3. Приглашение на завтрак

Остап вошёл через главный вход отеля «Рэдисон Роял» прямо с Невского проспекта. К счастью, он не знал, как раньше было тесно и шумно на тротуаре центральной улицы Петербурга, поэтому тишина как на улице, так и внутри здания его не смутила.

Эту гостиницу они выбрали неслучайно: она находилась в шаговой доступности от больницы. Попадались отели поменьше и поближе, но заходить в них почему-то не хотелось.

Когда они после долгого, утомительного пути въехали в город, Бэлла настаивала на том, чтобы остановиться в «Плазе». Но Нелли наотрез отказалась и пожурила свою попутчицу, дескать, нечего шиковать, когда вокруг мировое горе.

– Когда же мне ещё выпадет шанс бесплатно пожить в люксе? – ухмыльнулась Бэлла. – Только пока все спят.

– Мы будем брать только то, что крайне необходимо, – посуровел Остап. – Когда люди проснутся, они должны найти вещи на своих местах.

– А ты правда хочешь, чтобы все они проснулись? – Бэлла ехидно вскинула разукрашенную бровь.

Фельдшер замолчал.

– Он хочет, чтобы проснулась лишь она, – захлопала ресницами Нелли. – Весь остальной город пусть спит.

– Не говори ерунды, – буркнул Остап. – Если я увидел человека, которого можно вытащить. Почему бы этого не сделать?

– И этот человек – рыжеволосая Спящая красавица, которая отблагодарит своего спасителя сразу же, как проснётся.

– Полегче, девочка, – Бэлла хмыкнула. – В нашей компании троллю только я.

– Почему ты не оживишь какую-нибудь старушку? – не унималась Нелли. – Почему её?

– Сам не знаю, – признался Остап. – Мне кажется, если мы поможем ей, она поможет нам. Странно, что твоё предчувствие на этот раз тебя подводит.

Девочка фыркнула.

Так и было. Попав в город, Остап отправился в ближайшую больницу, чтобы найти приборы, необходимые ему для исследования. Бодрствующих он встретить не рассчитывал. Слишком многое увидел по пути в город, чтобы понять – их почти не осталось.

Но то, что он нашёл в палатах, не шло ни в какое сравнение с тем, что он видел прежде. Несмотря на то что бо́льшая часть пациентов и сотрудников, как и все остальные горожане, попытались покинуть мегаполис, многие койки всё ещё были заняты. Здоровые или больные, спящие или мёртвые – все они выглядели одинаково в своём безмолвии. Иногда в самых странных местах: в подсобках, в столовых, на кушетках в кабинетах – Остап находил своих коллег врачей. Сон одолел их прямо на рабочих местах. Возможно, закрывая глаза, чтобы вздремнуть минут на пять, они и не догадывались, что могут их больше не открыть никогда.

В больнице не работало паровое отопление, но электричество по какой-то неизвестной причине сохранилось. Из некоторых палат Остапу приходилось выбегать, зажимая нос пальцами, в другие он заставлял себя заходить ещё и потому, что искал оборудование, которое поможет ответить на главный вопрос: сколько ещё проспят уснувшие или, вернее, как долго выдержат их тела спячку?

Как он и предполагал, обмен веществ у них замедлился, но первые признаки истощения уже появлялись.

Тщательно исследовав два первых этажа, Остап поднялся на третий и просто не смог пройти мимо одной из палат.

Девушка, лежавшая на кровати, выглядела так, будто уснула только вчера. Её кудрявые волосы рассыпались по подушке, из губ вылетали крохотные облачка пара.

Когда Остап обнаружил, что у неё лёгкая кома, он укрыл её тёплым одеялом и пошёл в ближайший магазин бытовой техники. Пару кварталов он вёз на тележке обогреватели. Потом установил их под окнами – и в палате стало теплей.

С тех пор он каждый день приходил проверять её состояние, вводил витамины, питательные вещества и лекарства. В перерывах он читал об уходе за больными в коме. Несколько раз оставался ночевать прямо в палате, опасаясь, что она проснётся одна. Сегодня утром Майя задышала глубже и неожиданно пришла в себя.

Остап прошёл по пустому холлу гостиницы. Бросил взгляд на разбросанные вещи в комнате ожидания с длинными кожаными диванами. Вся компания решила расположиться прямо тут. Никому не хотелось подниматься выше и заходить в номера, никто не желал первым наткнуться там на жуткие сюрпризы.

