искривление пространственно-временного континуума прижимает меня к земле, а жена кричит на меня за что-то, чего я понять не могу. И тогда я осознаю: ага, мы вошли в пограничную зону!
Когда умирают мечты, нам больно. Дети пограничных родителей тратят десятилетия на то, чтобы добиться любви и одобрения. И когда становится понятно, что ничего не работает, на оплакивание потери безусловной родительской любви, которой у них никогда не было, могут уйти годы.
Депрессия вступает в игру, когда не-ПЛ осознает истинную цену своих прежних уступок ПЛ: потерю друзей, семьи, уважения к себе, хобби. Человек с ПРЛ не изменился. А не-ПЛ изменился.
Элизабет Кюблер-Росс, автор книги «Смерть: финальная стадия развития» (Death: The Final Stage of Growth, 1975), выделила пять стадий горевания, которые подходят и для описания переживаний человека, близкого «пограничнику».
Некоторые члены семей «пограничников» говорят, что у них возникает ощущение потери как после смерти близкого – словно кто-то другой вселился в тело их любимого ПЛ.
ФАКТ: Любовь, поддержка и принятие человека не равны любви, поддержке и принятию его поведения. На самом деле, поддерживая и принимая нездоровое поведение, вы лишь даете подкрепление его продолжению и продлеваете собственные страдания.
Мне кажется, я кручусь в барабане стиральной машинки. Мир то и дело переворачивается с ног на голову, и я уже не знаю, где верх и низ, где право и лево.
Чем выше уровень близости, тем сильнее страхи и тем драматичнее поведение ПЛ. Именно поэтому люди, которые не знают вашего близкого с ПРЛ так же хорошо, как вы, могут не верить вашим описаниям его поведения.