Я пытаюсь отдышаться, а Злата бежит к огромному сугробу.
– Мам, он живой! – восторженно говорит.
– Кто живой? – я недоуменно смотрю на дочь.
Злата кладет руку на сугроб, и на нем вспыхивают два ярко-синих фонарика. Может, нас украли инопланетяне, и мы очутились на какой-то базе?
Вот только вряд ли у базы есть глаза.
Сугроб начинает подниматься.
– Злата!
Она тут же подбегает ко мне.
Мы пятимся.
Снег будто стекает ручейками с огромного ящероподобного зверя с лазурной кожей.
Похож на динозавра, проснувшегося после спячки.
Только динозавры давно вымерли! Мы явно попали на какую-то экспериментальную базу, где выводят подобных монстров. Как еще объяснить потерю памяти?
Зверь – огромный, как двухэтажный дом – расправляет огромные крылья, машет ими, избавляясь от остатков снега.
Что уж говорить про его лапы. Если наступит – мокрого места не останется.
Сощурившись, он опускает голову к нам. Принюхивается, вдыхая морозный воздух.
Я смотрю на него со страхом, прижимая к себе Злату. Хочу спрятать ее за спину, но это может разозлить монстра.
Он делает шаг к нам. Не удерживается и падает на бок. Медленно поднимается, разбрызгивая снег в стороны. Ощущение, что он напился, уснул в сугробе, а потом проснулся – и нате вам, цирковые трюки.
Он вновь пытается подползти к нам, даже дергает огромной лапой с острыми когтями в нашу сторону. Рычит от бессилия.
Я никогда не понимала фильмов, когда люди стоят и просто смотрят на надвигающуюся на них катастрофу, будь то цунами, падающий самолет или машина на скорости, но сама вот сейчас стою, не в силах сдвинуться. Инстинкты вопят бежать, но я не могу.
Зверь продолжает рыть снег, подбираясь к нам, пока мы пятимся.
По округе разносится рев. Небо заслоняет огромная тень. Над нами летит еще один зверь. Только черный.
Синий вытягивается и мотает головой, которую тут же склоняет, когда черный подлетает к нему.
В воздух поднимается столб снега, и мы рискуем остаться погребенными под ним.
Я оттаскиваю Злату, ощущая дикую усталость и холод. В теплых сапогах не чувствую пальцев.
– Злата, пойдем, – шепчу. – Нам надо уйти отсюда.
Черный зверь заслоняет нас от синего.
– Солнышко, не бойся, – говорю Злате, не сводя взгляда со зверей.
Такие огромные, что могут одной лапой нас раздавить, но пока они заинтересованы друг другом, мы можем сбежать.
– Хорошо, мам, – шепчет дочка.
Она сжимает меня своей детской хваткой, передавая едва заметное тепло.
Спина черного монстра напрягается. Вновь раздается оглушительный рев. Миг – и он срывается на синего. Тот тут же падает, вздымая комья снега.
– Бежим, – дергаю я Злату.
Ноги утопают в сугробах. Мы даже не отдаляемся от дерущихся зверей.
Сердце бешено бьется, грозясь вот-вот замереть. А я не могу остановиться, пока хотя бы не выведу Злату из опасного места.
Холод пробирается по ногам, несмотря на адреналин, бурлящий в крови. Я заставляю себя двигаться через силу, пока Злата то и дело оборачивается к зверям.
Раздается оглушительный рев.
Я оборачиваюсь. Черный дракон повалил на землю синего, тот бьет крыльями о землю и воет от боли.
– Мама, он ее убьет! – кричит Злата, когда черный зверь прижимает синего к земле.
Черный глядит на нас стальными глазами. На миг кажется, что я уже видела их где-то… или когда-то. Зверь не полностью черный, в некоторых местах видны сияющие ярко-синим светом прожилки. Особенно на шее, когда он ее вытягивает.
Дракон расправляет огромные кожаные крылья, закрывая небо. Он очень красивый.
Раздается дикий гул и рев.
Я перевожу взгляд на лазурного: на продолговатой ящероподобной морде с тоской сияют сапфировые глаза. Зверь будто мяукнул тоскливо, раскрывая огромную пасть, полную белоснежных клыков, каждый из которых в половину моего роста. Звук отдается тупой болью в моем сердце.
– Мама, – Злата дёргается, пытаясь вырваться. – Он ее убьет. Останови!
– Злата, успокойся, – я оттягиваю дочь подальше от зверей.
Откуда она вообще понимает, что это он и она?
Эти синие глаза я не забуду никогда. Они с такой мольбой смотрят на нас, когда огромная черная лапа опускается на шею.
Отворачиваюсь.
Раздается взрыв. Я валю Злату на землю, закрывая собой. Волна льда и снега накатывает на нас, больно ударяя по телу. В меня будто всаживают ледяные пули, которые чудом не делают из моего тела решето.
