– А ты откуда их набрал? – как бы невзначай уточнил Даниил, а сам внутренне подобрался. Если сейчас Яр скажет, что каждую из этих кобылок лично объезжал, пожалуй, он взорвётся.

– А хер их знает. Этим вопросом менеджеры мои занимались.

Дэн выдохнул.

– Отлично. Давай тогда выпьем ещё раз за тебя.

Он с трудом досидел до утра. Хотелось подняться к Юле и сообщить той, что они уезжают. До сих пор на губах огнём горело прикосновение её губ. И вкус поцелуя – сладостью по нутру.

Когда гости Яра начали собираться – большинство из них едва стояло на ногах – Даниил подозвал друга и снова осторожно поинтересовался:

– Слушай, одну девицу с собой могу забрать? Ту самую, к которой ходил.

И услышал в ответ:

– О, братюня, да для тебя всё, что хочешь. Как её звать?

– Юлей. Такая рыжая, невысокая.

– Сейчас организуем.

Ярослав уже было отправился наверх на неверных ногах, но Дэн остановил его коротким:

– Не парься, я сам.

И не дожидаясь ответа Яра, сделал шаг к лестнице.

– В каком смысле её нет? – удивлённо выдохнул он, стоя напротив улыбающейся блондинки. Она что, неудачно себе операцию сделала и теперь лыбится всем и вся?

– Юлии нет на рабочем месте.

– А где она?

Рабочее, мать его, место! Начиная закипать, Дэн повысил голос. Какого чёрта вообще происходит? Это что – реально обычная её работа, с которой она ушла, когда ей вздумалось? Или сбежала после встречи с ним? Нет. Это просто херь. Кто он такой, чтобы Юля умчалась от него, как от огня? Они и виделись с ней сегодня впервые в жизни.

– Я не знаю. Вероятно, Ярослав Викторович сможет дать вам более точный ответ.

И снова эта дежурная наносная улыбка, от которой уже тошнило. Сам Ярослав Викторович появился рядом почти сразу. Видимо зашёл взять и себе какую-нибудь шалаву, которая удовлетворит его по полной, и обратил внимание на весь этот сыр-бор.

– А, Дэнчик, стряслось чего? – уточнил он, пытаясь сфокусировать взгляд на Лебедеве.

– Да, стряслось. Хочу девку одну с собой увезти, а она сбежала.

– Куда сбежала?

– Вот это ты мне и объясни.

– Так если сбежала – х*й с ней. Бери другую и поехали… в нумера.

– Я не хочу другую. Я хочу именно эту.

– Это меняет дело. Как её звать?

– Юля.

– Ванесса, где у нас Юля? Подать её сюда!

Яр расхохотался, а Дэну было не до смеха. Ванееса, б*ядь! Ванесса!

– Юлии нет, Ярослав Викторович. Она исчезла.

– Куда исчезла?

– Я не знаю. Её просто нет.

Возникла пауза. Яр стоял, покачиваясь на неверных ногах, Дэн кипел, Ванесса улыбалась.

– Хорошо, – как можно спокойнее проговорил Лебедев. – Дайте мне контакты Юлии.

– У меня их нет.

Прекрасно, мать-перемать. У неё их нет.

– Яр, а у тебя?

– Что у меня?

– У тебя есть контакты Юли?

– Нет. Откуда они у меня могут быть?

И то верно.

– Ты хозяин клуба. Ты что, нанимал сюда людей хер знает откуда?

– Я не нанимал. Этим занимался мой менеджер.

– Прекрасно. А если бы у одной из этих «массажисток» с собой ствол был?

– Дэн, ей-богу. Их шмонали от сих до сих.

Ярослав снова покачнулся и ухватился за плечо Даниила. А вот тот вдруг понял, что протрезвел окончательно. Итак, Юлия сбежала, при этом никто не знал о ней ничего. Просто прекрасно.

– Да ладно тебе, найдём мы твою девку, – заверил его Яр, и Дэн скинул с плеча его руку и зашагал к выходу из клуба. Хрен-то там, он её найдёт. Даже пытаться не будет. А сам он – не будет просить, потому что знает – если эта рыжая засранка хочет от него скрыться, она скроется. Впрочем, по херу. Ему насрать. Осталось только заверить в этом самого себя.

