14

Грейс мог воспользоваться служебной машиной, однако сейчас решил поехать на собственном седане «Альфа-Ромео-147». Ему нравился этот автомобиль. Нравились его жесткие сиденья, плавный ход, практически спартанская функциональность, скабрезный звук выхлопа, ощущение четкости, яркие и щегольские циферблатные индикаторы на приборной панели. Машина словно бы источала дух надежности, всецело отвечающий характеру Роя.

По лобовому стеклу, со стуком смахивая бесконечные капли, сновали туда-сюда крепкие и массивные дворники, шуршали шины по мокрому асфальту, в колонках звучала неистовая песня Элвиса Костелло. Объездная дорога взлетела на гребень и затем устремилась вниз в долину. Сквозь пелену дождя вырисовывались раскинувшиеся впереди здания прибрежного курортного комплекса в Брайтон-энд-Хове, а за единственной высоченной трубой, сохранившейся от старой Шорхемской электростанции, поблескивала серая полоса, едва не сливающаяся с пасмурным небом, – Ла-Манш.

Рой вырос в этом районе, среди здешних улиц, среди здешних преступников. Иногда отец чуть ли не скороговоркой перечислял ему их имена – толкающих наркоту или содержащих публичные дома семейств, нечистых на руку антикваров, торгующих крадеными драгоценностями и мебелью, и барыг рангом пониже, не брезгующих телевизорами и CD-проигрывателями.

Некогда это была деревня контрабандистов. Затем Георг IV построил здесь дворец, всего лишь в нескольких сотнях ярдов от дома своей любовницы. Почему-то Брайтону так и не удалось избавиться ни от своего криминального прошлого, ни от репутации места, подходящего для тайных свиданий по выходным. С другой стороны, подумал Грейс, эти извечные ярлыки наделяют городскую агломерацию Брайтон-энд-Хов преимуществом перед прочими провинциальными курортами Англии. Он щелкнул поворотником и свернул с объездной дороги.

«Грассмер-Корт» представлял собой многоэтажный дом из красного кирпича. Он был построен примерно лет тридцать тому назад и располагался в престижном и фешенебельном районе Хова. Фасадом здание выходило на шоссе, а задней стороной – на теннисные корты. Основной контингент жильцов составляли успешно делавшие карьеру холостяки в возрасте от двадцати до тридцати лет и обеспеченные пожилые люди. Риелторы в рекламных проспектах наверняка позиционировали «Грассмер-Корт» как «дом твоей мечты».

Закутанный в пуховик Гленн Брэнсон – высокий и чернокожий, с головой лысой, как метеорит, – поджидал Роя на крыльце, разговаривая по мобильнику. В данный момент он больше смахивал на наркодилера, нежели на полицейского. Грейс улыбнулся: внушительная мускулистая фигура коллеги, результат многолетних упорных занятий в тренажерном зале, неизменно вызывала у него в памяти шуточку телеведущего Клайва Джеймса об Арнольде Шварценеггере: дескать, он выглядит как презерватив, набитый грецкими орехами.

– Здорово, старый мудрец! – поприветствовал его Брэнсон.

– Хорош уже прикалываться, я всего лишь на семь лет старше тебя! Однажды тебе стукнет столько же, и тогда ты уже не будешь так веселиться, – ухмыльнулся Рой.

Они ударили друг друга ладонями, и Гленн с озабоченным видом заметил:

– Хреново выглядишь, это я на полном серьезе говорю.

– Не всякая слава одинаково полезна.

– Слава? Ах да, от моего внимания не ускользнуло, что этим утром газетенки отвели тебе пару квадратных дюймов…

– Как и от внимания всех остальных на нашей планете.

– Слушай, братан, для старичка ты слишком уж туповат.

– Туповат?! Это еще почему?

– Ох, Грейс, когда же к тебе придет хваленая стариковская мудрость? Продолжай и дальше так же высовываться – и в один прекрасный день тебе башку-то и оттяпают. Иногда мне кажется, что большего придурка я в жизни не встречал.

Гленн отпер входную дверь и шагнул внутрь.

Последовав за ним, Рой отозвался:

– Вот спасибо, по части ободрения тебе нет равных. – Затем он поморщился. Даже с завязанными глазами всегда можно догадаться, что находишься в стареющей многоэтажке. Характерный запах исшарканных ковров, поблекшей краски, готовящегося варева за одной из дверей.