У барной стойки кто-то звенел посудой. Остап устроился на высоком крутящемся стуле. Присвистнул.

Девочка за стойкой, с перекинутым через плечо полотенцем, обернулась не сразу, сначала критически взглянула на чистоту бокала в руках.

– Играешь в бармена? – спросил Остап.

– А что мне ещё остаётся? В фильмах они так ловко крутят эти бутылки в руках, – ответила Нелли.

Остап перегнулся через стойку, увидел на полу осколки.

– Вижу, ты тренировалась.

– Да… На пустых бутылках, – зевнула Нелли. – Бэлла сказала, что если я разобью хотя бы одну бутылку с алкоголем, она меня прихлопнет.

– Теперь вино и коньяк найти так же сложно, как свежую еду. А наша Бэлла – большой ценитель того и другого. Кстати, где она?

– На экскурсии.

– Снова?

– Да. Нашла в книжном новый путеводитель и рыщет по Петербургу.

– А ты почему не с ней?

– Надоело. Хочешь выпить?

– Ты, надеюсь, не прикладывалась?

– А что, мне нельзя? Нет восемнадцати? Закон запрещает? Нет больше людей и нет законов.

Остап поёрзал на стуле.

– Где-то я это уже слышал.

– Не бойся. У меня опять обострилось обоняние. Я только понюхала содержимое одной из бутылок и сразу её закупорила. А тебе налить виски?

– Ты что, пытаешься меня сегодня споить?

– Нет, просто я хочу попробовать пустить по стойке стакан, как в вестерне. Так, чтобы ты поймал его рукой.

– Честно говоря, – Остап потянулся, – есть что праздновать.

– Да? – встрепенулась Нелли. – Ну-ка выкладывай.

– Спящая красавица проснулась.

– Вот как! – Девочка быстро открутила пробку, налила полную стопку.

– Нелли, я не буду играть в…

Стопка проехалась по стойке, не расплескав ни капельки. Остап схватил рукой воздух, послышался звон бьющегося стекла.

– Нелли, – нахмурился Остап. – Давай не будем крушить чужое. Люди ещё могут проснуться.

– Ещё могут? – повторила она равнодушно. – Ну, как только ты придумаешь, как их разбудить, я сразу перестану. Так что там с твоей зазнобой?

– Что? Перестань так её называть!

– Ладно-ладно, пойдём к ней. Поговорим, узнаем, что она помнит. Может, в этом городе станет чуточку веселее.

– Ничего она не помнит. И сейчас она спит.

Нелли сложила руки под подбородком и пролепетала:

– Неужели она тебе ни словечка не сказала? Даже «спасибо»?

– Сказала. Она не знает, где сейчас её дети.

– Дети? – Девочка аж подскочила на месте. – И сколько их у неё?

– Трое, – мрачно бросил Остап.

Нелли расхохоталась, чуть не свалилась за стойку, едва успела вцепиться пальцами за край, подтянулась и снесла локтем ещё один стакан.

– Бармен из тебя никудышный.

– А из тебя ухажёр.

– Ты начинаешь доставать!

– Знаешь, – Нелли отвернулась, – если я тебя достала, нечего было спасать меня из того вагона. Оставил бы умирать вместе с остальными.

Остап раскрыл рот, но за его спиной внезапно раздался низкий женский голос:

– Ну вот, опять. Стоит вас оставить одних, пёсики, и на тебе – семейная драма.

– Говорил я тебе, Бэлла. Зря ты даёшь девочке читать свои любовные романы.

– А где мне искать читателей? Весь город дрыхнет. Ты не моя аудитория. И вообще, кто-нибудь мне объяснит, почему так приятно пахнет спиртом, а на полу осколки?

– Все вопросы к ней, – сдал юного бармена Остап.

– Кажется, кисонька, тебе лучше поиграть в портье.

– Я и с этой ролью неплохо справляюсь. Сделать тебе маргариту?

– Сделать… Что? Откуда ты этого набралась?

– Книга рецептов. Нашла под стойкой.

– О, ну ясно.

– Мир без людей быстро учит самостоятельности.

Бэлла и Остап переглянулись. Фельдшер поднял брови.

– Я тут привезла замороженных вкусностей, – сменила тему Бэлла. – Кто у нас сегодня дежурит на кухне?

