В течение ещё пары дней Меф продолжал сидеть на своём этаже, ожидая чего-нибудь, но ничего не происходило. За это время он полностью изучил досье каждого администратора, и был шокирован той болью, тем путём который прошёл каждый из них. Ему даже казалось, что он не такой одинокий в их кругу. Может даже, его боль и не такая страшная по сравнению с той, что пережили они. В кругу инвалидов все будут здоровыми.

Но тут зазвонил телефон на его столе. Откуда он взялся? Меф не ставил его. Взяв трубку, он услышал: «Пришло время для Твоего первого самостоятельного задания». Меф узнал этот голос – это был тот же голос, который ранее разговаривал с ним по телефону. А на столе появились бумаги.

Меф подумал, что пришло время для серьёзных дел, он уже не сопротивлялся действиям администрации, он хотел принять в них участие. И теперь пришло время для его первой самостоятельной работы. Но его уверенность исчезла, стоило ему взглянуть на имя на бумагах: Флиастел Фрам. Меф был в ступоре, его взгляд застыл на этом имени. Не может этого быть, это же его лучший друг, он мог быть чудаковатым, но он не должен здесь быть по всем законам. Но, может, это и не он вовсе, может, это кто-то другой просто с похожим именем. Но, посмотрев на другие страницы и данные, он убедился, что это был тот самый Фрам. Но это невозможно, Меф даже хотел пойти к Эклер и сказать ей, что это какая-то ошибка, Фрам и мухи не обидит. Но перед этим он решил узнать, в чем его обвиняют.

Он надеялся увидеть что-то в духе: неправильно парковался, ругался с соседями и прочую ерунду, хотя не был уверен, что АДминистрация занимается такими мелочами.

Он всё-таки перелистнул страницу и начал читать. Сказать, что мир Мефа был разрушен – это ничего не сказать. По сравнению с тем, о чём он сейчас узнал из этих бумаг, факт существования АДминистрации, инопланетян и волшебных нитей – всё это вообще ничего не значило для него. В то, что он увидел, в то, что он читал, он не верил, он был готов поверить во все сказки, теории заговора, легенды о Семи Сёстрах, во всё – лишь бы не в то, о чём он читал.

Дочитав, Меф впал в ярость, он стал рвать и метать ещё хуже, чем Астерий, он был ещё злее, чем в тот момент, когда он избивал Метфова. Он хотел разломать всё вокруг, но вместе с тем он чувствовал огромную пустоту внутри себя. Всё, во что он верил, то, чем он жил последние годы – всё было разрушено, и разрушено им самим. Не было ничего, ничего не имело смысла, лишь он, который только и делал, что ничего не делал. Всё впустую, вся его жизнь впустую. Нет, он больше не хотел этим заниматься, он хотел вновь завершить начатое, он ведь был в открытом космосе, и если он попадёт в вакуум, то быстро задохнётся и умрёт, он хотел схватить стул и бросить его в стекло.

Он со всей силы бросил его в окно – ничего, окно было слишком крепкое. Тогда он стал искать другой способ. Посмотрев на карту, он увидел, что за стеной проходит длинная труба прямо до основания. Она достаточно большая и высокая – подойдёт. Он подошёл к стене и с помощью струн открыл её, встав перед пропастью.

Но он почувствовал в голове странный гул, ещё сильнее, чем прежде, после чего тот сменился на голос: «Зачем ты постоянно тратишь силы на отрицание своего прошлого?». Меф тут же остановился, не по своей воле, его словно кто поставил на паузу: «Разве ты не хочешь покончить с этим порочным кругом? Будь любезен пойти ко Мне и рассказать Мне обо всём».

Меф отошёл от трубы и, как зачарованный, пошёл к лифту, он не сопротивлялся этому голосу, он подчинялся ему. Когда юноша вошёл в лифт, он посмотрел на кнопки. Под седьмой кнопкой появилась ещё одна. У неё не было номера, на ней была изображена спираль. Его рука сама нажала на эту кнопку. Лифт поехал вниз. Меф знал, Кто живёт на этом этаже, он знал, что никому и никогда нельзя там появляться, но Он сам звал его.

Когда лифт приехал и двери открылись, Мефа обдал холодный воздух, словно он был в морозилке. Он вышел вперёд на замёрзший пол. Всё вокруг было в инее, стены были похожи на огромные механизмы со множеством шестерней. Сам этаж был похож на ромб, на его противоположном конце находилась плотно закрытая массивная металлическая дверь, а из его центра наверху исходило множество нитей, словно это была огромная паутина. Они вибрировали, издавая ту музыку, что звучала в голове у Мефа, тогда он понял, что это не нити, а струны, играющие эту загадочную мелодию. Он не видел то место, откуда исходили эти струны, оно было высоко и скрыто во тьме, но он чувствовал, что Он там.

