"Отношения"

Человек человеку –"SMS", "GIF" и "video clip"?

Мать "глазами ела", не отходила, всё спрашивала: "Сыночек, может, ещё чего хочешь?"

Отец тоже всё рядом, подливал водочку: "Давай еще по одной! Лучшая – гарантирую!"

Аж, святились родители радостью… Еще бы: пять лет не видели, а "заскочил"-таки сын, пусть мимоходом, на вечерок!

В перерыве застолья, мужики вышли на лоджию, покурить.

– Видишь, сынок, как мать радуется! Ты бы почаще её вспоминал…

– Да, бать, я ж каждую неделю "смс", "клипы" шлю… Да и вы звоните…

– Да, мы-то звоним… А помрем, "смс" отправишь: "Спите спокойно"? И "смайлик" вставишь "Мы вместе"? Шучу, шучу, не обижайся на отца-старика. А ты всё ещё один?

– Как один? У меня же Инна Сергеевна! У нас уже три года серьёзные отношения: раз в неделю встречаемся, "смс" каждый день… Что ты, что ты – ОТНОШЕНИЯ!

– "Серьезные отношения "? А дети?

– Ну, бать, какие в наши сорок лет дети?

– Прости, а вдруг позднее уже и не сможете?

– Ой, папа, как ты устарел!!! Давно всё, что надо, мы сдали в "Центр репродукции". Соединят наше, мужское и женское, в пробирке; с "суррогатной матерью" родят – а нам отдадут уже чистенького! Ни боли, ни суеты-волнений – одни радости!

– Ой, не знаю, сын, вам жить… Да и смотрел я фильм: там уже и суррогатной не надо, а клоны, клоны, клоны… Эх, а были бы "смс" в наше время, так бы мы и "перебрасывались-соотносились" по сей день с матерью? Но тебя бы не было, точно! И не знаю, как и что вам сейчас подсказать? Всё вы уже сами решили, но…

Ты, всё ж, нам почаще звони живым голосом, сын. Она ж, мама, каждый вечер берет твоё фото… и глядит, гладит… и слезы, слезы…

Ждем, мы всегда, сынок, тебя ждем… Живого!

Последние "права"?

Получив новые "права" на управление авто, он посмотрел на срок следующей замены:

"Через десять лет… Нет, не дожить. Последние это "права" в моей жизни!"

Затем седой мужчина сел в машину и поехал. Спокойно и не торопясь, как всегда и во всех делах.

Но мысль не отпускала: "Да, последние… Много что у меня сейчас последнее в жизни… Срок замены всего подошел, но, увы, пока всё в организме не научились менять!"

Водитель пропустил на переходе людей, и опять задумался: "Но не своё, неизбежное, беспокоит и жжёт… Что после меня будет с дорогими родными, друзьями? Что со страной, миром будет?"

Он был с тех поколений людей, кто думал в первую очередь не о себе. Глупо или нет, было так жить, но жили именно так!

Вспомнилась его бабушка:

– Согрешила я, Васенька, пред Богом! Днем, пока ты в школе был, прилегла, совсем что-то сил нет… И шов, что-то совсем не зарастает… Как по весне буду работать на огороде?

Беспокоилась, сердешная, а сама уже умирала! Ей никто не сказал, жалея, что при операции разрезали, увидели рак и не стали оперировать… Просто зашили и отправили домой!

Вот такие были они – наши предки… Такие и мы, были и есть: работа-дело, близкие-родные – это главное!

Сам он тащил дела до края. И только когда, буквально, упал – попал на "Скорой" в больницу.

"А ведь нашли у меня ту же дрянь-зло, что у бабушки. Но у меня вырезали 25 кг, и вытащили с Того Света, спасли. Развилась медицина! – возбудили мысли. – Нет, всё не так плохо вокруг уже. Жизнь идет и мир, умом и трудом людей – изменяется. Вот и эти права оформлял через Интернет: без очередей, без нервотрепки. А как в научной работе помогает – это же революционное изменение!".

