Читать книгу «Ярость Севера. Книга 1» онлайн полностью📖 — Павла Алексеевича Пашкова — MyBook.
image

Глава 3. Кровь и лед

– Паль, вставай! – Здоровенный мужчина от души бил по щекам сына конунга. – Вставай, замерзнешь!

Паль открыл глаза. Вокруг него находилось не больше пятнадцати человек, некоторые тряслись от холода так сильно, словно их непрерывно било молнией.

– Что случилось?

– Все драккары до одного ушли под лед, один плавает во-о-он там кверху дном, – Ниялль показал рукой куда-то вдаль. – Что до воинов, все они ушли под воду, следом за драккарами, кормить рыб. Рыжего мы достали прямо из-подо льда, еле успели, били лед топорами так, что льдина, честное слово, покраснела от нашего натиска! Я сам лично вытащил его за длинные рыжие волосы. Вот! Смотри! – И Ниялль протянул к лицу Паля свои громадные ладони.

– Почему ты сухой? Я же тебя из воды достал! И я… на мне не моя одежда!

– Пришлось снять с мертвецов, некоторые прыгали на лед сами и остались сухими!

– На лед? Как это они стали мертвецами? – Паль с недоверием посмотрел на своего собеседника. – Это твоих рук дело? Ты убил наших воинов ради спасения своей шкуры?!

– Так ведь… и тебя же я спас! И мужики… я даже Хакона одел и привел в чувство, потому что он отличный воин и я хочу убить его по-честному в поединке! До берега сквозь туман нам идти неведомо сколько, если бы я не убил пару мужиков, мы бы все погибли.

Паль встал на ноги. Удивительно, но он совершенно не чувствовал холода и, быть честным, ощущал себя предельно ясно. Паль сделал шаг вперед, и воины расступились перед ним, он подобрал свой топор со льда и, наклонившись, увидел, что весь лед и даже место, на котором он только что лежал, окрашены в красный цвет. Все вокруг было в крови. Пройдя еще несколько шагов, Паль отметил не меньше тридцати трупов. Все, кто бился рядом с ним за идеи северян, верные ему друзья и товарищи, все они спали вечным сном на льдинах. Паль оглянулся и посмотрел на тех, кто остался. В голове мелькнула мысль, что каждый из них приверженец Ниялля. Даже Хакон, с которым Ниялль сцепился в море, стоял теперь за его спиной и с ненавистью смотрел на предводителя. Да что там, каждый из выживших глядел на него как на врага.

– Ублюдки! Что встали? Все под суд пойдете! Кто бился со своими? Поднять руки! – Все воины как один подняли руки вверх, при этом не выпуская из них топоров.

Каждый из мужчин смотрел на Паля, сверкая взглядом. Их одежда в крови, она замерзла и покрылась инеем. От них разит смертью и яростью. А он, предводитель, которому они должны подчиняться, стоит один, и словно нет никого вокруг, кто поддержал бы его в этот момент. Ни единого верного воина.

– Ниялль, иди сюда! Нужно поговорить… – голос Паля дрогнул, и Ниялль это почувствовал.

– А почему бы тебе не сказать, что ты хочешь, нам всем? Мы же вместе! Говори, здесь нет чужих! – Ниялль с ухмылкой посмотрел на своего предводителя и вызывающе плюнул ему в ноги.

Этот знак означал полное неуважение к Палю, как к сыну конунга Ёдура, к тому же унижал его перед стоявшими рядом воинами. Каждый из них понимал ситуацию и явно поддерживал Ниялля. От смерти Паля спасало только его имя и статус. Один неверный шаг – и он падет с пробитой головой, даже не узнав, кто из мужчин пробил ее своим топором.

– Вы все! Каждый из вас, слушайте меня, иначе по возвращении домой я всех отдам под суд и вам никогда не увидеть Вальхаллы, не пировать с Одином! Я обещаю каждому позорную смерть от руки раба, а ваши кости будут обгладывать псы! Я вас всех свиньям скормлю, ублюдки! Хакон, шаг вперед! Ко мне! – Но в ответ полное молчанье. Лишь злые взгляды со стороны мужчин. – Хакон! Ты же любишь свою жену?

