Отзывы на книги автора «Павел Басинский»

Выпускать в 2011 году хронологическую, стандартную биографию Горького, естественно глупо и не продуктивно, особенно когда в спину дышит из 2008 года Дмитрий Быков - А был ли Горький? , как раз таки хронологический, академический, разве что с небольшой долей юмора. Поэтому Басинский подошел к теме с другого ракурса, нам рассказывают не про Горького писателя, а про политическую обстановку вокруг Горького, а так же смерть писателя и что за ней последовало. Я очень люблю нестандартные подходы Басинского, даже когда он сильно уходит от темы посреди чужой биографии, но в этот раз было как-то не так. Возможно причина в том, что я достаточно холодна к первой половине 20 века и особенно его политических особенностей. Про Толстого мне понравилось больше, потому что в той книге было больше страсти, «Посмотрите на меня» мне понравилось больше, потому что в этой книге Басинский дал себе волю. А в Горьком много чужих писем, архивных документов, тычков в сторону Ленина и Сталина, но как-то все не то.

Чтец Юрова Лариса мне сначала показалась неуместной, все-таки мужчина пишет про жизнь мужчины. Но ближе к середине книги я к ней окончательно привыкла, вспомнила, что женские голоса я больше люблю, да и женские персонажи немного помаячили. По сути, как чтец, она все отлично сделала, но лично мое восприятие немного бунтовало.

Выпускать в 2011 году хронологическую, стандартную биографию Горького, естественно глупо и не продуктивно, особенно когда в спину дышит из 2008 года Дмитрий Быков - А был ли Горький? , как раз таки хронологический, академический, разве что с небольшой долей юмора. Поэтому Басинский подошел к теме с другого ракурса, нам рассказывают не про Горького писателя, а про политическую обстановку вокруг Горького, а так же смерть писателя и что за ней последовало. Я очень люблю нестандартные подходы Басинского, даже когда он сильно уходит от темы посреди чужой биографии, но в этот раз было как-то не так. Возможно причина в том, что я достаточно холодна к первой половине 20 века и особенно его политических особенностей. Про Толстого мне понравилось больше, потому что в той книге было больше страсти, «Посмотрите на меня» мне понравилось больше, потому что в этой книге Басинский дал себе волю. А в Горьком много чужих писем, архивных документов, тычков в сторону Ленина и Сталина, но как-то все не то.

Чтец Юрова Лариса мне сначала показалась неуместной, все-таки мужчина пишет про жизнь мужчины. Но ближе к середине книги я к ней окончательно привыкла, вспомнила, что женские голоса я больше люблю, да и женские персонажи немного помаячили. По сути, как чтец, она все отлично сделала, но лично мое восприятие немного бунтовало.

Всегда интересно, кем станут дети гения. А вдруг да передастся капелька гениальности? А каково вообще быть отпрыском знаменитого человека? Это благословение судьбы или проклятье?

История третьего сына Льва Толстого, тоже Льва Толстого, — настоящий роман, на протяжении которого по большей части сочувствуешь главному герою. Единственный сын, разделивший мировоззрение отца. Мечтавший стать его духовным наследником. И писателем тоже. Не обделенный талантом. Всю жизнь любивший Ясную Поляну как свою духовную родину. Пытавшийся идти за отцом след в след.

«Лев Львович, как бабочка на огонь, стремился к образу «второго Льва Толстого».

Судьба Льва Львовича захватывает, книга предлагает богатый материал для размышлений, но ответов на вопросы нет — возникает только еще больше вопросов. Получается, что те из детей, которые жили собственной жизнью, не претендуя на великие свершения, выбрали правильный путь? Или никому из них изначально не суждено было стать собой?

Сын Толстого Илья «проклинал свое происхождение от знаменитого отца; по его словам, отец, сам того не замечая, давит в них наследственную талантливость громадностью своего гения: рядом с ним они всегда с отчаянием убеждались в собственном ничтожестве. Сравнение с великим отцом убивало их энергию».

И тут же — драма отца, сознающего, что не любит сына, что тот его только раздражает, являя собой зеркало его собственных недостатков. При этом Толстой не врет себе и называет вещи своими именами. Пытается любить сына — и не может! Тот, кто призывал всё человечество: «Любите друг друга! Ведь это так просто, так легко и радостно!» А о сыне: «не могу победить отвращения и досады».

