– Ты меня количеством не бери, – и я указал взглядом на окружающих. – Давай поступим так: я закрываю глаза на твой подлый ход в игре, благодаря которому ты выиграл две партии, забираем каждый свои ставки и расходимся.

– Нет уж, взялся за карты, ходи.

У него появилась белая слюна на уголках губ, и выглядел он очень возбужденным. Я понимал, что в случае моей победы я просто так не уйду, а проиграть – это просто взять и положить деньги ему в карман, так еще и репутацию поставить под удар.

– Как скажешь, – и я пошел первым.

Игра продолжалась недолго, и Вася, почувствовав близость поражения, сбросил карты в отбой до завершения игры и сказал:

– Играем еще.

Он был настолько уверен в своих словах, что мне это показалось смешным.

Я потянулся за выигрышем, но он накрыл своей большой рукой деньги и повторил:

– Играем еще, либо ты уходишь пустой, – и бычьим взглядом уставился на меня.

Обстановка вокруг накалялась. Его друзья настроились на любой исход, но некоторые из них, словив мандраж, оглядывались по сторонам в поисках помощи со стороны, чтобы не дошло до драки.

Я все тем же спокойным голосом сказал:

– Вась, давай так: я заберу часть выигранных денег, только те, которые я ставил изначально, и пойду дальше своей дорогой, а остальную часть вам оставлю, выпить возьмете, договорились?

Вася мое предложение принял за трусость и решил идти до последнего, чтобы полностью меня осадить. Дело не в деньгах было, а в принципе. Вася подумал, что я проявил слабость и он тут же пошел в атаку:

– Нет нет нет… давай так: либо мы играем еще, либо ты уходишь пустой… выбирай, – и он сквозь тот же бешеный взгляд улыбнулся.

Я, не доставая левой руки из кармана, прямо там снял с пальца кольцо, подарок на день рождения. Четверо из них окружили меня, двое из магазина еще не вернулись.

Вдруг мне в голову хлынула кровь, мои зрачки расширились, как у охотника, который словил на прицел жертву. Я впал в то самое состояние, которое надо было держать под контролем и не выпускать на волю, тем более что количественное преимущество было за Васей, но мое сознание словно накрыла занавеса.

На столе, немного в стороне от нас, лежала тетрадь с записями, которые они вели, играя между собой в пасьянс, покер и что-то еще. На тетради лежал карандаш, которым эти записи и велись.

Обведя всех взглядом, я неожиданно и резко взял карандаш и с размаху вставил его Васе прямо в руку, лежащую на деньгах. Карандаш прошел насквозь руку и деньги и сломался, коснувшись стола, после чего я сразу ударил правой рукой стоящего слева, готового напасть, он, тут же отключившись, упал. Вася, вытащив карандаш, в панике провел удар в мою сторону этим же карандашом, я ловко ушел, но почувствовал – посыпались удары кулаков по затылку. Защищая голову руками, я отпрыгнул в сторону, и все нападающие оказались передо мной. Они осторожничали, и потому все их попытки напасть были безуспешны.

Вася со злости побежал на меня. Я хотел ударить, но промахнулся. Он обхватил меня руками за корпус, приподнял и повалил на землю. Все сразу подскочили и начали пинать меня ногами, били сильно. Из-за состояния аффекта я не обращал внимания на удары. Ловко схватившись за шею Васи, я начал его душить. Мне в этот момент казалось, словно мы деремся с Васей вдвоем под камнепадом, вокруг себя я ничего не замечал, переносил тяжелые удары и по возможности уклонялся. Руки мои сошлись в замок и, словно питон, начали сдавливаться. Вася от такой хватки начал слабеть, как вдруг кто-то со всей силы попал ботинком мне прямо в лицо, после чего я потерялся, и руки мои машинально ослабли. После этого удара я не чувствовал своего тела, как бы его беспощадно ни били. Вася, немного отдышавшись, встал и побежал за тем остатком карандаша, которым я недавно проткнул его руку.

– Ну все, падла, тебе конец! – говорил он подбегая ко мне, а я продолжал лежать, не сопротивляясь, уставив растерянный взгляд в небо.

Целясь мне в шею карандашом, он вдруг резко получил ошеломляющий и сногсшибательный удар в голову, после чего сразу упал и не двигался. Все от меня отступились и куда-то вдруг разбежались. Я все так же лежал, не понимая, что происходит. Где-то вдалеке слышал до боли знакомый голос:

– Бежать, собаки, отсюда! Убью! Сева, родной, вставай!

И я прошептал окровавленными губами:

– Назар… Назар…

Я лежал и смотрел в чистое небо голубыми глазами и не понимал, что происходит, но тут я стал приходить в себя, звуки стали доноситься четче. Получив полный контроль над своим телом, я резко поднялся, как после нокдауна, и увидел, как брат, догнав одного из Васиных друзей, бил его лицо в кровь. Он их раскидывал, как ребенок игрушки по всей комнате. Я не верил своим глазам.

– Назар! Назар, ты приехал.

Я улыбнулся, но он мне сразу крикнул:

– Сева, сзади!

Повернувшись, я увидел, как Вася бежит на меня с кулаками-кувалдами. Я сделал обманчивый наклон вправо и резко ушел влево, ударил боковым ему в подбородок, он упал. Я сел на него и начал бить по лицу. Мной двигала какая-то бешеная сила, которую я сам не мог остановить. От моих ударов он то терял сознание, то снова приходил в себя. Вася начал плакать, я встал и увидел, как у него намокли штаны. Поднявшись, он шатаясь побежал прочь, как пьяница, упав один раз на ходу. Но я за ним не побежал. Я с разбитым лицом и в порванной одежде, единственной для работы, подошел к брату и обнял его.

