Глава 5

Страх, что с моей девочкой что-то случилось, стал еще сильней. «Скоро увидишь» и его резкий уход никак не сочетаются.

Я пытаюсь встать, но ноги все еще не держат. Падаю на живот, приподнимаюсь на руках и ползу к двери. Моя девочка где-то там. Я должна найти ее.

Отодвигаю кожаную преграду и попадаю в коридор шириной с метр или чуть больше, тоже с кожаными стенами, который разветвляется и ведет направо и налево. Куда двигаться?

И раз – тянусь на руках, и два – опускаюсь на локти и ползу при помощи них, и три – передышка…

Я отползаю на приличное расстояние. Надо было дождаться, пока смогу встать на ноги, но выбора мне не оставили. Нормальный человек уже давно привел бы ко мне дочь. И вообще, раз начала – ползи.

Этот проход кажется бесконечным. Слышу за тонкой стеной завывание ветра. Касаюсь рукой кожи, ощущая, как в нее барабанит… град? Удивительно, что внутри так тепло. Будь это нормальное место, то здесь было бы так же холодно, как и на улице.

Вот и еще в копилку какой-то неведомой дичи.

Слышу неподалеку мужские голоса. Подползаю ближе, но понимаю, что идея так себе. Просто там, скорее всего, этот мужчина, который только что приходил ко мне.

– Я сказал, что она остается, – слышу его бархатный голос, вызывающий дрожь в теле.

– Господин, вы вправе решать, – раздается второй басовитый голос. – Мы готовы к штурму, поэтому для нас и стало неожиданностью, что вы сорвались в пустошь и принесли сюда женщину с ребенком. Я понимаю ваши пристрастия к светловолосым, но все же нельзя сбрасывать со счетов, что ее могла подослать принцесса Хели, чтобы убить вас.

– Я отправлю ее обратно после этой ночи.

Кровь стынет в жилах, когда я вспоминаю холод и мороз, прошивший мое тело. Главное, что принесли сюда ребенка. Остальное не имеет значения. Ну, почти.

– Принцесса Хели станет моей так или иначе, – продолжает мужчина, а что-то во мне отдается тупой болью.

Какое мне вообще дело, что он там хочет с какой-то принцессой?

– Это ваше решение. И все же я считаю, что это подосланная женщина, которая может вам навредить.

– Приведи ребенка. С ним она сговорчивей будет, – говорит повелитель.

Я ему все согласна рассказать, вплоть до того, как в школе лепила жвачку под парту.

– Да, повелитель.

Ох, а теперь ползти обратно?

Я разворачиваюсь и ползу в ту комнату, где очнулась. Сейчас приведут Злату. Зря я выползла.

Руки дрожат. Так передвигаться даже тяжелей, чем брести в огромных сугробах.

– Удобно? – слышу над собой мужской голос.

Сердце бьется со скоростью бегущего кролика. Поднимаю голову, встречаясь со стальным взглядом.

– Ищу дочь.

– На полу ты ее не найдешь, – меня тянут за талию, а затем забрасывают на плечо.

Я висну головой вниз и дрожу от страха – а вдруг он сейчас опять передумает?

Боже, какое же у него горячее тело. Я чувствую под ладонями исходящий от него жар.

– Пожалуйста, – шепчу.

– Я тебя тем местом не слышу, – отзывается он.

Отодвигается полог, и мы опять в комнате. Да, очень быстро добрались, намного быстрее, чем я ползла.

Меня кидают на ложе из меха. Не успеваю сесть, как сверху ложится мужчина. Сжимает мои запястья одной рукой, а второй ведет по телу. Я пытаюсь вырваться из этого внезапного горячего плена. Мое тело будто воспламеняется, кровь растекается по венам еще быстрей. Он лишь касается меня, а я горю как факел.

– Тебя прислала Хели? – спрашивает, ведя пальцами по моему лицу.

– Кто? – уточняю хриплым голосом, стойко выдерживая его стальной взгляд. – Послушайте, я понятия не имею, кто такая Хели.

– Как ты здесь оказалась?

Его рука ложится мне на горло, а сталь в глазах застывает.

Пытаюсь вырваться, но не получается.

– В вашем шатре? – уточняю, понимая, что это не совсем то, что он хочет услышать.

– В заснеженном поле.

Его рука смещается с шеи на лицо, фиксируя его. Он не делает больно, ни капли. Мое тело странно откликается на его прикосновения.

– Вы не поверите, – отвечаю.

– Говори, – в его стальных глазах вспыхивают лазурные огоньки. – Иначе не увидишь дочь.

