Переливаются прозрачные цветные провода мировых линий, среди совсем уже прозрачных, словно остатки тающего тумана, деталей неодушевлённой природы. Я буквально бреду вдоль нужной мне линии, только что не перебирая её руками, точно электрик провод. Да, папа Уэф. Я и не подозревал… Конечно, было бы куда лучше, если бы весь процесс протекал мгновенно, как тогда, в День Гнева. Но зато так надёжно.
В голове появляется пока ещё неясная боль. Опять! Да что же это… Мне нужно… и притом быстро… А ну-ка!
Вместо переплетения мировых линий и танцующих пятен возникает ехидная рожа мультяшной мартышки из неведомо когда и где увиденного мультфильма:
«А нельзя сразу – бац!?»
Я просыпаюсь разом, будто от удара об пол, упав с верхней полки. Трясу головой. Сажусь на полу, наблюдая, как в глазах медленно тает призрачная зелень.
Оказывается, вполне можно и «бац».
Я дотягиваюсь до изящного грушевидного кувшина, с узким ребристым горлышком, удобным для охвата рукой. Жадно пью бодрящую, чуть кисловатую жидкость, явно отдающую брусникой. Синтетика, наверное, стилизация под разбавленную брусничную воду. Что бы там ни говорила Аина, но пищевой синтезатор не так уж плох, и для подобных напитков вполне годится. А может, дед Иваныч расстарался. С него станется…
Я встаю, подхожу к люку. Лёгкое усилие мысли, и люк исчезает, как не было. Да, вот если бы и с работой было так просто…
В холле пусто и тихо, с потолка льётся неизменный голубовато-молочный рассеянный свет. В холле свет не так пригашен, как в моей комнате, его вполне достаточно, чтобы мои глаза могли разглядеть даже трещинки в бревенчатых стенах старого скита. Я некоторое время использую такую возможность, тупо и бесцельно отслеживая глазами трещинки, весьма похожие на мировые линии людей, целеустремлённо идущих к намеченной и близкой цели, без всяких отклонений и колебаний… Тьфу ты! Мне уже скоро мерещиться будут эти линии!
Я вслушиваюсь в течение мыслей моих коллег. Всё спит в старом ските. Спит папа Уэф, заботливо укрытый крыльями мамы Маши, удобно на нём устроившейся. Спит Иого, точно так же укрытый крыльями своей Юайи. Я даже не пытаюсь проникнуть в мысли спящих. Во-первых, это неэтично, во-вторых, крайне сложно – отсутствие даже смутно оформленных мыслей приводит к тому, что читающий будто соскальзывает с гладкого стекла, не проникая внутрь. И в третьих, мне не это сейчас нужно.
А вот Кио не спит. Понятно, сейчас его дежурство, плюс он же по совместительству контролёр ситуаций. Хорошо хоть, этих ситуаций не так много – на дворе глубокая ночь, четвёртый час по московскому времени. Подопечные папы Уэфа, как правило, не бродят по ночным кабакам и притонам, а тихо-мирно спят в своих постелях. Но не исключена возможность, что какая-либо поэтическая натура выберется полюбоваться на звёзды, а тут и наркоман с обрезком трубы… Москва вообще не тот город, где стоит регулярно гулять по ночам. Да и звёзд там почти не видно.
А вот и Аина, моя наставница. Нет, она не спит. Она грезит. Она ведёт кого-то, точно ведёт. Она работает! И сейчас работает. Я чувствую острый стыд. Да она же взяла на себя почти всё, а я что делаю? Мультяшных мартышек во сне разглядываю?
– Рома? Ты чего тут стоишь, не знаешь, в какой люк войти?
Кио стоит у раскрытого люка, держа в руке здоровенную грушу.
– Точно, – чуть улыбаюсь я. – Куда дальше идти, непонятно.
Несколько секунд он разглядывает меня.
– Заходи.
В посту контроля светятся в воздухе виртуальные экраны. Сейчас их только два. Я вглядываюсь – на первом целуются меж каких-то строений парень с девушкой, на втором пожилой мужик с усталым лицом ведёт машину. Остальные экраны погашены и убраны.