Финал вообще вызывает удивление. Если не знать, что это факты, если бы это действительно был роман — хотелось бы сделать автору выговор за неправдоподобие и абсурдность. Кто же так сочиняет! Нельзя же так с героем. В общем, как говорили в семье Толстых, «архитектор виноват».

Зачем?
Казалось бы, зачем писать в миллионный раз о классике, изученной вдоль и поперек? Сколько в природе существует исследований романа «Анна Каренина», под какими только ракурсами не изучали каждого из героев, все смыслы, диалоги, монологи, текст и контекст, очевидные и не очевидные идеи Толстого, сколько раз обращались к черновикам, сравнивали, анализировали, прогнозировали и проч. проч. Не счесть.  И тем не менее Павел Басинский пишет «Подлинную историю Константина Левина», издательство Елены Шубиной публикует его, выходит аудиоверсия в озвучке Олега Белякова, и я с радостью берусь за нее. Почему? Зачем? Конечно, я не могу говорить за всех, только за себя. Но может быть как раз здесь и можно найти ответ.

Потому что лично я не читала ни одной диссертации, научной статьи, курсовой работы или даже реферата об «Анне Карениной». Потому что я не филолог, не литературовед, не исследователь, я не в теме. Я обычный читатель, для которого узкоспециализированная литература не столь интересна, тем более, я из числа тех, кто мало читает нон-фикшн (в противном случае, еще был бы какой-то шанс натолкнуться на нужный фолиант), мне больше по душе художка. Я никогда не буду целенаправленно искать в океане книг анализ конкретного романа и я никогда не встречала случайно таких книг или статей. Но вот Басинского я прочту. Я была в полном восторге от «Подлинной истории Анны Карениной», и даже не задумываясь взялась за «историю Левина». Даже тени сомнений не было, читать или нет. Так что смысл точно есть. Писать такие книги, публиковать их и популяризировать необходимо хотя бы для таких читателей как я.

Потому что в моем случае, возможно это единственная возможность познакомиться с героями романа поближе.

***
"Иногда одни из самых важных сцен в «Анне Карениной» кажутся нам несущественными. Так построен этот сложнейший из мировых романов, такова его причудливая «арочная» архитектура. Он сложен из камней разного размера, от крупных до очень маленьких, но порой именно маленькие камешки удерживают строение. Если их вынуть, оно рассыпается"
***

Скажите мне как правильно

Как бы не ругали школьные методы преподавания литературы (я о прошлом, я понятия не имею как именно преподают литературу сейчас), был в них один большой плюс среди прочих. Ты приходил на урок и учитель объяснял тебе «как правильно». Как правильно понимать автора, что он имел в виду говоря то и это, что означает этот символ и эта метафора, какие выводы можно сделать вот из этого диалога и этого поступка. В силу нехватки жизненного опыта, какой-то читательской вдумчивости и элементарно возраста, всё это были мысли и выводы до которых дойти самостоятельно тогда нельзя было полностью, разве что частично. Для того чтобы понять, нужно было что-то пережить, хоть как-то научиться разбираться в людях, оказаться перед нравственным выбором самому, обрести свои точки опоры, определить свой жизненный вектор. Отечественная классика с ее громадьем готовых ответов была чем-то вроде маленького рюкзачка за плечами. На уроках разбираешь книги, героев, смыслы, утрамбовываешь эти знания, сжимаешь до маленьких кубиков, которые тебе под силу унести, засовываешь в этот рюкзачок и отправляешься жить свою жизнь. Совершать свои ошибки, выбирать свой путь и искать свои ответы. А кубики эти за спиной, могли и не пригодиться. Ведь даже если тебе казалось, что ты взял все, что мог, сколько мог унести, не факт, что чужой опыт получится ассимилировать в свой.