Я рвано выдыхаю, в глазах застывают слезы, но ему все равно. Его ноздри хищно вздуваются, а темный круглый зрачок удлиняется в вертикальный, а на руке вновь вспыхивают три лазурные точки.

– Я… я не знаю. Я в ванне… в ванне купалась, а потом воздух дрогнул. Я подбежала к дочери, а потом мы очутились здесь одетые. Потом этот дракон, – отвечаю, сама не веря себе.

Хватка слабнет.

– Что делала дочь? – спрашивает он.

– Играла в… – я замолкаю.

Понятия не имею, куда мы с дочерью попали. Кошмар какой-то.

– Во что играла дочь? – вновь уточняет он.

– На гаджете, – выдыхаю.

Он отстраняется от меня, давая свободу, и усаживается напротив.

– Что такое гаджет? – спрашивает, прищуриваясь.

В этом мире не знают про телефоны и все такое? А я уж хотела попросить позвонить. Хотя кому?

– Это устройства такие, на которых можно смотреть театральные постановки. У вас же есть театры?

Мужчина кивает. Фух, значит, хоть как-то смогла объяснить.

– Еще там картинки иногда можно смешные посмотреть, но это реже.

Мужчина снова кивает, не сводя с меня взгляда.

– А к вам сюда часто попадают?

Это же чужое место! Оно ни на какое другое, мне знакомое, не походит. Это больше похоже на какие-то звездные войны.

Меня в свое время в кино на них таскал отец моего ребенка. Фу, даже имя его вспоминать не хочу.

В тех фильмах, я помню, люди жили в каких-то хибарах. Неужели я попала со Златой в нечто похожее? Ужас, никогда не хотела в такое место попасть.

Я еще тогда говорила бывшему, как хорошо, что мы не живем в таких домах, а он всегда смеялся. Говорил, что, наоборот, хотел бы хоть раз полетать на космических кораблях, даже если придется жить в хибаре. Ему бы здесь понравилось. Особенно если бы он бы замерз в первые же полчаса нахождения здесь. Вот такая я злая.

– Понятия не имею. Если б я не почувствовал того дракона, то не нашел бы вас, – жестко отвечает повелитель, сжимая руки в кулаки. – Ксюша.

– Спасибо, – отвечаю.

– Вполне, возможно, вас кто-то сюда перенес. У тебя и у твоей дочери стоит какой-то блок в сознании. Я не знаю, кто его поставил, – продолжает он. – Вы потеряли часть памяти. И меня безумно интересует, что происходило между твоим купанием в ванне и попаданием сюда.

Я не успеваю ответить.

– Господин. Привел, – слышится тот басистый голос за пологом.

– Впускай.

Полог открывается, и дочь несется на меня маленьким белобрысым ураганчиком.

– Мама! – на шее смыкаются детские руки.

По щекам текут слезы, пока я обнимаю хрупкое тело.

– Как ты? – спрашиваю, ощупывая ее лицо.

На дочке тоже белое платье, только полностью закрывающее ее тело.

– Скучала по тебе, пока ты спала, – она утыкается в мой живот. – Я домой хочу.

Я смотрю на мужчину, не сводящего с нас глаз. Он сидит в расслабленной позе, его веки слегка опущены, но взгляд настороженный.

– Мы можем домой попасть? – спрашиваю его.

– Возможно, – кратко отвечает. – Вас кто-то ждет там?

– Нет. Отец моей дочери бросил нас, когда она была маленькая.

Дочка странно смотрит на меня, а затем поворачивается к мужчине:

– У меня не было папы, – говорит ему.

Она вполне нормально понимает, почему нет папы. Хотя устраивала истерики в детском саду, когда я приходила за ней. Как же так, у подружки есть папа, а у нее нет. Пришлось объяснять, что в жизни так бывает, и родители не могут жить вместе.

– Отец твоей дочери – какое странное утверждение.

– Ох, это еще самое мягкое! Он бросил нас, когда Злате было два месяца, – говорю, не отводя взгляда от стальных глаз. – Так все-таки… мы сможем как-то попасть домой?

– Возможно, но у меня есть условие, – отвечает мужчина, его взгляд останавливается на Злате. – Не при ребенке. Злата, попрошу тебя выйти из комнаты.

Дочка жмется ко мне.

– Мама только плоснулась, – отвечает она, а я прижимаю ее к себе.

– Мама хочет, чтобы вы вернулись домой. Я хочу с ней поговорить наедине.

Холодок пробежал по спине. Мне совсем не нравится то, как он смотрит на меня и на мою дочь. Что он задумал?

Глава 6

– Нет-нет, пожалуйста! – Злата еще крепче сжимает меня в объятиях.

Она и так была без меня неизвестно сколько времени, еще пять минут наедине с этим мужчиной я перетерплю, только если мы попадем домой.

