Дэвид Хитвол. Расследование.

Изучая сводку происшествий, случившихся за ночь, Дэйв обнаружил любопытное сообщение: неустановленное лицо пыталось проникнуть в дом Бирбака.

«Вызови ко мне начальника отдела Контроля», ‑ приказал Дэйв Помощнику.

Через пару минут Гарольд Хлой предстал перед озадаченным Историком.

‑ Что значит «неустановленное лицо»? ‑ сразу приступил к делу Хитвол, не предложив подчинённому сесть.

Хлой, крупный мужчина сорока шести лет, замялся, втянув голову в плечи и уставившись в пол.

‑ Повторить вопрос? Вы оглохли?

‑ Виноват, ‑ выдавил инженер. ‑ Так и есть, неустановленное лицо. Мы не можем распознать личность.

Пришло время Хитвола замереть от удивления. С подобным случаем он никогда не сталкивался.

‑ Хотите сказать, не читается личный код нарушителя?

‑ Абсолютно. Кода просто нет.

Дэйв помолчал.

‑ Анализировали данные? Может быть, кто-то из граждан «исчезал» в зафиксированное время из системы Контроля?

‑ Нет, господин майор. Никто. Проверили три раза. Граждане на месте. Учёт полный.

Хитвол растерялся. Дабы скрыть замешательство, предложил Хлою устроиться в кресле и задумался.

‑ Подождите, я посмотрю сам инцидент.

Хлой послушно застыл в одной позе, Дэйв погрузился в просмотр. Итак, один час, семнадцать минут сорок пять секунд ночи, неосвещенный маленький дом Бирбака. Лёгкий дождь. Слабый ветер шелестит листвой деревьев. Ни души. Правильные граждане спят. Через двенадцать секунд система «перемешает» Хитвола от фасада к торцу здания. В темноте мелькает двигающееся от низкорослого кустарника пятно. Мгновение ‑ становится очевидно: человек осторожно крадётся к окну. Пара шагов, и он у цели. В этот момент срабатывает выставленная группой захвата сигнализация охраны опечатанного объекта. Она бесшумна, но человек реагирует сразу и тут же исчезает. Конец записи.

‑ Лица не видно, фигура стандартная, ‑ констатирует Дэйв вслух.

‑ Сразу перехватил включение тревоги и скрылся. Осведомлён, – Хлой само почтение.

«Ожидает наказания», ‑ понимает Хитвол, завершая размышления.

‑ Какие меры планируете предпринять?

‑ Прошу Вашего разрешения поставить систему Контроля на внеплановую поэтапную ревизию.

‑ Надолго?

– Шестьдесят семь дней при сохранении семидесяти процентов функциональных возможностей.

‑ Ладно, ‑ разрешил Дэйв. ‑ Идите. Работайте.

Хлой направился к выходу, но был остановлен вопросом, который вдруг возник у Хитвола:

–Раньше подобное в районе происходило? Начальник отдела остановился:

‑ Один раз.

‑ Когда?

‑ Четыре года назад.

‑ Причину нашли?

‑ Нет.

‑ Альтернативные варианты ревизии есть?

‑ Только один ‑ обратиться в центр Верховного Совета за помощью.

‑ Как поступил Артур Сквош?

‑ Решили справляться сами.

‑ Ясно.

«Что же тут непонятного? Не хотели выносить сор из избы». Дэйв и сам не горел желанием.

‑ Свободны.

Хлой ушёл, а Хитвол запросил информацию о первом сбое системы Контроля и событиях того дня четырёхлетней давности.

История. Правильный вид. Правильный человек.

По мере укрепления режима часть членов Совета Истории больше и больше развивала идеи о равенстве граждан. Среди прочих широкое распространение в радикальных кругах получила мысль о взаимосвязи внешнего и внутреннего мира человека. Основополагающий догмат гласил: раз все думают и живут по единым Правилам, так же единообразно все должны и выглядеть. Первоначально, при Втором Президенте, практическое выражение теории нашло в одежде. Идеологи разработали всеобщий обязательный стиль и утвердили Правильную одежду. Затем пошли в развитии идеи дальше. Следует физический тип всех людей свести к единому стандарту. Тогда не станет явных отличий и исчезнет ещё одна причина для зависти и вражды. «Равенство людей является ключевым для понимания истории и прогресса. Неравенство в значительной мере объясняет процессы, определившие судьбу народов Земли. Нам нужны, ‑ утверждали Историки, ‑ только самые одаренные и трудолюбивые представители рода человеческого, что олицетворяют собой величайшее воплощение правил природы. Выделение и развитие такого типа чрезвычайно важно». Однако Второй Президент, будучи реалистом, навстречу новшествам не пошёл, предоставив потомкам решать, принять ли подобную трактовку всеобщего равенства.