Нелли ткнула пальцем в Остапа:

– Он!

– Я, хм, у меня сегодня не получится.

– Ну началось! Давайте и в новом мире поставим женщину у плиты…

– Бэлла, подожди, – Остап примирительно улыбнулся. – Есть новости. В нашем полку прибыло.

– Неужели? – ухмыльнулась Бэлла и кивнула бокалу с маргаритой, который ей ловко подсунула девочка. – И давно она проснулась?

– Пару часов назад. Она ещё слаба и спит. Но это уже другой сон. Обычный.

– Обычный сон, – протянула Бэлла. – Я уже напрочь забыла, что это такое.

– Впервые слышу, чтобы ты на это жаловалась, – раскатисто проговорила девочка, засовывая в рот зубочистку.

– Что это у тебя с голосом?

– Ну так обычно говорят бармены.

– А… ясно, – Бэлла повернулась к Остапу. – Ты удивишься, но у нас есть кое-кто ещё.

– Кое-кто?! – взвизгнула Нелли.

– Потише, цыплёночек, – поморщилась Бэлла. – Твои перепады настроения начинают меня бесить. – Она расчесала пригоршней разноцветные волосы, высморкалась в салфетку и только тогда рассказала: – Это старик. Такой древний, как фасады в этом городе. Я нашла его случайно в одной из кофеен. Он сказал, что ждал кого-то живого, но, кажется, был немного ошарашен, когда увидел меня.

– Это нормальная реакция на встречу с тобой, Бэль.

Она потрепала Остапа за щёку:

– Но именно поэтому вам так хорошо со мной, признайся, золотко!

– Это правда.

Нелли запрыгнула на стойку, свесила ноги:

– Почему старик не спит, как остальные?

– Тот же вопрос он задал и мне.

– Он тоже странный, как и мы? У него есть какой-нибудь дар?

– Я пока не знаю. Он позвал нас на завтрак на будущей неделе. Учитывая тот факт, что в следующий раз кто-то незнакомый может пригласить нас на завтрак через сто-двести лет, я предлагаю не пропускать эту встречу.

– Поддерживаю, – подняла руку Нелли.

– Я, – Остап вздохнул, – буду смотреть по ситуации.

– Мы понимаем, – Бэлла заговорщически подмигнула девочке. – Понимаем и не торопим.

– Бэлла, – Остап достал из кармана мятую бумажку. – Есть ещё кое-что, что мы должны выяснить. Это имена её детей, домашний адрес. Заедешь?

– Без проблем. Вот только допью маргариту.

– Бэль!

– А что? Вы где-то видели дорожную полицию?

4. Одиночка

Клёпа подняла голову и навострила уши. Она прикусила зубами поводок и чуть дёрнула – хозяин проснулся от лёгкого дневного сна, заставшего его прямо в кресле.

Никанор вскинул голову и смешно выпучил глаза, оглядывая заброшенную кофейню.

– Что, девочка? У нас гости?

Собака походкой, больше напоминавшей утиную, чем собачью, потопала к выходу. Короткий поводок натянулся и остановил её в каких-нибудь трёх шагах от двери. Клёпа обернулась и с укором посмотрела на старика. Хорошо бы ему научиться доверять её чутью, а не валять каждый раз дурака, гадая, кто там за дверью.

– Они… Мы их ждём? – голос человека задрожал. Клёпа ощутила тревожный запах, исходивший от хозяина. В последнее время она часто его чувствовала.

Клёпа приветливо завиляла хвостом, чтобы немного подбодрить старика. Звонко тявкнула и закрутилась на месте.

Саблин тяжело сглотнул, прикрыл глаза. Его пальцы, вцепившиеся в трость, разжались, оставив вмятины ногтей на замотанной изолентой ручке.

– Свои, говоришь?..

