– Это не сказка, – устало сказала Радмила, поднимаясь с пола. – Я поведала тебе историю мира, в который ты попала.

– Значит, по-вашему, я в другом мире?

– Да, – кивнула Радмила.

– И попала я сюда через дупло?

Кивок.

– Хорошо, – запросто согласилась Маша. Почему бы и не согласиться, во сне же все можно. – А почему тогда я сюда попала? Причина этому есть?

– Ты – новый хранитель, – голос Радмилы прозвучал торжественно.

– Это который живет тут с вами полвека и не стареет? – уточнила Маша. –Я теперь ваш правитель?

– Хранитель не правит, он лишь поддерживает порядок мироздания, – начала увлеченно рассказывать Радмила. Она подошла к Маше и присела рядом с ней на краешек кровати. – Этот мир питается жизненной силой хранителя, которая исходит от любви и доверия. Пусть ты и попала сюда не по своей воле, рано или поздно ты проникнешься любовью к этому миру и его обитателям, доверишь им свою жизнь, отдашь себя без остатка. Тогда оскверненное прежним хранителем солнце перестанет быть черным, и начнет светить также ярко, как прежде.

– Как здорово! Я полюблю всех и отдам себя этому миру! Скорее бы! – притворно воскликнула Маша.

То, как уверенно говорила эта женщина о всяких нелепостях начало забавлять девушку. Одно дело, рассказать сказку, но убеждать в ее достоверности – совсем иное. Это нелепо даже для сна.

Стоящая в стороне Ольга вдруг резко подскочила к девушке, схватила ее за плечи и пару раз встряхнула так сильно, что у Маши закружилась голова, а в глазах поплыло.

– Что ты делаешь? – в ужасе вскрикнула Радмила.

Но Ольга не обратила на нее внимания. Ее голубые глаза пронзительно смотрели на Машу.

– Да пойми ты уже, что все это серьезно! – закричала Ольга. В ее голосе слышалось отчаяние. – Наш мир рушится, потому что предыдущий хранитель продал свою душу и стал колдуном! Осень не сменяет лето, вместо дождя идет снег, а солнце стало черным! И только ты можешь все изменить! Теперь ты – наш хранитель.

– Но…я…я, – замямлила Маша. – Я не понимаю…

Голова все еще кружилась, зато зрение прояснилось, и девушка видела огромные и взволнованные глаза Ольги. Ее руки продолжали сжимать Машины плечи.

– Да что ж ты такая непонятливая! – простонала Ольга.

Она отпустила Машу и слегка толкнула ее. Не удержавшись, девушка повалилась на Радмилу.

– Ольга, достаточно, – осадила ее женщина, поглаживая Машу по голове. – Прояви терпение.

– Да сколько можно терпеть? Сколько можно ей объяснять? Прежний хранитель был гораздо понятливей! У Миры с ним проблем не было! Он почти не задавал вопросов, молча слушал и схватывал все на лету…

– И посмотри, что с ним стало, – прервала Ольгу Радмила. – Вспомни, в кого он превратился.

– Так эта, – девушка кивнула в сторону Маши, – может поступить также. Откуда ты знаешь, что она станет хорошей? Что они не уговорят ее присоединиться к ним, как уговорили Миру!

Закончив кричать, Ольга свирепо уставилась на Радмилу, а затем, не сказав больше ни слова, развернулась и вылетела из комнаты. На секунду Маше даже показалось, что на правой щеке охотницы блеснула слеза.

– Не обращай на нее внимания, – тихо сказала Радмила. – Она потеряла сестру и еще не оправилась от этого.

– Мне показалось, что она плакала, – так же тихо сказала Маша.

Радмила хмыкнула.

– Ольга очень стойкая и выносливая. Все здесь зовут ее Железной Ольгой, и никто никогда не видел, чтобы она плакала. Даже когда потеряла родителей и сестру. Но все мы из плоти и крови, а значит, способны проливать слезы.

Слова Радмилы, сказанные тихим и спокойным голосом, были такими правильными и успокаивающими, что Маше стало стыдно за свое ехидство. Чем-то эта женщина напомнила ей маму. Такая же искренняя, добрая и заботливая. И руки у нее такие же, как у мамы – теплые и ласковые.

Как же Маша скучала по родителям! Эх, скорее бы проснуться…

– Давай ненадолго отвлечемся от всего этого и немного прогуляемся? – вдруг предложила Радмила.

Маша хотела отказаться, но потом подумала, что ей все равно придется ждать пробуждения, так почему бы не воспользоваться этим сном по полной? Она согласно кивнула, поднялась с кровати, и отправилась вслед за Радмилой на залитую солнечным светом улицу.

