VI

Вскоре после полудня, на следующий день человек средних лет с темноватой длинной бородой, похожий по виду и манерам на средней руки купца, вошел в Главный дом ярмарки и направился не спеша по пассажу.

Дойдя до магазина Алферакки, он посмотрел на вывеску, затем на товар в витрине и, почесав в затылке, вошел в магазин.

– У вас что же, оптовое дело будет? – спросил он, обращаясь к хозяину, стоявшему за выручкой.

– Оптовое и розничное, – ответил тот, закрывая кассу и подходя к посетителю.

– Тэк-с… – произнес тот, поглаживая бороду. – А товар-то вы где выделываете? Чай, в России?

– Нет-с, изволите ошибаться, – самодовольно проговорил хозяин. – Мы получаем товар из Турции, Греции и Италии. Позвольте спросить: вы торгуете этим товаром?

– Торгуем, – ответил вошедший. – Дело у меня в Ельце и Орле, а оттуда и в некоторые другие города продаем. Кромы, примерно, Карачев, Грязи…

– Очень рад, – улыбаясь, поклонился Алферакки. – Смею думать, что нашим товаром останетесь довольны. Извольте сами посмотреть и попробовать.

И он широким жестом указал на прилавки и полки.

– Известно, без пробы и говорить не будем! – ухмыльнулся покупатель. – Небось наше дело торговое, а не языком только чесать.

– Конечно-с! – согласился хозяин.

Покупатель стал смотреть и пробовать товар, делая временами замечания, обнаруживавшие его знания в этом деле. Он медленно обошел все прилавки, требуя иногда тот или другой товар с полок.

Затем, попросив себе на образец по четверти фунта каждого сорта всех товаров, он заплатил деньги и, пообещав зайти через несколько дней, удалился из магазина.

Никто, конечно, не узнал бы в этом покупателе знаменитого сыщика Шерлока Холмса.

Выйдя из магазина, он взглянул на часы и быстро направился в один из ресторанов в садике перед Главным домом.

Ватсон уже ждал его, сидя за столиком у окна.

Они поздоровались и попросили подошедшего лакея проводить их в отдельный кабинет, где и заказали завтрак.

Тут они были одни и могли говорить без боязни, хотя и негромко.

– Вы следили за Коптоуном? – спросил Шерлок Холмс.

– Да, – ответил Ватсон. – Он виделся сегодня с Алферакки, но разговор их был частью не слышен, частью не понятен мне. Между прочим, мне удалось уловить одну фразу. Коптоун спрашивал приказчика, убран ли из магазина синематограф…

Не успел Ватсон проговорить это слово, как Шерлок Холмс вскочил с места с выражением радости на лице.

– Ура! – воскликнул он. – Так вот каким образом применили в первый раз в России этот аппарат!

– В чем дело? – удивился Ватсон.

– О! Разве вы не читали ничего об этом знаменитом изобретении. Ведь это так называемая живая или движущаяся фотография!

– Читать-то читал, – ответил несколько обиженно Ватсон, – но при чем она в нашем деле?

– Это вы сейчас узнаете, – самодовольно проговорил Шерлок Холмс.

К сведению читателей надо пояснить, что в описываемое время синематограф уже появился на свет божий, но в России еще не был широко известен.

– Не обратили ли вы внимания, Ватсон, на железную коробку, прибитую снаружи, около двери магазина Алферакки? – спросил Шерлок Холмс.

– Я видел ее, – ответил тот. – Это, по всей вероятности, вентилятор или электросчетчик.

– И всякий сказал бы, что это так, – кивнул головой Шерлок Холмс. – Никому не пришло бы в голову, что в нем расположен проекционный аппарат, еще не известный в России. В этом месте стена была пробита для вентилятора, и сквозь нее-то и проходил свет из аппарата, помещенного в коробке. Из рассказов Терехова я знаю, что задняя стена его магазина была занята полками с товаром, которые на ночь занавешивались полотняной занавеской. Эта занавеска и служила экраном. На ней-то и появлялась всякая чертовщина, или, попросту, картины синематографа с изображением пляшущих скелетов, гробов и т. п.

– Да, но как же действовал аппарат? – удивился Ватсон.

– Очень просто, – ответил Шерлок Холмс. – В нем есть приспособление, которое само накручивает ленту, благодаря чему она не выпадает из коробки, а тут же свертывается по мере прохождения через аппарат. Механизм же приводился в движение посредством электрических проводов, следы которых я припоминаю теперь на коробке. Ну-с, дорогой господин Ватсон, вы сегодня не потеряли даром времени! Продолжайте, продолжайте, может быть, я услышу от вас еще что-нибудь интересное…

– О, нет, – ответил Ватсон. – Это все, что я принес. Надеюсь, теперь и вы поделитесь со мной вашими наблюдениями.

– С удовольствием! – проговорил Шерлок Холмс. Он закурил сигару, выпил рюмку бенедиктина и, запив ее черным кофе, начал рассказ.

VII

– Я подробно осмотрел сегодня магазин Алферакки. Первоначальный наружный осмотр заставил меня несколько призадуматься над коробкой, которую вы приняли за электрический счетчик. Правда, я этого не подумал, но мой осмотр был слишком поверхностным, чтобы можно было угадать действительное ее назначение. Благодаря вам я понял все и на этом не буду останавливаться. Мое внимание было направлено на внутренность магазина. Я успел обойти все прилавки и, главным образом, осмотреть полки, причем сделал очень существенное открытие. Левая боковая стена почти вся, за исключением небольшого куска в самой глубине магазина, очень тщательно скрыта огромным шкафом с полками. Однако, судя по глубине полок и боковых стенок самого шкафа, он вовсе не соприкасается задней своей стенкой со стенкой постройки. Глубина полок четверти на две меньше толщины самого шкафа, если судить по боковым стенкам. Значит, между задней стенкой шкафа и стеной постройки есть свободное пространство и ход в него из левого заднего угла магазина.

