Глава 3

Вернулся в Новинск я воскресным вечером отнюдь не в том состоянии, чтобы писать отчёт о стажировке, не стал даже мучить себя. И вставать ни свет ни заря, дабы наскоро накидать тезисы, тоже не посчитал нужным. Ничего это изменить уже в любом случае не могло, нагоняй мне был обеспечен. Да и не дело халтурить.

Вот только и опрометчиво входить в клетку со львом безо всякой защиты мне откровенно не хотелось. Городца на свадьбу Герасима приглашением не удостоили, а это что-то да значит. По всем раскладам Георгий Иванович сегодня будет сильно не в духе. Мне требовался громоотвод, и я потянул с собой на военную кафедру Аркашу.

Сработал сей манёвр лишь отчасти. Отчитать меня Георгий Иванович конечно же не преминул, но пропесочил как-то без огонька.

– Завтра сделай! – потребовал он под конец. – И зайди в канцелярию за документами: ты со среды на две недели в командировке на Кордоне. Сам будешь подопытных отбирать.

– Прям уж подопытных! – фыркнул я. – И чего сразу не предупредили? Я уже на эти дни долги сдавать договорился.

– Всё течёт, всё меняется, – пожал плечами Городец, дошёл до сейфа и достал папку, которая оказалась личным делом Аркадия Пасечника. – Ладно, приглашай!

Я поднялся со стула и спросил.

– А Мефодия Карлушу, знаете такого? Его тоже к работе можно привлечь. У него распределение в июне.

Георгий Иванович закурил и пыхнул дымом.

– Ты группу Малыша не трогай. Это особый случай.

– Первая экспедиция? – предположил я, озарённый неожиданной догадкой.

– Возможно, – уклонился Городец от прямого ответа. – И хватит уже тренировки пропускать! Сегодня чтоб был как штык!

Я фыркнул.

– А смысл? Со среды в командировке!

– И на Кордоне филонить не будешь, не сомневайся. А то совсем расслабился в санатории!

Пререкаться с Георгием Ивановичем сейчас определённо не стоило, и я совсем уж было собрался ретироваться, когда сообразил вдруг, что он весьма изящно ушёл от предложения привлечь к работе Карла, позволив мне экстраполировать свой ответ на всю группу Малыша разом.

– Мефодий Карлуша, – повторил я, – его кандидатура рассматривается?

– Рассматривается, – подтвердил Городец.

– И вы его возьмёте?

Георгий Иванович рассмеялся.

– Ох и въедлив ты стал, братец! Нет, его мы не возьмём.

Я опустился обратно на стул.

– И почему же?

– Его в СЭЗ забирают. За ними право первой ночи.

Что-то мне такое почудилось в интонациях капитана, что я решил на него чуток надавить.

– А если Карлуша напишет заявление с просьбой зачислить его в научный дивизион?

– Приоритет запроса СЭЗ выше! – отрезал Городец.

Это могло говорить о том, что Карл за два месяца боёв в штурмовом отряде зарекомендовал себя наилучшим образом, но я всё же решил окончательно прояснить ситуацию:

– А если он поступит в аспирантуру?

– Не поступит, – ответил Георгий Иванович, откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы. – Ещё вопросы?

Тон собеседника ясно давал понять, что злоупотреблять его терпением не стоит, и я поднялся на ноги.

– А если бы? Ну чисто теоретически? Если бы он перестал быть интересен СЭЗ? – всё же уточнил я напоследок.

Городец ничего не ответил, лишь сказал:

– Пасечника пригласи.

Я распахнул дверь и велел Аркаше заходить, а сам вышел на улицу и задумчиво ругнулся. Разговор с Городцом подарил немало пищи для размышлений, но сейчас мне было откровенно не до того. Глянул на часы и отправился в представительство научного дивизиона. Получил у делопроизводителя командировочное удостоверение, ордер на заселение в общежитие и необходимые для длительного пребывания на Кордоне допуски, заодно решил заглянуть к Герасиму и едва не разминулся с тем – столкнулись мы уже в дверях.