На лавочках перед соседскими избами сидели женщины и весело о чем-то разговаривали. В ногах у них лежали березовые ветки. Женщины брали по одной, отдирали ветки поменьше и связывали их веревкой.

– Что они делают? – спросила Маша у Радмилы, кивнув в сторону весело смеющихся женщин.

– Банные веники, – ответила Радмила.

– А зачем так много? Старые поломались?

– Можно и так сказать, – улыбнулась знахарка.

Они продолжали медленно идти вдоль дворов, поглядывая на снующих мимо людей в причудливых одеждах. К своему удивлению Маша поймала себя на мысли, что перестала бояться этого места и даже начала испытывать к нему интерес.

На небольшой площади, которая, по всей видимости, была центром Залесово, Маша немного отстала от Радмилы и засмотрелась на юношей, которые вкапывали в землю небольшое вишневое деревце. Из-за этого девушка не заметила, как в ее сторону на всех парах мчался подожжённый круг.

– Осторожно! – крикнул кто-то издалека, но было уже поздно.

Когда Маша увидела летящее на нее огненное колесо, то от испуга не смогла сдвинуться с места и лишь крепко зажмурила глаза. Тут же кто-то налетел на нее и повалил на землю. Маша больно ударилась локтем и, открыв глаза, глухо застонала.

– Ты в порядке? – услышала она знакомый голос.

Ольга, нависнув над Машей, с волнением вглядывалась в ее лицо.

– Порядок, – ответила девушка, руками пытаясь отпихнуть от себя свою спасительницу. – Спасибо.

– Вы что творите, ироды окаянные? – послышался стальной голос Радмилы, который совсем недавно был теплым и ласковым.

Ольга, наконец, слезла с Маши, отряхнулась и протянула ей руку. Маша проигнорировала ее помощь и поднялась сама. Содранная на локте кожа горела.

Радмила закончила бранить ребятишек, которые решили позабавиться с колесом. Попало также и девушке, не уследившей за малолетними сорванцами.

– Покажи, – потребовала знахарка, заметив у Маши содранный локоть.

– Все в порядке, просто царапина, – заверила девушка. Помедлив, она добавила: – Если бы не Ольга, было бы намного хуже.

Радмила все же осмотрела локоть Маши, достала из кармана юбки какие-то травы, растерла их и приложила к ранке. Маша сморщилась от боли и зашипела. Женщина ловко перевязала локоть льняной тряпицей и, довольная своей работой, широко улыбнулась девушкам.

– А что это такое? – решила спросить Маша, махнув рукой в сторону только что установленного дерева, которое девушки теперь наряжали венками из разных полевых цветов. Боль в локте уже отошла на второй план, уступив место прежнему любопытству.

Радмила проследила за ее рукой и тут же ответила

– Это купайло. Устанавливается в честь праздника перед костром. Правда, костра еще не сложили, но…

– Ничего себе, – вдруг воскликнула Маша, увидев кузнечную лавку и трудящегося в нем брутального потного мужчину с огромными ручищами. Еще один, значительно моложе первого, стоял рядом и раздувал меха. – Настоящие кузнецы!

– О, да. Наши кузнецы очень славятся в округе…

Но Маша уже не слушала знахарку. Она оглядывалась по сторонам, пораженная яркостью своего сна.

– А что, какой-то праздник будет? – поинтересовалась девушка, глядя на окружающую ее суету.

Радмила утвердительно кивнула.

– Мы готовимся к празднику Купалы.

– О! Я его знаю! – обрадовалась Маша. – Это который Иван!

По скептической ухмылке Ольги, Маша поняла, что сказала что-то не то.

– Купала он и есть Купала. Брат Костромы, сын бога луны и огня Семаргла, – пояснила Радмила.

Маша открыла было рот, чтобы уточнить, мол, Кострома – это который город на Волге, но передумала. Лучше смолчать, иначе на нее опять посмотрят как на дуру.

– Ты спрашивала, что такое купайло, – подала голос Ольга. – Это деревце, которое мы ставим рядом с костром и украшаем венками на праздник Купалы.

– Точно! – вспомнила девушка и тут же потупила взгляд. – Извините, что перебила вас, – сказала она Радмиле.

Женщина лучезарно улыбнулась и ответила:

– Видимо, в тот момент кузнец заинтересовал тебя больше, чем рассказ о празднике в честь Купалы.

Маша почувствовала, как ее щеки начинают смущенно гореть.

Они прошли по главной улице и, выйдя за ворота, стали спускаться вниз по склону. Неподалеку виднелась речка, на берегу которой бегали и смеялись молодые люди.