– Не одному тебе не спится, – перехватил мой взгляд Кио. – Эти вот ребята нуждаются в пригляде. Но мы не о том говорим. Я так понял, у тебя сложности по работе? Не таи камень в душе, может, и я подскажу чего. Хотя мне до Уэфа далеко.
* * *
– Понятно. Если я правильно понял, ты боишься упустить найденное во сне, если выражаться упрощённо. Да ведь есть техника, Рома! На-ка вот… – Кио извлекает откуда-то блестящий разомкнутый обруч-диадему. – Как проснёшься, надевай на голову, и вперёд, покуда сон не забыл… А лучше спи в этой штуке.
– И что будет? – я с любопытством разглядываю штуковину.
– Ну как что? Вот ты увидел, к примеру, встречу двух типов. Запомнил и по пробуждении передал в машину. А уж сервер сам найдёт, где это место.
– Как он найдёт, если я сам не знаю? – изумлённо таращу я глаза. Кио усмехается.
– Так это ТЫ не знаешь. А сервер у нас ой какой памятливый, Рома, он в памяти держит чуть не все виды планеты. Сравнит твои увиденные пейзажи со своими, и найдёт. Тут важно, чтобы видения были чёткими…
– Так что же ты раньше молчал! – взрываюсь я. – Я тут сижу, жду такой нужный мне привет…
Да, и папа Уэф хорош. Не мог подсказать, координатор…
– Вот именно, Рома, – смеётся Кио. – Он слишком велик, чтобы помнить навскидку все технические приёмчики. А я тут по технике самый из самых!
– Спасибо, Кио. Всё, я пошёл работать!* * *Взрыв в голове! Я расширяюсь, подобно ударной волне, стремительно и неотвратимо. Всё, «зелёненькие», вы меня достали… Если хотите всё-таки успеть застрелиться, то делать это надо очень, очень быстро.
Я поднимаюсь над землёй. Я поднимаюсь над Землёй. Вот так вот, папа Уэф. И никаких мировых линий. Сейчас мы увидим… Сейчас мы сравним…
Вот он! Идёт, красавец. Тёмный костюм, тёмные очки, и даже тёмная шляпа в наличии. Не хватает только плаща и кинжала. Впрочем, плазменный разрядник тоже неплох…
И сквозь этот мОрок я вижу другой – Аина садится на полу по-турецки.
«Спасибо, Рома. Спасибо тебе, напарник. Или конкурент?»
Взрыв в голове! Я просыпаюсь разом, судорожно стискивая подушечку-думочку. А голова-то болит…
«Рома, здесь Аина. Ты в состоянии передвигаться?»
«С трудом…»
«Ну тогда я к тебе зайду»
Я тупо трясу головой, зажигаю яркий свет. Надо же, даже при таком ярком освещении в глазах ещё плавают призрачные цветные пятна…
Люк распахивается, и ко мне входит Аина. В одной руке прозрачный сосуд с жёлтой мутноватой жидкостью, в другой два высоких узких стакана, на дне одного тоже виднеется жидкость, налитая на палец, не больше.
– Выпей вот, Рома, – она протягивает мне стакан с жидкостью на дне. – И будешь спать без всяких видений. Как валенок на печке, по выражению твоего любимого деда Иваныча.
Я растерянно улыбаюсь.
– А как же работа? Я не сделал…
Она усаживается напротив меня, наливает в пустой стакан из кувшина, и запах не оставляет сомнения – это лимонный сок.
– Точно, – Аина с наслаждением пьёт кислющую жидкость. – Это я сама нажала, не из синтезатора. А насчёт работы… Мы выполнили свою задачу, Рома.
– Но как же…
– Всё, Рома, всё. Истинно Разумные залегли на грунт, и мы больше никого не поймаем, можешь быть уверен. Все «Иваны», до которых мы сумели дотянуться, находятся под наблюдением дистанционными техническими средствами. Только этим всё и кончится, уж ты мне поверь. Все они полопаются, как местные воздушные шарики, только гораздо громче. Да ты пей уже!
