмотрю хоть как сдохнешь.

Он приблизился ко мне вплотную и принялся злорадствовать:

– Когда ты повиснешь на веревке, петля вопьется в твою худенькую шею. Сдавить ее так, что ты не сможешь дышать. Засучишь ножками, это будет так весело. Начнешь дергаться, пытаться всеми силами вздохнуть и не сможешь. – Из моих глаз градом полились слезы, тело заходило ходуном от страха.

Он довольно вздохнув, куда-то сходил, принес большую охапку сена, улегся на нее, вытянув ноги. Закинув руки за голову, уставившись на меня, заулыбался. Ему понравилось, что я все-таки только что от страха обмочился.

– Наверное, хочется посидеть, отдохнуть? – Вновь начал он издеваться. – Ноги смотрю, совсем не держат, трясутся. Представь, как ты ложишься, вытягиваешь их, истома пробегает по всему телу, хорошо! – И потянулся. – Но, увы, веревка мешает, да? Давит на шею? – Пацан захихикал.

– А ты не мучайся, согни их в коленях, повисни, а затем оттолкни чурбак. Ну чего ты упрямишься? Это же так просто. Будь мужчиной, покончи с собой, все сразу и прекратится. Подергаешься пару минут, повеселишь меня, да и все.

Я зашелся ревом, зажмурив глаза, паника ударила по рассудку.

– Ну ты и упрямый! – Поднявшись, он вновь приблизился ко мне.

– Давай, порадуй меня. Согни ноги, пожалуйста, ну разочек. – Он положил свою руку под мою коленку и потихоньку начал нажимать. Я напрягался из последних сил, вздрагивал, дрожа от страха.

– Давай, ну что тебе жалко, порадуй меня. – Не унимался он. – Тебе же трудно дышать. Вон и лицо давно покраснело. Согни колени, повиси немножко, мне же так интересно. Доставь удовольствие. Давай, не огорчай меня. – Затем пальцами сильно сдавил напряженное сухожилие. Я вновь завыл от боли, нога затряслась.

Он сделал шаг назад, лицо предвкушало предстоящее зрелище. Даже слегка губу закусил от удовольствия.

– Ну не бойся, это не страшно. Сгибай, сгибай потихоньку, я же жду, не расстраивай меня.

Продолжая дрожать, моя нога не выдержала и согнулась, а следом вторая. Тут же глаза расширились от ужаса. Я ощутил, как петля с силой сдавила шею, врезаясь в нее, полностью лишая меня возможности дышать.

– Да. – Закричал довольный пацан, вскидывая руки.

Я дернулся, непроизвольно отталкивая то, на чем стоял. Больше не чувствуя под собой опоры, меня охватила паника. Петля врезалась окончательно глубоко в шею, а вскоре наступила темнота.

* * *

Внезапно почувствовав, что жив, я судорожно, с надрывом принялся хватать ртом воздух. Пытался отдышаться, ощущение петли на шее, которая сдавливала, не давая вдохнуть, медленно исчезало.

"Какой воздух, я же мертв!", проскочила странная мысль. Следом пришло осознание, что вернулся в старое тело. Из меня вырвался нечеловеческий вопль отчаяния. Выгнувшись на полу практически дугой, я заверещал, задергался, вспомнив все. Стало ужасно страшно, ведь только что, действительно умирал.

Веселое лицо пацана, стояло передо мной. События не отпускали, прокручиваясь все заново и заново. Я рыдал, выл, наверное, катался бы по полу, если бы не был прикован к нему. Мотая головой из стороны в сторону, стонал. Сердце бешено стучало в груди, тело содрогалось. Не знаю, сколько бы еще так корчился, но сознание покинуло меня.

Когда очнулся, вздрогнул от неожиданности.

Картинки прошлых событий уже не были такими яркими, но продолжали вертеться в голове. Слезы сами потекли из глаз. Мурашки побежали по телу волнами. Я даже ощутил, как взмокли ладошки и капельки пота скатываются по ним. От отчаяния, закусив губу до крови, тупо уставился в потолок, тихо подвывая.

Только не паниковать, только не паниковать. Во что я по дурости вляпался, и то, что все это на самом деле, разум никак не мог поверить. Еще теплилась надежда, что все это сон.

Я с силой дернул руками, резкая боль пронзила запястья. Черный, склизкий осьминог страха, медленно полез в разум, проникая своими щупальцами в душу. Во сне не бывает боли, это все наяву!

Внезапно почувствовав, как ужасно хочется пить, повернул голову. На полу, возле стены, лежал мой рюкзак, который сам туда и бросил, еще совсем недавно. Возле него стояла полупустая пластиковая бутылка минеральной воды. Я попытался сглотнуть, но во рту было сухо.

Забывшись, что руки прикованы, вновь дернулся и захныкал, продолжая глядеть на так желанную воду.

– Мамочка. – Заголосил я.

Волосы зашевелились на голове. Я могу умереть от жажды и тут же застонал, как же мне было плохо! В голове всплыли слова темного повелителя: дышать тебе будет чем, а вот остальное не потребуется. Плоть сможет долго существовать, жизнь не покинет тебя.

Я резко отвернул голову в другую сторону. Значит, от жажды не умру, но как же хочется пить!

Не знаю, сколько бы еще смог себя сдерживать, прежде чем паника безысходности обрушилась на меня, разрывая сознание. Все прервала печать, что находилась подо мной.

Она постепенно, вначале тускло, а затем все сильнее и сильнее засветилась. Мое дыхание практически остановилось, от ужаса происходящего.

Я принялся судорожно хватать ртом воздух, пытаясь вдохнуть. Ох, как же меня обуял страх, ведь то, что последует дальше, может быть еще хуже, чем было.

Не успев заорать диким зверем, заметил тени. Сознание поплыло, вновь нахлынуло ощущение, что тебя вырывают из собственного тела и куда-то тащат. Следом пришла темнота.