– Сегодня самый длинный день и самая короткая ночь в году, – сказала Ольга. – С Купалы день начнет уменьшаться, а ночь возрастать. С каждым разом силы тьмы будут набирать мощь.

Голос девушки был мрачным и чуть хрипловатым. Она, не моргая, смотрела в сторону реки, где вовсю шло приготовление к празднику.

– Ну, тьма еще не взяла верх над светом, – нарочито веселым тоном сказала Радмила. – Давай я расскажу тебе о Купале, моя дорогая.

Она взяла Машу под руку и повела к реке. Ольга тихо двинулась следом.

– Давным-давно, – начала Радмила. – Бог луны и огня Семаргл и богиня ночи Купальница произвели на свет близнецов – Купалу и Кострому. В день их рождения как раз начинаются Купальские праздники. Однажды к великой Ра-реке прилетела Сирин, птица смерти. Тот, кто слышал ее дивные песни, забывал обо всем и следовал за ней в царство Нави. И вот не послушались Купала и Кострома предостережений своей матери Купальницы. Тайком они сбежали к реке послушать птицу Сирин. Тут-то и случилась беда: унесла птица Купалу за тридевять земель. С тех пор прошло много лет, и вот Кострома, гуляя по берегу реки, сплела венок и начала хвалиться, что ветру не сорвать его с ее головы. По поверью, это значило, что она никогда не выйдет замуж. Но за хвастовство боги ее наказали: ветер сорвал венок и унес на воду, где его подобрал Купала, проплывавший мимо на лодке. Кострома не узнала родного брата, а Купала не узнал родной сестры. Обычай же повелел им жениться. Только после свадьбы они узнали, кем приходятся друг другу. Брат и сестра решили покончить с собой и утопились в реке. Кострома стала мавкой, или, как их еще называют, русалкой. Боги же, сжалившись, превратили Купалу и Кострому в цветок купала-да-мавка.

Радмила наклонилась и, сорвав высокий желто-фиолетовый цветок, протянула его Маше:

– Вот он. Брат с сестрой навечно в нем. Красивые и нежные. А главное – вместе.

Маша взяла в руки цветок, покрутила его и сказала тихо:

– А у нас он называется иван-да-марья.

Радмила ласково улыбнулась и зашагала дальше. Маша стояла и смотрела на цветок. Раньше он казался ей обычным сорняком, росшим на полях, а сейчас, после трогательной истории знахарки, он стал словно частью ее самой.

Из задумчивости девушку вывел тихий, но звучный женский голос. Маша обернулась на звук и увидела Ольгу, стоящую под березой. Девушка крутила в руках такой же цветок, что был у Маши, и напевала песню:

В Ночь Купалы цветы будут люди рвать,

Станут петь они, станут сказывать:

«Вот трава-цветок – брат с сестрою,

То Купала – да с Костромою.

Братец – это желтый цвет,

А сестрица – синий цвет…»

Маша вслушивалась в песню и думала о печальной судьбе ее героев. За что же судьба так поступила с ними, ведь брат и сестра были не виноваты в том, что не узнали друг друга после стольких лет?

Ее размышления прервали жуткие крики. Маша повернулась на шум и увидела человека в страшной чешуйчатой маске. Рыча, он бегал по берегу за девушками и пытался их поймать.

– Это один из наших обычаев, игра в «Ящера»,– начала объяснять Радмила, не дождавшись, пока Маша спросит у нее о происходящем на берегу. – Человек в маске – это сам Ящер. Он прячется в кустах, а потом выпрыгивает из них и ловит девушек. Смотри, сейчас должен появиться бог Ярило.

Маша внимательно стала наблюдать за игрой, пытаясь разобрать крики Ящера, которые искажала жуткая маска. Вдруг на берег выбежал еще один человек – по всей видимости, Ярило. На нем была лучистая маска, похожая на солнце, и красный, развивающийся плащ. В руках Ярило держал деревянное копье. Ящер свирепо зарычал и накинулся на бога. Началась шуточная драка, в конце которой Ярило повалил противника на землю и поразил копьем. Все заулюлюкали и захлопали в ладоши.

– А зачем Ящер ловит девушек? – спросила Маша, глядя, как Ярило протягивает руку своему противнику и помогает ему подняться.

– Разное говорят. Может, чтобы съесть или принести в жертву своим предками. А может, чтобы жениться.

– Жениться? – удивилась девушка.

– А что ты хотела? – послышался сзади ехидный голос Ольги.

От неожиданности Маша даже подпрыгнула. Как же бесшумно двигалась эта девица!

– Даже ящеры любят красивых девушек, – закончила Ольга и подмигнула Маше. Смена ее настроения была такой же резкой и неожиданной, как перепады температуры воды в неисправном душе.

