Настя отправилась в душ, и когда стояла под струями воды, испытывала желание, чтобы рядом был и Саша. Это было так на неё непохоже… Она ещё ни с кем не встречалась, вот так, чтобы по-серьёзному. И ни в кого не влюблялась за несколько часов. И сейчас, зная, что Зубарев рядом и что она уже через десять минут вновь его увидит, испытывала пьянящее чувство.

Когда вернулась в комнату, обнаружила, что Саша уже спит. Он, как и собирался, занял диван, и уже провалился в забытьё, очевидно, устав за этот день. Настя поправила его одеяло, после чего подошла к кровати Зубарева и, юркнув под тонкую простыню, накрылась ею до подбородка. Она улыбалась как самая настоящая дурочка, потому что сегодня был едва ли не лучший день её жизни.

Утром обнаружилось, что пока она спала, Зубарев снова уехал на тренировку. Это… огорчило. Настя и не думала, что станет испытывать это чувство, когда узнает, что Саши до вечера не будет.

– У них ещё тренировки. До июля. В июле отпуск будет, так что потерпеть не так долго осталось, – проговорила мать Саши, накладывая Насте овсянки. – Дождёшься до вечера?

– Мне ехать надо. Завтра ещё в университет.

Настя перевела взгляд за окно. Там её отец и отец Саши устанавливали шатёр. А может и впрямь забыть про учёбу и остаться? Дождаться Зубарева и… Дальше этого самого «и» Настя не думала. Что, по сути, произошло между ней и Сашей? Ничего. Просто прогулка, которую она восприняла так близко к сердцу. А может он уже и не вспоминает ни о ней, ни о Насте.

– Тогда на следующие выходные снова приезжайте, – улыбнулась ей тётя Наташа и, налив кофе, проговорила: – Я пойду проконтролирую этих гарных хлопцев, пока они мне там пионы не пообломали.

Она ушла, а Настя вздохнула и принялась за еду. Нет, она всё же уедет, потому что учёба сейчас важнее всего. А если увидеться с Сашей ей суждено, это обязательно случится.

– Привет.

Настя опешила, когда открыла дверь, в которую настойчиво звонили. На пороге стоял Зубарев. Смотрел на неё, а она – уставилась на парня в ответ. И слышала, как её сердце колотится где-то в висках.

– Привет.

– Пустишь? – кивнул он внутрь квартиры.

– Конечно. Заходи. А как ты здесь очутился?

– Позвонил домой, мама сказала, что ты уже уехала. Взял адрес и приехал.

Настя опустила взгляд и повернулась к вошедшему Саше спиной, закрывая за ним дверь. Она чувствовала, как её щёки опаляет румянец. Зубарев приехал к ней, сам… Значит, их вчерашняя прогулка тоже что-то для него значила.

– Будешь кофе? Или может, голоден?

– Голоден.

Ей почудилось, или Саша вкладывал в это слово совсем иной подтекст?

– Тогда идём на кухню, сейчас сделаю ужин.

Зубарев вымыл руки и устроился за столом. Настя захлопотала у плиты, чувствуя на себе его взгляд.

– Вообще я удивлена, что ты приехал, – призналась она, поставив перед Сашей тарелку. Вымыла овощи и стала быстро нарезать их для салата.

– Приятно или неприятно?

– Приятно, конечно. – Настя едва сдержала улыбку. – Не думала, что ты можешь в этом усомниться.

Возникло молчание. Она торопилась с ужином, Саша, откинувшись на спинку стула, сидел и наблюдал за Настей. И ей было одновременно не по себе от его взгляда, но в то же время хотелось, чтобы он так и продолжал на неё смотреть.

– Вот, – положив Зубареву еду, подвинула к нему тарелку Настя. – Приятного аппетита.

Она устроилась напротив и принялась смотреть, как Саша уплетает за обе щеки нехитрый ужин. У неё внутри появилось странное ощущение – будто знакомы были с Зубаревым не сутки, а как минимум год. И сейчас всё то, что между ними происходило, казалось закономерным.

– Спасибо, ты спасла меня от голодной смерти, – поблагодарил Саша, когда доел. – Почему ты не осталась у нас?

– Мне завтра на учебу.

– А я думал, ты от меня сбежала.

– Почему должна была сбежать?

– Не знаю. Вдруг я тебя напугал. – Зубарев растянул губы в улыбке. – Или не страшный?

