Цитаты из книги «Время Березовского»

В полете он брифинговал нас следующим образом: “Масхадов должен выиграть выборы, это решение Москвы. Мы сейчас будем готовить к выборам Масхадова и Удугова”. А: Удугов – подставной кандидат, де-факто играющий на Масхадова? Г: Да

Я говорю: “Борис Абрамович, что у нас там с Олимпиадой?” – “Да дураки они все. Даже не хочу говорить”.

Коллекционировал имена и фамилии для дальнейшего использования в диалогах

Боря говорил по-английски достаточно бегло. Не очень грамотно, стилистически небезупречно, но по крайней мере совершенно не стеснялся.

Он меня сразу обаял быстротой своего мышления, умением сразу нащупать, как со мной разговаривать. Умением слушать и даже слышать – что разные вещи, как вы знаете.

Это было очень круто. Вот сейчас мы вспоминаем, как страна из 1998-го вылезла. А из 2008-го она до сих пор вылезает и хрен вылезет. А: Сейчас вообще у нас в первый раз два года подряд спад. Такого не было с начала 90-х. В: Так потому что уже все: люди разучились, инициативы нет, все всего боятся. Ну, я-то уже пенсионер, в общем-то. А: У нас-то лучшие годы жизни прошли в 90-е годы, это правда.

Березовский глубоко не уважал людей, он в принципе не считал нужным быть точным. Ведь точность – уважение к другому человеку. Но и требовать точности от других – тоже уважение, к себе. Когда он ел арбуз, в этом тоже, в принципе, не было уважения к тебе, признания того, что ты такой замечательный и надо подождать. Ему просто-напросто чихать на тебя, ему надо было решить свой вопрос, и ему было совершенно все равно, что ты о нем подумаешь. Поэтому он был готов унижаться. Ведь на самом деле люди не готовы унижаться, потому что им неприятно выглядеть дурно в глазах другого человека. А он твое мнение ни во что не ставил. Поэтому и опаздывать к нему было можно. Это две части одного и того же.

Люди устраивают скандал, когда считают, что они чуть-чуть главнее, а другая сторона этого не признает. А когда для тебя самого гигантская дистанция… Ты же не обижаешься на кролика, на поросенка. Ну что на них обижаться? О себе он все время говорил, что он – это он, а все остальные – это все остальные.

“Нам нужен Лебедь”. Нам вообще не до этого, мы в другой проблематике. “Нет, нужен Лебедь”. – “Почему?” – “А вот потому-то и для этого”. Я просто вспомнил пару таких случаев, а были десятки, сотни случаев, когда надо было решить, как быть в тупиковой ситуации. Да каждый день у нас была тупиковая ситуация. Во время выборов в том числе. В 80 процентов случаев Березовский придумывал решение.

Я как-то даже не понял, что классно: что-то сыпется, рушится, в шесть утра нужно придумать какую-то срочную схему, чтобы защититься от удара коммунистов. И тут он: “Какой все-таки кайф!” Я говорю: “Что? О чем вы вообще, где кайф?!” – “Как классно, вот мы, вся Россия перед нами, и мы этим всем управляем”. – “Господи, что вы вообще несете…” Но у него это было глубинно.