***

Здесь всегда пахло так, что даже когда Юлю окружали дорогие вещи и дизайнерские безделушки, она стремилась оказаться в квартире бабушки, вдохнуть аромат, который был знаком ей с детства, и просто провести здесь хоть немного времени. Даже если приходилось делать это в ущерб своим насущным делам.

– Садись, – коротко бросила Анна Петровна, бабушка Юли, к которой она заявилась рано утром сразу же после побега. Пришлось поблуждать по городу, чтобы не тревожить бабушку ночью, потому что домой возвращаться не хотелось.

Всё, что там её ожидало – мама, больше похожая на призрака, нетрезвый отец и сестра, перед которой она так или иначе подспудно испытывала чувство вины.

– Садись! – Бабушка вытащила сумку из её рук и с силой подтолкнула Юлю к стулу. И только когда она устроилась за столом, застеленным выцветшей скатертью, смогла выдохнуть спокойно. – Рассказывай.

Беспрекословный тон бабушки явственно говорил, что она прекрасно понимает, что случилось что-то из ряда вон выходящее, и Юля не уйдёт отсюда, пока не расскажет всего. Да она и не хотела скрывать ни чувств, ни эмоций.

– На работе я случайно встретила Лебедева, – выдохнула Юля, когда Анна Петровна поставила перед ней чашку крепчайшего чая.

– Погоди, сейчас карты кину, а ты рассказывай.

Она порылась в ящике стола, откуда и извлекла колоду таро. Юля всегда испытывала чувство, что с ней происходит что-то волшебное, когда смотрела, как до сих пор изящные и ухоженные руки бабушки, все в серебряных кольцах и перстнях, ловко управляются с картами. Вот и сейчас немного «зависла», глядя на таро, ожившие в хрупких пальцах.

– Ну! – поторопила она внучку непререкаемым тоном.

– Ну… и всё.

– Врёшь.

– Мы целовались.

– Дорога, опасность, снова дорога, снова опасность, – бормотала бабушка, раскидывая карты. – Он тебя вспомнил?

– Нет.

Только бабушке Юля и могла поведать то, что произошло, когда ей было пятнадцать. О своих чувствах, которые её выкручивали наизнанку, когда смотрела на Лебедева. О том, что он никогда даже взглядом её не удостаивал. И о том поцелуе в кабинете химии, куда Даниил сам уволок её во время одной из дискотек. В тот момент, когда Юля отчаянно прижималась к нему, а её руки вцеплялись в его футболку, она успела напридумывать себе столько всего! Что теперь они вместе, что каждая девчонка теперь ей обзавидуется, ведь сам Дэн Лебедев её выбрал. Что после их ждёт безоблачная жизнь, где они будут счастливы.

«Это судьба твоя. Чего ты ревёшь?» – сурово вопрошала бабушка на следующий день, когда Юля примчалась к ней во время первого же урока после того, как, улыбаясь, подошла к Лебедеву и всё, чего добилась от него – равнодушного взгляда, сменившегося насмешкой.

Тогда она сбежала на пару недель – из школы и от бабушки, которая беспрестанно повторяла, что Лебедев – судьба Юли. И вот, выходит, была права.

Юля нахмурилась, когда воспоминания проплыли перед мысленным взором отчётливыми разноцветными картинками. Бабушка опять с картами своими будет заверять её, что Даниил – её судьба, а она в это не поверит. Ни на йоту. Потому что больше не та глупая, доверчивая и наивная девчонка пятнадцати лет.

– Нет, он меня не вспомнил. И вообще всё, чего хотел – так это… секса!

– Хрень собачья! Он – твоя судьба.

– Хватит!

Юля вскочила с места и заходила по кухне, обхватывая себя руками, словно ей нужно было усилие, чтобы сдержаться и не сбежать. Или не высказать всё, что она думает о словах бабушки.

– Это я тогда дурой была. А сейчас… Это не судьба, это какая-то, как ты и сказала – хрень собачья. Он меня не найдёт. Да и искать не будет.