– С приездом, Назар, – отпустив его из объятий, я добавил: – Ты спас мне жизнь, спасибо! – и обнял его еще раз.

– Назар, как ты тут оказался? – сквозь боль улыбнувшись, спросил я его.

– Хотел сюрпризом приехать. Мама сказала, что ты в магазин пошел и задержался, а телефон дома оставил. Попросила, чтобы я пошел и поторопил тебя. Как все совпало, – с благодарностью судьбе вымолвил Назар.

– Кстати, магазин… Назар, есть немного денег у тебя? Надо взять сок и масло, мама попросила.

– Да, конечно, идем.

Когда мы пришли домой, мама, увидев меня, расплакалась и обняла.

– Сыночек, что случилось, кто тебя так?

– Мам, видела бы ты их.

Мы с Назаром переглянулись и подмигнули друг другу.

– Дети, вы меня в гроб так загоните.

Стол был уже накрыт, и после того как мне обработали раны и замотали бинтами ушибы, мы уселись за стол. Мама достала блокнот, черную ручку и протянула мне:

– На, сыночек, вычеркивай последний долг.

Взяв блокнот и открыв его, я зажал в двух пальцах все исписанные страницы и начал быстро перелистывать их. Я обежал быстрым взглядом все вычеркнутые фамилии, имена, строки. Мне не верилось, что этот блокнот с сегодняшнего дня закроется навсегда. Я взял ручку и зачеркнул последний долг несколько раз. Отложив в сторону блокнот, мы подняли рюмки, наполненные малиновой наливкой, и мама сказала:

– Дети, мне не верится, что жизнь нам улыбнулась, несмотря на все невзгоды. Выпьем за тех, чьи имена были вписаны в этом блокноте. Благодаря их поддержке мы смогли преодолеть тяжелый путь.

Вдруг Назар поправил маму:

– Не мы, а ты.

Мы подняли рюмки.

– За имена в блокноте и за здоровье этих людей!

После ужина, как только улеглись спать, Назар, уставший после дороги, сразу уснул. Я, лежа под чистым белоснежным одеялом, услышал из спальни мамы тихий плач. Я тихо встал, чтобы не заскрипеть кроватью и не разбудить Назара, пошел на звук.

Зайдя в спальню, я специально наступил на участок пола, который, как я знал, заскрипит, чтобы мама услышала.

– Сыночек, ты чего не спишь? – с заботой обратилась она.

– Мам, почему ты плачешь?

– Все хорошо, Сева, сейчас это слезы счастья. Я не помню, когда я плакала такими слезами. Я вас очень люблю. Вы все, что у меня есть в жизни. Берегите с Назаром друг друга. Я понимаю, что вы взрослые, но для меня вы всегда дети, мои маленькие дети.

Я ее крепко поцеловал и, пожелав спокойной ночи, пошел к себе спать.

После приезда Назара мама была очень рада. Она, не подавая усталый вид после ежедневной работы, всегда приходила в хорошем настроении домой и готовила наши любимые блюда. В ее жизни начался тот самый рассвет, который настает после самой темной ночи.

Назар за все его время отсутствия повзрослел и возмужал, вместе с ним взрослел и я. Для меня он с детства был примером для подражания. Он застал отца, а я не успел его запомнить из-за раннего возраста, поэтому я присматривался и прислушивался к старшему брату. Он везде за меня заступался, пока я был мал, и воспитывал меня как отец.

Мы многое вспоминали с ним, и, казалось, это было так недавно, но, напоминая себе наш возраст, мы только выдыхали молча: «Мда-а, как же это было давно…»

– Сева, я скоро поеду. Ты держишься молодцом, таким и оставайся. Что долги помог маме отдать, горжусь тобой, – он пожал мне руку и продолжил: – Я приехал не с пустыми руками, завтра с тобой купим самое необходимое для дома из бытовой техники, я думаю взять стиральную машинку, холодильник, телевизор и пылесос. Если хватит денег, то и газовую печку обновим. А то на эти ремонты больше денег уходит, а техника-то устарела… Мне там дается нелегко, но вы не переживайте, со мной все нормально, я найду свое, – он обнадеживающе улыбнулся.

Пока он это все мне рассказывал, я с восхищением наблюдал за ним, за каждым его движением и словом, как самый верный фанат за своим кумиром. Мне было приятно его слушать, ведь я его столько лет не видел.

– Назар, я маме пока не говорил, но мне дядя Валера пообещал повышение на работе. По моим подсчетам, это случится примерно через восемь месяцев. Так что дальше будет намного легче и даже более чем. И я хочу после повышения освободить маму от работы, – самодовольно улыбнулся я.

Я ему говорил все это с такой интонацией, как будто рассказывал секретную тайну.

– Красавец! Ты, главное, доброту свою сильно не проявляй на работе, а то такая должность, а завистников сам знаешь…

– Постараюсь, – согласился я с ним и продолжил: – Назар, я хочу маме сделать подарок, купить золотые серьги. Она и так столько заложила своего золота, пока с нами нянчилась, пришло время понемногу возвращать. Ты технику возьми, как и планировал, а я серьги, и все вместе ей и подарим.

– Полностью поддерживаю твою идею, тогда завтра с утра и поедем, пока мама на работе будет.