– У меня медовый месяц! – объявил он. – И законный отпуск! На неделю меня ни для кого нет!

– Да я не возражаю, меня самого на две недели ни для кого не будет.

– Для меня будешь – в следующий понедельник на Кордон загляну, проведаю.

– Свадебный подарок там тебе вручить?

Герасим усмехнулся.

– Нет уж, прямо сейчас вручай! – Он встрепенулся. – Да! С мотоциклом вы что решили?

– Сегодня созвониться договорились.

– Созвонишься ты! – фыркнул Сутолока, вернулся в кабинет и придвинул к себе телефонный аппарат. Он прижал трубку к уху плечом, принялся крутить наборный диск и сказал: – Ну чего тянешь? Выкладывай подарок!

– Не так сразу, – покачал я головой. – Я его на проходной оставил.

Герасим хотел было что-то спросить, но тут его соединили, и он отвлёкся на телефонный разговор. В процессе общения делал какие-то заметки на перекидном календаре, а попрощавшись и опустив трубку на рычажки, вырвал листок и протянул его мне.

– Где завод знаешь? Спроси на проходной вот этого товарища, он всё организует. В кассу внесёшь четыре тысячи семьсот тридцать пять рублей либо три двести сорок, если выберешь облегчённую модель, но её не советуют – с трассы уже не съедешь. А тяжёлых нет в наличии, они все корпусом зарезервированы. Их сразу с колясками поставляют.

– Спасибо! – поблагодарил я Герасима.

– А что за подарок-то, если ты его на территорию пронести не смог? – поинтересовался тот.

– Увидишь! – усмехнулся я. – Ты на машине? Тогда поехали.

Подарил я Герасиму «Парабеллум». Не трофейный, но близко к тому: его мне вручили при возвращении в республику непосредственно перед рывком через границу. Сдать оружие на нашей стороне никто не потребовал, вот я и оставил оба пистолета себе.

Почему – оба? Потому что предусмотрительный и запасливый. Два ствола с Ивана Николаевича стребовал, не один.

– Здорово! – обрадовался Герасим. – У меня почти такой нихонский есть, впору коллекцию заводить!

Я вынул из портфеля второй свёрток и предупредил:

– А этот Юрию Клесту передай. Я ему обещал. И проконтролируй, чтобы зарегистрировал, а то мало ли.

– Да, Юра своего не упустит! – рассмеялся Герасим. – Ты куда сейчас? Может, подкинуть?

– Нет, в банк зайду. Счастливого медового месяца!

Герасим укатил, а я снял пять тысяч рублей, отметив для себя, что огромная вроде бы сумма как-то даже особо и не впечатлила. И это было неправильно. Тут не заграница, тут банк не ограбишь.

Пришла мысль проявить благоразумие и вернуть деньги обратно на счёт, но нет, нет и нет. Очень уж загорелось купить мотоцикл. По пути на завод завернул домой и переоделся. Натянул оставшиеся со службы в бронетанковом дивизионе кожаные штаны и сапоги, надел плащ, убрал в вещмешок шлем, мотоциклетные очки и краги. С утра небо хмурилось, а ночью и вовсе шёл дождь, так что по пути на промзону нисколько не вспотел. А как вышел из трамвая и зашагал по обочине меж высоченных заборов фабрик и заводов, на меня ещё и пялиться перестали. Если и глядели вслед, то скорее с одобрением или даже завистью.

На мехзаводе всё прошло без сучка, без задоринки. Нужный человек оказался на месте, пропуск на моё имя уже был выписан, а на складе готовой продукции имелись в наличии мотоциклы нужной модели.

За два года в конструкцию внесли достаточно серьёзные изменения, в том числе стали мощнее рессоры, ещё немного увеличился просвет и уменьшился вес. Плюс всё те же шины с агрессивным рисунком протектора и кардинальное отсутствие глушителя и всего прочего ненужного за неимением двигателя внутреннего сгорания.

