Ретинский давно таил симпатию к Юле Кудрявцевой, восхищался ее красотой, которой, как он говорил, нет ни у одной другой ботанички. Точно так же, как и Лешка. Таких воздыхателей у Юли было очень много (и стар и млад), но она до сих пор почему-то не была занята. Пытался наладить связь с Кудрявцевой и уже опытный к тому времени ловелас Леха, но настаивать особо не стал: не хотел портить такую красоту своими настойчивыми методами. В его понимании Юля годилась только для железобетонных отношений, а ему хотелось побольше попробовать. Как только он увидел увлекшегося ей Ретинского, то решил пустить его к ней первым, чтобы он разведал обстановку, так сказать. Знакомая ситуация, не правда ли? Как подопытного кролика.

Витя в тот момент испытывал смешанные чувства: с одной стороны, он считал, что подобная симпатия к отличнице может нанести урон его авторитету наводящего на всех страх школьного хулигана. С другой стороны, отношения с привлекательной девушкой были бы для него не лишними. Да и попробовать покорить непреступную вершину очень хотелось, поскольку Юля динамила всех подряд по неизвестной причине. «Почему бы не попробовать?» – думалось Витьку, к тому же обстоятельства позволяют.

Юля улыбалась, попивая газировку из пластикового стаканчика, разговаривала и пританцовывала под знакомые песенки вместе со своими подружками, не замечая, как рвет сердце Ретинского, испепеляющего ее взглядом. Леха не стал ничего говорить, а просто подтолкнул здоровяка ногой. Ретинский посмотрел на него растерянным взглядом. Прежде Вершинин такого взора у друга не замечал. «Эх! – подумал он. – Что же делают с человеком эти сантименты! Как же они меняют его. Никогда им не поддамся – мне и без всей этой любви, конфеток и букетиков отлично живется».

Услышав, как быстрая и подвижная музыка сменяется предсказанным Лешей медленным танцем, Ретинский поправил свою рубашку и сорвался с якоря:

– Была не была! Что я, не мужик, что ли? Зубрилки испугался? – на словах было одно, а в душе было совсем другое, поверьте мне. Он давно ждал этого шанса, хотя, если бы не Леша, Витек бы не решился на такой отчаянный поступок.

Витя бросился к Юле. Она с растерянным и огорченным видом уже принялась отходить к стенке с остальными, у кого не было пары. На глазах у всех Витя пригласил ее на танец: в этот момент его одноклассники застыли в оцепенении, Вершинин уселся поудобнее, чтобы не свалиться с коня, и принялся наблюдать за шоу не отрываясь. Сама героиня спектакля Юлия невинно улыбнулась, хотя, конечно же, была удивлена такому пасу. Выждав секунду-другую, она согласилась на танец с прогульщиком и разгильдяем, чем сняла с сердца Витька большой груз. Но впереди было еще много испытаний. Одно начиналось сразу же после… Ретинский толком не умел танцевать – в его голове крутился всего один совет от Вершинина: «Просто двигайся как можно изящнее. Правильно переставляй ноги – не смей наступать на ноги партнерше».

Затаив дыхание Вершинин наблюдал за тем, как Витя с Юлей медленно двигались среди толпы – на ее лице были какая-то опаска и одновременно доброта и нежность к партнеру по танцу, будто она тоже почувствовала необыкновенное влечение к Ретинскому. Виктор старался не напортачить с танцем, поэтому любовался и смотревшей на него чуть снизу Кудрявцевой, и собственными ногами. С этого танца все закрутилось с бешеной скоростью.

Вернувшийся к Лехе окрыленный Витя был доволен собой и вновь принялся смотреть на Юлю, которая под впечатлением от танца с главным возбудителем порядка в школе, которого она всегда немного побаивалась, подошла к своим подружкам. Те мигом окружили ее и принялись расспрашивать. Еще раньше Вершинин заметил, как все обратили внимание на эту странную танцующую парочку – двоечник и отличница. По толпе то и дело гуляли разговорчики.