– Ни капельки. Кстати, я тут вспомнила, что у отца где-то лежат наборы такие открыток… может, знаешь… из советского времени.

– Хоккейных?

– Да.

– Круто! Я бы посмотрел.

– Правда?

Настя вскочила из-за стола и устремилась в спальню родителей. Принялась рыться в шкафу, в котором и видела эти открытки в последний раз.

– Блин, кажется, тут были, – обернулась она к Саше, когда поняла, что он стоит в дверях и наблюдает за ней. – Куда-то папа их переложил.

Она не успела отойти от шкафа и начать искать их в комоде, когда Зубарев сделал молниеносное движение и оказался рядом. Обхватил её за запястье, развернул к себе лицом и поцеловал. Коротко и отрывисто, так, что у Насти ноги подкосились.

– Саш, – только и выдохнула она, когда Зубарев отстранился. – Саша…

Второй поцелуй был медленным и тягучим. Настя схватилась за плечи парня, чувствуя под пальцами стальные мускулы, которые перекатывались под тканью футболки. До Саши она целовалась с парнями не так, чтобы очень часто. И процесс ей этот не сказать, что очень нравился, а сейчас… сейчас она таяла от того, что происходило. От прикосновения его губ к своим, от того, каким нежным он был.

– Потом открытки найдёшь. Сейчас одевайся, погуляем немного сходим, пока у меня не включился режим варвара, – шепнул Саша, разрывая поцелуй.

Настя снова опустила взгляд, но рук с плечей Зубарева так и не сняла. Стоять вот так и держатся за него, чувствовать тепло его тела, было очень закономерным и правильным.

– Хорошо, я быстро, – нехотя отступила Настя и, только когда скрылась в своей комнате, смогла сделать первый полноценный вдох.

Кажется, она до безумия влюбилась. За какие-то считанные часы. Но это было таким правильным.

После этого они не виделись пару дней, за которые Настя успела безумно соскучиться по Зубареву. Как-то само собой разумеющимся стало то, что надоедать ему звонками или сообщениями она не стала, хотя у неё и была такая возможность. Настя просто верила, что всё случившееся между нею и Сашей – важно не только ей. И что он попросту занят, раз не звонит ей целых двое суток.

Вернее, не так. Всего двое суток. Мало ли, что могло его отвлекать – тренировки, домашние заботы, друзья. И если уж он пока не проявлял себя, значит, так было нужно.

– Мам… слушай, я тут подумала… – проговорила Настя вечером, заходя в кухню, где её мама готовила ужин.

– Да?

– Завтра у меня выходной. Можно я к тёте Наташе съезжу, отвезу ей карточки папины?

– Что за карточки?

– Ну, те, которые с хоккеем. Помнишь?

Мама обернулась к ней и улыбнулась. Настя не знала, о чём та думала, но могла примерно представить направление её мыслей. Радовалась, что у дочери завязались дружеские отношения с сыном Зубаревых, не иначе.

– Помню. Съезди, конечно. Ты их нашла?

– Угу. В комоде валяются. А Саша, между прочим, ими очень интересовался.

Слова прозвучали осуждающе, и Настя, чтобы как-то смягчить эффект, улыбнулась матери, развернулась и помчалась в свою комнату.

Она доехала до загородного дома Зубаревых на автобусе и оставшуюся часть пути прошла пешком, наслаждаясь теплом раннего лета. И чувствовала себя совершенно счастливой. Впереди были чудесные месяцы, отпуск Саши, который они наверняка проведут вместе. Почему-то Настя была в этом уверена на все сто.

– Тётя Наташа! – окликнула она маму Зубарева, завидев её возле магазина. – Давайте помогу.

Она подхватила одну сумку, не дожидаясь, пока тётя Наташа начнёт протестовать.

– Настенька, а ты что здесь делаешь? – удивилась та.

– А я к вам. Карточки Саше привезла, хотела вам отдать.

– Почему мне?

Они зашагали по дороге, ведущей к дому Зубаревых.

– А Саша разве не занят?

– Да вроде нет. С утра был дома, никуда не собирался.

С лица Насти исчезла улыбка. Она-то успела уверить себя в том, что Зубарев просто погружён в свои заботы и именно поэтому не выходит с ней на связь… а на самом деле, всё это время был свободен и не звонил?

– Я к вам ненадолго, только карточки отдам и всё, – как будто имелась необходимость в том, чтобы обезопасить себя таким образом, проговорила Настя.

