5. Вафли и шоколад

Всё началось с того, что в одно прекрасное утро, которое, как оказалось, совсем не было прекрасным, в самом сердце города на парадной витрине магазина появилась дерзкая надпись, сделанная красными буквами в метр высотой:

«Вафли – яд! Ешь шоколад!»

Надпись была сделана краской из баллончика, прямо на стекле огромной витрины главного торгового центра Вафельного берега. Делали ее, судя по всему, ночью, когда все спали, и утром она во всей красе предстала глазам горожан, вышедших из своих домов. Пустые баллончики из-под краски служащие торгового центра нашли тут же, в ближайшей урне.

Выходки, подобные этой, случались и раньше. Озоровали подростки, чья энергия весной начинала хлестать через край и из года в год заставляла их вытворять что-нибудь вызывающее. При этом подростки с Шоколадной стороны каждый год вытворяют что-нибудь непотребное на нашем берегу, а наши отправляются безобразничать на ту сторону.

Обычно дело ничем не кончалось – собственно, и дела никакого не было. Через пару часов надпись смывали или закрашивали. Граждане, проходя мимо, конечно же, чертыхались и поминали недобрым словом безымянных художников: малевать где ни попадя краской из баллончика – безобразие и вандализм, убогая фантазия! Чешутся руки, чувствуешь себя художником – купи мольберт и самовыражайся на здоровье. А пачкать своими творениями общественное имущество – незачем.

Но в целом происшествие обычно тут же забывалось и даже не попадало в сводку полиции. Однажды, правда, кто-то из членов городского совета предложил принять местный закон, запрещающий магазинам продавать несовершеннолетним баллончики с краской, чтобы не вызывать у них искушения тут же снять крышку, надавить на пульверизатор и оставить на самом видном месте свой гениальный след. Но предложение никто не принял всерьез, и закон не получил хода.

Но на этот раз…

* * *

Но на этот раз вышло по-другому. На этот раз наша молодежь, благодаря проделанной Доротеей работе, испытывала такой прилив энтузиазма и преисполнилась такого высокого боевого духа, что выходка шоколадников просто не могла остаться без ответа.

В тот же день после уроков Воины Кулака собрались во дворе школы, построились в колонну и под барабанный бой прошли маршем по всем главным улицам Мильхенбурга. Марширующие несли наши традиционные флажки и самодельные плакатики «Я люблю вафли!». Выйдя на набережную, колонна остановилась так, чтобы ее было видно с Шоколадного берега, и некоторое время скандировала: «Вафли! Вафли! Вафли! Мы – любим – вафли!» Зрелище вышло трогательным и волнующим. Честное слово, горожане были приятно удивлены.

– Ну и глупость! – недовольно сказал Рудольф за вечерней кружечкой пива. – Так бы и не заметил никто эту дурацкую надпись. А теперь весь город о ней говорит!

– А я считаю, что правильно! – возразил Карл. – Нечего спускать этим шоколадникам! Распоясались совсем, вафли им, видишь ли, яд! Портят витрины в самом центре города!

– Так это же подростки! Сегодня их подростки отличились. Завтра, глядишь, наши что-нибудь отмочат…

– А мне понравилось! Понравилось, что наши ребята по-настоящему обиделись. Дали понять, что они не совсем забыли гордость!

– При чем здесь гордость, – поморщился Рудольф. – О чем ты говоришь?..

– Да-да! Именно гордость! Одно дело – когда наши дети пишут на их стенах. И совсем другое – когда их шалопаи пишут на наших!

По совести говоря, Рудольф понимал, что имеет в виду Карл. Чувства наших подростков легко было понять: погуляв на том берегу, насмотревшись на размах и блеск чужих праздников, на то, как сорят деньгами их подростки, нашим ребятам поневоле становилось обидно за свой край. Ведь мы ничуть не хуже шоколадников и каких-нибудь тридцать лет назад жили так же, как они, а может, даже и лучше. В том, что вафли уже не пользуются спросом, а шоколад, наоборот, на подъеме, нет нашей вины. Мы делаем такие же превосходные, такие же нежные и воздушные вафли, как раньше.

Наши дети пишут на стенах от досады. И совсем другое дело – дети шоколадников. Они пишут из чистого хулиганства! Для того, чтобы лишний раз подчеркнуть собственное превосходство, чтобы лишний раз нас унизить.

Короче говоря, марш Воинов Кулака в целом произвел на жителей нашего берега хорошее впечатление.