Но самое главное заключалось как раз в том, что Юлия Кудрявцева ощутила странное чувство комфорта и успокоения, когда танцевала с Витей. Может быть, он не такой уж и плохой, как все судачат? Уже позже Юля призналась самой себе, что волей-неволей прониклась к Витьку Ретинскому. Да что тянуть кота за хвост! Втюрилась наша Юлька в Витю.

После такого Леша пребывал в приятном оцепенении и радости за друга, поэтому, не привыкнув останавливаться на достигнутом, принялся подливать масла в огонь. Похлопав подошедшего Витю по плечам, он сказал:

– Что ж, неплохо! Молодца! А теперь… ты просто обязан проводить ее до дома.

Ретинский еще не оправился от танца, а тут такое.

– Ага, что еще предложишь, стратег?

– Спор предложу, – азартно заявил Вершинин и спрыгнул с коня. – Спорю, что наш скромняга Виктор Андреевич Ретинский ни за что и ни при каких обстоятельствах, даже самых приятных, не сможет замутить с потенциальной золотой медалисткой Юлией Николаевной Кудрявцевой, – торжественно огласил условия он и протянул руку Ретинскому.

Осознав, что подобные условия нагло и развязно вызывают его на зрелищное соревнование, Витя игриво ответил другу:

– Посмотрим, как ты запоешь, когда это станет былью, – произнес Витя. – А что, если я замучу с нашей отличницей?

– На это и расчет! – уговаривал его Вершинин, подмигнув другу.

И Витя решил пойти ва-банк, набравшись смелости и решимости и откинув все предрассудки в сторону:

– А вот возьму и замучу! – весело заявил Ретинский и протянул руку Вершинину.

– Дерзай! – раззадоривал его Алексей.

– И замучу! – крикнул Ретинский. – И тебя не спрошу!

Пожав руку другу, Витек кинулся весело танцевать. Вершинин побежал за ним и запрыгнул на его спину – в таком вот виде они и принялись ржать, крутиться и прыгать в толпе танцующих.

Дальнейшие события не имеет смысла описывать, можно огласить всего лишь результат: в этом году Витя и Юля отмечали три года с тех пор, как они вместе. И никто ведь не ждал, что, благодаря неловкому спору двух закадычных друзей, все так обернется: у двоечника Витька получится заинтересовать Юлю Кудрявцеву, понравиться ей, у них завяжутся крепкие взаимоотношения, будет любовь… Вершинин с тех пор наслушался, как Витек, только разговор заходил о Юле, неестественно благотворил ее милым голоском, так ему не свойственным.

Машина еще не успела остановиться, а Витек, будто забыв, что вытворял ночью, этим самым голосочком из окна машины уже принялся вести разговор со своей любимой:

– Ой, зайка, ты уже проснулась?

– Да, – недовольно ответила Юля, посмотрев на него испепеляющим взглядом. – И, между прочим, уже сготовила завтрак. А тебя все нет. И всю ночь не было, а я у родителей специально отпросилась, – набивала себе цену Кудрявцева, – чтобы с тобой побыть. Вместо этого я прихожу к тебе домой, вижу пустую неубранную квартиру и твой простывший след. В итоге весь вечер я просмотрела телевизор. А знаешь, что я делала ночью?! – нападала на беззащитного Витю она. – Всю ночь я валялась в твоей холодной постели одна… без тебя!

После этих слов Кудрявцева положила руки на талию и сделала такое лицо, которое не просит, а именно требует немедленных объяснений. Ее личико было возмущено до предела и немного расстроено, но она была прекрасна всегда, даже когда злилась. Она, конечно, переигрывала ревность и возмущение – Юля волновалась, но была готова простить своего Витька. Она знала, что с Вершининым тот формально в некоторой безопасности.

