– Боже всемогущий, помоги слугам твоим во веки веков, на Земле, в небесах…

Януш у него за спиной быстро-быстро повторял слова молитвы.

Старик Горн взмахнул кончаром, словно проверяя, осталось ли в его руках достаточно силы и видимо остался удовлетворен, так как кивнул то ли самому себе, то ли сыну ярла.

И Терье воспринял это как сигнал. Вытянул руку со шпагой и прокричал на сколько хватало сил.

– Готовсь. Люди мои, за короля и отчизну!

В голосе прозвучали какие-то совсем мальчишеские нотки. Но никто не обратил на это внимания.

Линия северных гусар медленно двинулась с места и солнечные лучи заиграли на шлемах и броне, на наконечниках длинных копий и палаше в руках их вождя.

Клин королевских панцирников пробил атакующую массу и разлетевшиеся по сторонам драгуны, не имея больше никаких препятствий понеслись в разные стороны как стая воронья испуганная выстрелом из пушки.

Катафрактарии столкнулись с закованными в тяжелую броню конниками как волна, набегающая на утес. Всплеск, откат и новая волна вновь налетает, перехлестывая через вершину скалы.

Парсов было слишком много, слишком. И отдельные всадники, уже обогнув строй панцирников мчались прямо туда, где над кучкой людей гордо веял королевский флаг.

У Его величества еще оставалась личная охрана, две сотни кавалергардов. И эти отдельные храбрецы пока не могли угрожать королю и свите напрямую. Но в это мгновение барабаны вновь зазвучали в своем медленном, безжалостном ритме

Всадники в черном начали свое движение вниз, с холма. И флаг с золотым соколом двинулся вместе с ними.

– Не успеем, ваша светлость. Как бог весть не поспеем.

Лихорадочный шепот Януша заставлял нервничать. Но сделать уже было больше ничего нельзя. Еще хуже будет вступить в бой на негодных лошадях. Поэтому только так как его учили. Шагом, рысью, потом галопом. Итак, слишком далеко.

Все больше катафрактариев летело к королевской ставке. Но и часть драгун, видимо опомнившись, придя в себя, теперь пыталась прийти на помощь свите Его Величества.

Свалка в месте, где схлестнулись ряды пехотинцев продолжала ворочаться, почти не сдвигаясь с места огромная толпа не солдат, просто людей отчаянно пытавшихся хоть как-то уцелеть в этой бойне. Некоторые роты пикинеров смогли сохранить строй, но другие теперь просто резались с парсами в ближнем бою. Люди, задыхаясь в едком дыму, топтали, душили друг друга в страшной тесноте. И тут уж никакое умение не могло прийти на помощь. Спасало только везение. И хорошие латы.

Медленно, чересчур медленно. Теперь и Терье понимал, что они рискуют опоздать, а потому привстал на стременах и взмахнув шпагой скомандовал ускорить движение. И вот уже суета вокруг королевского знамени стала вполне различима. Мелькание клинков, отблески стали на латах, отчаянное ржание испуганных коней и крики людей.

Теперь они уже мчались, почти летели. И черное облако тех, других летело к одинокому желто-черному стягу и группе людей вокруг него.

Азарт и счастье движения охватили Терье. “Как на охоте”. Линия копий рядом с ним сломалась, некоторые всадники почти потеряли строй. Но времени исправить что-либо уже не оставалось.

Времени хватило только на то, чтобы пришпорить коня и пролететь наперегонки с ветром последние несколько десятков шагов.

Вздохнуть один раз. И все.

Он не успел. Они опоздали всего на пару секунд. Черная волна затопила сражавшихся вокруг знамени с черным медведем и в это же мгновение гусары Нордхейма врезались в строй бессмертных.

На всем скаку Терье успел уклониться от направленных в его сторону копий и рубанул шпагой по глазам под навершием остроконечного шлема. Треск, ужасный треск крики боли и ужаса, звон стали оглушали, но сейчас все решали просто инстинкты.

Терье чудом увернулся от смертельного лезвия шамшира и в ответ ткнул черного всадника шпагой, под вновь поднятую в замахе, руку. И не глядя как заваливается с коня противник, вновь ударил по шпорам.

Королевский флаг покачнулся и рухнул прямо у него на глазах. Но рядом уже сверкали кончары его гусар. Теперь, когда сила удара строя панцирных сошла на нет, каждый сражался сам за себя и битва разбилась на поединки один на один или двое на двое. И здесь преимущество было все-таки на стороне черных всадников. Их банально было больше. И оружием они владели не хуже.

Прямо на глазах у Терье всадник в королевских цветах ловко орудуя шпагой отбивался от двоих бессмертных. Ловко орудуя клинком, рыцарь свалил одного из противников, но в этот момент другой вонзил свой клинок в горло его скакуна. Конь поднялся на дыбы и страшно захрипел, а потом рухнул, подминая под своим крупом не успевшего освободится из стремени наездника.