И вот теперь, когда уже есть опыт, уже что-то пережил и т.д. и т.п., оказывается, что готовых ответов все равно нет. нет однозначного «вот так правильно, а так нет», нет универсальных рецептов счастья. И такие сложные поступки, такие романы и такие истории как «Анна Каренина», будут восприниматься по-разному, будь возможность и желание перечитывать их каждый год. И если я, прочитав роман в 23-24 года (не помню уже точно), однозначно осудила Каренину, то сейчас думаю «да кто я такая чтобы судить». Я не знаю правильных ответов, не знаю, как ей нужно было поступить, я не имею право хоть как-то интерпретировать текст, потому что это моя колокольня, совершенно другая, далеко не идеальная. И вот тут ловлю себя на мысли, что соскучилась по однозначному, школьному – вот это хорошо, а это плохо. Где моя дорогая Валентина Николаевна Наконечная, которая объясняла нам правильные ответы и подсказывала, что именно хотел сказать писатель. В этом смысле Басинский закрывает эту мою потребность с лихвой. Эта книга как раз дает готовые ответы. Конечно, с ним можно спорить сколько угодно. Еще бы! Это же вообще по определению спорное, субъективное и неблагодарное занятие, предполагать, что именно хотел сказать автор. Но, с другой стороны, боже, какое это удовольствие, не ломать себе голову, не пытаться пробить лбом стену исторического и культурного контекста, разницу поколений, воспитания и образования, а получить готовую версию.

В конце концов, решение принять точку зрения Павла Басинского или не принять все равно остается за нами. Прямо как в школе, на уроках литературы.

Это другая книга

Когда я бралась за «Подлинную историю Константина Левина», то ожидала того же эффекта разорвавшейся бомбы, что накрыла меня во время чтения «Подлинной истории Анны Карениной». Да господи боже мой, тогда я готова была каждому встречному и поперечному рассказывать какая это офигенская книга. Я была в восторге. Это была читательская эйфория. Это был чистый кайф. Конечно, я восприняла выход «Левина» как обещание похожего эффекта, как продолжение, дополнение. Но… его не было. И практически сразу стало ясно в чем дело – это другая книга. Алё, Таня, ты обложку видела? Это другая книга.

Во-первых, потому что в центре внимания другой герой, и это уже автоматически диктует другую логику повествования, другие источники для понимания и разбора и другие смыслы. В этом издании гораздо больше отсылок к биографии Толстого к его дневникам, дневникам его жены, а в приложении целиком приводится «Исповедь» писателя. У меня такое впечатление, что и цитат из черновиков романа куда больше, чем в «Подлинной истории Анны Карениной», но тут я не берусь утверждать однозначно. Константин Левин как альтер эго писателя нуждался в другом разборе, в другом подходе и объяснения здесь были нужны совсем другие… Я читала «Подлинную историю Левина» и чувствовала смятение от главы про смерть, замешательство от мысли, что Левин социопат, какую-то грусть и меланхолию от главы про Левина и Каренину. Вывод автора, что два героя через порок и благодетель пришли к одинаковому выводу – бессмысленности существования, поверг меня в какое-то обреченное, фатальное настроение. Это было настроение самого писателя, который вложил в уста своих героев такие речи, но мне как читателю легко было погрузится в этот сплин. Это в самом деле, другая книга. И чувства, которые охватывают при ее прочтении, у меня были другие.

Во-вторых, эта книга не могла во мне вызывать такого же восторга, хотя бы потому что я очень плохо помнила фигуру главного героя. Я очень хорошо помнила Анну и Стиву, Вронского и Китти. Но Левина, кажется, я не помнила вовсе. Естественно, что поэтому не было узнавания, радости встречи, инсайтов от каких-то объяснений. Честно признаюсь, я плохо помню, как именно я когда-то читала «Анну Каренину», но подозреваю, что главы о жизни Левина в деревне были мной прочитаны по диагонали. Не факт, но скорее всего. Да в любом случае, какие-то герои в книгах нам ближе, какие-то дальше, кто-то вызывает больший интерес, кто-то меньший. Константин Левин не был в центре моего внимания. Тем более, было интересно читать эту книгу П. Басинского. Меня словно знакомили с героем, на которого я не обратила должного внимания, а стоило бы. О. Еще как стоило.

За одной книгой стоят многие

Логично, что, читая «Подлинную историю Константина Левина», вспоминается роман Толстого. Но не только. Вся штука в том, что читательский багаж таков, что на один текст накладываются впечатления от других книг, других людей, их воспоминаний и отношений. П. Басинский много раз пишет о Софье Андреевне, приводит выдержки из ее дневников, подробно рассказывает об их сложных отношениях с мужем. И мне было безумно сложно читать эти куски. Потому что после ее дневников, в моей голове раз и навсегда сложился ее образ великомученицы и жертвы. Мне было тяжело перечитывать ее воспоминания о смерти детей, о ревности и одиночестве. Для автора было важно привести тот или иной отрывок, чтобы лучше понять страх смерти Толстого, или объяснить, почему Китти была так поражена дневниками Левина. Т.е. я понимаю, зачем это нужно было, но переключиться не могла. У меня до сих пор вызывают муку эти чувства и слова. Травмирующее чтение (для меня). Когда автор приводил цитаты из дневников, или когда я начала читать «Исповедь», то сразу вспоминала Дневники Толстого и в каком восторге я была от них. Это напомнило мне давнее желание вернуться, ведь я тогда отложила, не дочитала, хотела прочесть первоисточник в 20 или сколько там томах, и сразу же поняла, что такой подвиг мне не под силу.