– А у тебя выбора нет. Сама тебя к нему дорожка приведёт.

– Это карты сказали?

Проклятое глупое сердце! Ну почему же оно так отчаянно колотится сейчас, когда она слышит слова бабушки?

– Карты. Сядь!

Юля, словно загипнотизированная, устроилась напротив бабушки. Она испытывала предвкушение, щедро смешанное со злостью на саму себя. Лебедев её после того, где именно они встретились, нормально и воспринимать не будет. Только как девку продажную, которую можно поиметь раз-другой. Если вообще о ней уже не забыл, как имел обыкновение делать.

– Руку дай, – требовательно протянула ладонь бабушка. – Посмотрю, что дальше у вас будет.

Юля нехотя вложила пальцы в протянутую руку и фыркнула, когда бабушка строго посмотрела на неё, словно читала каждую мысль.

– Так… дорога, дорога… Одна дорога.

Она бормотала то, к чему Юля не прислушивалась. Вернее, делала вид, что не прислушивается, сама же жадно ловила каждое слово. До тех пор, пока в её руку не впились пальцы с такой силой, что Юля ойкнула.

На лице же бабушки отразился страх. Он исказил красивые черты, превращая их в пугающую маску. Анна Петровна перевела взгляд на внучку, и Юля вздрогнула – в светло-голубых глазах плескался неподдельный ужас. Впрочем, он исчез так же быстро, как и появился.

– Что там? – Теперь уже Юля потребовала от Анны Петровны ответа, но та лишь деловито собрала карты, которые после бросила в ящик.

– Ничего. Судьба он твоя. Но это я и без того знала.

– А что ты увидела?

– Ничего. – Бабушка пожала плечами и поднялась из-за стола. – Иди отдохни, чай, всю ночь не спала.

– Что ты увидела? – снова спросила Юля, на этот раз повышая голос.

– Я же сказала – ничего! И хватит уже меня донимать! Или иди к себе и спи, или домой возвращайся!

Юля откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. К грубоватой манере общения бабушки она уже давно привыкла и таким было её не напугать. А вот желание разузнать, что же такое встревожило Анну Петровну, только возросло до немыслимых пределов.

– Ладно, иду отдыхать. Мне ещё вечером на работу, – буркнула она, поднимаясь из-за стола. И когда выходила из кухни, спиной почувствовала взгляд бабушки, полный физически ощутимого страха.

***

О ней не было ничего известно, и Даниил столкнулся с таким впервые. Нет, он прекрасно понимал, что если у тебя из инфы о человеке – только имя – вряд ли тебе будет способен помочь хоть кто-то. Не в полицию же идти, чтобы фоторобот составить, в самом-то деле. Хотя, Лебедева посещали и такие мысли. А ещё он впервые столкнулся с тем, что желание найти женщину превратилось в лютую потребность. Дэн раз за разом прокручивал в голове обстоятельства их встречи, и у него постоянно возникало ощущение, что он что-то упускает. Но как бы ни старался, паззл в голове не складывался.

– Может, по салонам массажным покататься-порасспрашивать? – в очередной раз предложил он Платону, начальнику безопасности и по совместительству своему давнему другу, которого знал ещё с того времени, как они оба гадили в подгузники.

– Знаешь, сколько их в Питере? В каждый, что ли, заявляться?

– А телефон? Ведь она же звонила с какого-то номера? – неожиданно осенило Лебедева.

– Точно. Возьму у Ванессы, если есть, и попробуем пробить.

– Отлично.

Эта призрачная надежда, что Юля найдётся, вспыхнула в груди Дэна ярким пламенем, и он махнул бармену, давая знак, чтобы его бокал наполнили.

– Я вообще редко в твои дела лезу, – начал Платон издалека, и Лебедев пятой точкой понял, что речь пойдёт о том, что ему может не понравиться.

– Ну? – поторопил он Платона, когда тот замешкался.

– Что за баба такая, что стоит из-за неё полгорода на уши ставить?

– Не знаю.

Даниил и сам понял, насколько глупо это звучит. А ведь реально не знал, из-за чего всё это. Почему, чёрт бы всё подрал, вторые сутки только и может думать, что о Юле и о том, что сделает с ней, когда найдёт. Но физическая потребность вновь увидеть, понять, что она реально существует, не давала ему ни единого шанса на то, чтобы выдохнуть.