По кровати ползет морозная вязь – тонкая и кружевная, охватывая все больше пространства и подбираясь к мужчине.

Он тут же подскакивает на кровати, потому что эта штука ползет по его сапогу. Щелкает пальцами, и иней тут же тает.

Мужчина хмурится, не сводя с меня взгляда.

– Злата, выйди из комнаты, – тихо говорит он.

– Нет, моя дочь не будет слушать незнакомых мужчин, – возмущаюсь я и беру дочку за лицо. – Злата, подожди еще немного. Скоро все закончится, и мы будем дома…

Злата сильнее прижимается ко мне, глядя на мужчину. Она не дрожит, но я ощущаю, что ей не по себе. Бедный ребенок. То на холод попала, то увидела, как два зверя дрались, и один умер.

– Злата, все будет хорошо. Мы вернемся домой, и ты досмотришь свой мультик.

– Хорошо, мам, – ворчит она, и я тут же разжимаю руки. – Я домой хочу. Мне тут скучно. Тут даже поиграть не с кем.

Она поднимается и смотрит на мужчину:

– Не делай ничего плохого маме.

Мужчина усмехается уголком губ. Мне это еще больше не нравится.

– Конечно, мы просто поговорим с твоей мамой как два взрослых человека, – отвечает, и его лицо разглаживается, теряя суровость.

Но это лишь иллюзия. Злата насторожено кивает и выходит. Пусть это не будет ошибкой. Я вся трясусь от того, что отпускаю сейчас малышку. Ладно, ведь пока я валялась в отключке, с ней ничего страшного не случилось? Я успокаиваю себя сейчас, понимая: будь что будет. Не в нашем положении вставать в позу, если этот мужчина сможет нас отправить домой.

– Это ведь дурной сон, да? – спрашиваю, когда ребенок покидает комнату.

– Боюсь, что нет, – он медленно надвигается на меня.

Веки слегка опущены, а движения расслаблены.

Я обхватила себя за плечи. Что он хочет сделать?

– Она сильно испугалась? – спрашиваю его.

– Здесь ребенку не причинят зла, дети нужны – это будущие воины и матери.

Куртка скользит по его плечам и падает на пол.

Внутри сладко замирает, когда он тянется к завязкам на рубашке. Ослабляет их, не сводя с меня взгляда. Еще и разговор тех двух женщин вспоминается – «ему нравятся светловолосые». Подумаешь, что там отросли темные волосы на пару сантиметров. Дел-то, если краску для волос в этом мире найду, то и не заметит никто.

– Вы не знаете, как нам попасть домой, – говорю, когда он уже совсем близко.

Мужчина садится на кровать, а я подтягиваю ноги к груди. Шевелю пальцами, наконец вернувшими себе способность двигаться. Что ж, хоть это радует.

– Ребенку не место в том мире, – отвечает он.

Меня сейчас будто очень здорово треснули по голове. Я нервно моргаю, не сводя с него взгляда.

– Простите… что? – недоуменно улыбаюсь ему.

– Девочка должна остаться тут, – он садится так близко ко мне, что в любой момент я могу накинуться на него и исцарапать за эти слова.

– Вы смеетесь? Это моя дочь. И до ее совершеннолетия только я решаю, где ей находиться! – возмущаюсь.

Какой-то бесконечный цирк.

– Скажи, ты хоть раз замечала в ней что-нибудь необычное? – мужчина никак не реагирует на мою браваду, придвигаясь еще ближе.

Нас разделяют всего несколько сантиметров, а я вижу только его стальные глаза.

В этот момент на меня накатывает волна дежавю. Будто уже такое было. Ага, когда Фил меня впервые поцеловал. Мы сидели вот так на его диване. У этого повелителя даже руки согнуты в той же манере и позе.

Я мотаю головой, отгоняя эту иллюзию, и сосредотачиваюсь на вопросе и словах, сказанных мужчиной.

– В каком смысле? – спрашиваю. – Моя дочь – самая обычная девочка. Да, она схватывает на лету, хорошо учится, готовится к школе. Извините, но она со мной со дня зачатия, я ее знаю лучше всех.

Умалчиваю, что иногда ленится произносить правильно буквы, но логопеды говорят, что такое бывает и с возрастом пройдет. Особенно, когда она пойдет в школу и там будет прислушиваться к другим детям.

– То есть в снежной пустыне тебя ничто не насторожило? – забивает он очередной гвоздь в мое самообладание, которое вот-вот раскрошится.