В ответ тот вышел из-за спины Ниялля, который попытался одернуть его, но Хакон уверенно шел к предводителю. На ходу он отбросил свой топор в сторону и, увеличив темп, улыбнулся во весь рот.

– Н-н-на-а! – Здоровый кулак прилетел Палю прямо промеж глаз.

Не успел тот посмотреть на обидчика, как второй удар пришелся в висок, и Паль грохнулся на лед.

– Веслом?! Меня! Думаешь, это весело? Называешь нас ублюдками, а ты кто?! Дерьмо! – Хакон с отвращением плюнул в лицо обмякшему предводителю, который без сознания лежал на льду. Взяв топор Паля, Хакон размахнулся и выкинул его в море. – Пошел ты! Пошел ты и твой род!

– Хакон! Хватит!.. – выкрикнул Ниялль. – Оставь его! Нам нужно идти!

– Мы его бросим здесь? Убить его нужно! Если эта псина доберется до города, мы не жильцы!

– Скиньте его в море! Он захлебнется! Только не бей, если его найдут с проломленной от топора головой, тогда мы точно не жильцы… Уж поверь! Давайте же! В море его!

Хакон и еще один здоровенный северянин схватили Паля за ноги и поволокли к воде. Когда северянин хотел было выбросить Паля в воду, Хакон одернул его.

– Постой!

– Что такое? – спросил удивленно мужчина. Но Хакон молча выхватил свой топор и обратной тупой стороной что есть сил ударил им предводителя по голове.

– Теперь выбрасываем! И молчи у меня, если тебе жизнь дорога! – сказал сквозь ухмылку Хакон, и мужчины спустили тело Паля в море.

Они схватили свои топоры и бегом побежали за отрядом, который двигался к скалам. Туман уже почти рассеялся, вдали виднелись острые камни берега.

– К темну будем дома! Ну и морозы здесь. Почему замерз залив? Никогда такого не было… в это время… странно! – бормотал про себя Ниялль. Он уверенно шел впереди отряда и все время что-то бурчал себе под нос. – Когда прибудем в город, помните, что мы – те, кто выжил! Всех остальных забрал Локи, этот лживый Бог загнал нас в ловушку! – Мужчины молча кивнули в знак подтверждения истории. – Правда хорошо, когда все можно спихнуть на Богов, не так ли, Хакон? – Ниялль сверкнул взглядом и прибавил шагу. – Ну и холодище!

Отряд продвигается к берегу. Уже через пару часов начнет смеркаться, нужно успеть дотемна выйти к городу. Идти еще долго, тяжелый северный ветер сбивает с ног, бороды воинов обросли крепким льдом. Мороз жжет лица и руки.

Астрид проснулась в мягкой постели из соломы прошедшего лета. Рядом с ней была Адала, старшая по кухне, она спала, сидя на лавке, прислонившись телом к двери. В комнате пахнет жженой шерстью и омерзительно смердит свиньями. Значит, Астрид в доме, там, где ей велено работать и жить. Тут они следят за скотиной, готовят обед рабам и спят.

– Адала… Адала! – Астрид тихо толкнула Адалу рукой.

– Ты уже проснулась? Как себя чувствуешь? – Адала вскочила на ноги и засуетилась так, словно не она была старшей по кухне, а ее собеседница.

– Эй! Ты чего, все хорошо! Я чувствую себя нормально. Что случилось? Ничего не помню.

– Ты потеряла сознание. Говорят, ты прибежала к нашему вождю и сообщила о кораблях, которые шли к берегу. Сегодня состоится суд, они считают, что ты украла дрова с вершин и этим обрекла возвращавшихся с моря воинов на смерть. Конунг Ёдур говорит, что им там не выжить. Толстый слой льда нельзя заметить, драккары разобьются и пойдут ко дну.

– Но я не воровала дров, Адала… ты же знаешь! Я бы никогда… И почему они так считают?! А драккары… К ним отправили подмогу? Кто-то спешит им на помощь?

– Нет. Конунг сказал, что у нас нет свободных рук, чтобы пойти искать людей, которые и так обречены на погибель. Даже сына своего бросил там. Ты же знаешь? Паль, сын Ёдура… Он ведет корабли из Англии!

