II.1.1.8. Самодержавие как уникальная связь государя и государства

Большинство историков считают, что именно в период Ивана Васильевича сформировалось русское самодержавие. Оно не тождественно само по себе русской государственности, но одно у нас исторически невозможно без другого. Ключевое понятие для нашей истории и нашей страны. Именно Иван III вводит его в качестве действующего и определяющего. Вокруг этого понятия сломано много копий, его считают негативным как марксисты, так и либералы. Появление этого понятия связывают со второй супругой Ивана III византийской принцессой Софьей Палеолог и переносом смыслов с греческого: αυτοκρατεία – автократия, от αὐτός (сам) + κρατέω (властвовать) – самовластие. И, соответственно, самодержец – αυτοκράτορ (букв. «сам властвует», «сам держит власть»).

Как минимум два значения стояли за этим титулом:

1) суверенитет и международная независимость, ставшая для Руси важнейшей ценностью после выхода из-под ордынской власти;

2) единодержавие, где власть является неделимой сущностью, которая принципиально не может расщепляться.

Вся полнота власти принадлежит одному только государю, только он наделяет ей других и только для исполнения службы и выполнения приказов. Но при этом государь сам служит государству и народу. Поэтому отношения между государем и народом не требуют никаких посредников, «несущих на себе часть власти». Государство как бы рождается из государя и государем. Власть полагается принципиально неделимой и заключённой в государе, который и полагает ей границы и основания. Но сам государь есть важнейшая часть государства. Власть помещается в государство через государя.

Не рассматривались Иваном Васильевичем никакие соправители, даже если это были наследники. Иван III имел все основания носить принятый им титул «самодержец всея Руси».

В этом можно усмотреть троякий смысл.

С одной стороны, термин «самодержец» предъявлял претензию Московского князя на великую историко-религиозную преемственность. После падения Византийской империи Русь оставалась единственным в мире православным государством (кроме маленькой Грузии), и это нашло отражение в титуле.

Далее титул задавал «пространственную амбицию» Москвы на будущее, программируя продолжение её борьбы за «монополию на русскую идентичность» с немногочисленными осколками удельной эпохи и с Великим княжеством Литовским, в чьём составе оставалось ещё много западнорусских земель (да и в самом официальном названии ВКЛ присутствовало добавление «…и Русское»).

И, наконец, главное: такой титул мог носить только глава централизованного государства с унифицированными порядками, с единым политическим, управленческим, правовым и идеологическим пространством.

Однако самодержавие не тождественно абсолютизму, с которым его часто и неверно отождествляют. Оно нисколько не тождественно и тирании, которую весьма произвольно связывали с самодержавием и русские либералы, и позже почти вся советская идеологическая традиция. Людовик XIV, утверждавший: «Государство – это я», действительно декларировал главный принцип абсолютизма, когда в одной персоне сливаются и власть, и государство, становятся тождественны и неразличимы. Французский монарх присваивал государство себе, поглощал его. Русский государь отдаёт себя государству, включается в него. Государство есть форма реализации и существования власти, её воспроизводства. Людовику XIV никогда бы не пришло в голову, что он должен служить. И вообще что-либо делать. За него и его отца работали кардиналы римской католической церкви. Если власть и государство неразличимо сливаются, то исчезновение одной сущности автоматически уничтожает и другую.

Власть, находящаяся вне государства, не воспроизводится (с этим значительно позже столкнётся наша коммунистическая власть). Подменяя собою государство (чистая тирания) или отождествляя себя с государством (абсолютизм), власть, однажды в конце концов разрушаясь, наносит вред и государству.

Русское самодержавие не отождествляет с собой государство, как западный абсолютизм, и не полагает себя над государством (рассматривая его в качестве средства – как традиционная и тем более современная управляемая демократия). Русское самодержавие является гарантом русской государственности, видя в государстве форму своего существования. В определённом смысле это взаимозависимые, но разные, симбиотически взаимодействующие сущности.

Самодержавный принцип власти и добровольное подчинение народа этой власти – мощный и конкурентоспособный принцип. Реализовав в правлении Ивана III принцип самодержавия как принцип цивилизационной самоорганизации, русские достигли очень многого. Они сразу развернули суверенное имперское пространство, которому суждено было только расти.

Исторической особенностью Российского государства, непрерывно за всю его пятисотлетнюю историю обеспечивающего восстановление и преемственность власти (решаемых ею задач), а также цивилизационную преемственность русского человека даже при радикальной смене политических систем, стал вынужденный оборонительный характер государственной стратегии и соответствующий этой стратегии военный тип государства. Русский правитель всегда должен был быть хорошим военачальником. Русские воевали за себя сами, а не пользовались наёмниками, как Византия или олигархии Европы, плохо по этой причине кончившие. Монголы преподали русским уроки военной и политической верности и преданности, чем пресекли славянскую культуру междоусобиц, политического и военного предательства. Монголы заставили русских объединиться в борьбе и поставить перед собой задачу освоения континентального пространства распавшейся монгольской империи. Суровые природные условия, протяжённость территории, трудности обороны суши при отсутствии водных преград сформировали принцип сотрудничества и взаимопомощи всех народов, входящих в русскую цивилизацию, которая отвергла узкие рамки национального государства и расширялась как русская ойкумена. Свой Александр Македонский нам не понадобился. Мы пошли другим путём. Нашествия монгольское, тевтонское, турецкое, польское, шведское, французское, немецкое были отражены, а русская территория в этом процессе стратегически увеличивалась, чем определен и сегодня её самый большой в мире размер.