Я послушно глотаю горьковатую жидкость. Снотворное, ясно…
– Снотворное и общеукрепляющее. Не хватает ещё, чтобы ты сдуру надорвался на пустяках. – Аина наливает сок в мой стакан. – Попробуй, вкусно!
Я пью. Ничего, бодрит… Хотя человек бы, наверное, не смог ни проглотить, ни выплюнуть такую кислятину – скулы бы свело напрочь. Вот интересно – дома, в Раю, никто из ангелов не стал бы есть столь кислые фрукты, разве что на большого любителя, а здесь пожалуйста, за милую душу и с удовольствием… Чем-то глянутся им лимоны.
– Значит, мы не сумели…
Она прищуривается.
– Всё ясно с тобой, Рома. Ты полагал покончить с «зелёными» в мировом масштабе, раз и навсегда. И по возвращении перейти в службу очистки пресных водоёмов.
Опять… Далась им эта служба очистки…
– Не совсем так.
– Но близко. Так вот, Рома. Своё командировочное задание мы выполнили.
– Но как же…
– Объясняю для закоренелых биоморфов. Миссионеры, в том числе твой папа Уэф и команда, контролируют ситуации при естественном ходе событий. Но они не могут вести работу при встречном контроле со стороны «зелёных», да и не обязаны. Вот это и есть наша задача – исключить встречный контроль. И мы его исключили. Теперь «зелёные» затаятся. Они хорошо знают, что такое наша контора, и стараются избегать с ней всяческих контактов. И твоему горячо любимому тестю мешать не будут, по крайней мере, какое-то время. Уяснил?
Я только сейчас замечаю прозрачную бледность на лице наставницы. Ангельский лик до такого состояния довести очень непросто, для этого необходимо лобовое столкновение с автомобилем или несколько суток непрерывной работы с «зелёными».
Неожиданно для себя я протягиваю руку и провожу кончиками пальцев по её щеке. В глазах Аины зажигаются огоньки.
– Я всё равно не лягу с тобой спать, Рома. Я замужем.
– Слушай, до чего ты ехидная! – не выдерживаю я. – Как ты с мужем живёшь, честное слово?
– Хм… – глаза Аины меняют выражение. – А с мужем я добрая-добрая, ласковая-ласковая. Не то что сказать – ни разу против не помыслила. И он мне, Рома, отвечает полной взаимностью.
Она потягивается, и я вижу это уже сквозь сладкую подступающую дрёму. Препарат начинает действовать…
– Ладно, напарник, – Аина встаёт, прихватив свои стаканы и сосуд с драгоценным лимонным соком. – У меня ещё на полчаса работы, и спать. Пожалуй, тоже возьму себе снотворного. Устала чего-то. А завтра мы с тобой отправимся…
Но я уже не слышу. Я сплю. Я просто сплю… Какое блаженство…
* * *
– Вставай, Рома! Ишь, разоспался!
Я прижимаю к себе подушечку. Ну мама… Ну ещё чуточку…
Волна неожиданной нежности накрывает меня. Я разом просыпаюсь, трясу головой. Передо мной стоит мама Маша, и глаза её светятся лучистым, мягким светом. Точь-в-точь у моей Ирочки.
«Ты сказал – мама, сынок»
«А разве это не так?»
«Так, Рома. Теперь уже всё так»
– Вставай, все уже собрались на утреннюю разминку! – она переходит на звук. – Тебя одного ждут!
В холле уже стоят облачённые в термокостюмы члены нашей команды. Опять нет Юайи и Кио…
«Всё верно. Вы пробыли здесь шесть дней, Рома. Опять их пересменка»
Робот-«домовой» уже протягивает мне тугой свёрток термокостюма. Я быстро одеваюсь, просовывая руки в рукава и крылья в прорези на спине разом, я уже давно привык к такому одеянию и не путаюсь. Вообще я уже заметил – с тех пор, как я стал биоморфом, мне достаточно один раз сделать что-то правильно, и дальнейшие тренировки излишни. Тело само и навсегда запоминает, что и как надо делать. Быть ангелом здорово и приятно, уверяю вас.