Это я всё к тому, что «Подлинная история Константина Левина» это одна книга, но при ее чтении всплывают другие книги, другие впечатления. В совокупности всё это смешивается, переплетается, и отношение к произведению Басинского не будет в чистом дистиллированном виде. Слишком много примесей…

"Есть вещи, которые не надо объяснять. Их надо понимать и чувствовать"

***

Кажется, я выговорилась. Сказала всё, что хотела)) Мне очень понравилась эта книга. Я получила настоящее удовольствие от ее чтения. Это было интересно. Это было увлекательно. Это было знакомство с «новыми» и старыми героями известного романа. Это был совершенно новый ракурс и взгляд на «Анну Каренину». Это был новый опыт прочтения. Благодарна.

Люблю.

Автор, выражая как бы коллективное мнение, усматривают «элемент лицедейства» в чуде «превращения тихого семинариста, а затем не менее скромного студента во Всенародного Батюшку, о котором не шутя говорили, что «вся Россия – это Кронштадт отца Иоанна»… и позднего Толстого, который из барина, аристократа превратился в «мужика». Только тут было превращение наоборот. В первом случае – непомерное возвышение социального образа, во втором – слишком наглядное (не на публику ли?) его снижение. В первом случае из сына бедного дьячка из захолустной Суры возникает отец Иоанн, сияющий – в переносном и прямом смысле – дорогими облачениями, орденами с бриллиантами – подарками богатых поклонников и дарами императорской семьи. Во втором – из родовитого аристократа, впитавшего в себя кровь нескольких знатнейших российских фамилий – Толстых, Волконских, Трубецких и т. д., – возникает «мужичок».
Т.е. Басинский не только верно подмечает разнонаправленные векторы «карьерного» движения (правда автор говорит о них в контексте «популярности») Толстого и Иоанна Кронштадского, а именно: если у первого это было сверху-вниз: от аристократии к народу, то у второго снизу-вверх: от народа к аристократии, но и совершенно верно находит их «лицедейскими». Разница, как видится, была только в том, что если у священника это был такой неизбежно-поступательный путь (но при этом, кстати, он ни в коей мере не пытался сам создавать искусственную стену между собой и простым народом), то у писателя это был такой нарочито-перформативный, выпендрёжный акт искусственного «опрощения». И причем, постепенно, в пику этому самому «упрощению» и сам писатель также «успешно» «упрощался» в своих текстах, т.е. говоря сегодняшним языком просто элементарно всё больше тупил, тем не менее, оставаясь при этом конечно же "глыбой" и одним из первых ньюсмейкеров мирового масштаба.
Книга достаточно информативная, показано, например, что оба рассматриваемых персонажа, будучи, как известно, весьма активными, занимались не только "абстрактно-гуманитарной" (то есть "словом"), теоретической деятельностью, но и практической, полезной людям деятельностью (то есть "делом") -и таковых примеров "реальных дел" в исследуемом произведении достаточно много. Деятельность отца Иоанна в этом контексте (да и вообще) пожалуй интереснее, но это в первую очередь потому, что про Льва Николаевича мы, вроде как, и так уже много знаем. А вот заявленной, якобы "вражды" в книге в сущности нет, вернее, она есть, но только таковая представлена только в одном направлении: от священника к писателю, а сам писатель, вроде как, никому конкретно из деятелей церкви никогда не обращался.
Вне парлептипности, само собой.