– Почему ненадолго? – улыбнулась ей тётя Наташа. – Саша будет тебе очень рад.

Насте показалось, или же в голосе мамы Зубарева послышалось сомнение? Оно было похоже на отголосок того чувства, которое испытывала сама Настя.

– Мне на учёбу завтра, поэтому я надолго не задержусь, – решила Настя, кивая сама себе, будто в этом была нужда.

Они дошли до дома Зубаревых. Настя, так и держа сумку в руках, прошла к крыльцу, на которое ей кивнула тётя Наташа.

– Заходи. Я сейчас сок в гараж отнесу, дома жарко, не прокис бы. Саша тебя встретит.

– Хорошо.

Настя натянуто улыбнулась тёте Наташе и, открыв дверь, шагнула в прихожую. То, что в доме кто-то был, она поняла сразу. Прошла в сторону гостиной, заглянула в просторное помещение и застыла на пороге, вцепившись в ручку сумки. Ей открылась та картина, от которой всё внутри похолодело. Саша сидел на диване, а на руках у него примостилась светловолосая короткостриженная девица. Она обнимала его за плечи, склонялась к нему и что-то шептала на ухо, и Зубарев прижимал её к себе и улыбался. А Настя, время для которой словно бы застыло, смотрела на это и чувствовала внутри лишь ледяное ощущение, от которого затошнило.

– А что ты на пороге тут застряла? – мягко проговорила тётя Наташа. – Прохо…

Она увидела то же самое, что и Настя, у которой сил только и хватило, чтобы поставить сумку на пол и, вынув из кармана карточки, всучить их маме Зубарева. Сам Саша, наконец, понял, что их с девицей обжимания стали достоянием общественности. Он замер на месте, глядя на Настю, вцепляясь в её лицо потемневшим взглядом, но что думал в этот момент, Настя не знала. Да и не хотела знать.

– Я поеду. У меня автобус, – выдохнула она и, развернувшись на месте, выбежала из гостиной, а следом – из дома. Помчалась к остановке, слыша только отчаянно колотящееся сердце, которое стучало в висках набатом. И очень надеялась на то, что Саша не побежит следом.

Или побежит…

Впрочем, когда садилась в автобус и когда видела, что двери того закрываются, понимала, что Зубареву на всё случившееся плевать. У него была девушка, а может, и не одна. А она сама… она сама очень сглупила, когда позволила чувствам настолько быстро собой завладеть. Но собиралась это исправить в самом обозримом будущем.

Наши дни

Саша вынырнул из дрёмы и посмотрел за окно. Его кровать стояла так, чтобы он постоянно мог видеть сад и клочок голубого неба над ним. Даже когда была зима, он наблюдал за тем, как небосклон затягивают тучи, или же как по нему летят куда-то белые лёгкие облака.

Сегодня ему снился удивительный сон. Он бегал по лужайке за смеющейся рыжеволосой девочкой, в которой с удивлением узнавал Глашу, и когда та падала, испытывал ужасающий страх. Но Аглая и не думала расстраиваться – вскакивала на ноги, отряхивала коленки и, дразнясь, бежала дальше.

– Саш, скоро Настя приедет?

Это было первым, что спросил Влас, когда зашёл в его комнату после стука.

– Не знаю, приедет ли вообще, – буркнул он, глянув на Власа и вновь переводя взгляд за окно. – А что?

– Мне по делам скататься надо. Потом может в сад выйдем?

– Не хочу.

– Зря. Погода кайфовая.

– Кайфовая, – хмыкнул Саша с презрением. Как будто ему вообще было дело до того, что происходит на улице. И Влас ведь об этом знал.

– Ладно, – кивнул его помощник, подходя ближе. – Давай уже в кресло пересядешь.

Саша всё же поддался уговорам и они с Власом почти час просидели на скамейке под кустом жасмина, который источал удивительный аромат. Зубарев никогда не был поклонником всяких цветущих штуковин, а тут, кажется, проникся.

– О, Настя приехала. С Глашей, – произнёс Влас, и Саша встрепенулся. Улыбка, помимо воли, скользнула по губам – к нему бежала Аглая.

– Привет! – выдохнула она, порядком запыхавшись. – Я маму меня с собой уговорила взять.

– Привет. А она сопротивлялась? – понизив голос до шёпота, уточнил Саша, чуть подаваясь к девочке, как будто у них был общий секрет.

– Ещё как! – округлила глаза Глаша и отстранилась, сделав вид, что они вообще ни о чём не говорили.