Они еще немного постояли на берегу, наблюдая, как молодежь расходится по своим делам.

– К вечеру они еще будут играть, – сказала Радмила, заметив, как грустно Маша смотрит на уходящих людей.

– Да, вечером начнется самая весёлая часть праздника, – подхватила Ольга. – Девушки будут плести венки и пускать их по реке, чтобы найти женихов. А еще купаться, собирать лечебные травы и искать цветок папоротника.

Маша скептически посмотрела на девушку.

– Папоротник не цветет.

– Цветет, – возразила Ольга.

– Нет!

– ДА!

– НЕТ!

– Вот пойдем сегодня ночью в лес, и ты сама убедишься!

– А вот и пойдем, – Маша уперла руки в боки и с вызовом посмотрела на Ольгу.

Они несколько секунд буравили друг друга взглядами, пока между ними не втиснулась Радмила.

– Ус-по-кой-тесь, – сказала она, чеканя каждый слог.

Ольга отвела взгляд от Маши и недовольно уставилась на Радмилу.

– Ты же знаешь, что найти цветок очень сложно, – знахарка коснулась плеча Ольги и мягко подтолкнула ее вперед.

Все трое медленно побрели обратно в селение.

– В этот раз я его непременно найду! – сжала кулаки Ольга.

– Она так говорит каждый год, – шепнула Маше на ухо Радмила.

Девушка сдавлено хохотнула. Не услышав замечания Радмилы и смеха Маши, Ольга невозмутимо продолжила:

– Я с детства мечтала научиться понимать язык животных. Кроме цветка папоротника даровать такое не под силу никому.

– Разве что колдунам, – заметила Радмила.

Ольга остановилась. Сузив голубые глаза и наморщив лоб, она явно хотела сказать знахарке что-то колкое, но так и не решилась. Маша видела, как девушка буквально проглотила невысказанное. Сделав глубокий вдох, она взяла себя в руки и двинулась следом за Радмилой.

Когда они добрались до избы знахарки, Ольга спешно распрощалась и убежала.

– Интересно, куда это она? – спросила Маша, глядя в след девушке.

– В лес, на охоту. Это ведь ее ремесло.

– Она охотница? – удивилась Маша.

Радмила кивнула.

– Она и вся ее семья.

Маша вспомнила, как Ольга говорила о своей сестре, и спросила у знахарки, что с ней случилось. Радмила присела на лавку под окнами избы и, помедлив, стала рассказывать:

– Два лета назад Мирослава охотилась в лесу и нашла нового хранителя. Того, на чье место пришла ты. Они подружились. Ольга ревновала сестру, а их отец, Влас, наоборот, поощрял дружбу дочери с хранителем. Однажды на охоте с Власом случилось несчастье, и он отошел к праотцам. Я не знаю точно, что произошло, Ольга никому этого не рассказывала. Знаю лишь, что с Власом на охоте были Мира и хранитель. После его смерти оба изменились. Юноша винил себя в том, что не смог ничего сделать и ругал богов за то, что те не наделили его магической силой. Спустя несколько дней он пропал, а следующим летом солнце сменило цвет и стало черным. Все сразу поняли, что хранитель осквернил себя, заключив сделку с нечистой силой. Мира не могла в это поверить. Она ждала его и надеялась, что он вернется прежним.

Радмила замолчала. Ее ласковые голубые глаза были печальными. Словно она рассказывала не о ком-то, а о себе.

– Он вернулся? – тихо спросила Маша.

– Вернулся. Но уже не таким, как прежде. Глаза безумные, сам бледный и жутко худой. Все видели, как он изменился. Видели, что у него больше нет тени – верный показатель того, что у человека нет души. Но только не Мира. Для нее он оставался прежним. Поэтому ночью она сбежала с ним. С тех пор о ней не слышали.

Выслушав знахарку, Маша глубоко вздохнула. Ей стало стыдно за то, что она постоянно пререкалась с Ольгой и дразнила ее. Девушка задумчиво посмотрела на свои руки, сложенные на коленях, и почесала две крохотные родинки на костяшке указательного пальца правой руки. Она так скучает по родителям, которых не видела всего лишь сутки, а о том, как тоскует по родным Ольга, даже представить страшно.

– Думаю, тебе стоит отдохнуть, прежде чем пускаться на поиски цветка папоротника, – Радмила встала с лавочки и оправила длинную холщевую юбку. Амулеты, висящие на ее поясе, мелодично звякнули. – А еще плотно поесть.

Маша не стала спорить. Ей действительно хотелось отдохнуть. А еще она была страшно голодной. Разве во сне можно проголодаться и устать?