– Понятно. – Платон скрыл улыбку за глотком коньяка.

Наверное, он и сам бы мысленно поржал над другом, если бы тот вдруг вляпался в такую хрень. Раньше. А сейчас понимал, что ни черта в этом смешного нет.

– Вылет через три дня, ты помнишь? – проговорил Платон, переводя разговор в деловое русло.

– Помню-помню. Хотел как раз до этого дня Юлю найти.

– Ну, значит, найдём.

Платон допил коньяк и поднялся из-за стойки.

– Ладно, я к отцу твоему, просил заехать сегодня. А потом попробую всё же добыть тебе твою Юлю.

Он снова усмехнулся и, хлопнув Лебедева по плечу, направился к выходу из бара, оставив Дэна со странным ощущением, что ни черта в этих поисках не выйдет.

***

Юля не могла выбросить из головы разговор с бабушкой. Даже не разговор, а тот испуг, что был написан на лице Анны Петровны. Интересно, почему она решила, что промолчать будет правильнее? Не сама ли часто учила внучку тому, что если ты предупреждён – значит вооружён?

И это злило. Юля терпеть не могла подобного, но если Анна Петровна вбила себе в голову, что ей ничего знать не положено, значит, пока так всё и останется.

– Юль, ты завтра как? Выходишь? – обратилась к ней Таня, с которой они делили на двоих кабинет в спортивном центе.

– Не знаю. Может Рябова на другой день перенесу. Пока он один записан.

– Хочешь, я его возьму? Мне завтра всё равно делать нечего. А заработок лишним не будет.

– Давай.

Юля выдохнула – одной маленькой проблемкой меньше. Она как раз раздумывала о том, стоит или нет завтра сходить к ещё какому-нибудь человеку, разбирающемуся в таро, которых бабушка сплошь именовала шарлатанами. Или вообще не трогать больше тему с Лебедевым, ведь она совсем не верила, что они увидятся когда-нибудь снова. Или делала вид, что не верит?

Её моральные терзания решились сами вечером того же дня, когда Юля возвращалась домой после работы. Возле подъезда стояла чёрная тонированная машина, которую она видела впервые. И внутреннее чутьё буквально сразу завопило ей, что от тех людей, что находятся в ней, лучше держаться подальше.

Впрочем, держаться подальше ей не позволили – стоило только Юле поравняться с машиной, как задняя дверца распахнулась и низкий мужской голос проговорил:

– Юлия Николаевна, не уделите мне пару минут?

Она застыла, вцепляясь пальцами в ремень спортивной сумки, перекинутой через плечо. Это были люди Лебедева? Вполне возможно. Только попахивало всё какими-то отголосками лихих девяностых. Если Дэн прислал за ней эту машину, у Юли возникал вполне резонный вопрос: почему он не приехал сам?

– Пару минут уделю. Но не более, – процедила она, не торопясь занимать место рядом с обладателем бархатистого баритона, в котором сквозили нотки опасности.

– Хорошо. Тем более, это в ваших же интересах.

Нет, это вряд ли были «гонцы» Лебедева. Ну или и они считали, что она настолько заинтересована во встрече с Даниилом, что сама прыгнет в машину к любым незнакомцам.

– Хорошо, – эхом откликнулась Юля. – Вы можете выйти. Поговорим, и мне пора домой.

Возникла пауза, наполненная только тишиной – когда показалось, что даже птицы замолкли – и стуком сердца, что отбивало в висках Юли причудливый ритм.

– Я вас не трону. Присаживайтесь. Если желаете, водитель выйдет, чтобы вы не решили, что я увезу вас куда-нибудь.

– Желаю.

Мужчина, говоривший с ней, имел самую незапоминающуюся из всех возможных внешность. Соверши он прямо сейчас на глазах Юли какое-нибудь преступление, она бы не назвала ни одной точной приметы, если бы проходила свидетелем по делу.

– Артур, выйди, – коротко бросил шофёру незнакомец, и когда тот подчинился, хлопнул ладонью по сидению рядом с собой, давая знак Юле, чтобы та садилась.