Клёпа радостно залаяла, как молотком по жести. Старик поморщился. Он ещё не знал, что к дверям подходила девочка, настоящая живая девочка, которая будет играть с Клёпой, и чесать ей живот, и делать разные другие приятные вещи, которые умеют делать собакам только дети. Лёгкие шаги девочки сопровождали тяжёлые – женщины, пахнущей духами и алкоголем. Возможно, женщине Клёпа тоже понравится и тогда кто-нибудь из них наконец-то выпустит её погулять, ведь они не выходили на улицу уже несколько дней из-за тревожного запаха хозяина. Он опасался тех существ на улице, что прячутся за мутными стёклами и ходят в тени домов. Да-да, хозяин правильно делал, что боялся их, Клёпа тоже скулила и пряталась под стол, когда кто-нибудь из существ подходил слишком близко к кофейне и таращился фиолетовыми невидящими глазами сквозь витрину. Но ей так хотелось побегать по рыхлому снегу и поймать пастью снежинку, что никакие чудовища не могли её остановить.

Саблин повернул замок, и сразу же тренькнул колокольчик у входа. Девочка двенадцати-тринадцати лет уставилась на старика, будто на ожившего птеродактиля. Никанор Степанович тоже глядел на девочку ошалело: то ли никогда не видел подростков, то ли принял её за привидение.

– Поздоровайся, Нелли, – прогремел голос с улицы, – ты ведь ещё не вконец одичала.

– При… Доброе утро.

На порог ввалилась Бэлла, смахивая с разноцветных волос пушистый снег:

– Как спалось?

– Закрывайте двери, – сухо ответил старик, глядя ей за плечо.

Бэлла пожала плечами и достала из-за пазухи пакет с чем-то хрустящим, белым. Клёпа подпрыгнула так высоко для своих лет, что все ахнули.

– Собачка! – Нелли бросилась к лохматой тумбочке на ножках.

Та решила не притворяться недотрогой – сразу свалилась на спину и подставила живот. Девочка опустила пальцы в жёсткую шерсть.

– Ах ты, пройдоха, – улыбнулся старик, глядя на Клёпу, и тут же снова тревожно огляделся. – Где врач? Вы сказали, приведёте врача.

Бэлла отряхнула куртку, повесила её на вешалку.

– Он немного занят, но сегодня вы познакомитесь.

– Сегодня? Он зайдёт позже?

– Нет. Мы все вместе отправимся к нему. Кроме вас, мы нашли ещё одну выжившую девушку…

– Нет-нет, – замотал головой старик. – Никуда я не поеду. Это исключено. Слишком опасно.

– Слишком? О! Я думаю, ветерану войны к опасностям не привыкать.

Он недобро поглядел на неё, пробрался к своему креслу и уселся в него.

– Мне девяносто с хвостиком, девушка. Доживи до моего, и узнаешь, про что говорю.

– В нынешних обстоятельствах, – потёрла подбородок Бэлла, – вряд ли доживу.

Старик хмуро кивнул:

– Кой-какая еда и напитки вон там, у стойки.

– Спасибо, мы сыты. Так зачем вам нужен врач?

Он поёрзал на месте.

– Кипятком обварился.

Бэлла оглядела его руки, не заметила ни покраснения, ни ожогов – сощурила глаза:

– Вы хотели поговорить о чём-то важном.

– Ну конечно, хотел. Должен поговорить.

– Должны?

– Ага. Но больно уж вы чудны́е.

– Неужели? Моя причёска не нравится?

Саблин критически посмотрел на пёструю шевелюру Бэллы, скривил рот:

– Я не об этом. Носи хоть перья на голове, девушка, мне-то что. Всё равно людей не осталось, пугать некого.

– Тогда в чём проблема, дедуля? – Бэлла развалилась в кресле напротив, сверкнула глазами.

Саблин ухмыльнулся.

– А проблема в том, что до вас здесь уже были такие вот павлины. Кто – с усами торчком, кто – узкоглазый, кто – с крестом на груди. Кот учёный, студентка и чукча с монахом. Вот такая команда для спасения Родины! Анекдот. Таких чудны́х отродясь не видел!

– А как же мы? – подняла голову Нелли. Клёпа всё ещё лежала у её ног, не шелохнувшись, блаженно щуря глаза.

– Ага, – кивнул Никанор Степанович, – те тоже любили поострить. Одного из них, того, что с усами, я в этой кофейне частенько видел. Паршивец редкостный! Надо ж было из всего населения именно ему выжить. Несправедливо получается.

– Справедливости больше нет, – тихо проговорила Бэлла. – Как и широкого разнообразия плохих и хороших людей. Какие остались, с такими нам и якшаться.

Но Саблин её как будто не слушал.

– Вот у вас какая профессия? – он направил узловатый палец на собеседницу.