– Ты испытал большую боль, и теперь ты узнал правду, сокрытую от тебя. Тебе больше не нужно убегать от прошлого, ты должен принять его, принять боль, чтобы двигаться дальше, – говорил этот Голос. Ты не мог сопротивляться Ему, когда слышал Его, Он был словно музыка, сладкая и манящая. – Будь любезен, расскажи Мне, что ты видел. Расскажи Мне свою историю.

Меф не мог Ему противиться. Те ужасные картины, которые он пытался забыть, вновь всплывали у него перед глазами, он хотел стереть их, подавить их, но этот ужас был его жизнью. Как бы он ни сопротивлялся, чтобы не озвучить то, что он никому никогда не рассказывал, он всё-таки открыл рот и начал свой рассказ.

– Это было восемь лет назад…

Когда вспоминают прошлое, зачастую кажется, что тогда было лучше. Но о том, было ли это хорошее время или нет, судят только, когда оно прошло. Вот и сейчас Меф считает, что то время было лучше. Он тогда перешёл в старшую школу. Казалось бы, ещё пару лет – и всё, взрослая жизнь. Почему её все так ждут, она же ужасна?

То был обычный день, шёл какой-то скучный урок. Фрам, как обычно, спал, прикрывшись учебником. Меф пытался что-то записывать, но терялся в словах старого учителя. Его вывел из концентрации негромкий звон, которым оказалась упавшая ручка. Он наклонился и поднял её, чтобы вернуть владельцу.

– О, спасибо, – сказал тонкий голос. Это была новенькая, Зелуба Темерахе. Меф видел её краем глаза пару раз на переменах, но особо не интересовался ею, она была просто его одноклассницей, и всё. Он даже не знал, где она сидит, как оказалось, на соседней парте. Отдав ей ручку, он краем глаза глянул на её стол – там он увидел помимо тетради со скучным конспектом разнообразные рисунки всяких фантастических животных, они не были похожи на какие-то каракули, они выглядели словно их нарисовал художник-мастер. Мефу всегда нравились чьи-то рисунки, особенно если они выглядели лучше его кляксы. Быть может, тогда впервые он по-настоящему её заметил…

Спустя неделю они вновь столкнулись, но уже в лифте. Они вместе зашли в кабину, и, как оказалось, оба ехали на самый верхний этаж. Тогда он заметил в её руке лист с другими рисунками.

– Ты красиво рисуешь, – высказался он, не задумываясь.

– Да, спасибо, – она потупила взгляд, стараясь не смотреть ему в глаза. Они так стояли ещё пару секунд в неловком молчании. Ещё никогда поездка в лифте не длилась так долго.

– Ты ведь Темерахе?

– Да, а что?

– Меня просили раздать тетради с результатами контрольной по физике, сейчас отдам тебе твою, – он потянулся в рюкзак за стопкой тетрадок. – Это не твоя, и это, а, вот она.

Она выхватила её и тут же начала листать.

– Не переживай, у тебя там всё хорошо, всего пара ошибок.

Этот ответ её не успокоил, она с волнением и недоумением смотрела на оценку: 12 из 13, очень хороший балл, но её это не устраивало.

– Ты чего, отличная же оценка, у меня вообще восьмёрка, потому что ни черта не понятно.

– Что? Ничего, всё хорошо, – её голос был ровным, но руки явно начинали дрожать. – Ты Фетхен?

– Да, но лучше зови Меф, не люблю своё имя.

– Я тоже, тогда зови меня Теми.

– Ладно.

Меф и не думал с ней часто общаться, он вообще редко с кем-либо говорил, он всегда проводил время с Фрамом, они были парочкой изгоев.

– Как у тебя получилось так хорошо написать? Ты даже правильно ответила на вопрос электропроводность, я вообще эту тему не понял.

Она слегка улыбнулась ему.

– Что? Злорадствуешь, что ты умнее меня? – проворчал он ей в ответ.

– Нет, нет, ни в коем случае, пожалуйста, прости, – она тут же сменила улыбку на испуг.

– Нет, я просто пошутил, тебе не нужно извиняться.

– Пожалуйста, прости.

Это казалось очень странным, но, может, она просто очень скромная и воспитанная.

– Нет, правда, как у тебя так получилось? Неужели ты слушала учителя?!