– Так где же тебя носило с этим павианом?! – спросила она, выпрямив спину и показав пальцем на Вершинина. – Без обид, Алеша, – произнесла она и улыбнулась.

– Ничего, – улыбаясь ей в ответ, произнес Алексей, – сочту за комплимент.

– Я рада тебя видеть, – снисходительно добавила она и вновь улыбнулась ему. Лучезарные улыбки у нее почему-то никогда не получались, но смягчение обстановки сейчас являлось ее основной целью.

Признаться, у Вершинина давно была симпатия и тяга к Юлии Кудрявцевой, но эти чувства он тщательно скрывал и относился к ним осторожно, учитывая, что это пассия лучшего друга. Он не имеет морального права претендовать на нее – кодекс чести Вершинин все же соблюдал, но с каждым годом честь, мораль и достоинство постепенно уступали дорогу влечению, слепым чувствам и простому инстинкту самца. Каждый раз, когда Леша видел Кудрявцеву, то разрушал в голове по одному возможному препятствию к началу порочной связи между ними – с течением времени препятствий становилось все меньше и меньше.

Вершинина грели воспоминания: когда-то давно Юля, весьма умная девушка, симпатизировала, как и остальные ее подружки, возмужавшему Алексею Вершинину – ее подруги и сейчас не перестают это делать, сбившись со счета всех своих попыток. После случая на дискотеке Вершинин не переставал думать о Кудрявцевой, не переставал размышлять о том, как соблазнить ее и при этом не попасться. Невыполнимая задача. Юля отдала всю себя Виктору Ретинскому, этому грубоватому, необразованному, неотесанному полусироте и была ослеплена любовью к нему. В первое время Ретинского захватил вихрь всех этих чувств, но позже он спустился на землю – тогда и начались эти загулы с Вершининым. Как-никак Юля принадлежала только Ретинскому, закрыла себя от остальных парней и никем больше не интересовалась. Пожалуй, Витя тоже искреннее любил ее, хотя все походы налево на пару с Вершининым Витек объяснить не мог. Это было как бы за компанию.

Был еще один немаловажный аспект этих отношений: когда Витя, увлекшись красотой своей девушки, в страстных объятиях и горячих поцелуях начинал к ней приставать, делая намеки на начало интимной жизни, она тут же холодела и отказывала ему, мол, мне еще рано, я не готова. Так Витек и терпел три года и, в конце концов, решился на своеобразный рискованный шаг, о котором он объявил Вершинину: «Я лишу ее девственности на выпускном!» – с неким хвастовством говорил он (наверно, потому, что и она уже была не против этого), но потом как-то угрюмо добавлял, что это его мечта. Вершинин знал, что Ретинский просто выходит из себя, когда злится или ревнует, поэтому был весьма осторожен при мыслях завязать тайные отношения с Юлией – сама Кудрявцева ни разу не давала повода Вите ревновать и вряд ли даст.

– Прости, милая, – все тем же голоском ручного тигренка произнес Витек, вылезая из машины.

Ретинский медленно подошел к ней и нежно чмокнул в щечку. При этом Вершинину, сидящему в машине, показалось, что его друг опять опускается ниже плинтуса. Алексей также успел раскусить и хитрую задумку Юлии, которая всем этим недовольством добивалась нежностей от Вити. Ретинский обнял ее – результата она добилась, построенный еще с вечера план был исполнен. Вершинин брезгливо отвернулся от этого зрелища, не понимая и не разделяя таких ванильных отношений. У него был другой подход.

Одним глазком Вершинин успел заметить, как была одета Юлия Кудрявцева, вышедшая встречать своего суженого. Она всегда одевалась как можно официальнее, однако временами любила побунтовать и побезобразничать со своим образом: узенькие кофточки и блузки, обтягивающие лосины, полуоткрытые платьица, туфли на платформе или высоких каблуках, а также коротенькие юбочки. Как раз в такой юбочке черного цвета она и выпорхнула на улицу. Черной была и ее блузка с закатанными рукавами и с надетой поверх нее желтоватой безрукавкой на замке.