– Парикмахер-стилист, – с ходу ответила Бэлла. – А по призванию я писатель.

Старик скрипуче засмеялся:

– Вот тебе на! Ещё один спаситель нарисовался.

– А вам, часом, не нужно подрезать космы? – спросила она, глядя на давно не чёсанные волосы и жиденькую седую бородку Саблина.

– Как-нибудь сам справлюсь, – проворчал Никанор Степанович.

Бэлла огляделась:

– Кажется, вы давно не выходили отсюда. Запасы еды и воды рано или поздно закончатся.

– Не ваша забота.

Парикмахер и писатель в одном лице поднялась.

– Пойдём Нелли, нам тут не рады. Не люблю проверок на вшивость. Я ведь не собака.

Клёпа подняла голову и жалобно заскулила, когда Нелли перестала её почёсывать.

– Стойте, – глухо проговорил старик. – Я не передал тайное послание.

– Тайное? – встрепенулась девочка.

– Проживём как-нибудь без него, – сказала Бэлла, обняв её. – Найдутся более достойные.

Они пошли к выходу, за спиной послышалось сопение. Старик громко кашлянул.

– Лады. Вы правы. Выбирать не из кого. Мне велено передать послание выжившим. Никого, кроме вас, покуда не объявилось.

– А как же те, ну из анекдота?

– От них и есть послание, девочка. От них.

Он подошёл к стулу, через который был перекинут плащ, напоминавший гигантскую газету. Покопался во внутреннем кармане. Выудил небольшой тёмный предмет.

– Я пришёл сюда на запах еды и свет в окнах. Кроме меня и пары подростков, разъезжающих по городу на угнанной пожарной машине, да ещё бритого кретина на джипе, желавшего меня убить, мне никто не встретился. Люди, сидящие тут, посреди вымершего города и правда смотрелись карикатурно – тайная вечеря с персонажами из анекдота… Ну да это и неважно. Кто остался, тот остался. Они тут обсуждали судьбу мира и, видимо, размечтались, потому как решили, что им нужно идти его спасать.

Старик поднёс диктофон к самому носу:

– Где же тут…

Нажал кнопку. Из динамика послышался голос:

«Привет всем. Говорит Ибрагим Беркутов. Эколог, учёный-энтузиаст и просто замечательный человек. Если вы слышите эту запись, значит, вы не спите. Если спите, то, скорее всего, вы её не слышите…»

– Шут гороховый… – буркнул Никанор.

«…Перейдём сразу к делу. Нас мало, и мы хотим выяснить, что стало с Землёй. На данный момент в нашей команде пять человек, если не считать супругу нашего обожаемого сомнолога-бариста, который никак не пожелал с ней расставаться и возит повсюду, как мягкую игрушку. Она, к сожалению, спит, как и бо́льшая часть планеты. Если вы не спите, не нюхаете клей, не убиваете младенцев (а у нас их всё равно нет) и не мечтаете уничтожить всё живое, присоединяйтесь к нашей команде. У нас пока, как, наверное, и у вас, совершенно нет цели, и мы не знаем, с чего начать. Но, – голос на записи перестал быть насмешливым, – у нас есть некоторые новые способности, которых не было до начала эпохи Вымирания. В остальном мы только жалкие дилетанты. Мы ждём вас, умных, бодрых, талантливых. Вас и ваши блестящие идеи».

Из динамика послышалось шуршание, чей-то бубнёж.

«Заткнись, Вешников. Моя речь не похожа на приглашение на шоу. Если такой умный, записывай сам».

Шуршание усилилось. Но вместо Вешникова заговорил женский голос:

«Говорит Кира. Я… просто студентка. Вернее, была ей. Мои родители, они тоже в спячке, как, возможно, и ваши близкие. Если вам не наплевать, если вы хотите вернуть их, у нас ещё есть время. Вместе у нас больше шансов найти выход. Если вы это слышите. Мы будем ждать вас до конца января в аэропорту „Пулково-1“ с часу дня до семи вечера в центральном зале».

Запись оборвалась.

– В аэропорту? – повторила Нелли. – Почему именно там?

– Они собрались на юг, – ответил старик, – к морю. Там, по их версии, легче будет переносить усталость, если ничего нельзя будет сделать со спящими.

– Глупости, – заявила Бэлла. – Я только вернулась оттуда. Спячка коснулась всех, ну или почти всех.