– Только учтите, – предупредил мастер в пестревшем пятнами машинного масла комбинезоне, – аккумулятор оставили только на самой тяжёлой модели. Тут убрали. Мощность – двадцать пять лошадиных сил.

Я кивнул и отошёл посмотреть на лёгкую модель, но та показалась какой-то совсем уж несерьёзной. Одно сиденье, более узкие шины – ни пассажира сзади не устроить, ни с дороги не съехать. Даже на трассу в распутицу на таком страшновато выехать. А вот по городу – да, по городу – милое дело.

– И у этого переключения передач нет, – подсказал мастер.

– Понял. – Я вновь кивнул. – Опробовать где-то на территории можно?

На заводе имелся полигон, я сделал по нему круг и перепачкался в грязи с ног до головы, но мотоциклом остался всецело доволен.

– Отличный агрегат! Где касса?

Пока выписывали документы на отпуск, пока вносил деньги, подошло обеденное время, и я перекусил в заводской столовой, а уже после этого покатил на своём новом приобретении в комендатуру, дабы зарегистрировать там транспортное средство, получить номерные знаки и разрешение на поездки по трассе Новинск-Кордон. Без зазрения совести задействовал служебное положение, но и так провозился до пяти часов, а потом ещё пришлось договариваться об аренде сарая во дворе дома, точнее – одной из каморок, на которые сарай был разделён.

Немного отдышавшись, ужаснулся потраченной за день сумме, но сразу выкинул сомнения и отчасти даже сожаления из головы, наскоро умылся, переоделся и поспешил на тренировку. Опасался, что за два с половиной месяца от группы серьёзно отстал, но – нет. Пока разминался и трепался с парнями, узнал, что это их первое занятие с февраля.

Малыша, Клевца и Полушку отправляли на охрану тыла, вернулись в Новинск они только на прошлой неделе. Матвей Пахота в штурмовой роте при горуправлении милиции тоже не скучал, его даже произвели в старшины и назначили замкомвзвода.

– Растёшь! – похлопал я громилу по плечу.

– Куда нам до вас! – усмехнулся тот в ответ и тяжко вздохнул. – Опять на курсы отправляют. Уже шарики за ролики с этой учёбой заходят!

– Варька дома сидит?

– За детьми присматривает. Квартиру дали, как второй родился. Третьего заводить она наотрез отказывается, но уломаю ещё. Семья должна быть большая!

Появился Малыш, скомандовал:

– Стройся!

Ну и пошло-поехало, погонял он нас на славу. Под конец тренировки даже Матвей едва шевелился.

– Расслабились! – с осуждением произнёс Малыш. – Пока в форму не вернётесь, заниматься будем каждый день!

Я откашлялся.

– Меня на две недели в командировку отправляют.

– В курсе, – кивнул Малыш. – Не проблема. На Кордоне тоже есть, где заниматься.

Улыбнулся он при этом на редкость многозначительно, поэтому я ничуть не удивился, когда Матвей хлопнул меня по спине.

– Мастер сейчас на Кордоне. Просись к нему.

Просись? Надо понимать, всё решено уже. Тут бы от этой чести отвертеться как-нибудь…

– Петя! – окликнул меня Митя Жёлудь и указал на тяжело отдувавшегося Сергея Брака. – Дело есть. Давай «Под пальмой» посидим, обсудим.

Мне и самому хотелось вызнать последние новости, поэтому отказываться я не стал, только предупредил:

– Через полчаса подойду. – И сразу прикрикнул: – Карл! Стой ать-два!

Тот обернулся.

– Чего ещё? Я с Маринкой в кино собрался!

Я подошёл к нему и ухмыльнулся.

– Сильно проштрафился, да?

Тот неуверенно пожал мощными плечами.

– Есть немного. Но мы уже помирились. Давайте сегодня без меня.

– Так я тебя пиво пить и не зову. Пошли, на сверхйогу устрою.

– Да прям! Нормально со мной всё!

– Идём-идём! Внутреннее равновесие само себя не обретёт!

