16

Расставшись с детективом-суперинтендантом Грейсом, Брэнсон поехал через весь город обратно в участок. Во взятом им служебном автомобиле, синем «воксхолле», воняло дезинфекцией, – судя по всему, тот, кто пользовался им в предыдущий раз, либо заблевал салон, либо залил его кровью. Гленн припарковал машину на отведенном ей месте на стоянке позади невзрачного здания брайтонского отделения полиции, прошел к черному входу и по каменной лестнице поднялся в офис, который разделял с десятью другими детективами.

На часах было двадцать минут седьмого. На этой неделе смена Брэнсона официально заканчивалась ежедневно в шесть вечера, однако после операции по изъятию крупной партии наркотиков в понедельник его завалили канцелярщиной, так что он получил разрешение на сверхурочную работу, – да и лишние деньги не помешают. Сегодня, впрочем, Гленн планировал задержаться лишь на час, до семи. Ари нужно было отлучиться из дому на очередные курсы по саморазвитию. По понедельникам она посещала вечерние занятия по английской литературе, а по четвергам – по архитектуре. После рождения дочки Реми она ни с того ни с сего впала в панику, решив вдруг, будто недостаточно образованна и не сможет отвечать на вопросы детей, когда те подрастут.

Хотя большинство компьютеров в их офисе открытого типа были выключены, порядка ни на одном из столов не наблюдалось. Как обычно, каждый пустующий рабочий отсек выглядел так, будто его обитатель в спешке покинул свое место и с минуты на минуту вернется.

До сих пор все еще трудились лишь двое коллег Брэнсона: детектив-констебль Ник Николл, возрастом под тридцать, высокий как каланча, усердный сыщик и стремительный футбольный форвард, и детектив-сержант Белла Мой, жизнерадостная тридцатипятилетняя женщина с копной каштановых волос.

Оба не обратили на Гленна ни малейшего внимания. Он прошел мимо Николла, предельно сосредоточенного на заполнении какого-то бланка: поджав губы, словно школьник на экзамене, детектив-констебль старательно выводил шариковой ручкой крупные печатные буквы. Белла не отрывала взгляда от экрана компьютера, в то время как ее левая рука в автоматическом режиме выхватывала из коробки на столе шоколадные шарики «Мальтезерс» и отправляла их в рот. Брэнсон в жизни не встречал человека, который ел бы больше ее, однако при этом женщина оставалась невероятно худой.

Гленн уселся за стол. Естественно, индикатор сообщений моргал вовсю. С фотографии в рамке ему улыбались жена Ари, восьмилетний сынишка Сэмми и трехлетняя дочурка Реми.

Брэнсон снова бросил взгляд на часы – за временем нужно было следить. Ари придет в ярость, если он опоздает и ей придется пропустить начало занятий. Да и потом, ему было совершенно не в тягость сделать жене одолжение – Брэнсон и сам очень любил проводить время с детьми. И тут у него запиликал рабочий телефон.

Звонил дежурный по отделению. Какая-то девушка ждет его на проходной вот уже целый час и отказывается уходить. Не мог бы он переговорить с ней? Все остальные заняты.

– Ага, а вот я, можно подумать, сижу тут без дела и плюю в потолок, – ответил Гленн демонстративно раздраженным тоном. – И чего она хочет?

– Это связано с той аварией во вторник… ну, пропавший жених.

Брэнсон моментально смягчился:

– Понял. Хорошо, сейчас выйду.

Несмотря на невероятную бледность, во плоти Эшли Харпер выглядела в точности такой же прекрасной, как и на фотографии, которую он совсем недавно рассматривал в квартире Майкла Харрисона. На молодой женщине были дизайнерские джинсы с разукрашенным ремешком, в руках она держала элегантную сумочку. Гленн проводил ее в допросную, а затем сходил за кофе для них обоих. Наконец закрыл дверь и уселся напротив посетительницы. Как и все комнаты для допросов, эта размерами похвастаться не могла. Окна отсутствовали, стены были выкрашены в тускло-зеленый цвет, пол покрывал коричневый ковролин, а вся обстановка сводилась к стульям и столу из серого металла; в воздухе витала вонь застоявшегося табачного дыма.