Он вспомнил, как писал кандидатскую диссертацию, и мотался после работы в библиотеку. Час – туда, два – копался в книгах и конспектировал, затем – опять час в автобусе, по дороге домой. А сейчас – всю эту инфу в Интернете за десять минут найдешь и скопируешь!

"Так и должно быть! Естественно и эволюционно, оставляя отжившее-устарелое, но сохраняя и развивая всё правильное и важное! – приободрился мужчина. – И, особо, нельзя ломать и отбрасывать основы человека – его права!

И главное – право на выбор никто у нас отобрать не должен.

Без права на выбор, человек – уже не человек, а овца в стаде!

Это даётся с рождения, и не земными руководителями… И не им эти права отнимать!"

Он опять подумал о детях-внуках: "Права у вас есть – и всё будущее ваше, значит, по вашему уму и в ваших руках. Да и сами вы уже другие:

– знаете о своих правах и не склонны отдавать их в чужие руки;

– и не хотите жить, в богатейшей стране, в нечеловеческих условиях!

И я умру спокойным за вас… А, впрочем…

Медицина же тоже не стоит на месте. Может…

Эх! А вполне может быть и не последние эти автоправа мои!

Нам даны с рождения права, и отнюдь не только на управление авто, а на управление всего во всей Вселенной. И никто не имеет права отнять у нас эти наши права!"

"А что, ребята мои дорогие! – всплыли образы любимых людей. – Поуправляем ещё вместе?"

Они проснулись!

Он заехал за женой после работы. Начало уже темнеть, вечер осенний. Прошел мимо окон колледжа. Жена увидела его, рукой поприветствовала и продолжила лекцию. А он отошел в сторону и стал ждать.

Наконец, звонок, и почти сразу из дверей хлынуло разноцветное половодье девчонок. Смеялись, приплясывали, что-то говорили и, даже, припевали! Они двинули в разные стороны, но несколько встали рядом и закурили, с интересом разглядывая молодого мужчину.

"Ишь, шмакодЕвки… – подумал Вадим. – Рано вам еще засматриваться на таких… Да, таких, вот, как Я!"

Но, чего греха таить – интерес девчушек приосанил и, даже, возбудил!

"Быстрее бы жена, быстрее бы домой, а там… Ух, я уж!!!"

Наконец, вышла Ирина. И… Что-то не то… Нет, она, конечно, эффектней этих, что значительно моложе: и одета изысканней… и красота зрелая, сочная, но…

"Но что? – подумал муж.– А, походка! Как у бальзаковской, усталой… Ну, это ничего… Поужинаем, отойдет-отдохнет и мы…"

Ирина отвалилась в кресле машины, тяжко вздохнула и выдохнула:

– Всё, я – труп! Зверское изнасилование… групповое… Три группы, и все шесть "пар"!

– Ничего, Иринка! Ща, домчим до хаты, вкусишь, что Бог послал, затем под душик… Ничего!

Дотащились, по пробкам, до своего спального района, когда уже стемнело.

Жена нехотя клевала: и суп, и носом… Засыпала на ходу…

– Всё, больше не могу: ни есть, ни сидеть… Пойду я, прилягу, почитаю…

– Иди, милая, я тут приберу… – сказал грустно мужчина.

Через полчаса, безысходно успокоившись, он зашел в спальню.

Ночник горел, а Ирина спала, и книга упала на грудь…

"На грудь!!! – ударило мужику в голову видение. – О, нет, надо успокоиться!"

Чтобы отвлечься, он вернулся на кухню и включил телевизор. Там какой-то мужчина нес цветы.

"Хорошо бы маме нес… Пожилой женщине… Нет, совсем пожилой… Пусть совсем старухе! Блин, а если это молодая Любимая окажется? Красивая… в прозрачном платье… улыбнется… обнимет… НЕТ!!! Надо, надо успокоиться!"