Не тут-то было. Карл наотрез отказался тратить время на эту ерунду, и я бы его точно не переспорил, но мы так и так направлялись в спорткомплекс, а там от нашей раздевалки до зала было рукой подать. Затащил как-то.

Приглядывавший за неофитами Яков Беляк поприветствовал нас коротким кивком, я ответил ему тем же и подвёл товарища к Федоре Васильевне, поздоровался и вкратце объяснил ситуацию. Та смерила Карла пристальным взглядом и вздохнула.

– Господи, как запущено-то всё! – произнесла она скрипучим голосом и объявила: – Жду завтра в час в первом корпусе горбольницы. Двести пятый кабинет.

– Да всё со мной в порядке! – запротестовал здоровяк.

– Не придёшь, через ректорат вызову, а медкомиссию при распределении даже не надейся пройти! – отрезала Федора Васильевна и хмуро глянула на меня: – Тебя, Линь, это тоже касается!

– Я в командировке до мая!

– Я тебя предупредила!

Мы покинули зал, и Карл пихнул меня локтем в бок.

– Получил, да?

Только и осталось, что обречённо вздохнуть.

В кафе «Под пальмой» оказалось не протолкнуться – пока выискивал Митю и Сергея, перездоровался едва ли не с десятком знакомых по учёбе на военной кафедре или работе в дисциплинарном комитете студсовета. Кто-то интересовался моими делами, а у Кости-боксёра я и сам спросил:

– Ты где сейчас?

– В ОББ стажёром взяли, – пояснил жилистый и подвижный будто капля ртути приятель Карла.

– Ого! Серьёзно!

Отдел по борьбе с бандитизмом создали только в конце прошлого года, но даже за это короткое время сыщики из него успели заработать репутацию настоящих волкодавов, мало в чём уступающим столичным ищейкам из секции-пятнадцать. Оно и немудрено – костяк там подобрался из оперчасти комендатуры.

– Ну так! – Костя сдвинул кепку на затылок и предложил: – Мы в кино собираемся – давай с нами?

– Дела, – отказался я, заметил Митю и помахал ему рукой. – Иду!

Мы разошлись с Костей, и я едва не наткнулся на Северянина. Тот скривился так, будто я ему в пиво плюнул, а у самого ведь даже пива не было: нёс два бокала белого вина.

Завернув к буфету, я заказал чайничек и порцию медовика, после чего присоединился к занявшим столик в дальнем углу зала парням, но те сразу из-за него поднялись.

– Идём, в кабинете поговорим, – сказал Митя. – Здесь спокойно не посидеть.

Они с Сергеем взяли себе ещё по пиву, а я попросил принести заказанный чай и десерт наверх. Пусть после злоупотребления коньяком уже и отошёл, но алкоголя категорически не хотелось. На кружки с пивом даже смотреть противно было.

– Трезвенник-язвенник? – немедленно подколол меня Жёлудь.

– Что-то вроде того, – подтвердил я, не поддавшись на провокацию.

Кабинет оказался тем самым, где мы общались с Юлией Сергеевной, и я невольно задумался, как она. Прикончить её лошадиная доза успокоительного вкупе с блокиратором сверхспособностей никак не могла, да и Карпинский не тот человек, чтобы ситуацию на самотёк пускать. На случай передозировки точно кто-то с антидотом наготове был. При этом я почти не сомневался, что племянницу он разыграл втёмную, ни о чём таком заранее не предупредив. Впрочем…

Я выкинул Юленьку из головы и спросил:

– Чего хотели-то?

Сергей Брак хлебнул пива и, проигнорировав мой вопрос, в свою очередь поинтересовался:

– Куда запропал?

– Три пули, два месяца реабилитации, – коротко ответил я. – Ну чего мнётесь? Случилось что?

– Да так, – неопределённо махнул рукой ассистент Альберта Павловича.

– Что – так? – зло глянул на него Митя и обратился ко мне: – В курсе, что у нас новый проректор по кадрам?

– Ну.

– Та ещё стерва! – ругнулся Жёлудь. – Настропалила дружинников, чтобы они студенток с юбками выше колена за аморальное поведение задерживали. Нас протоколами уже завалили просто!