Эшли поставила сумочку на пол. С изнуренного лица, исполненного муки, на Гленна смотрели красивые серые глаза, обрамленные слегка размазанной тушью. Каштановые волосы волной спадали по обе стороны лица на плечи, лоб закрывала длинная челка. Обращал на себя внимание безукоризненный вид ногтей – как будто женщина явилась в участок прямиком от маникюрши. Да и вся она выглядела безупречно, что немного удивило полицейского. Обычно люди в подобном состоянии своим внешним видом пренебрегают, она же словно бы специально нарядилась.

Впрочем, Гленн знал, что женщин вообще постичь нелегко. Однажды, когда их с Ари отношения вступили в напряженную фазу, она вручила ему книгу под названием «Мужчины с Марса, женщины с Венеры». С помощью сего бестселлера Гленн несколько приблизился к пониманию, хотя и отнюдь не полному, психологической пропасти между полами.

– Вас трудно поймать, – с укором произнесла Эшли и тряхнула головой, откидывая волосы с глаз. – Я оставила четыре сообщения.

– Да, прошу прощения. – Брэнсон примирительно вскинул руки. – Двое из моей команды заболели, и еще двое в отпуске. Я понимаю, каково вам.

– Да неужели? Вы и вправду представляете, каково мне? В субботу у меня свадьба, а жених бесследно исчез во вторник вечером. Мы договорились со священником, портниха ждет меня на примерку подвенечного платья, приглашено двести гостей, люди вовсю присылают свадебные подарки. Да вы вообще в состоянии понять, какой это кошмар? – По щекам у нее покатились слезы. Девушка шмыгнула носом, покопалась в сумочке и достала бумажный носовой платок.

– Послушайте, мне очень жаль. После нашего разговора этим утром я занимался исчезновением вашего… Майкла Харрисона, вашего жениха.

– И?.. – Она промокнула глаза.

Гленн поболтал кофе в стаканчике, чтобы немного его остудить.

– Боюсь, пока мне нечего вам сообщить. – Это было не совсем правдой, но сначала ему хотелось выслушать посетительницу.

– И что именно предприняла полиция?

– Как я уже говорил вам по телефону, обычно в случае исчезновения человека…

– Господи, ничего обычного в этом нет! – перебила его Эшли. – Майкл пропал вечером во вторник. Когда мы не вместе, он звонит мне по пять, по десять раз на дню! А уже прошло двое суток! Ясно вам, черт побери?

Брэнсон внимательно изучал лицо мисс Харпер, не выдаст ли она себя чем-нибудь. Однако ничего подозрительного не заметил. Всего лишь молодая женщина, сама не своя из-за пропажи любимого. Или же – без цинизма в его профессии никак – прекрасная актриса.

– Выслушайте меня, хорошо? При обычных обстоятельствах два дня – это еще не повод для тревоги. Но в вашей ситуации, согласен, выглядит довольно странно.

– С Майклом что-то случилось, неужели не понятно? Это вовсе не какой-то рядовой случай пропажи человека! Его друзья что-то с ним сделали, куда-то поместили, куда-то отправили, я понятия не имею, что за чертовщину они с ним сотворили… Я…

Эшли опустила голову, по-видимому желая скрыть слезы, и какое-то время шарила в сумочке. Наконец опять достала из нее бумажный платочек и, не переставая качать головой, приложила его к глазам.

Гленн аж растрогался. Девушка понятия не имела о его чувствах, но говорить ей об этом, разумеется, было ни к чему.

– Мы делаем все возможное, чтобы отыскать Майкла, – мягко произнес он.