“Какой предательский удар”, мысль промелькнула как молния и Терье направил своего коня к новому противнику. Жеребец одним прыжком преодолел почти половину расстояния, и сын ярла уже вскинул свой клинок прикидывая куда нанести свой удар, когда невесть откуда появившийся еще один всадник дотянулся до его руки острием своего шамшира. Перчатка выдержала слабый удар, но пальцы разжались, и шпага вылетела из руки.

Через мгновение нападавший уже вылетел из седла, пронзенный чьим-то копьем, а Терье не обращая ни на что внимания, вновь направил своего коня в сторону павшего рыцаря и его нечестного врага.

Тот уже спрыгнул с коня и склонившись, над придавленным лошадиным телом неподвижным противником, достал кинжал.

Времени почти не оставалось, и сын ярла на ходу слетел с лошади своим телом сбивая врага с ног. Сцепившись в смертельных объятиях они покатились по земле и, почти сразу, резкая боль обожгла левую кисть Терье. От этого кинжала не спасали кованые кольчужные кольца. К счастью, удар не задел мышцы и рыцарь отчаянно сжал руку нападавшего с оружием.

Парс, оказавшийся после падения наверху, отчаянно старался направить клинок в лицо попавшему в тяжелое положение сыну ярла. Второй рукой враг прижимал к земле другую руку Терье налегая сверху всем телом.

Рыцарь напрягал силы, пытаясь, освободиться и внезапно почувствовал, как слабеет его противник. И пускай Терье находился в неудобном положении, он был сильнее, значительно сильнее. Еще мгновение и кинжал выпал из руки черного всадника и во взгляде из-под закрывавшей лицо кольчужной сетки промелькнула ярость вперемежку с отчаянием. Еще несколько секунд борьбы на грани возможностей и Терье почти освободил вторую руку.

А потом уже сам сжал обе кисти рук врага и резким рывком отбросил его от себя. Шлем слетел с головы воина и сын ярла с удивлением замер. Волна черных волос разлетелась, окутала как покрывалом лицо, забрызганное кровью. Во взгляде, обращенном в сторону Терье, застыла боль и обида. И что-то еще, что он не мог описать словами?

Все это продолжалось не более одной или двух секунд. Черные лошади, черные всадники укрыли от взгляда сына ярла лицо неизвестной красавицы. Через мгновение она уже была в седле и на мгновение задержавшись словно совершая какой-то обряд слизнула капельку крови со щеки.

В ушах остался только брошенный на прощание крик.

– Jadm miad – Я запомнила.

Терье по-прежнему стоял на коленях, провожая взглядом амазонку, покидающую поле боя. Черное знамя с золотым соколом гордо веяло радом. Повсюду черные всадники прекращали бой и вяло преследуемые конниками с флажками цветов Доржуа покидали опушку леса. Впрочем, люди графини почти сразу отказались от погони.

На вершине холма заунывные звуки труб резкими звуками, как будто возвещали конец спектакля, и повинуясь этим сигналам всюду зеленые, серые и черные воины, повернувшись спиной к врагу, начали покидать поле боя.

Им никто не пытался помешать. Королевские воины также были сыты по горло.

Терье поднялся на ноги. Руку жгло как огнем, но движение не вызывало приступов резкой боли, а значит ему сильно повезло.

– Ваша светлость, вас надо перевязать. Смотрите кровь льется.

Не дожидаясь ответа, Януш уже начал расстегивать крепления панциря.

Терье наклонился и подобрал валявшийся под ногами кинжал. Металл клинка как будто горел внутренним пламенем. Необычное оружие, не зря он так легко справился с кольчугой.

В нескольких шагах королевские гвардейцы уже хлопотали около рыцаря спасенного сыном ярла.

– Ваше высочество! Ваше высочество!

Кто-то снял с принца шлем, кто-то уже смачивал его лицо влажным платком. Наконец по одобрительные возгласы собравшейся вокруг толпы принц открыл глаза.

Терье и Оддер встретились взглядами и сыну ярла вдруг показалось что не стоит ждать от этого человека даже обычной благодарности. Наконец, принц кивнул, словно понимая, что он теперь в должниках перед северным воином и отвел глаза.

Сын ярла тоже отвернулся и побрел между телами погибших и раненых, выискивая среди них людей своего знамени. Их было много, очень много. Знакомые и незнакомые лица. Молодые и старые.

И самое тяжелое открытие он сделал всего в нескольких шагах от места своего поединка с неизвестной женщиной.

Старик Горн дошел до конца своего пути. Гусарский капитан стоял на коленях опустив седую голову на древко сломанной пополам парсийской пики. Острие торчало из спины воина. Крови почти не было.

Терье опустился на землю и обхватил голову руками. Охота закончилась.

– Перевязать бы, ваша светлость. Вот перевязать вас надо.

Его гайдук – слуга не унимался.

Несколько гусар столпились за спиной у Яноша и молча ожидали чего-то. Может быть какой-то команды или слов одобрения. Хотя бы чего-нибудь…

Как шелест холодного ветра перед бурей издалека донеслось.

– О боже! Король ранен! О боже!