– Угу, – кивнул Сергей и вновь приложился к запотевшей кружке.

Я посмотрел на одного, перевёл взгляд на другого.

– Вы двое нормальные вообще, нет? Девчонки с длинными ногами и короткими юбками – и вам их даже искать не нужно, они сами приходят. Достаточно просто симпатичных отобрать…

– Иди ты в жопу, Петя! – в сердцах послал меня Митя. – Завал у нас! Завал! Работа парализована! Мне по ночам нормальные дела разбирать приходится, потому что на эту ерунду всё время уходит. А за сроки как и раньше спрашивают!

– Я со своей законной невестой не помню, когда последний раз в кино ходил, – поддержал его Брак, – а ты о каком-то отборе говоришь! И вообще – что за аморальная позиция?

– Позиция моя соответствует курсу партии по увеличению рождаемости в среде операторов! – срезал я оппонента. – Стыдно такие вещи главе дискома не знать!

– Ты ещё и на повышение рождаемости нас кинуть собрался? – опешил Митя. – Без меня!

– Это к Матвею! – хохотнул ассистент Альберта Павловича.

Принесли чай и медовик, я занялся ими и сказал:

– Ближе к делу! Чего позвали?

– Помнишь, мы киноплёнку изъяли? – уточнил Сергей. – Ещё перед самым твоим отъездом разговор был?

– Ну.

– Мы вроде вычислили фотомастерскую, где её сварганили. Куда следует, – парень указал на Митю, – сообщали. А дальше – тишина. Самопальные гипнокоды продолжаем изымать потихоньку, но столь профессиональных больше не попадалось.

– Засветились, думаете?

Митя поморщился.

– Вряд ли, но примелькались – это точно. Хорошо бы тебе там покрутиться.

Я покачал головой.

– Вы же слышали – до мая меня в Новинске не будет!

– Ну и нормально. Приедешь и сходишь. Нам просто твоё мнение интересно.

– Нашли специалиста! – Я развёл руками. – Нет, мне не сложно – схожу. Но вам-то что насчёт фотомастерской ответили?

– Подозрительной активности не зафиксировано, – явно по памяти процитировал Митя. – Так мы на тебя рассчитываем?

– Должны будете.

Жёлудь надулся, а Брак легкомысленно махнул рукой.

– Сочтёмся!

«За язык тебя никто не тянул», – мысленно усмехнулся я, доел медовик, допил чай и отправился восвояси.

Во вторник погонять на мотоцикле не получилось, и на следующий день я даже засомневался немного, стоит ли ехать на нём или поискать попутный транспорт. Но именно что – немного.

При наличии собственного мотоцикла трястись в автобусе или кузове полуторки?

Да вот ещё!

Быстро собрался, прихватив с собой не только табельные ТТ и автомат, но и оба револьвера, облачился в кожаный плащ и вывел из сарая железного коня.

Эх, прокачусь!

Но по городским улочкам я гнать конечно же не стал, более того – ехал медленно и аккуратно. Движок же не ревёт, так мало ли какой ротозей под колёса кинется? Отвечай за него потом. Потенциал-то не набран, моментально остановиться не получится.

На контрольно-пропускном пункте я честь по чести отметился у дежурного, и тот передал информацию о мотоциклисте не только всем постам и мобильным группам, но на всякий случай ещё и сопровождающим колонны патрулям.

Всё! Можно ехать!

Я нахлобучил на голову танковый шлем, надел мотоциклетные очки, обратился к сверхсиле и запитал движок в двадцать пять лошадиных сил. Ходу!

Мотоцикл стремительно набрал скорость, и я вмиг оставил позади выехавший незадолго до меня на трассу грузовик, потом обогнал автоколонну, во главе которой пылил броневик и ушёл в сторону, легко разминувшись со встречным автобусом. Потянулся памятный подъём, и лихачить я не стал, заранее притормозил, дабы оглядеть дорогу с вершины холма. Там – никого.

А-ха! Погнали!