– Подожди… Меня будут судить? Сегодня? – Астрид словно вспомнила слова Адалы, и ее сильно затрясло от страха. – Но почему? Мне страшно. Адала… Мне так страшно!

– Мне сказали стеречь тебя. Скоро за тобой придут.

– Помоги мне, – Астрид заплакала, и ей показалось, что ее обязательно убьют.

– Я не могу… Если я отпущу тебя, то на суд вместо тебя пойду я. А у меня дети!

– Пожалуйста… – но Астрид не успела договорить, в комнату вошел здоровенный мужчина из личного окружения конунга.

– Астрид кто из вас? – Он тяжело посмотрел на девушек и положил руку на голову Адалы. – Ты Астрид? А?

Адала по непонятным причинам кивнула и со страхом подмигнула Астрид. Мужчина взял ее за волосы и, намотав на руку, потащил несчастную на улицу. Оставшись одна в комнате, Астрид поняла, что старшая по кухне спасла ей жизнь, и быстро вскочила на ноги. Накинув на себя шкуру, она достала из-под сена большой старый нож, которым раньше, еще задолго до появления девушки на свет, жившие здесь рабы убивали свиней. Спрятав его в кусок сыромятной кожи, Астрид выбежала на мороз. Людей на улице было много, и никто не обратил внимания на беглянку. Девушка быстро миновала центральную улицу, проходя мимо стражи у въезда в город, она накинула на голову меховой капюшон и спокойно вышла из врат. Дорога из города ведет прямо, но если повернуть сразу за воротами налево, то можно выйти на тропу, которая ведет к заброшенным пастбищам. Оттуда же можно выйти к открытому заливу. Место специально строили именно здесь, викинги угоняют скот на вершины, где можно спрятать его от врагов и наблюдать за подходами со всех сторон. Пастбища имеют не только практическое, но и стратегическое значение.

Астрид Рыжеволосая, пытаясь сохранять спокойствие, направляется в горы. Сильный ветер хлещет кусками льда по лицу. Еще немного – и можно укрыться в одном из домиков на заброшенном пастбище. Страх и растерянность путают сознание, все не может быть реальностью… «Это сон… Это просто сон», – мелькает в голове у девушки. Что привело ее сюда? Роковой случай или судьба? Неизбежность… Кровь и лед.

Глава 4. Ложь

– Мой вождь… Астрид Рыжеволосая, доставил на суд, как ты и приказал.

Мужчина бросил к ногам конунга Адалу. Ее волосы были сильно взъерошены, лицо покраснело от лютого мороза. Адала посмотрела на Ёдура с небывалым страхом и сильно зарыдала, пытаясь спрятать лицо от нахлынувших слез в грязные ладони.

– Астрид? Я велел привести ко мне рабыню с клеймом, а ты кого привел?

– Но, вождь…

– Тебе же велели стеречь рабыню, ту… Астрид! Почему этот горный козел привел тебя, а не ее? Может, я похож на козла? – обратился Ёдур к Адале и подставил руки к своей голове, изображая рога. Он стал подпрыгивать с ноги на ногу, будто он и правда горный козел, который усердно бежит по камням.

– Ты! – конунг снова обратился к мужчине. – Ты! Я похож на козла?

– Нет, мой вождь. Не похож. Прости, я не понимаю. Что я сделал не так? – воин стал дрожать в голосе, понимая серьезность ситуации, и нервно затеребил свой пояс, который перетягивал толстую медвежью шкуру на могучем торсе викинга. – Ты велел мне привести девушку, я и привел! Я спросил, кто из них Астрид, эта, – мужчина указал пальцем на Адалу, – сказала, что это она! В том нет моей вины.

– Это правда? Ты соврала ему? – Ёдур сел на сухой пень, украшенный рисунками, и пристально уставился на Адалу. – Ты соврала моему человеку?

– Нет… Вождь… Господин! Я бы никогда. Как мне и велели, я следила за Астрид. Когда вошел этот мужчина, он без разбору схватил меня, не задав вопроса, и повел к тебе. Вот, все волосы вырвал, пока тащил! Я так испугалась, так испугалась…

– Но, вождь… – От удивления у воина глаза выступили высоко из-под грозного лба. Он попытался сказать еще что-то, но конунг прервал его.