Но что бы вы думали? Следующей ночью надпись про шоколад и вафли появилась опять! Еще более дерзкая и вызывающая.

* * *

На этот раз надпись намалевали ни много ни мало на фасаде городской ратуши, прямо под флагами и гербами. Надпись была сделана тем же цветом, что и первая, и на этот раз звучала еще категоричнее, чем прежде:

Жрешь вафли? Будешь жирным как свинья!

Ратуша – одно из самых старых и самых красивых зданий не только в нашем городе, но и во всей провинции. О ней упоминают даже известные путеводители «Киндерсли»! И надпись на ее парадной, недавно отремонтированной стене – откровенная грубость и оскорбление – и по форме, и по содержанию!

Вообще-то возле здания ратуши со времен Средневековья стоит полосатая будочка охраны, и в ней должен круглосуточно дежурить вооруженный пост. Но он давным-давно носит декоративный характер. Охрана одевается в традиционную форму горных стрелков – меховые жилетки, шерстяные полосатые гетры и туфли с пряжками, днем возле поста толкутся туристы, желающие сфотографироваться, и к ночи утомленные постовые расходятся по домам и сладко спят в своих постелях. Кому в наше время придет в голову покушаться на особняк бургомистра крохотного городка? Какой смысл торчать в одиночестве на залитой лунным светом и абсолютно пустой площади?

Надпись, разумеется, в срочном порядке закрасили. Но на этот раз о ней узнали практически все жители нашего берега. И у всех остался неприятный, можно сказать, тягостный осадок.

Ответ Воинов Кулака не заставил себя ждать. В тот же день они строем пришли к Старому мосту и растянули над ним транспарант с лозунгом:

Руки прочь от наших вафель!

Транспарант растянули через всю проезжую часть, между двумя столбами, при въезде на мост. Растянули на нашей стороне, но так, чтобы лозунг был отлично виден с Шоколадного берега.

Привязали транспарант к самым верхушкам столбов, на высоте в несколько метров, так, чтобы он бросался в глаза, но не мешал движению. При этом Доротея научила воинов, как строить пирамиду, которую используют спецназовцы, когда им нужно достать что-то на высоте, сильно превышающей человеческий рост. Четверо самых крепких ребят, встав у столба и положив руки друг другу на плечи, образовали основание. На это основание взобрались двое ребят полегче – они стали вторым этажом пирамиды. А к ним на плечи вскарабкался самый ловкий и самый легкий парнишка, который и привязал концы транспаранта к верхушке сначала одного, а потом другого столба.

Мероприятие продолжилось торжественным построением, во время которого воины выслушали короткую энергичную речь Доротеи о мужестве, чести и достоинстве. После чего Доротея и двое самых способных учеников провели перед строем короткий тренировочный бой на бамбуковых палках. В завершение воины, уже по традиции, проскандировали для поднятия боевого духа свои лозунги и строем ушли восвояси.

– Вот и правильно! – Карл прокомментировал событие за вечерней партией в трик-трак. – Молодцы ребята! Нечего спускать этим наглецам! Пусть знают: мы не намерены терпеть их насмешки и оскорбления. Слава богу, нашелся наконец решительный человек…

– Ой, напрасно всё это, – покачал головой Рудольф. – Раздувают из мухи слона. И вообще… Я не понимаю, зачем в наше время ходить строем… Маршировать под барабан… Эта их Доротея – странная женщина!

– Не выдумывай! Мальчишкам это полезно. Дисциплина, мужество, умение постоять за себя. А то растут слюнтяями, один только компьютер на уме.

– А мне это не нравится! Как бы дело не зашло слишком далеко…

– А куда оно может зайти? Ну подерутся. Разобьют пару носов. Парням это только полезно. Мы ведь тоже дрались с шоколадниками. Вспомни!

– Мы – это другое… Совсем другое…

6. Чудеса в решете

Жюли ждала, что в тот их первый вечер, после мороженого и парка аттракционов, Жан-Жак попросит номер ее телефона – это было бы естественно. Но он почему-то не попросил.

«Ну и ладно! Подумаешь! – решила Жюли. – Не очень-то и хотелось…»

Но в понедельник днем, вскоре после того, как Жюли вернулась домой из школы, кто-то позвонил ей на мобильник с незнакомого номера.

– Алло? Это кто? – проговорил чей-то голос. И Жюли сразу догадалась, что это Жан-Жак. – К кому я попал?