– Например? Что конкретно вы делаете?

Страдание разом исчезло с лица Эшли, словно бы она носила его подобно вуали. Через мгновение потоки слез и глубокие, судорожные рыдания возобновились.

– Мы осуществили поиски вокруг места автокатастрофы, и там по-прежнему дежурят наши сотрудники – иногда пострадавшие в авариях теряют ориентацию, поэтому мы прочесываем прилегающую местность. Еще разослали ориентировку на розыск. Проинформированы все полицейские подразделения. Аэропорты и вокзалы…

– Вы думаете, что Майкл сбежал? – снова перебила его Эшли. – Господи! Да зачем же?

И тут, решив прибегнуть к искусному методу распознания лжи, которым с ним поделился Рой Грейс, детектив-сержант осведомился:

– Что вы ели сегодня на обед?

Женщина удивленно уставилась на него и машинально переспросила:

– Что я ела сегодня на обед?

– Да. – Он внимательно наблюдал за ее глазами. Взгляд скосился вправо. Так, это режим воспоминаний.

Человеческий мозг подразделяется на левое и правое полушария. В одном хранятся долговременные воспоминания, а в другом происходят творческие процессы. В качестве реакции на вопрос глаза человека практически всегда смещаются в сторону задействованного полушария. У одних людей хранилище памяти располагается в правом, у других в левом – соответственно, противоположное полушарие отвечает за творческую деятельность.

Если собеседник говорит правду, его взгляд автоматически смещается в направлении полушария, ведающего памятью, и наоборот. Брэнсон научился определять функции полушарий конкретного человека, следя за движением его глаз при ответе на простой контрольный вопрос – вроде того, который он только что задал, – когда у допрашиваемого не возникает необходимости лгать.

– Да я сегодня вообще не обедала, мне было не до этого.

Теперь, рассудил Гленн, можно и сказать ей.

– Мисс Харпер, насколько вы в курсе деловых операций своего жениха?

– Я целых полгода работала у Майкла секретаршей. Навряд ли мне что-то о них неизвестно.

– Стало быть, вы знаете о его компании на Каймановых островах?

На лице женщины отразилось неподдельное удивление. Глаза метнулись влево. Режим умопостроений. Значит, она врет.

– О его компании на Каймановых островах? – переспросила Эшли.

– Ну, строго говоря, Майкла и его партнера… – Брэнсон полистал свою записную книжку, – Марка Уоррена. Так вы в курсе существования этой офшорной компании? Она называется «Эйч-Ви пропертис интернешнл»?

Пару секунд Эшли безмолвно взирала на полицейского, затем опять переспросила:

– «Эйч-Ви пропертис интернешнл»?

– Ага.

– Нет, я ничего не знаю о ней.

– Понятно, – кивнул Гленн.

– И что вам о ней известно? – Интонация девушки слегка изменилась. Благодаря наставлениям Роя Грейса он знал, что это означает.

– Да больше ничего, мисс Харпер, я надеялся, это вы меня просветите.

Ее глаза опять метнулись влево. Снова режим умопостроений.

– Нет, – покачала головой Эшли, – мне очень жаль…

– Возможно, это не имеет никакого отношения к исчезновению Харрисона. В конце концов, люди сплошь и рядом пытаются уклониться от налогов, это вполне естественно.

– Майкл очень практичный. И обладает деловой хваткой. Но он ни за что не стал бы нарушать закон.

– Я вовсе не к этому веду, мисс Харпер. Всего лишь пытаюсь показать вам, что, возможно, вы не до конца знаете человека, за которого собрались замуж.

– И что это значит?

Брэнсон снова вскинул руки в примирительном жесте. Без пяти семь. Ему уже пора домой.

– Это вовсе не обязательно должно что-то означать. Однако из виду данный факт лучше не упускать. – Он улыбнулся Эшли.

Ответной улыбки не последовало.