– Молчать! Кому же я должен поверить? Мужчине, который не может выполнить простого поручения своего конунга, или шлюхе-рабыне, что мнит себя одной из наших? Торгисл! Взять этих свиней! – Ёдур махнул рукой в сторону уличной двери, и оттуда в жилище ворвались двое огромных викингов.

Это родные племянники Ёдура: Торгисл и Торвар. Брат Ёдура Торстейн пал в бою вместе со своей женой много лет назад, оставив двух маленьких сыновей. Ёдур забрал их к себе и вырастил из них настоящих убийц, воспитывая в жестких условиях, для себя. По сути, они выросли рабами, которым Ёдур мог доверить свою жизнь. Глупые, но безумно жестокие. Даже родной сын конунга Паль не был настолько жестоким, как они, пусть и рос рядом. Годы шли, братья выросли настоящими богатырями. Их тела покрылись сплошными шрамами, лица с годами превратились в некое подобие лиц мифических великанов, а притом что их рост был выше остальных, они нагоняли страху даже на свое ближнее окружение. Это очень радовало Ёдура, его родной сын отошел на задний план, конунг все свое внимание и любовь отдает только этим двум монстрам. Они казнят, рубят, делают всю грязную работу. Однажды Ёдура пытались убить несколько человек, которые пролезли в его жилище глухой ночью. Один из них схватил топор и начал усердно колошматить постель конунга, но тот знал, что на него ведется охота, и потому вместо Ёдура в темноте у постели ночи напролет стояли Торгисл и Торвар. Несколько человек стояли позади того, кто усердно бил пустую постель вождя. Никто не понимал, что происходит, пока из мрака не появились злобные лица с ужасающими улыбками. Братья вырубили мужиков и, вытащив на улицу, рубили их там несколько дней подряд, по кусочкам, выставив это на всеобщее обозрение местных жителей. С тех пор никто даже думать не смел о том, чтобы отобрать у Ёдура его власть.

– Торгисл, взять этих двух свиней и отнести к камню! Торвар, собирай людей, сегодня будет зрелище!

– Нет… нет… прошу вас! Мой вождь… Хозяин! – Адала попыталась подскочить к конунгу, но Торгисл размахнулся и врезал ей рукоятью топора по голове.

Адала рухнула на пол и завыла от боли.

– Заткните эту шлюху! – Ёдур с омерзением посмотрел на своих громил.

Торвар сделал шаг к девушке и со всех сил ударил ее головой о пол. Адала потеряла сознание. Он сгрузил ее на плечо и понес на улицу. Торгисл тем временем связал руки мужчине и вывел его вслед за братом.

– Торвар! Скинь ее у камня и людей зови, – крикнул им вслед Ёдур и спокойно отправился на кухню. – Принести мне еды! И меда не жалеть! Надо перекусить…

Морозы начали сбавлять свой ход. Все чаще и чаще солнце выходит на небо, согревая уставшую землю. Отряд во главе с Нияллем уже почти добрался до города, им пришлось остаться на ночь в пути из-за плохой видимости. Воины разместились вплотную у костра в гроте скалы. Наутро отряд двинулся дальше, и уже спустя несколько часов на горизонте показался город. Им пришлось сделать большую дугу вокруг залива, чтобы выйти к поселению. Впереди отряда идет Ниялль, сразу за ним с улыбкой во весь беззубый рот плетется Хакон, и уже после него, вразброс, остальные мужчины. Несмотря на голодные желудки и промерзшие ноги, все воины в хорошем настроении, предвкушая будущее застолье, женщин и постель.

– А ну, мужики! Давайте-ка песню, пока до дома не добрались! Хакон, запе-е-е-евай! – Ниялль улыбнулся и посмотрел за плечо. – Ну же!

Хакон достал бычий рог, что висел у него на боку, приставил его к сухим губам и выпустил в него весь воздух из своих легких! Глухой гул наполнил скалы воинственным кличем, и Хакон запел:

 
Там, за северной страной,
Далекой нашей страной,
Живут Боги! Боги!
 