– Как твоя вторая половина? – поинтересовался Грейс в ожидании лифта.

– Лучше не бывает.

– А детишки?

– Сэмми – просто чудо. А вот Реми превращается в кошмар. – Брэнсон нажал в кабине нужную кнопку.

Помолчав пару секунд, Рой произнес:

– Гленн, дело было вовсе не так, как расписала пресса.

– Братан, я в этом нисколько не сомневаюсь, потому что знаю тебя. А вот журналюги тебя не знают – да даже если бы и знали, им ведь начхать. Этим стервятникам только и нужно, что поднять шумиху, а тебе достало тупости предоставить им повод для этого.

Полицейские доехали до седьмого этажа. Квартира располагалась в самом конце коридора. Брэнсон отпер замок, и они вошли внутрь.

Жилье оказалось небольшим: гостиная-столовая, узкая кухонька с гранитной столешницей и круглой стальной мойкой, плюс две спальни, одна из которых использовалась в качестве кабинета, о чем свидетельствовали письменный стол и компьютер. Остальное пространство этой комнаты занимали стеллажи, заставленные в основном книгами в бумажных переплетах.

В противоположность блеклой наружности здания и унылому подъезду, квартира выглядела новенькой и современной. Выкрашенные в светло-серый цвет стены. Модернистская обстановка, явно прослеживались японские веяния. Низкие диваны, на стенах простенькие репродукции, плоскоэкранный телевизор с DVD-проигрывателем под ним, навороченная аппаратура высшего класса с высокими и тонкими колонками. В главной спальне неубранная кровать-футон, платяной шкаф с симпатичными раздвижными дверцами, еще один телевизор с плоским экраном и низкие прикроватные столики со светильниками модного современного дизайна. На полу пара кроссовок «Найк».

Грейс и Брэнсон переглянулись.

– Миленькая хата, – прокомментировал Рой.

– Угу, – отозвался Гленн. – «Жизнь прекрасна». – В ответ на недоуменный взгляд коллеги он продолжил: – Пропустил его в кинотеатрах, только на «Скай» и выловил. Потрясающий фильм. Смотрел?

Грейс покачал головой.

– Действие происходит в концлагере. Отец убеждает сынишку, будто это игра такая. И если они выиграют, то получат настоящий танк. Вот честно, он тронул меня больше «Списка Шиндлера» и «Пианиста».

– Впервые слышу про такой фильм.

– Иногда я задумываюсь: на Земле ли ты вообще живешь?

Грейс стал разглядывать фотографию в рамке, которая стояла на прикроватном столике. На ней был запечатлен симпатичный блондин лет тридцати, в черной футболке и джинсах, обнимающий за плечи редкой красоты женщину (увидишь такую – и просто глаз не отвести), примерно того же возраста, с длинными темными волосами.

– Это и есть наш пропавший жених?

– Ага, и его невеста. Майкл Харрисон и Эшли Харпер. Красивая пара, правда?

Продолжая разглядывать снимок, Рой кивнул.

– Свадьба в субботу. По крайней мере, запланирована.

– В смысле?

– В том смысле, что если он все-таки объявится. Пока ситуация представляется скверной.

– Ты говорил, парень не выходит на связь с вечера вторника? – Грейс выглянул в окно. Почти весь вид занимала широкая магистраль, сейчас забитая пробками и заливаемая дождем. В поле зрения показался автобус. – Что тебе о нем известно?

– Местный уроженец, добропорядочный гражданин. Застройщик. Вполне процветающий. Строительная компания «Дабл-М пропертис». Знаешь, откуда взялась двойная «М» в названии? Дело в том, что его партнера зовут Марк Уоррен. Недавно вот возвели на месте старого склада в Шорхем-Харборе отличный жилой дом. Тридцать две квартиры, все мигом расхватали. Они в бизнесе вот уже семь лет, понаделали тут кучу всякого – что-то реконструировали, что-то строили с нуля. Девица – секретарша Майкла, этакая смышленая цыпа и вдобавок сногсшибательно красивая.

– Думаешь, женишок слинял?

– Это вряд ли, – затряс головой Брэнсон.

Рой взял фотографию, чтобы рассмотреть ее поближе.

– Черт побери, я бы и сам на такой не прочь жениться.

– О чем я и толкую.

Грейс нахмурился:

– Прости, не догоняю, у меня сегодня был тяжелый день.