– Вперёд, друзья! Встретим рассвет раньше всех! – папа Уэф, как всегда, в своём репертуаре.
Мы выскакиваем на крыльцо по очереди и, не задерживаясь, круто взлетаем в небеса, подёрнутые рябью жиденьких облаков, подсвеченных снизу розовым. Я без напоминания включаю режим невидимости, оставляя только дальний инфракрасный диапазон. О-оп! Щекочущая волна по телу, и вот уже нет внизу никакого скита. Мои внутренние грудные мышцы радостно отзываются на движение, крылья машут мощно и неутомимо. Вверх, вверх, навстречу встающему светилу! Долой сидячую кабинетную работу, долой сны-кошмары, наполненные вражескими биороботами! Ах-ха, как хорошо, папа Уэф! Как это здорово, Аина! Спасибо тебе, мама Маша! Я люблю вас всех!
«Мы тебя тоже, Рома»
«Слышь, координатор… Я не уловила ход твоих мыслей – сегодня призом будут бананы?»
«Да, Иваныч привёз»
«А лимоны?»
«Остались три штуки. Их получит тот, кто первый…»
Закончить мысль Уэф не успевает – два размытых тепловых пятна резко увеличивают скорость.
«Здесь Уэф. Все в погоню! Это приказ!»
Мы устремляемся следом за претендентами на три лимона.
«Нет, Иого, какой ты всё же вредный! Тебе завтра дед Иваныч привезёт ещё ведро лимонов, а мне? А ну отстань! Отстань, говорю!»
«И не подумаю! Победа достаётся в борьбе! Работай, работай крылышками!»
Я молочу крыльями изо всех сил, так, что едва не заламываются длинные маховые перья. Скорость сейчас все сто тридцать, наверное, если не больше. Ух, как летим!
«Так нечестно, Иого!»
«В исходных условиях таких ограничений нет!»
Я смеюсь вслух. Действительно, Иого применил тактическую уловку – перешёл в пологое пикирование, и теперь больший, чем у Аины, вес служит ему союзником, а не помехой, как на подъёме. Пятно справа медленно, но верно выходит вперёд. Мы без колебаний несёмся следом, ещё более увеличивая скорость в пикировании. Ох, здорово!
«Ну, я тебе покажу лимоны!»
Но угроза моей наставницы остаётся пустой. Берег озера неумолимо приближается, и наша пятёрка с шумом проносится над самыми кронами деревьев.
«Ага, съела? Не видать тебе лимонов, коллега!»
«Ух ты и жмот!»
«Ладно, пользуйся моей невероятной добротой. Так и быть, уступлю тебе один, но при условии…»
«Как, опять?»
«Снова, Аина, снова»
« И всё это за один лимон? Не дождёшься!»
«А за два?»
«Решительное нет! Только за три, и ни лимоном меньше!»
«Ладно, что с тобой поделаешь. Пусть будет три»
Мы уже поднимаемся вверх по пологой, широкой спирали, пересекая гладь Селигера, кажущуюся свинцово-серой. Сейчас… Вот сейчас…
Огненные лучи брызжут на нашу пятёрку. Здравствуй, Солнце!
«Здесь Уэф. Правда, Рома, здешнее светило очень похоже на наше?»
Я улавливаю мысль Уэфа, и улавливаю ожидание – как я отвечу на этот вопрос?
«Мне тоже интересно, что ты ответишь» – это Аина.
«Что отвечу? Эти солнца мои. Оба, папа Уэф»
«Хватит! Хочу купаться» – чья это мысль, мамы Маши?
«И я!»
«Ну так вперёд и вниз!»