Дышать тяжело. Я вдыхаю ртом воздух, впуская в легкие холод вперемешку со снегом.
Вскоре все прекращается.
Застывшая подо мной Злата пытается выкарабкаться. Я перекатываюсь на спину, ощущая жуткий холод. Хочу чашечку горячего кофе или чаю.
– Мама, вставай, – Злата тянет меня, а я не могу.
Обморожение, или как это там называется. Ноги и руки скованы, в глазах застыли слезы, превращающиеся в ледышки. Я даже не дрожу от холода, не в силах подняться.
– Мама, – Злата ложится сверху, – Пожалуйста, вставай. Я тебя соглею, ты только вставай.
Чувствую теплое дыхание дочери на шее.
– Сейчас, – выдыхаю.
Всего одно усилие.
Дочь скатывается с меня, а я пытаюсь подняться. Мне слишком холодно, чтобы я хоть как-то могла собраться с силами.
– Злата, иди, – шепчу из последних сил. – Если я не буду дышать, просто уходи.
Боже, моя дочь останется одна, без меня.
– Мама, – по щекам дочки текут слезы.
Куда она пойдет? Там черный зверь, убивший лазурного. Он разорвет Злату в один присест. Да что там – просто съест в один присест.
Плохая из меня мать. Я не уберегла дочь.
Глаза закрываются.
Я едва ощущаю, как меня поднимают. Это вот так душа покидает тело? Мне все еще холодно, но я чувствую тепло чужой кожи. Открываю глаза и вижу перед собой рельефную мужскую грудь. Взглядом скольжу выше. Я с ума схожу или что? Вижу волевой подбородок и плотно сжатые губы. Он мельком посмотрел на меня стальными глазами.
– Это моя мама, – рядом звучит голос Златы.
Я вновь закрываю глаза. Меня или глючит, или я умираю. Только в галлюцинациях посреди поля снега мог появиться голый мужик.
Так, голый мужик, а тут ребенок. Руку опускаю ему за спину, в районе талии нащупываю штаны. Отлично, он не голый. Интересно, а как далеко мы пройдем с полуодетым мужиком, если я в теплой одежде умудрилась замерзнуть за считанные минуты?
– Бросьте меня, только заберите ребенка, – хриплю, вновь закрывая глаза. – Можете взять мою одежду, только спасите Злату.
– Я спасу вас обеих, – слышу тихий бескомпромиссный голос.
Если б могла, я бы прошептала «спасибо», но вновь теряю сознание. Это все сон. Просто сон.
Сознание то уплывает, то возвращается. Перед глазами темнота. Я чувствую грубые руки, раздевающие меня. Слышу крики дочери, зовущей меня. Я как спящая красавица, которая не может проснуться без поцелуя принца. Только мой принц ушел пять лет назад, а ко мне подъезжали только рыцари печального копья.
***
– Три аккуратней. Видишь, какая у нее кожа нежная, – слышится женский низкий голос.
По телу елозит нечто шершавое. Покрывает руки, туловище и ноги медленными, размеренными движениями, но проснуться не могу.
– Посмотри, какие у нее ногти красивые. Я такие же хочу. Хотя тут надо немного подпилить, – слышится второй высокий голос.
Раздается едва слышный скрежет. Мои пальцы перебирают, аккуратно растирая между ними.
– Господин любит таких, – продолжает вторая.
– Ха, эта светлая, но он хочет в жены принцессу Хели, а она темноволосая.
Я крашеная… если это имеет значение.
– А эта рожавшая. Сможет дать ему еще потомство.
Нет-нет, второй раз я на это не подпишусь. Мне одной Златы хватает. Правда, я немного обалдела, когда она как-то попросила братика.
– Так я тоже рожавшая, – говорит женщина.
– Ты не в его вкусе, – ехидно отвечает первая.
– Я не в его возрасте, – карикатурно выдыхает вторая. – Что, натерла ее?
– Да, бедняжка вся промерзла. Еще б немного пролежала, и все, спасти даже мы не смогли бы.
О боги, а как же Злата? Скажите, что у моей дочери все в порядке! Мысленно молю женщин.
– Господин мог бы оставить ее на холоде. Зачем ему еще одна любовница, когда он уже определился с избранницей?
– Слушай, наше дело простое – привести ее в приглядный вид и проверить на магию. Она чистая, аж удивительно. Ведь ее могли подослать шпионы.
– Ага, тем более они знают, какие ему нравятся. Принцесса Хели тоже могла подослать. В общем, странно это все.
– Лебра, это дело господина. Что там на уме у него – разве наше дело?
– Мне просто интересно. Ты посмотри, чего он смог добиться за такое короткое время.
– Его старший брат попросил явиться, когда на Велунье напали. Так бы и жил повелитель в своих снегах.
– Ага, только смотри, как он сплотил последователей, заделался главным и пошел покорять весь мир.
– Я нисколько не жалею, что приняла его сторону, – говорит первая.