• В юности он пытался покончить жизнь самоубийством, пуля чудом прошла мимо сердца
• Он верил в чертей, и некоторые считали, что он продал душу дьяволу
• На несколько лет он был отлучён от церкви
• Он любил жуликов, фальшивомонетчиков, попрошаек, бродяг и прочих «странных» людей
• Человечество же в целом было ему глубоко противно
• Первым серьезным ценителем его творчества был добрый жандармский генерал, который и благословил его на литературную стезю.
• Слава его была сверхъестественной: в губернских и уездных городах появились его двойники
• Он умудрился рассориться со всеми лучшими друзьями
• Зато женщины его любили, кроме законной супруги у него было несколько гражданских жён
• Смерть его окутана тайной

Вот таким колоритным персонажем был Максим Горький. И если я кого терпеть не могу со школьной скамьи по сию пору, то это он. Горький для меня – образец корявого стиля, антиНабоков. Если уж совсем начистоту, я вообще не могу воспринимать автора зубодробильной «Матери» и скучнейшего «На дне» как писателя. Да, невероятно талантливый конъюнктурщик. Лукавый человек, чей образ жизни резко расходился с его же текстами. Многим, говорят, помог. Главным образом тем, кого я не люблю. Тем же, кого люблю, не помог, хотя и мог. За что мне любить Горького?
Однако я всегда держу в голове, что я могу быть неправа. Вдруг найдётся умный человек, который мне покажет, что Горький не так плох? Да вот, хотя бы Басинский. Написал же он отличную книгу про Льва Толстого.
Но, видимо, книга про Горького по определению не может быть отличной – не тот герой. Уж как автор старается доказать, что слава Горького заслужена, а все виднейшие писатели России, которые весьма критично отзывались о его творениях (один Лев Николаевич чего стоит, с его вечным «фальшь, ужасная фальшь», точнее о Горьком и не скажешь) чуть ли не жалкие завистники. Эффект получается обратным: любишь Горького всё меньше и меньше. Особенно когда он берётся рассуждать о тупой стране Америке, бездарном поэте Блоке и т.д. Не знаешь, плакать или смеяться. Самолюбование и апломб Горького поразительны. Впрочем, в ситуации «из грязи в князи» это часто бывает. И с каждой главой он выглядит всё мельче и мельче.
В книге Басинского очень мало сказано собственно про литературу, про написанные основателем соцреализма тома. Хотя что тут говорить, всё ясно.

• В юности он пытался покончить жизнь самоубийством, пуля чудом прошла мимо сердца
• Он верил в чертей, и некоторые считали, что он продал душу дьяволу
• На несколько лет он был отлучён от церкви
• Он любил жуликов, фальшивомонетчиков, попрошаек, бродяг и прочих «странных» людей
• Человечество же в целом было ему глубоко противно
• Первым серьезным ценителем его творчества был добрый жандармский генерал, который и благословил его на литературную стезю.
• Слава его была сверхъестественной: в губернских и уездных городах появились его двойники
• Он умудрился рассориться со всеми лучшими друзьями
• Зато женщины его любили, кроме законной супруги у него было несколько гражданских жён
• Смерть его окутана тайной

Вот таким колоритным персонажем был Максим Горький. И если я кого терпеть не могу со школьной скамьи по сию пору, то это он. Горький для меня – образец корявого стиля, антиНабоков. Если уж совсем начистоту, я вообще не могу воспринимать автора зубодробильной «Матери» и скучнейшего «На дне» как писателя. Да, невероятно талантливый конъюнктурщик. Лукавый человек, чей образ жизни резко расходился с его же текстами. Многим, говорят, помог. Главным образом тем, кого я не люблю. Тем же, кого люблю, не помог, хотя и мог. За что мне любить Горького?
Однако я всегда держу в голове, что я могу быть неправа. Вдруг найдётся умный человек, который мне покажет, что Горький не так плох? Да вот, хотя бы Басинский. Написал же он отличную книгу про Льва Толстого.
Но, видимо, книга про Горького по определению не может быть отличной – не тот герой. Уж как автор старается доказать, что слава Горького заслужена, а все виднейшие писатели России, которые весьма критично отзывались о его творениях (один Лев Николаевич чего стоит, с его вечным «фальшь, ужасная фальшь», точнее о Горьком и не скажешь) чуть ли не жалкие завистники. Эффект получается обратным: любишь Горького всё меньше и меньше. Особенно когда он берётся рассуждать о тупой стране Америке, бездарном поэте Блоке и т.д. Не знаешь, плакать или смеяться. Самолюбование и апломб Горького поразительны. Впрочем, в ситуации «из грязи в князи» это часто бывает. И с каждой главой он выглядит всё мельче и мельче.
В книге Басинского очень мало сказано собственно про литературу, про написанные основателем соцреализма тома. Хотя что тут говорить, всё ясно.