– Гм… вот это так открытие! – воскликнул Ватсон.

– Это только преддверие открытия, – возразил Шерлок Холмс. – Главное заключается в том, что, прикрываясь шкафом, компания ведет за ним деятельную работу.

– А именно?

– Осматривая магазин, я несколько раз заглядывал на пол за стойками, и мне удалось заметить на нем крошечные осколочки кирпича и извести, занесенные туда, очевидно, ногами. Кроме того, сору за прилавками гораздо больше, особенно за левым и задним. Наша милая компания работает над стеной и куда-то добирается. Слева от них находится мануфактурный магазин, но… гм… Нам необходимо выяснить этот вопрос сегодня же вечером, иначе мы можем опоздать.

Шерлок Холмс замолчал и погрузился в глубокую задумчивость.

– Ну-с, доктор, – заговорил он наконец, – поспешите переодеться в завсегдатая кабаков Бентакуровского канала, а я тем временем схожу кое-куда. Я буду у трактира Вертунова через два часа, и вы узнаете меня по паре дырявых сапог, которыми я буду размахивать в воздухе.

Они простились и разошлись каждый в свою сторону.

Было часов шесть вечера, когда в один из трактиров на берегу Бентакуровского канала вошли трое посетителей.

Это были грек Алферакки, Смитт Коптоун и приказчик Алферакки – Иван Веськов.

Следом за ними на набережной появился и типичный золоторотец^[1] с парой дырявых сапог в руке, которыми он разухабисто размахивал в воздухе.

Около трактира Вертунова к нему подошел крючник, и оба они остановились.

Это были Шерлок Холмс и Ватсон, успевшие так изменить свою внешность, что их не узнал бы решительно никто.

– Они вошли туда, – тихо произнес сыщик, указывая на трактир, куда вошли трое пришедших. – Иван Веськов уже порядочно пьян, а те двое только притворялись пьяными. Смотрите же, Ватсон, не спускайте с них глаз. А пока… пойдемте-ка тоже в этот трактир.

Постояв немного на улице и поругавшись для виду с двумя-тремя прохожими, они вошли в трактир.

Но тех, за которыми они следили, в нем не было.

Они, вероятно, заняли отдельную комнату.

Посидев немного, Шерлок Холмс подозвал полового.

– А ну-ка, малец, отведи-ка нам стойло, – попросил он грубоватым хриплым голосом.

Половой посмотрел на них пытливым взором.

– А здеся мало вам места?

Шерлок Холмс ухмыльнулся и хитро подмигнул ему.

– А ты, малый, не кобенься! Значит, «маз» есть, коли в трактире тесно! – с гордостью произнес он.

Обращение полового сразу изменилось.

Этот человек привык вращаться среди бродяг и воров и прекрасно понимал, что, если вор гуляет, значит, и ему перепадет.

– Не бойсь! Деньги вперед платить будем! – самодовольно бросил сыщик.

Это заявление окончательно убедило полового в том, что гости взаправду сделали какое-то «дело», и тон его стал совсем дружественным.

В трактире были три отдельные каморки, громко именуемые кабинетами, а золоторотцами – стойлами.

Пройдя вслед за половым в коридорчик, Шерлок Холмс и Ватсон услышали в одном из «кабинетов» голоса и поэтому заняли соседнее помещение.

Сюда они потребовали две бутылки водки, закуску и пиво.

Вскоре они стали гулять.

Сначала они говорили громко, орали песни и ругались, но это не мешало их привычным ушам внимательно прислушиваться к каждому слову, произносимому в соседнем кабинете.

Судя по разговору, Алферакки и Коптоун уговаривали пить Веськова.

Тот, видимо, уже порядочно нахватался.

Он пел, орал и вел себя самым разухабистым образом.

Вдруг Веськов крикнул:

– Наплевать! Еще только один удар лома да маленько пилой – и мы богачи.

– Тише, черт! – зашипел на него один из его компаньонов.

В это время Шерлок Холмс во все горло заорал пьяным голосом какую-то песню.

За стенкой раздалась в ответ крепкая брань.

Шерлок Холмс замолчал.

Пьяный приказчик еще несколько раз пытался что-то выкрикивать, но товарищи не давали ему говорить, вливая в такие минуты ему в рот вино или коньяк.

Между тем уже совершенно стемнело.

Наконец наступила и ночь, а в обоих соседних кабинетах продолжался разговор.

Но вот у заговорщиков вдруг замолкли голоса и раздался громкий храп.

Немного погодя Коптоун крикнул, подделываясь под пьяный тон:

– Половой, получай!

Послышался спор о количестве выпитого, затем половой, вероятно, получив деньги, вышел и снова вернулся со сдачей.

Пользуясь этим временем, Ватсон выскочил в трактир и расплатился с буфетчиком.

Когда он вернулся к Шерлоку Холмсу, в соседней комнате шла возня.

Пьяный приказчик, вероятно, не мог прийти в себя и лишь тяжело дышал, испуская жалобные стоны, а двое приятелей старались вывести его из трактира.

Вероятно, они взяли его под мышки, так как вскоре вслед за этим в коридоре послышался беспорядочный топот и шарканье ног пьяного, которого волокли насильно.

Подождав с полминуты, Холмс и Ватсон тоже покинули кабинет и, выйдя на улицу, неслышным шагом скользнули за таинственными предпринимателями.

Ночь была так темна, что в двух шагах невозможно было разглядеть даже человеческий силуэт.