* * *
Я с наслаждением жую ватрушку с творогом, запивая её вкуснейшим молоком. Все вокруг завтракают с не меньшим аппетитом, даже Кио и Юайя, не участвовавшие в утреннем моционе-марафоне. Юайя даже более торопливо, чем остальные, и я улавливаю – она сегодня дежурная, и подопечные уже готовятся выходить из своих тёплых и относительно безопасных квартир, начиная новый трудовой день. Да, могучая прогноз-машина заранее предупредит контролёра ситуации о грозящей опасности, и даже высветит впереди подопечного мировую линию, и останется только не дать подопечному свернуть не туда, в тупик, обрывающийся где-то близко… Да ведь это надо ещё успеть сделать! Нет, днём дежурному лучше не отходить от экранов…
В памяти всплывает – что-то огромное и белое мелькает перед капотом, сильный удар… Девочка, лежащая на земле, неловко разбросав крылья, которые мы, четверо аборигенов, приняли сперва за какую-то белую тряпку… Огромные глаза, наполненные болью…
«-…Спикировав к земле в попытке поймать перстень на лету, она умудрилась произвести лобовое столкновение с автомобилем – единственным, между прочим, в радиусе десятка километров. Крылатое существо – с наземной машиной!
– А если оно не везёт, то как с ним бороться?»
Да, вот так оно и началось, наше счастье. С грубого нарушения правил, когда оперативный сотрудник Иолла, находясь на дежурстве, решила искупаться на озере…
«Не было бы счастья, коли б несчастье не помогло, значит…» – дед Иваныч жуёт картошку.
«Аина, когда прибывает Уот?» – улавливаю я мысль Уэфа.
Я медленно опускаю недоеденную ватрушку на стол. Как я забыл… Мне присылают замену. И вполне возможно, последний раз я ем вот эти дедовы ватрушки…
«Уот будет к обеду. А перед тем сеанс связи, само собой»
«Ты объяснишь Скользящему над волнами?»
«Обязательно. И ты доедай ватрушку, Рома. Всё будет нормально. Тебя не выгонят»
«Откуда такая уверенность?» – прищуривается папа Уэф – «Я не вижу высокой вероятности. Я бы выгнал»
«И ты бы не выгнал, Уэф. Я тебя уверяю»
«Ну-ну»
– Точно тебе говорю, – Аина переходит на звук. – Рома, доедай наконец ватрушку и ничего не бойся. Я отвечаю!
– Кстати, насчёт «отвечаю» – это Иого. – Лимоны ты съела?
– Ещё один остался.
– Ну так доедай и начнём.
– Как, сразу после завтрака?
– А когда? Обедать вы будете не здесь, как я понял.
* * *
Рокот и ропот… Рокот ропота… Нет, не то… Шум прибоя, гул винтов тяжёлого самолёта… Нет, опять не то… Шелест листьев и плач котёнка… Не то, не то!
Нет, это ни на что не похоже. Некое подобие такого звучания может, очевидно, создать очень хороший электронный синтезатор. Или группа синтезаторов, при условии, что за ними будут стоять не просто музыканты, а настоящие мастера.
Аина и Иого играют в четыре руки. На чём играют? Да ни на чём. Термин, которым ангелы обозначают этот инструмент, можно приблизительно перевести как «мыслемузыка» или «виртуальный синтезатор», или даже «виртуальный оргАн». Но этот перевод всё равно ничего не даст – он не в состоянии отразить ВОТ ЭТО.
Аина и Иого стоят в рост, а мы, слушатели, сидим на ковре, затаив дыхание. Тут все, кроме дежурной. Даже дед Иваныч сидит в углу, весьма напоминая медведя, сидящего в окружении ребятишек в цирке.
Светящиеся в воздухе цветные линейки, напоминающие спектр, висят рядами. Пальцы Аины и Иого порхают, плавают, купаются в этих радужных виртуальных клавиатурах, извлекая все те звуки, которые я с тупым упорством биоморфа пытаюсь идентифицировать и анализировать…
«Не надо ничего анализировать, Рома. Ты просто слушай и наслаждайся, и всё» – бесплотный голос в голове, и я даже не успеваю понять, чей.