Раздобрившись и позабыв, за что она еще хотела побранить Виктора, Кудрявцева произнесла:

– Ну ладно, пойдем завтракать, – счастливый Витя пожал руку Вершинину, обнял Юлю. Голубки пошли к подъезду вместе, но тут Юля остановилась и при Алексее строго добавила. – А вы, господа мужчины, к экзамену когда собираетесь готовиться? – с укором посмотрела она сначала на своего паренька, а потом и на Лешу.

Вершинин виновато опустил глаза. Витя же спросил:

– К какому экзамену? – фраза не на шутку разъярила заядлую отличницу.

– Ах! – всплеснула руками она и принялась истерично отчитывать Витька, отчего Вершинин невольно прикусил нижнюю губу. – Вот как ты у нас готовишься, поганец! Ничего ведь еще не сделал: ни одну книгу не открыл, ни один пример не решил! Марш домой – поешь и пойдешь готовиться, грызть гранит науки. Я лично прослежу, чтобы после этого у тебя не осталось зубов.

Она схватила его за мятую рубашку и повела в темный подъезд, а тот успел лишь помахать Леше на прощание и жестом сказать, мол, на созвоне.

– Юль! – окликнул девушку Вершинин, и она выглянула из подъезда. Тут Вершинина чуть не замкнуло признаться ей в своих чувствах, но Алекс вовремя переключился. – А как ты узнала, что мы подъезжаем?

– Леша, – произнесла Юля таким тоном, будто все то, что она скажет, было понятно даже грудному ребенку, – шум твоей таратайки я слышу за несколько районов отсюда. Если у тебя все, то извини, – сказала она и, улыбнувшись, залетела назад в подъезд вслед за Витьком.

Вершинин махнул ей рукой, а затем состряпал удивленную мину и произнес в ответ на довод Кудрявцевой о машине:

– Ка-а-ак?! Она же почти бесшумная, – осмотрел салон своей тачки Алексей.

Внезапно его снова одолели мысли об этой прелестной девушке. Что-то тревожило душу Вершинина, не давало сосредоточиться и ясно взглянуть на всю ситуацию: внутренние демоны подстрекали его на необдуманный и рискованный поступок. Сначала его посетила странная идея. Поддаться этим мыслишкам или нет? Здесь уже решал извращенный разум Вершинина. Он сидел в машине и не трогался с места, уставившись в одну точку перед собой. Леша думал. Заметно, что Ретинский неумолимо меняется под влиянием Юли – терять друга Алексей никак не желал, хотя активно препятствовать их отношениям, вмешиваться и мешать их счастью ему до последнего не хотелось. Вершинина душила ревность и подстрекала жажда риска ради забавы – Лешке не хотелось отставать в свершениях и успехах от Витька, у которого получилось штурмом захватить сердце ранее самой непреступной первой красавицы и умницы школы. Вершинин желал обогнать друга в этом компоненте, совершив беспрецедентный поступок, чтобы гордиться собой еще больше, чтобы остальные только и говорили об этом. Подобная логика присутствовала только у одного Вершинина. Он не мог воспрепятствовать этому дикому желанию.

Мысленная буря в Вершинине подходила к кульминации. Тайный воздыхатель Юлии Кудрявцевой был в паре сантиметров от решения начать действовать. Кажется, Вершинин не в силах был терпеть: он заключил, что тот самый момент истины настал, что пора дать волю всем накопившимся чувствам, скрытым желаниям и коварным планам. Он решил сегодня же заняться Юлией.

Алекс устроился поудобнее и коварно произнес:

– Юля-Юля! Ай да Юлька! У-у-х! – напялив солнцезащитные очки, Леха посмотрел на себя в зеркало заднего вида и дал по газам – поехал подкрепиться в ближайший «Макдональдс».

Он не был в курсе того, что еще приключилось этой ночью…