– И правильно сделала. Я тоже не жалею, а то стояли бы сейчас где-нибудь как две отмороженные курицы.
Меня накрывают какой-то тканью. Приятное тепло покалывает, согревая, тело.
– Вот превратит тебя в статую, и будешь знать.
– Поговаривают, старший его семью убил, вот и разозлился повелитель…
– Ужас какой. Я слышала, что жена повелителя изменяла со старшим, вот и сорвался господин.
– Да-да, я тоже что-то такое слышала. Только еще слышала, что это у старшего была семья, а младший ее убил. Но что там среди драконов произошло – одному повелителю известно.
– Ужасы там творятся, вот что я тебе могу сказать…
Их голоса затихают, а я вновь погружаюсь в темноту.
Мне жарко и щекотно. В ноздри забивается какой-то пух, и я морщусь.
Злата. Я должна встать ради нее. Не помню когда, но я слышала ее голос, зовущий меня.
Открываю глаза. Лежу, накрытая мехом. Трудно сдвинуть его. Кажется, кто-то очень заботливый завернул меня в несколько слоев.
Тяну одну руку, пытаясь выбраться из тяжелой западни. Почти получилось. Еще немного, еще чуть-чуть…
Есть. Одна рука на свободе.
Я с недоверием смотрю на нее. Да, девочки мне немного подровняли маникюр. Спасибо им. Еще и кожа так странно светится, будто ее блестками натерли. Освободить остальные части тела не составляет труда.
Оглядываюсь. Хм, лежу на огромной кровати. Рядом что-то воет, будто метель на улице. Ощущение, что я в громадной палатке. Здесь вместо стен натянута какая-то темно-коричневая кожа. Напротив в ней вырезана дверь. На полу – ковер из меха.
Злата. Я должна найти дочь.
На мне легкое белое платье с бретельками. Спасибо, хоть не голая.
Пытаюсь подняться, но ноги подкашиваются.
О боже, сколько дней я пролежала без сознания?
Так, ладно. Разминаю немного ноги, массирую их, разгоняя кровь.
Злата, надо найти дочь. Вновь пытаюсь подняться. Как же тяжело.
Вновь падаю на меха.
Слышатся шаги – глухие, утопающие в мягком покрытии.
Полог откидывается, а в комнату входит огромный светловолосый мужчина в кожаной куртке на пуговицах – одежда кажется мне странной. Точно на инопланетную базу попала. Вот не врали про секретные базы в Антарктике. Только почему я тут?
Ого, какая мощная грудь! И какие широкие плечи! Взгляд скользнул ниже – туда, где трапеция тела переходила в узкие бедра.
Мужчина прокашливается, а я поднимаю взгляд к его лицу, сталкиваясь со стальными глазами, холодно смотрящими на меня. Прям до дрожи. У него высокие, очерченные скулы, немного впалые щеки.
– Где Злата? – нервно дергаюсь к нему, но тут же спохватываюсь: – Прошу прощения, думаю, я должна вас поблагодарить за спасение.
В его глазах вспыхивает неподдельное удивление, которое тут же превращается в холод.
Он проходит в комнату, а я замираю, заворожено глядя на него. Красивый мужик, что уж тут.
– Со Златой все в порядке. Как вы очутились посреди поля? – спрашивает он бархатным голосом с легкой хрипотцой.
– Я не знаю, – отвечаю и тут же отвожу глаза.
Тяжелый у него взгляд. Давит на меня. Нервно сжимаю мех.
– Ксюша! – зовет он.
Вздрагиваю от того, как прозвучало мое имя из его уст. Так необычно. Хочу спросить, откуда он знает его, но понимаю, что Злата сказала. Она у меня еще та болтушка.
– Ты вообще понимаешь, где оказалась?
– Понятия не имею. Где Злата? – в глазах появляются слезы.
– В безопасности. Вы очутились посреди снежной пустыни. Ваше счастье, что дракон не съел вас.
– Дракон? – нервно усмехаюсь. – В смысле – дракон?
– Тот синий зверь, что напал на вас в пустыне, – поясняет мужчина, подходя ближе к ложу.
– Там еще один был.
– Это был я, – отвечает он.
Кажется, у меня в голове появляются вертолетики. Комната кружится, пока я пытаюсь переварить его слова. Как-то не сходятся вот этот мужчина и дракон. Точнее, как оно все сходится?
– Вы? – я нервно икаю, но его взгляд из-под слегка опущенных век никак не меняется.
– Это мир льда и холода, – он склоняется ко мне, не сводя стальных глаз.
Так близко, что я ощущаю себя в коконе.
– То есть это не база, исследующая что-то паранормальное? И вы не будете ставить на мне и дочке эксперименты?
Мужчина осматривает меня сканирующим взглядом.
– Нет, это совсем не то, что ты перечислила. Это Фригус – мир холода и льда, – отвечает он.
– Оу… – выдавливаю из себя.
О проекте
О подписке