Я вспоминаю – у людей есть такое устройство, называется «терменвокс». Разумеется, он соотносится с этим вот ангельским суперинструментом, как лучковая пила, на которой играет плотник, с большим симфоническим оркестром. Но отдалённая аналогия имеется.
Порхают, порхают пальцы меж радуг, и льются звуки, которым нет названия. Мне хочется смеяться и плакать, мне хочется… Мне хочется жить, вот что!
Концерт происходит в комнате у Аины, но ощущение громадности и бескрайности раскинувшихся вокруг пространств возникает непреодолимо, стоит только закрыть глаза. Я лечу, я плыву меж звёзд… Я расширяюсь, подобно ударной волне от взрыва, стремительно и неостановимо…
Взрыв в голове!
Большие тёмные глаза без белков смотрят на меня в упор, через сотни световых лет.
«Так ты полагаешь, у меня есть ещё время застрелиться?» – скрежещущий смех, от которого сводит скулы, как напильником по стеклу. – «Ты самоуверен и глуп, биоморф. Ты тешишь себя взятыми фишками, не подозревая, что партия будет за мной. Повелитель Вселенной вечен и неуничтожим, биоморф. Даже если это кому-то удастся, на место убитого тут же встанет другой. Вы все наивны, пернатые твари. Да, вы превосходите нас в технике, как это ни обидно. Да, вы сильнее. Но вся ваша сила и ваша техника не поможет вам. Просто потому, что мы умеем убивать по-настоящему. А вы нет.
Я подожду. Я умею ждать, биоморф. И мы поговорим»
–…Очнись, Рома! – передо мной широко раскрытые глаза Уэфа. – Что ты видел? Что ты сейчас видел, ну?
Аина уже надевает мне на голову обруч мыслезаписи.
– А вот это мы сейчас посмотрим. Быстро думай, коллега, пока не выветрилось!
* * *
– Здравствуйте, коллеги!
Биан смотрит на нас с Аиной, как и положено начальству – с мудрой, усталой грустью.
– Рассеивающая мрак и Победивший бурю, ваша часть работы сделана. Я всё знаю, сводка подробна. Сейчас вам на замену прибывает Летящий в ночном тумане, он приглядит за обнаруженными биороботами. До их самоликвидации, вернее всего. Он и окажет поддержку Уэфу, если что не так. Вы же возвращаетесь сюда.
– Это мудро, Скользящий над волнами, – я улавливаю в голосе Аины некоторую насмешливость. – Это наиболее мудрое решение из всех возможных.
– Не вижу повода для иронии, Рассеивающая мрак. По прибытии в Рай сразу в контору. Нам предстоит серьёзный разговор, всем троим.
– Ну разумеется, Биан, – на сей раз я не улавливаю в голосе Аины даже намёка на насмешку. – Очень серьёзный разговор.
– Тогда жду. Удачного перехода!
Изображение начальства исчезает. Аина оборачивается ко мне.
– Ну что, Победивший бурю. Готовься, ибо ждёт нас нынче не лёгкий бой, а тяжёлая битва. Биан – это тебе не «зелёные».
– Я сделал всё, что смог, Аина. И глупость тоже.
– Да кто спорит? Но у нас есть ещё время. Могу я тебя попросить? Покажи мне своё прежнее жилище.
– Слушаюсь!
– Вот не надо так, Рома. Это не приказ, и ты сам это понял.
– Да ладно, Аина. Включаю экран?
– Нет, это не то. Я бы так и сама могла. Я хотела побывать там вживую, и в твоём сопровождении. Это возможно?
– Да… конечно.
– Ну тогда я вызываю кокон!
– Погоди, буквально десять минут, ладно?
– О! Ты собрался напоследок совершить какой-то подвиг?
– Да не то что подвиг…
– Ладно, я подожду. Только недолго!
* * *
– Папа Уэф, можно тебя отвлечь?
– Ну?
– А где у нас тут синтезаторы?
В глазах Уэфа зажглись знакомые огоньки.
– Решил перед отъездом заняться хозяйственными делами?
– Точно.
О проекте
О подписке