Почему я стала читать эту книгу?
Разве только потому, что восхитилась когда-то шедевром Басинского о Толстом, а потом замерла в изумлении и непонимании перед его же "Джоном Половинкиным"? А может потому, что, бродя по заснеженному, замороженному Питеру, набрела на маленький магазинчик с дешевыми книжками, а теперь в преддверии новых питерских открытий решила прочитать?
Она лежала давно на моем пианино... Год лежала... В нее порой заглядывал муж, но потом закрывал (тут что ни делай - все бесполезно, не дочитывает он книг). И она так сиротливо просила: "Пора, пора..."
Горький...Для меня это глыба, огромная каменная глыба, внешне каменная. Я знаю, что внутренне он был совсем другим, человечным. Конечно, кто не ошибается... Он человек, и он ошибался.
Выйдя из школы, я точно знала, что Горький - это такой дядька с большими усами (а ля Ницше), советский писатель № 1. Потом в институте я узнала, что он великий труженик и трудоголик, отзывчивый, любвеобильный, но по-мужски какой-то прочный и надежный. Меня никогда не интересовали его взаимоотношения с властью. Упаси Боже кого-то осуждать. Я не жила в то время, не была писателем, поэтому не знаю, что лучше: сгорать от голода, как Блок, уезжать и жить за границей, как Бунин, сгинуть в лагерях, как Мандельштам, открытыми глазами смотреть на убийц и не дрогнуть, как Гумилев, покончить с жизнью, как Маяковский, или принять новую власть и вернуться, как А.Н.Толстой. Я всех их люблю, каждого уважаю, перед многими преклоняюсь.

Что я хотела найти в этой книге? Увидеть Горького-человека, особенного, со своими плюсами и минусами, большого, талантливого и разного.Я хотела узнать о нем то, чего не знала. Я нашла много интересного, но это касается в основном его отношений с властью: Ленин-Горький-Сталин. Увидела борца, "еретика", философа, но за всей этой глыбой не разглядела чего-то поистине человеческого.
А ведь не простая личность, ох не простая. Постоянно его дружба превращалась в холодность и вражду, примеров тому множество: Бунин, Андреев, эмигранты. Сколько раз он ошибался в людях, а потом искренне раскаивался. Несмотря ни на что, было в нем что-то поистине трогательное, в этом неграмотном мальчишке, не нужном своей семье и выброшенном "в люди", превратившемся в "человека эпохи".

Дальше...

Так какой он, Горький, для меня после прочтения книги? Вот такой:

">

Он мог быть хитрым и лукавым. Он не любил неприятной правды, умел делать "глухое ухо", нередко позволял ввязывать себя в темные провокации. Но подлецом и провокатором Горький не был.

Почему я стала читать эту книгу?
Разве только потому, что восхитилась когда-то шедевром Басинского о Толстом, а потом замерла в изумлении и непонимании перед его же "Джоном Половинкиным"? А может потому, что, бродя по заснеженному, замороженному Питеру, набрела на маленький магазинчик с дешевыми книжками, а теперь в преддверии новых питерских открытий решила прочитать?
Она лежала давно на моем пианино... Год лежала... В нее порой заглядывал муж, но потом закрывал (тут что ни делай - все бесполезно, не дочитывает он книг). И она так сиротливо просила: "Пора, пора..."
Горький...Для меня это глыба, огромная каменная глыба, внешне каменная. Я знаю, что внутренне он был совсем другим, человечным. Конечно, кто не ошибается... Он человек, и он ошибался.
Выйдя из школы, я точно знала, что Горький - это такой дядька с большими усами (а ля Ницше), советский писатель № 1. Потом в институте я узнала, что он великий труженик и трудоголик, отзывчивый, любвеобильный, но по-мужски какой-то прочный и надежный. Меня никогда не интересовали его взаимоотношения с властью. Упаси Боже кого-то осуждать. Я не жила в то время, не была писателем, поэтому не знаю, что лучше: сгорать от голода, как Блок, уезжать и жить за границей, как Бунин, сгинуть в лагерях, как Мандельштам, открытыми глазами смотреть на убийц и не дрогнуть, как Гумилев, покончить с жизнью, как Маяковский, или принять новую власть и вернуться, как А.Н.Толстой. Я всех их люблю, каждого уважаю, перед многими преклоняюсь.