Между тем он поставил точку в другом важном вопросе. Раз и навсегда дети, родившиеся вне брака, зачислялись в ублюдки. Кроме того, официальным наследником всякого гражданина, включая наследников престола, мог стать только ребёнок, зачатый естественным путём. Накладывался полный запрет на использование суррогатных матерей, на оборудование, имитирующее условия и детородные органы человека с целью вынашивания и рождения. Подтверждался изданный Первым Президентом Указ о запрещении клонирования и искусственного стимулирования роста людей. Во времена начала полного Хаоса противоборствующие стороны разработали и применили технологию создания массовых армий из клонов. С целью быстрого пополнения армейских рядов солдат выращивали по ускоренным программам, получая крепких физически, но недоразвитых умственно особей.

Новое дыхание учение о Правильном человеке приобрело во времена Третьего Президента. Постепенно оно «забронзовело» и превратилось в догму. «Мир ‑ это единое тело, а тело человека есть его мельчайшая частица, сама являющаяся микрокосмом. Следовательно, ‑ определили Историки, ‑ человеческое тело ‑ совершенная мера всего сущего. Сама мера должна быть стандартно-однообразной, ибо наличие разных “мер” означает наличие разных миров, а мир един и один. Индивидуальные сознания объединятся в будущем во вселенское тело Космочеловека Порядка, и “бракованные”, “неправильные” частицы могут извратить его сущность или вовсе не допустить его появления. Значит, “бракованные” частицы нужно исправить. Или уничтожить, так как лучше пустота, могущая стать местом созидания, нежели безвозвратно пораженная частица». Первоначально теория не носила радикального характера, а скорее являлась рассуждением о человеческой природе и пожеланием верного пути духовного и физиологического развития личности. На учении долго не делали акцента, и только в правление Третьего Президента оно стало выдвигаться на передний план, трансформировавшись в безапелляционные Правила, под которые безжалостно подгоняли население. Правила пополнили тезисом о взаимосвязи физического типа человека с его моральными, интеллектуальными способностями, возможностями адекватного восприятия и оценки действительности, а, следовательно, к усвоению и соблюдению Правил и сопротивлению силам хаоса и распада. Социальные, идеологические, политические обстоятельства третьего правления способствовали возникновению подобной интерпретации учения. Преодоление прежних проблем, появление нового поколения людей, не помнивших хаоса, требовало восстановления элементарных ценностей, по которым их предки выстраивали отношения с природой и Богом. Без них невозможно создать истинный общественный порядок и благополучие. Тогда власть предложила вместо реального равенства различных по способностям и возможностям людей ‑ внутреннюю и внешнюю идентичность, сочетающуюся с закостенелой иерархией, бюрократическое принуждение получило маску внутренней ответственности правильного человека и самоуправления правильного города.

Президент официально закрепил наследственный порядок передачи управления, обосновав в своей речи перед курсантами Академии Истории: «Всё окружение сопротивляется и не верит тому, что незаурядная личность станет именно такой. Подобное повторяется с каждым выдающимся сыном человечества. Искры гениальности присутствуют в каждом Президенте от рождения. Подлинный гений всегда таков от природы, его нельзя искусственно вырастить, тем более обучить этому».

Там же он объявил об окончательной победе Правильной демократии, так как под демократией следует понимать участие народа в собственной судьбе посредством каждодневного труда на благо общества, а вовсе не наличие каких-либо общественных договоров, открытых выборов, политических партий или союзов, прочих организаций. «У нас не может быть разных партий, так как все мы мыслим и ведем себя одинаково, ‑ заявил он. ‑ Раз так, мы истинно равны, и выборы среди равных станут первым элементом неравенства, который приведет к неравенству всеобщему, следовательно, к хаосу. Таким образом, выборы ‑ это инструмент хаоса, тот, кто выступает за создание выборной системы, есть враг Порядка и должен быть уничтожен во благо человечества. Нам чужда идея суверенитета личности. Мы за народное единство. Народ может существовать без конкретной личности. Личность же без народа ‑ нет. В этом все мы особенно равны. И я без моего народа песчинка, потенциальная жертва хаоса, как и любой из вас. Станем же держаться вместе ‑ и песчинки превратятся в камень, о который разобьется всякая попытка хаоса и его пособников, вольных и невольных, нарушить наше счастье».