– Ты бы на ней женился! Я бы тоже, кабы был холостяком. Да любой мужик в здравом уме вцепился бы в нее мертвой хваткой, согласен?

– Угу.

– Девочка хоть куда.

Рой непонимающе уставился на товарища, и тот воскликнул в притворном гневе:

– Черт, старик, да ты совсем, что ли, теряешь связь с реальностью?

– Может, и теряю, – безучастно отозвался Грейс. – Так какие, говоришь, у тебя соображения?

– Ну подумай сам. – Гленн сокрушенно покачал головой. – Если бы у тебя была назначена на субботу свадьба с этой конфеткой, стал бы ты делать ноги?

– Для этого надо совсем ума лишиться.

– Но если Майкл Харрисон не смылся от невесты, то где же он тогда?

Грейс задумался.

– По телефону ты упомянул про какой-то розыгрыш на мальчишнике, который мог пойти не по плану.

– Так мне сказала его невеста. И то же самое я, кстати, и сам первым делом подумал. На мальчишнике ведь любая жесть запросто может случиться. Даже когда Харрисон все еще не объявился вчера, я все равно продолжал так считать. Но пропадать вот уже вторую ночь подряд?

– Сдрейфил? Или у него есть другая цыпочка?

– Все возможно. Но давай-ка я тебе кое-что покажу.

Грейс проследовал за Брэнсоном в кабинет. Гленн уселся перед компьютером и включил его. Он был настоящим компьютерным гением. Рой и сам неплохо ладил с техникой, без труда осваивал большинство новых технологий, однако до Брэнсона ему было как до луны.

На мониторе появилась надпись: «Введите пароль». Гленн неистово застучал по клавишам, и через несколько секунд экран заполнился цифрами.

– Как это тебе удалось? Откуда ты узнал пароль? – поразился Грейс.

Брэнсон покосился на него:

– Да не было никакого пароля. Обычно ведь как – люди увидят это требование и пытаются его ввести. Но зачем Харрисону заморачиваться с паролем, если компьютер принадлежит лишь ему одному?

– Впечатлен твоей логикой. Ты и впрямь нереально крут.

Пропустив замечание мимо ушей, Гленн продолжил:

– А теперь посмотри внимательно вот на это.

Рой послушно сел перед компьютером и уставился на монитор.

15

А тем временем всего в паре миль от них Марк Уоррен тоже сидел, ссутулившись за компьютером. Часы на экране показывали 18:10. Рукава его рубашки были закатаны, пена в позабытом стаканчике капучино из «Старбакса» уже осела и теперь напоминала морщинистую кожу. Его обычно чистенький стол в кабинете, который Марк разделял с Майклом последние семь лет, был завален грудами бумаг.

Компания «Дабл-М пропертис» занимала четвертый этаж узкого пятиэтажного таунхауса в стиле регентства, в непосредственной близости от брайтонского железнодорожного вокзала, некогда ставшего их первым совместным объектом реконструкции. Помимо кабинета, где сейчас находился Уоррен, в офисе также имелись комната для переговоров, небольшая приемная и кухонька. Обстановка в конторе была современной и практичной. На стенах висели фотографии трех гоночных яхт, которыми Майкл и Марк совместно владели и которые наглядно демонстрировали успешность их бизнеса: сперва они приобрели «Николсон-27», судно длиной 27 футов, затем «Контессу-33», подлиннее и посолиднее, и, наконец, просто роскошную «Ойстер-42», свою нынешнюю игрушку.

Другие снимки отображали строительные достижения компании. Здание прибрежного склада в Шорхем-Харборе, переоборудованное в тридцатидвухквартирный жилой дом. Старая гостиница в стиле регентства на набережной Кемптауна, переделанная в дом на десять квартир, плюс еще две конюшни на заднем дворе. И их последний, самый претенциозный проект, пока еще только существующий в воображении, хотя разрешение на строительство уже получено, – двадцать домов на живописном лесном участке площадью в пять акров.

Марк отвернулся к окну, чтобы дать немного отдохнуть глазам, воспаленным после двух бессонных ночей. Прямо напротив располагались адвокатское бюро и магазин уцененных матрасов. В солнечные деньки это было идеальное место для того, чтобы безнаказанно раздевать взглядом прогуливающихся хорошеньких девушек, но сейчас лил дождь, и прохожие спешили, съежившись под зонтиками или завернувшись в плащи, – воротники подняты, руки в карманах. Да и Уоррен был не в том настроении, чтобы думать о чем-либо другом, кроме стоящей перед ним задачи.