Я закрываю ладонями лицо, ощущая, как из глаз катятся слезы. Я всегда это замечала и в то же самое время не акцентировала внимание – Злата не боится холода. Я ежилась, а дочка могла откинуть одеяло или расстегнуть куртку. Пока я пробовала закутать ее при минус двадцати, дочь пыталась снять одежду. Так было всю жизнь с самого ее рождения.

Перед глазами всплыл момент ухода Фила. Он уходил зимой. В футболке, поверх которой накинул куртку.

– Отец моего ребенка, – всхлипываю. – Это все его гены. Он тоже холода не боялся. Но моржи не редкость в нашем мире.

Я снова смотрю на него, чувствуя непонимание.

– Говорю как есть. Твой. Бывший. Муж, – цедит он четко каждое слово. – Из. Этого. Мира.

– Вы его знаете? – с надеждой спрашиваю.

Интерес больше спортивный. Я в жизни бы не подумала, что Фил из другого мира. Тогда понятно, почему он ушел. Нет, совсем непонятно. Мог бы сказать, забрать нас с собой. Боже, как я тогда пережила это все? Развод, приходы полиции. Потому что мой муж нигде не объявлялся, последний раз его видели на работе. Да, в ту ночь он ушел, где-то переночевал, а на следующий день уволился.

– Ты можешь вернуться домой, но Злата останется здесь. В ней уже проснулись силы.

Это сон. Или кошмар наяву. Или… я не знаю что.

– Я не могу ее бросить.

– А я не смогу следить за тобой. Твое тело не готово ко льду и холоду. Ты просто не выживешь. Тем более даже Злата может навредить тебе, как бы страшно это ни звучало. Думаешь, почему ты так быстро замерзла в снежной пустыне? А почему не могла проснуться? Злата чуть не убила тебя. Неумышленно, конечно, она тебя спасти хотела, но вместо этого забирала силы. Вполне возможно, что в том мире ее магия была приглушена. Но у нее произошел эмоциональный скачок, и вы оказались тут.

– Этого не может быть, – шепчу, вспоминая, что перед попаданием сюда сказала Злате, что она у меня в печенках сидит.

Моя дочь так сильно обиделась на меня, что перенесла в другой мир?

– Ваш какой интерес к моей дочери? – закипаю.

Я сжимаю кулаки. Мужчина лениво переводит на них взгляд и вновь смотрит на меня из-под полуопущенных век.

– Драконов в этом мире почти не осталось. Злата – дракон, одной со мной крови. Мы родственники.

Боже, да что ж столько потрясений на один квадратный метр за сегодня?! Я-то помню, что Фил никогда не знакомил меня с семьей. Говорил, что у него есть братья и сестры, но живут они очень далеко, и он их не навещает. Теперь понятно почему.

– Филипп – ваш брат? – спрашиваю.

Так вот почему мне кажется, что я уже где-то видела эти черты лица и манеру двигаться.

На секунду мужчина замолкает, а взгляд перемещается на стену, куда ударился град, но затем стальные глаза возвращаются ко мне.

– Да, но его уже нет…

Я качаю головой, думая, а что бы изменилось, скажи Фил мне, что он из другого мира? Я бы не поверила. Я бы его возненавидела тогда. Мне потребовалось время, чтобы отпустить его. И если бы не Злата, которая стала моим смыслом жизни, то я бы не оправилась от разрыва с ним. Мне было очень больно, но с каждым днем, годом боль в сердце становилась тупее, и я могла нормально дышать без него. Я его отпустила.

– Почему он ушел от нас?

В сердце что-то натужно заныло. Если бы он тогда сказал, почему уходит. Но он решил просто поссориться, чтобы я ненавидела его. Что если он знал, что не вернется?

– Потому что здесь началась война, – усмехается мужчина, будто это какая-то прогулка, и тут же в его глазах появляется грусть. – Он хотел вас защитить и сделал все, что смог. Все, Ксюша, хватит. Еще раз говорю: ты можешь вернуться в тот мир, но Злата останется тут.

Я понимаю, что он не шутит. Какие тут шутки, когда мужик может превращаться в огромную ящерицу?

– Вы серьезно или издеваетесь? Какая мать бросит своего ребенка? – спрашиваю, приподняв бровь.

– Та, которая может умереть из-за своего ребенка. Злата для тебя опасна. И я не шучу.

– Классно получается. Муд… женек заделал ребенка, свалил в другой мир, оставив меня с дочкой, у которой проявились силы? – скептически спрашиваю.

– Это она вас сюда перенесла. Да, Злата сильнее, чем предполагалось, даже несмотря на то, что полукровка.

– Вы понимаете, что маленький ребенок, который всю жизнь жил с матерью, не поймет, почему она его оставила?

– У Златы здесь есть бабушка, у нее будут лучшие учителя.

– Никто из них не заменит мать, – качаю я головой.