И тут же все мужчины в один голос подхватили песню:

 
А мы отважны и сильны!
С Богами на драккарах мы —
Несемся в бой! В смертельный бой!
 

Хакон снова затрубил в рог, и сразу после, когда гул от рога еще не утих, Ниялль не запел, а громко прокричал продолжение песни:

 
Там, за северной страной,
Буду спать с чужой женой!
Буду красть и убивать —
Мне на совесть наплевать!
 

Все мужики хором засмеялись, и скалы наполнились смехом, который скользнул проворно по горам и умчался вдаль. Солнце скатилось ближе к закату, облака стали алыми, словно кровь разлилась по снегу.

– Смотри, Ниялль! Никак солнце по убитым плачет? – Один из мужчин, прищурясь, посмотрел на закат и ухмыльнулся. – А ведь этим ублюдкам давно пора было получить по заслугам? И этот… Паль… Дрянь! Поделом же ему!

Ниялль остановился, подняв ладонь вверх, и резко обернулся к говорившему.

– Повтори…

Все мужчины от его взгляда опустили глаза к земле.

Тот воин, который только что говорил, посмотрел на Ниялля большими голубыми глазами и, не поняв, почему сейчас тот смотрит на него как на покойника, попытался оправдаться.

– Ниялль… Да я же просто! Я… Это… Мы же все правильно сделали!

Ниялль выхватил свой топор и без малейшего сомнения пробил воину грудь так, что из пробитых ребер осталось торчать одно топорище. Мужчина отлетел назад и, словно мешок с овсом, упал на острые камни.

– Кто еще хочет поговорить о том, что было? Может, ты? – Ниялль подошел вплотную к здоровенному викингу, который был на голову выше него самого. – Ты… Есть желание поговорить о том, что случилось? Давай же… Шепни мне на ушко… Не стесняйся!

Викинг сделал шаг назад и опустил голову. Все стояли в полной тишине. Слышно было только, как кровь хлещет из груди убитого мужчины.

– Отлично! – Ниялль улыбнулся и как ни в чем не бывало пошел дальше. – За мной, мужики! Дом рядом! Кто там последний? Вы двое! Выбросьте убитого со скалы, закидайте камнями и за мной! Песню споем? Нет?

Отряд явно не хотел петь. Все просто молча шли за Нияллем. Даже Хакон, тот, кто был готов биться с ним на судне, теперь молча, с презрением и страхом, плелся позади.

У камня, где казнят провинившихся, к одному столбу, вывернув руки, привязали Адалу и воина. Обоих ждет суд. Не меньше пяти сотен местных жителей стянулись поглазеть на это зрелище. Холод отступил, и на улице вполне можно находиться даже ребятне.

– Все замолчите! Конунг Ёдур скажет слово обвиняемым! – закричал хиленький прислужник дома вождя.

Мгновенно народ замолк, и люди уставились на конунга. Тот вышел из своего дома в искусно выделанной волчьей шкуре и медленно прошелся к обвиняемым. По правилам проведения судов он обязан высказать обвинение и опросить свидетелей. Но Ёдур нервно прошелся туда-сюда и зашел обратно в свой дом, за его спиной, как послушные псы, следовали братья Торгисл и Торвар. Люди, не поняв, что происходит, стали перешептываться.

– А суд? – крикнул вслед конунгу один из местных стариков. – Суд-то будет?

Конунг обернулся, плюнул перед людьми и удалился. Через пять минут оттуда вышел все тот же хиленький прислужник.

– По воле великого вождя, вашего конунга Ёдура, признать виновными обвиняемых! Смерть обоим!

Народ наперебой закричал:

– Как смерть?

– Так нельзя! Это не по правилам!

– Не нужен нам такой конунг! Судите по-честному!

Но как только из дома Ёдура вышли Торгисл и Торвар, все тут же замолкли. Братья спокойно прошли к столбу, на котором были привязаны обвиняемые. Торгисл повернулся к своему брату.

– Девку?

– Забирай! – улыбнулся Торвар и достал свой топор. – А я возьму вонючего!