На протяжении всего дня он каждые несколько минут набирал номер мобильника Майкла. Но вызов неизменно перенаправлялся на голосовую почту. Что означало – если только телефон не был отключен или аккумулятор не разрядился, – что Харрисон по-прежнему там. Стало быть, никто так ничего и не узнал. Судя по времени автокатастрофы, парни похоронили Майкла позавчера, около девяти вечера. То есть с тех пор уже прошло почти сорок пять часов.

Зазвонил стационарный телефон – до Марка донеслась приглушенная трель, на его параллельном аппарате замигал индикатор. Он ответил, стараясь скрыть нервную дрожь в голосе, дававшую о себе знать при каждом разговоре:

– «Дабл-М пропертис».

В трубке раздался мужской голос:

– Здравствуйте, меня интересует жилой комплекс Эшдаун-Филдс. У вас есть рекламный проспект, прайс-лист?

– Боюсь, нет, сэр, пока еще нет. Ожидается через пару недель. На нашем сайте приводится некоторая информация… А, вы уже просмотрели ее? Что ж, если хотите, оставьте свои координаты, с вами свяжутся.

В любое другое время Уоррен только порадовался бы, что потенциальные покупатели уже проявляют интерес к их новому проекту, однако сейчас продажи волновали его меньше всего.

Главное, не впадать в панику, напомнил себе Марк. Он прочитал достаточно детективов и посмотрел достаточно боевиков, чтобы твердо усвоить: попадаются как раз те, у кого сдают нервы. Надо просто сохранять спокойствие.

И продолжать планомерно удалять электронные письма. Из папок «Входящие», «Отправленные», «Черновики», «Удаленные». В общем, отовсюду.

Конечно же, бесследно послания уничтожить не получится – они все равно сохранятся на сервере где-то в киберпространстве, но там-то полицейские уж точно не станут копаться – или все-таки станут?

Уоррен набивал одно ключевое слово за другим, осуществляя по каждому расширенный поиск. «Майкл». «Мальчишник». «Вечер». «Джош». «Пит». «Роббо». «Люк». «Эшли». «Планы!» «Операция „Месть“!» Марк перечитывал каждое письмо и при необходимости удалял его, для подстраховки.

Джоша держали в реанимации на системе жизнеобеспечения. Состояние критическое, и почти наверняка у него тяжелая черепно-мозговая травма. Если даже и выживет, то, скорее всего, останется овощем. Уоррен с трудом сглотнул – во рту пересохло. Джоша он знал с тринадцати лет, они вместе учились в школе «Варндин». Люка и Майкла, конечно же, тоже. А вот Пит и Роббо появились позже: они познакомились на попойке в одном брайтонском пабе уже на заре туманной юности. Как и самому Марку, Джошу были присущи методичность и амбициозность. И еще он был хорош собой. Вокруг него всегда вились женщины, как и вокруг Майкла. До чего несправедлива жизнь: одним все достается даром, другим же, вроде него самого, приходится с боем пробиваться, упорно преодолевая каждый дюйм пути. Марку не так уж много лет, но даже к своим двадцати восьми годам он навидался достаточно, чтобы усвоить простую истину: ничто не остается неизменным надолго. Если потерпеть, выждать благоприятный момент, рано или поздно поймаешь удачу за хвост. Лучшие хищники – самые терпеливые.

В память ему запала одна документальная лента о дикой природе, которую он как-то видел по телевизору. Фильм был снят в пещере где-то в Южной Америке. Скапливающимся на полу подземелья пометом летучих мышей питались некие микроорганизмы, которых поедали личинки, их в свою очередь – жуки, а этих пожирали пауки, сами становившиеся пищей для летучих мышей. Безупречная пищевая цепочка. Летучие мыши просто умницы. Им только и нужно было делать, что испражняться да ждать.

Разразился трелью мобильник. Мать Майкла. Это уже третий ее звонок после полудня и бог весть который за последние сутки. Уоррен ответил так же вежливо и участливо, как и все предыдущие разы. Нет, к сожалению, никаких новостей о Майкле не появилось. Да, это просто ужасно, он и вправду понятия не имеет, что с ним стряслось. Они планировали лишь тур по пабам, поэтому Марк даже вообразить не в состоянии, куда же подевался Майкл.

– Как думаешь, может, он у другой женщины? – робко предположила своим хрипловатым голосом Джил Харрисон.