– А кому ты звонишь? – рассмеялась девушка.

– Это ты, Жюли?

– Я.

– Ого! Вот круто! Я почему-то так и подумал. Это Жан-Жак, узнала?

– Узнала. А о чем ты так и подумал?

– Ну что к тебе попаду! Прикинь, мне этот телефон сегодня ночью приснился! Сплю я, значит, и вдруг цифры какие-то… Как будто с крылышками и с неба спускаются… Я даже проснулся от неожиданности и на всякий случай записал цифры на клочке бумаги. А утром смотрю – чей-то телефон. Оказывается, твой…

Жюли рассмеялась. Нет, вы видели такого враля? Во сне ему телефон приснился. Узнал, наверное, у кого-то из знакомых или в Сети раскопал, а потом напридумывал – сорок бочек арестантов.

Впрочем, они мило поболтали. А потом договорились встретиться через час в центре развлечений «Шоколадный жираф» и посмотреть какое-нибудь кино.

Собираясь на встречу, Жюли пританцовывала. И еле высидела дома положенное время, чтобы не выбежать раньше, чем нужно. И летела на тот берег как на крыльях. И еще издали заметила Жан-Жака, который с важным видом прохаживался перед дверями «Шоколадного жирафа».

Выбор фильмов в кинотеатре был небольшой: в первом зале шел американский триллер, во втором – американская комедия. Они выбрали комедию – в том веселом возбуждении, в каком оба находились, им, собственно, было всё равно. Прихватив ведерко с попкорном, Жан-Жак сразу направился на последний ряд. Начало фильма было неплохим, главный герой – смешным и симпатичным. Полупустой зал охотно смеялся, Жюли и Жан-Жак – тоже. И через некоторое время, вроде как случайно, увлекшись, Жан-Жак поднял руку и закинул ее Жюли на плечо.

Жюли замерла. Не то чтобы она совсем не ожидала ничего подобного, но класть руку на плечо вот так, будто невзначай… Это было неправильно. Помедлив немного, она сделала движение плечами и вывернулась из-под его руки. Не слишком поспешно (иначе получилось бы, что она оскорблена и сердится, а это было не так), но и не раздумывая слишком долго (чтобы не вышло так, будто она кокетничает и ломается, ведь это тоже не соответствовало действительности).

Жан-Жак, кажется, хмыкнул и новых попыток заявить свои права на Жюли не предпринимал. Он даже как будто немного расстроился и перестал следить за сюжетом. Два раза вздохнул… Жюли почувствовала: это не от того, что она, вопреки ожиданиям, повела себя недотрогой, Жан-Жак корит себя за то, что поторопился, мог ее этим обидеть, и теперь чувствует себя дураком. Ей стало его жалко. И через некоторое время, подумав как следует над ситуацией, она – не слишком скоро, но и не слишком откладывая – сама отыскала в темноте его руку и вложила свою ладонь в его горячие сухие пальцы. И почувствовала, как Жан-Жак замер. Так они и просидели до самого конца сеанса, боясь пошевелиться. И это было приятно!

Комедия, кстати, оказалась так себе, удачное начало так и не получило достойного развития, а финал и вообще был смазан. Но ни Жюли, ни Жан-Жак не только не расстроились, а совсем наоборот, вышли из кинотеатра в приподнятом настроении.

Они договорились встретиться в четверг. Но уже на следующий день, во вторник, еще до окончания уроков выяснилось, что четверг – это очень нескоро и ждать так долго совершенно невозможно. Жюли и Жан-Жак списались по телефону и после школы пошли в зоопарк, смотреть на новорожденного бегемота, о котором писали «Вафельные ведомости».

А дальше всё понеслось, как отцепленный вагон под горку.

В среду они катались на роликах. Вообще-то Жюли неплохо гоняет на роликах, легко и уверенно, но оказалось, что Жан-Жак – просто мастер. Он привел ее на роллердром и минут двадцать вытворял там разные штуки: перекатывался с одной поверхности на другую, взлетал над краем рампы, красиво изгибаясь и зависая в воздухе, отставив одну руку в сторону, а другой ухватившись за колесики своих роликов. Народ собрался посмотреть на его катание, в конце ему устроили овацию, и Жюли очень им гордилась. И когда после этого они, никуда не торопясь, просто ехали, взявшись за руки, по дорожкам, на них с завистью оборачивались новички – так классно они смотрелись рядом!