Что я хотела найти в этой книге? Увидеть Горького-человека, особенного, со своими плюсами и минусами, большого, талантливого и разного.Я хотела узнать о нем то, чего не знала. Я нашла много интересного, но это касается в основном его отношений с властью: Ленин-Горький-Сталин. Увидела борца, "еретика", философа, но за всей этой глыбой не разглядела чего-то поистине человеческого.
А ведь не простая личность, ох не простая. Постоянно его дружба превращалась в холодность и вражду, примеров тому множество: Бунин, Андреев, эмигранты. Сколько раз он ошибался в людях, а потом искренне раскаивался. Несмотря ни на что, было в нем что-то поистине трогательное, в этом неграмотном мальчишке, не нужном своей семье и выброшенном "в люди", превратившемся в "человека эпохи".

Дальше...

Так какой он, Горький, для меня после прочтения книги? Вот такой:

">

Он мог быть хитрым и лукавым. Он не любил неприятной правды, умел делать "глухое ухо", нередко позволял ввязывать себя в темные провокации. Но подлецом и провокатором Горький не был.

Так же, как в «Войне и мире» порой читают только «мир» и пропускают «войну» (и наоборот), в «Анне Карениной» многие взахлеб читают историю Анны и Вронского, а главы о Левине пропускают. И не только ведь читатели-профаны. В экранизации 2017 года линия Левина принципиально, концептуально пропущена, название сериала — «Анна Каренина. История Вронского». Вот так: а вас тут не стояло. Вообще. Целиком вычеркнули.

Чтобы вспомнить, а кто такой Левин: помещик средней руки, который женился на Кити Щербацкой, которую обаял да и бросил Вронский, которого покорила Анна Каренина, которая…

Кстати, в детстве, когда я в первый раз читала этот роман, Левин не показался мне неинтересным. Наоборот, каким-то недопроявленным. Как будто вот сейчас должно начаться о нем что-то главное, не менее значительное, чем Вронский+Анна — но всё не начинается. Сидит себе в деревне, силится понять нечто важное — и никак у него не выходит. Ладно хоть женился, почти чудом. Вокруг кипят страсти, гудят поезда, люди рождаются и гибнут — а он всё думает, но никак ни до чего не додумывается. И кончился роман, всё.

Так что вполне себе коммерческое название исследования — «Подлинная история…» — пообещало мне «допроявить» деревенского чудака, несуразного, но симпатичного. Хоть объяснили наконец, как правильно — Лёвин или Левин, важно же! И концепция, как именно Толстой ювелирно «свел своды» романа, показалась убедительной — то есть зачем вдобавок к паре Анна — Вронский (все-таки) нужна пара Левин — Кити.

По отдельной главе отведено на «выяснение отношений» между Левиным и остальными персонажами: Левин и Стива, Левин и Вронский, Левин и Долли, Левин и Каренин, Левин и Кити — множество деталей и подробностей, вытащенных под увеличительным стеклом, дают возможность увидеть то, что проскальзывает при беглом чтении. А с Анной, как ни странно, Левин знакомится только в конце (огромного) романа.

О том, что прототип Левина — сам автор, косвенно (или все же прямо?) говорит тот факт, что Толстой, который считал дневники своим главным произведением и диктовал их даже на смертном одре, не вел дневник, когда писал о Левине. То есть речь и так шла о себе и о главном в себе.

И «недопроявленности» дано объяснение: Левин — так и не повзрослевший подросток, и ведет себя соответственно, на людях чувствует себя неуместным, неуклюжим, конфузится и злится одновременно. Эмпатия еще не выросла — с ужасом взирает на умирающего брата и только хочет, чтобы это скорее закончилось.

Я в таком плане на бородатого тридцатилетнего дядьку не догадывалась поглядеть. Представить, что он просто не чувствует себя таким же взрослым, как, например, его единственный друг Стива, который со всеми и везде на дружеской ноге, гений общения. Думала, просто социопат и немножечко зануда. А плюс при этом минусе (инфантильности) — юношеская способность к развитию и самопознанию, открытость, искренность.

В аудиокниге бонусом шла «Исповедь» Толстого — сначала удивилась, зачем, а потом прослушала, не побоюсь этого слова, на одном дыхании. Очень хорошо, что ее туда включили. Более чем уместно.