– Доброе утро, – поздоровалась подошедшая Настя. – Глаш… о чём мы с тобой дома договаривались?

– О том, чтобы я никому не надоедала.

Аглая выразительно посмотрела на Сашу, намекая на то, что всё сказанное ею до этого момента, – чистая правда.

– А она никому и не надоедает.

Зубарев вдруг сделал то, чего и сам от себя не ожидал – притянул девочку к себе за запястье и когда она с удивлённым возгласом очутилась у него на коленях, поехал в сторону дома.

Настя переглянулась с Власом, на лице которого появилась улыбка.

– Мелкая крутая у тебя, я сразу это ему сказал, – проговорил Влас и, поднявшись со скамейки, направился следом за Сашей и Глашей, оставив Настю наедине со своими мыслями.

Когда эти двое успели настолько «спеться»? Ведь вроде провели друг с другом всего ничего… Настя пожала плечами и последовала за остальными, мысленно поставив себе галочку приглядывать за Сашей и Аглаей.

Ближе к обеду приехала тётя Наташа, и дом превратился в самый настоящий балаган. Наверное, так весело тут не было уже очень давно. Зубарев с Глашей и Власом развлекались игрой в мяч в саду, мать Саши беспрестанно шутила и чувствовала себя, судя по всему, совершенно счастливой. В отличие от Насти. Нет, она, конечно, тоже была рада за то, что все кругом настолько увлеклись какими-то своими делами, что окружающая действительность была забыта, но… Но Настя отдавала себе отчёт, насколько всё зыбкое.

– Я хочу оливье ещё сделать к вечеру. Глаша у тебя ест оливье? – спросила тётя Наташа, уже успевшая сварить борщ и взявшаяся за тесто для пампушек с чесноком.

– Глаша у меня ест всё, но не стоит так переусердствовать.

– Ну что ты? Какие переусердствования? Мне всё это за счастье.

– Давайте помогу.

– Не надо. Ты отдыхай иди с остальными. Вон как веселятся.

Мама Зубарева счастливо улыбнулась, кивая на сад, который было видно в окно.

– Пусть веселятся, – пожала плечами Настя.

– Саша тебе что-то сказал? Вы с ним не сработались?

Сработались… какое странное слово, совершенно к ним не применимое. Они не нашли общего языка ещё тогда, семь лет назад, и почему должны были «сработаться» сейчас, Насте себе не представляла.

– Да нет. Нормально всё, – соврала Настя. Вытерла руки полотенцем и, кивнув тёте Наташе, вышла из кухни.

Она наблюдала за Сашей и дочерью со стороны. Глаша и вправду веселилась. То кидала мяч Зубареву, то отбегала, радостно смеясь, чтобы поймать ответный бросок. Наверное, из Саши бы получился отличный отец, но ей не суждено было это узнать. Ни тогда, много лет назад, ни сейчас.

– А мы тебя видим, – неожиданно проговорил Саша, когда поймал мячик. Кивнул Глаше, указывая на то место, где стояла Настя.

– Мам! Мы так играем здорово! А Влас вроде спит.

Настя вышла из своего укрытия и направилась к дочери, что уже бежала ей навстречу. Перевела взгляд на мирно дремлющего помощника Саши.

– Пусть спит. А вы бы играли дальше.

– А ты с нами не хочешь?

– Неа.

– Зря. Игра интересная. А мы потом гулять собираемся, после обеда.

Настя нахмурилась. Вряд ли Саша способен был оценить это предложение Глаши, уже возведённое в ранг решённых вещей.

– Не уверена, что это хорошая идея, – как можно мягче проговорила она, не желая расстраивать дочь. И услышала то, что её удивило:

– Это отличная идея, – уверенно проговорил Зубарев и, усадив Аглаю себе на колени уже привычным движением, направил своё кресло в сторону дома.

Настя устроилась на своей маленькой, но уютной кухне, предварительно сделав себе кофе. Сегодня был странный день. Странный потому, что казался ей чудесным. И в центре всего, что происходило, была её маленькая Глаша. Сначала они все вместе пообедали, и Зубарев уже не был так отрицательно настроен на то, что они с ним оказались за одним столом. Потом – поехали в парк. Оживились все – и Влас, и сам Саша, да и Настя тоже. Улыбалась всё время, как самая настоящая дура, когда смотрела за тем, как Глаша носится вокруг двух взрослых мужиков, а они готовы потворствовать любому её капризу.