Она мешкала ровно пару секунд, после чего всё же устроилась рядом с мужчиной, но дверцу на всякий случай закрывать не стала. Впрочем, никто на этом и не настаивал.

– Я слушаю, – выдохнула коротко, и на память Юле снова пришли слова бабушки про дорогу. Глупость какая! Никто её никуда увозить не собирается. Пока.

– Юлия Николаевна, вам знаком этот человек?

Ей на колени мягко спланировала фотография Дэна, брошенная рукой незнакомца, и сердце Юли неистово забилось где-то в районе горла. Соврать, что она знать не знает Лебедева, что смотрел на неё со снимка? Первым порывом было сделать именно это, но вместо ответа Юля принялась рассматривать фото, словно ей действительно было нужно время на то, чтобы узнать, кто на нём изображён.

– Немного знаком. Учились вместе. Давно. А что?

И в это же время возникло чувство – уродливое и неправильное. Ведь Анна Петровна же сказала ей, что дорожка Юлю сама к Дэну приведёт. А теперь ей нужно будет и впрямь найти его и рассказать обо всём этом. Или – не нужно?

Впрочем, в этот момент она ещё не догадывалась о масштабах случившейся катастрофы.

– А ничего. Он вас ищет. Вы встречались на днях в клубе Ярослава Сленина. Начинаете припоминать?

Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! Что вообще происходит? Это действительно люди Лебедева, которые прибыли сообщить Юле, что Дэн объявил её в розыск? Как-то это не особо вязалось с ощущениями, что она испытывала в этот момент.

– Начинаю. И?

– И у нас есть для вас дело, от выполнения которого зависит очень и очень многое.

Юля прикусила нижнюю губу. Всё это ей решительно не нравилось. Попахивало чем-то криминальным, будто попала в прошлое, лет на двадцать назад. И несмотря на осторожность, которую хотела проявить, и которая буквально вопила ей о том, что самым верным будет выйти из машины прямо сейчас, Юля уточнила:

– Какое дело?

– Это правильный вопрос, Юлия Николаевна. Вы должны будете устроиться к Даниилу Алексеевичу на работу. Например, его личной помощницей. Я не знаю, как – это уже оставляем на ваше усмотрение. Потребуйте эту работу, умоляйте, заклинайте, делайте что угодно, но эта должность должна быть вашей.

Юля моргнула раз, другой, третий, после чего запрокинула голову и расхохоталась. Смеялась громко, едва ли не до слёз. Это розыгрыш такой? Зачем весь этот спектакль в принципе? Чтобы сообщить Юле, что незнакомые люди настолько прониклись её судьбой, что буквально заставляют её найти себе работу «мечты»?

– Простите, но… Вы сейчас серьёзно? – Она снова не сдержалась и начала смеяться. Представить, что завтра же она отправится к Лебедеву, которому заявит, что теперь она будет работать на него… Это же уму непостижимо.

– Абсолютно серьёзно, – заверили её в ответ, и теперь уже на колени Юле лёг небольшой планшет, с экрана которого на неё смотрела…

– Господи, Женя!

– Именно. Евгения Николаевна, если быть точным. Ваша сестра. Синдром ДЦП, инвалид с рождения. Вот на этой самой фотографии Евгения Николаевна вполне себе здорова, насколько возможно в её положении, и даже счастлива. Но так ведь может быть не всегда.

По спине Юли прошёл холодок от того, что она услышала. Эти люди следили за Женей, передвижения которой были не настолько уж многообразными. Только – зачем? У неё это в голове не укладывалось.

– Вы мне угрожаете? – выдавила она из себя, чувствуя, что от произнесённого слова холодеют пальцы рук.

– Не совсем так. Пока я просто говорю вам о том, что мы достаточно информированы.

– Для чего?

– Для того, чтобы добиться всего, что нам нужно.

– А вам нужно, чтобы я вошла в близкий круг Лебедева?

– Можно сказать и так.

– Но зачем?

– После того, как вам удастся это сделать, мы дадим вам инструкции относительного того, что от вас требуется.

– А если я откажусь?