Это была одна из дурацких шуточек в стиле Мефа-Фрама, и по сути главная причина, по которой с ними никто не общался. Вот и сейчас Меф ожидал, что она просто пошлёт его куда подальше. Но вместо этого она засмеялась, впервые его шутка кому-то понравилась.

– А почему мы так долго едем? Мы же так опоздаем на урок.

Меф взглянул на кнопки и обнаружил, что ни одна из них не горит. Через секунду он сообразил, в чём проблема.

– Никто из нас не нажал на этаж?

– Похоже на то.

После подобного казуса он нажал на нужный этаж, и они поехали, но уже в полном молчании.

Эта встреча мало что поменяла, они по-прежнему по сути виделись только на уроках и иногда обменивались парой слов. По-настоящему всё изменилось, когда пришло время сдавать лабораторную. Это было тяжело, никто не хотел сдавать в одиночку. День не был фиксирован, главное – сдать до конца четверти. Меф, наконец, решил сдать её, чтобы забыть об этом. Фрам тоже решил не бросать друга. И вот они вместе пришли, ожидая учительницу, как тут Меф заметил Теми.

– Привет, ты тоже пришла сдавать лабу?

Она вздрогнула, словно её ударило током, но через мгновение успокоилась.

– Привет. Да, я хочу её сдать, – она опять не поднимала глаз.

– Фух, если позориться, то вместе, – облегчённо сказал Фрам. – Давайте сверим результаты, а то мне кажется, что у меня числа очень большие.

Так они втроём и провели время. Сначала обсуждали результаты, потом перешли на то, какой предмет сложный и непонятный, а потом просто начали болтать. Говорил в основном Фрам, его было не заткнуть, Меф изредка вставлял свой комментарий, а Теми в основном слушала, говоря, только если её спросят. Так прошло около часа, но никто так и не пришёл.

– Может свалим, раз её нет? – предложил Фрам, он никогда не был против уйти с урока.

– Ну, давай. А ты, Теми, пойдёшь?

Она немного съёжилась. Она не знала, что сказать. С одной стороны, ей хотелось пойти с ними, с кем-то, кто заговорил с ней, а с другой – она должна была сдать лабораторную, у неё был твёрдый наказ.

– Я… я… пожалуй…

Она так и не закончила, как, наконец, пришла их пожилая учительница.

– О, ещё трое, давайте, заходите, – сказала невысокая пожилая женщина, поправляя очки.

Они сели все втроём, ожидая её вопросов.

– Ну что ж, посмотрим, что у вас получилось.

Она начала с обсуждения результатов каждого, сдавать всем вместе было не так уж и сложно, особенно доброй учительнице, если кто-то что-то не знал, она спрашивала другого. Так, после получасового обсуждения, она отпустила всех с зачётом.

– Это было не больно. Спасибо, Меф, я ничего не учил, – облегчённо говорил Фрам, идя к выходу из школы.

– Совсем ничего? А, впрочем, зная тебя, я в это верю.

Это действительно было неудивительно, он и вправду ничего никогда не учил, но каким-то чудом всё сдавал.

Теми молча шла, погружённая в свои мысли.

– Ты чего, мы ведь всё сдали? – спросил её Меф, вытягивая её из раздумий.

– Нет, ничего, я просто рада этому.

На улице уже начало темнеть, им нужно было идти домой.

– Кому куда? – спросил Фрам.

– Ты знаешь, куда, – ответил Меф.

– Мне туда, – сказала Теми и указала в нужное направление.

– О, и нам туда же. Ну тогда пойдём, – ответил Фрам.

Они шли и решили продолжить своё обсуждение. Школьники вновь говорили о бесполезности уроков и о том, чем они хотят заниматься в будущем.

– Ну вот зачем нам история, какой смысл, все уже всё равно умерли, какая в таком случае разница, было это на самом деле или нет? – ворчал Фрам. – Я стану блогером, зачем мне знать эту и другую ерунду.

– Ты просто оправдываешь то, что не хочешь учиться. О чём хоть твой блог будет? – отвечал Меф, пытаясь хоть как-то заставить его замолчать.

– Он будет…э-э-э-э… – он задумался, что не часто можно было увидеть. – Он будет крутой!

– Это не ответ.

– Какая разница, ты не учитель, чтобы я тебе отвечал. Сам-то что будешь делать?

– Не знаю.

– Вот, сам не знаешь, а других судишь. А ты, Теми?

– Я тоже не знаю, – она была в своих мыслях.

– И эти люди говорят, что я неуч.

Спустя ещё минуту они вышли к небольшому киоску с едой.

– О, он ещё работает. Меф, давай возьмём по бургеру.