Вот краткое, но впечатляющее перечисление того, что сделал Иван III, в чём опередил своё время.

Создана и вооружена современная армия. Лёгкие доспехи, огнестрельное оружие, дворянская конница. Мобильная артиллерия, причём уже не импортная: в Москве заработал Пушечный двор – первая казённая мануфактура. Пороховые заводы. Новые крепости (кремли) в различных городах Московского государства.

Разумеется, Московский Кремль. Краснокирпичные башни и стены итальянского дизайна. Грановитая палата. Успенский и Благовещенский соборы. Ошеломляющее каменное ядро нового государства. В этом заслуга и Аристотеля Фиораванти – приехавшего в Москву в 1475 году «посла» эпохи Возрождения, строившего соборы и крепости, чеканившего высококачественную монету, собиравшего бронзовые пушки на колёсах, создавшего кирпичный завод для возведения Кремля.

Горное дело: с 1492 года разрабатываются серебряные и медные копи в Предуралье.

Модернизация управления. Первые приказы.

Между прочим, государственная монополия на спиртное.

Открывается мир, раздвигаются границы. Афанасий Никитин совершает своё «хожение за три моря» именно при Иване III.

Ожидавшийся в 1492 году конец света, как известно, не наступил. Нужны новые пасхалии и новая идеология. Именно при Иване III архиепископ Геннадий создает первую полную переводную Библию на славянском языке.

II.1.1.9. Служба как основание собственности и власти в условиях государства

Особый смысл приобретает во времена становления первого Русского государства такой принцип как «служба государева». Сшивая задачами службы новообретённые пространства, Иван III формирует новый тип государственной элиты. Она становится элитой не по принципу знатности и родовитости, а по качеству исполнения служебного долга. Пример «начальству» подаёт сам государь. Этот принцип будет воспроизводиться, а реализация его развиваться в государственных проектах Петра I Великого, Ленина-Сталина, его ещё предстоит осуществить в достаточной полноте в государстве Владимира Путина, но подъём современного русского государства идёт именно через этот механизм.

Часто подлинный смысл скрывается за внешними, «материальными» проявлениями так называемой поместной системы. Но при этом нужно понимать, что поместье становилось зримым результатом службы, а не наоборот, наличие вотчины – правом для претензии на власть, как это было прежде в русской древности.

Именно тогда складывается и институт «местничества». Он был основан на критериях знатности происхождения рода, а именно: а) давности службы рода великим Московским князьям; б) должностного положения предков в системе государственной (военной) иерархии.

То есть «служилый человек», чьи предки знатнее, не только имел больше шансов, но и обязан был соответствовать своим предкам и передать имя и право на «место», не допустив их поругания. Недобросовестное служение ставило клеймо не только на того, кто его допустил, но и сильно ограничивало возможности наследников.

При этом «споры о местах» стали традиционным содержанием внутренней политики для боярско-княжеских родов, а государь должен был выступать в функции арбитра. Любопытно, что и всю последующую историю, и даже в настоящем такие споры продолжают оставаться одним из основных содержаний внутренней политической жизни в нашем государстве. Ничего страшного. Главное, чтобы у государя хватало мудрости и воли каждому из «спорящих» указать его место. Это его работа.

Интересно, что функция служения становится основным механизмом складывания существенно имперского характера единого Русского государства.

Служить Москве идут татары. Ещё Василий II принимает на службу сыновей Улу-Мухаммеда Касима и Якуба и после их успехов в разгроме Шемяки даёт (1452 или 1453) им в кормление Городец-на-Оке, ставший Касимовым – центром Касимовского ханства. Размеры войска Касима были достаточно велики – топонимы нескольких десятков сёл в этом районе до сих пор имеют татарскую этимологию. Иван III, конечно, оценил возможности татарской конницы – сын Касима царевич Данияр нанёс решающий удар новгородцам в битве на Шелони (1467). Данияр стал любимцем государя. С одной стороны, татарские роды на русской службе ослабляли противников России, раскалывая их по родству, важному для кочевников. С другой – они делали русского великого князя, которому служили, всё более очевидным наследником Золотой (Белой) Орды – белым царём, как его начали называть татары и ногаи. Государство Ивана III формируется как принципиально многонациональное и даже многоконфессиональное, притом что православие является основной религией – религией большинства. Этническое происхождение и вероисповедание имеют вторичное значение по отношению к государственной службе в Русском государстве с самого начала, безотносительно к сильным православным теократическим тенденциям в развитии государства, основанного Иваном III.

Окончательно многонациональный и многоконфессиональный характер нашего государства будет оформлен при Иване Грозном, а докажет свою прочность и основательность государство в преодолении Смуты (первой русской Смуты) и польского внешнего управления в начале XVII века. Именно Русское государство вместе с вооружённым народом и Русской православной церковью станут силами, которые восстановят суверенитет и саму персону русского государя.

Ломка вотчинных обычаев была кардинальной, и в ретроспективе русской истории она не имела прецедентов. Наследные аристократы-бояре, ранее владетели практически неотчуждаемых вотчин, становились теперь помещиками, то есть «всего лишь» пользователями великокняжеской земли – и лишь на время службы князю. На этот период помещику отдавались холопы, а также оброчные крестьяне, потребные и для его содержания, и как боевые единицы его отрядов в военное время, когда по приказу великого князя помещик должен был выступать в поход «конно, людно и оружно». То есть помещик отнюдь не «рантье», помыкающий «рабами». Он «отец» и «воинский начальник» своих людей.

Поместье (эта норма впервые появляется в «Судебнике» 1497 года) можно было отобрать у владельца когда угодно