Вырубил телик, пошел книги искать. Под руку попала стопка Ирининых, "женских". Названия: "В тисках страсти!", "Любовь без пощады!", "Обрученные безумством ночи!", "Обреченные на Любовь!!!"…

Мужчина ещё больше возбудился… Дошел, как говорят: "До ручки!" Впрочем, какая "ручка"? Не обхватишь!

Он прошипел:

– К черту книги! В душ! Холодный… нет, ледяной!

Через десять минут, Вадим, трясущийся от холода, прокрался к кровати, тихонько лег и завернулся в отдельное одеяло.

Он прострадал пару часов, но всё ж уснул…

…Балконная дверь была распахнута. Легкий, теплый и ласковый ветерок колыхал шторы. Утренний бодрящий свет пробивал все тканые преграды и, вдруг, засквозил через возникшую фигуру Жены… Свет пронизывал легкую ночную рубашку сзади, но и каким-то чудом освещал и показывал всё, что было впереди! Всё, что было любимо, дурманило головушку и заставляло рассматривать и рассматривать… Женушка, поддерживаемая ветерком и светом, проплыла к Нему, улыбнулась ласково и начала медленно сбрасывать с плеч: вначале одну бретельку, затем еще медленнее-медленнее-медленнее – вторую. Рубашка начала томно-бесстыдно спадать с тела и Его потащила к Ней жутко-сладкая Сила…

"А? – очнулся Вадим. – Что со мной?"

Его трясло от невероятного напряжения всего тела. А внизу было что-то еще невиданное, и это огромное грозило сорваться и улететь ракетой в небеса!

"О, мать…! Как же я жить-то с этим буду… три дня… до её выходного?"

Он осторожно повернул голову, оглядел жену и с горечью решил: "Глаза закрыты… Спит! Всё, мне крындец-и- ище-е-е!!!"

Вдруг жена открыла глаза и прошептала:

– Вадик, ты спишь?

– Не-е-е…

– А чего молчишь, я уже час не сплю, жду…

– И-и-ирка… Убью до смерти!

… Ну, это он, конечно, погорячился… Не до смерти, конечно…

И они затем ("полумертвые", но веселые), покатили в машине на работу, бодро обсуждая вчерашние новости и мечты на будущее!

Нож в сердце

Муж Ольги умер неожиданно. Он шел домой после работы, вдруг завалился на спину, и уже не встал…

…Всё в доме держалось на его любви, воле, разуме и сразу начало распадаться. Ольга первое время не замечала ничего вокруг: сначала была ужасная боль, потом наступило какое-то чёрное оцепенение…

Но время шло.

Пустота и беспорядок в душе и доме стали беспокоить не только родственников, но и её саму. С домом Оле помогли, но в душу, она, все же, никого не пускала.

Родные понимали, что отогреть её сможет только другая любовь, и пытались познакомить с приличными холостяками. Ольга благодарила за заботу, но на контакты не шла.

Не могла переступить через что-то…

Прошли три года, она втянулась в работу и заботы обо всех своих родственниках. Посторонние мужчины уже не вызывали раздражение и неприятие.

И однажды в автобусе Ольге уступил место какой-то весёлый молодой мужчина. Слово за слово, он втянул женщину в разговор, и незаметно они доехали до её остановки. Мужчина не был нахалом, но умудрился добиться разрешения проводить до дома…

Они стояли у подъезда и смеялись над его трёпом. Было весело, но пауза затягивалась и Ольга чувствовала, что теперь её очередь сделать шаг.

"Какого чёрта я мнусь?" – подумала она и пригласила его к себе на чай.

Александр, так звали мужчину, в квартире немного огляделся и затем сказал:

– Да, что-то не видно руки мужчины. А если он и был – то очень ленивый!

У Ольги от этих слов задрожали руки, и она уже совсем не могла резать затупленным ножом колбасу. Мужчина заметил её мучения и предложил:

– Давайте-ка, это сделаю я.

Он с трудом, но всё-таки быстро справился с колбасой. А затем сказал обычную "шутливую" фразу:

– Нож тупой – видно в бывшего хозяина!