Фрам никогда не отказывался от еды и тут же побежал к ларьку, и, заказав самый большой бургер, что у них был, тут же начал его жевать, ни на что не обращая внимания.

Меф посмотрел на меню.

– Ладно, попробую этот. Ты какой будешь?

– Я не знаю, я не хочу, – Теми, как всегда, смущалась, но звук в её животе говорил другое.

– Этот звук говорит об обратном. Так какой будешь?

– Никакой, я не пробовала их раньше, – спокойно ответила она. Меф хотел просто пошутить, он не ожидал, что она и вправду никогда не ела бургеров.

– Ладно, тогда возьми такой же, как и у меня.

– Нет, спасибо. У меня нет денег.

– Не страшно, – он подошёл к ларьку и сделал заказ, после чего отдал один бургер Теми.

– Нет, не надо, спасибо, я не смогу тебе вернуть деньги.

– Не переживай, подумаешь, друга покормил.

Услышав это, она впервые посмотрела ему в глаза. Её взгляд был слегка напуганным, но в нём читалась благодарность. Она взяла бургер и откусила его, и тут стало понятно, что ей понравилось, так как она начала жадно откусывать ещё и ещё. Спустя минуту бургера уже не было. Меф никогда не видел, чтобы кто-то так быстро ел, даже Фрам, который всё ещё жевал свой огромный бутерброд.

– Ты явно, очень голодная, хочешь мой?

Она смотрела на него пару секунд. Меф даже не успел его открыть, как она выхватила его и так же жадно начала есть. Меф по-прежнему немного шокировано смотрел на неё. Спустя ещё минуту другого бургера тоже не было, а Фрам всё ещё не доел свой первый.

– Прости, я не хотела.

– Ничего, я не очень голоден.

Она действительно была такой голодной. Она вообще ест? Меф посмотрел на одноклассницу. Она носила закрытую одежду, но даже через неё было видно, что она довольно худая. Ему стало как-то немного жалко девушку.

– Ну что ж, я наелся, пойдём дальше, – сказал Фрам, облизывая пальцы.

Спустя ещё пару минут они подошли к дому Фрама.

Ну всё, моя остановка. Пока, Меф, Теми! – прокричал Фрам, удаляясь от них.

– Ну пойдём дальше, сколько ещё до твоего дома?

– Недалеко. Теми была смущена: теперь она осталась один на один с Мефом.

Они прошли в тишине ещё пару метров. Никто не знал, с чего начать разговор. Меф ничего лучше не придумал, чем сказать: «У тебя лицо в крошках».

Смущённая Теми вмиг начала вытирать лицо, а Меф гнобил себя, что не нашёл ничего лучше для начала диалога.

– Ты молчаливая.

– Да, я люблю молчать.

– Ну, молчать ведь нужно с кем-то, верно?

Она улыбнулась. Мефу было приятно, что хоть кто-то оценивает его юмор.

Они вышли к небольшому переулку с канализационными люками.

– Мой дом недалеко отсюда. А где твой дом?

– На самом деле я живу в другой стороне.

– Что? Тогда почему ты пошёл со мной?

– Просто решил проводить вас обоих до дома.

Она снова смутилась и сказала: «Спасибо». После чего развернулась и побежала по переулку, не обернувшись.

Меф просто стоял и смотрел ей вслед. Когда она исчезла, он ещё постоял минуту, не зная зачем, после чего развернулся и пошёл домой. Он обдумывал и анализировал всё происходящее: «Девушка, с которой я рядом сижу, хорошо рисует и учится, но в то же время какая-то немного странная, напуганная, и даже голодная. Может, она из бедной семьи? Это объясняет её поведение, но всё-таки она милая». Поймав себя на этой мысли, он остановился. Неужели он посчитал её милой? Он и раньше так думал о других девчонках, но её он так назвал, не так, как других, не вкладывая в это совсем иной смысл. Это было необычно для него. Было ли это, потому что она разговаривала с ним и смеялась над его шутками или по чему-то другому? Он решил продолжить путь, но мысли о его однокласснице не покидали его.

В последующие дни всё как будто изменилось для Мефа. Если раньше он приходил школу и делал вид, что что-то делает, болтал с Фрамом, и всё было каким-то серым и однообразным, то теперь мир как будто стал ярче, особенно, когда он общался с Теми. За эти дни она тоже стала не такой стеснительной и больше с ним общалась. Подобную идиллию нарушало лишь то, что Меф ничего не знал о ней. На все вопросы о её жизни она лишь отмалчивалась и говорила так, словно ей больно об этом говорить. После нескольких таких попыток он перестал приставать к ней с этим, видя, что ей это причиняет неудобства.