– Ага, – мальчик поудобнее усаживается на диване, и я без труда вижу его мысли – он твёрдо намерен ждать столько, сколько потребуется, лишь бы увидеть реальный бой космического ангела с Годзиллой. Вот только меня это не устраивает.

Я сосредотачиваюсь. Мальчик начинает клевать носом. Глаза его закрываются… Всё, кажется. Спит.

Я осторожно укладываю подопечного поудобнее. Ладно, займёмся делом.

Пространство вокруг дома спокойно. Да, похоже, «зелёные» не торопятся, и время у меня есть. Мать моего подопечного работает на железной дороге, и график работы у неё тоже «железнодорожный» – двенадцать часов в день, двенадцать в ночь плюс два выходных. Сегодня она освободится в восемь вечера, так что дома будет не раньше полдевятого…

Между размышлениями я вынимаю из кармашка скафандра маленькую коробочку с круглыми шариками, желтыми и прозрачными – точно витамин «Е» в капсулах из аптеки, только поменьше. Прилепляю один к входной двери, придавив пальцем. Шарик лопается, расплывается, намертво влипая в поверхность двери. Теперь удалить его трудно, только разве отскрести краску с верхним слоем древесины. Второй шарик я прилепляю к балконной двери, отхожу на шаг, другой. Да, незаметно. Это «сторожки», системы сигнализации. Надо ещё где-то рядом расположить летающее «устройство для поражения» и так далее. Дома тут нельзя – хозяйственная женщина обнаружит здоровенный ржавый болт и выбросит. А не она, так пацан, от детей в доме что-либо спрятать практически невозможно…

Вдруг по какому-то словно наитию я включаю прибор невидимости. Причём не «бусы» на шее, к которым привык, как к самой шее, а аппаратуру маскировки своего боевого скафандра, и на всю мощность. Теперь я невидим ни в одном диапазоне спектра, включая тепловой.

Негромкое жужжание, оборвавшееся с коротким слабым стуком-щелчком в окно. На стекле с наружной стороны сидит здоровенная чёрная муха, разглядывая внутренности комнаты, где на диване мирно спит мой подопечный. Именно РАЗГЛЯДЫВАЕТ – я чувствую это. Как? Не знаю, потом. Потом… И опять же, апрель на дворе – не рановато ли являться на свет божий таким вот мухам?

Я включаю встроенный объектив скафандра, не сходя с места и тем более не подходя к окну. Перед глазами возникает увеличенное изображение «мухи». Шесть лапок с присосками-пурвиллами, как у настоящей мухи, блестящее воронёное тело, прозрачные слюдянистые крылышки с прожилками – тонкая работа. Если бы кто-то прихлопнул такую «муху», то нипочём не заподозрил бы, что это механизм, крохотный летающий робот-наблюдатель. Всё-таки Истинно Разумные могут не так уж мало.

Закончив осмотр, «муха» снимается, чтобы перелететь к другому окну. Я понимаю, следует осмотреть все помещения, включая кухню, дабы исключить нежелательные случайности. Гляди-ка, не ленятся контролировать исполнение… Меня пробирает дрожь. Вот бы я сейчас завалил и это задание Аины. Был на грани. Всё форточки в доме плотно закрыты, и меня пробирает дрожь вторично – а если бы эта тварь проникла в квартиру? И вообще, что стоит при подобной технике убрать ненужного человека – укус такой вот «мухи», и всё… Но я уже понимаю – нет, «зелёным» не нужна смерть этого мальчика по «естественным», непонятным причинам. Это должно быть именно убийство, грязное и жестокое убийство. Чтобы мать вот этого Олежки возненавидела род людской, рождающих подобных подонков. Ненависть – зацепка и опора «зелёных», как для ангелов служит опорой в душах людей любовь.

Ага, а вот и исполнитель. Я пока не вижу его, но уже чувствую. Вот он заходит в подъезд, спокойно и уверенно поднимается вверх по лестничным маршам. Останавливается возле нужной двери, оглядывается. Достаёт отмычки, перебирает. Я содрогаюсь – нет, не могу ЧУВСТВОВАТЬ вот эту тварь. Отвык я от ощущения подобных душ, как хотите. В Раю подобных нет уже несчитанное количество лет, и быть не может. Да, не могу. Но придётся…

Коротко щёлкает входной замок. Убийца входит в дом, аккуратно прикрывает за собой дверь. Ладно, ребята. Всё, ваше время истекло.

«Муха» уже вновь сидит на окне, совмещённом с балконной дверью, чтобы контролировать процесс. Я привожу в действие инфракрасный лазер скафандра. Немножко совсем, на минимальной мощности. Оплавленный трупик «мухи» отваливается от окна. Хорошо, что оператор «зелёных» не пустил двух роботов-наблюдателей. Пришлось бы действовать очень и очень быстро. А так они, вероятно, сочтут гибель «мухи» элементарным отказом.

Убийца же и вовсе ничего не почувствовал. Осторожно заходит в комнату, где на диване спит Олежка. Я тоже разглядываю его. Нет, это не тот типчик. Крепкий мужик, волосатый до пальцев, морда красная такая… И ноздри даже волосатые, вывернуты наружу.

Убийца постоял, разглядывая жертву, достал из кармана шнурок…

– Здорово, сволочь. Как твоя жизнь? Заканчивается?

Он подпрыгивает на полметра, оборачиваясь на лету. Нервы, однако…

– Кто?.. – говорит убийца диким голосом.

Я включаю гравибой – «генератор искусственного гравитационного поля с произвольным вектором». Тоже на малую мощность, совсем на чуть-чуть. Три «же», не больше.

Волосатый рухнул на пол с таким звуком, будто уронили что-то из мебели, буквально сложившись, как складной метр. Не разбудить бы ребёнка, мало ли что гипнотический сон… Четыре «же». Теперь он даже не в состоянии поднять голову. Пять «же». А теперь он не может оторвать руку от пола.

«Думай. Кто. Тебя. Послал»

Выпученные глаза и раздутые волосатые ноздри. Он не понимает, что происходит, и ему не просто страшно – этот тип буквально выл бы от ужаса, если бы не пять «же». Я добавляю ещё пару «же» – чтобы жизнь гражданину окончательно не казалась лёгкой. Теперь ему очень трудно дышать.

«Кто? Тебя? Послал? Думай!»

Ну вот, это другое дело. Я вглядываюсь в мелькающие мыслеобразы. Хорошо. Хорошо! Всё понятно. Достаточно.

Короткий импульс парализатора, и тело окончательно расплющивается, как надувная кукла, из которой выпустили воздух. Я снимаю пресс гравибоя – я не собираюсь его убивать, хотя, вероятно, и следовало бы.

Телефон стоит на прикроватной тумбочке, зелёная пластмассовая машинка с кнопочным номеронабирателем, и я использую его. Кстати, в этом есть и ещё плюс. Прослушка телефонной линии – приём настолько элементарный и древний…

– Дяденьки милиционеры! – я говорю голосом Олежки, плачущим и испуганным. – К нам залез чужой дядька, он хочет меня убить! Он запнулся и упал, и теперь не дышит! Я Олежка, а мамы нет дома! Адрес знаю – наш дом большой и красивый, третий этаж! Дяденьки, приезжайте скорее, а вдруг он опять оживёт!

Ну вот, с этим всё. Теперь мне осталось надеяться, что на пульте в милиции дежурит приличный человек. Выяснить, откуда сделан звонок – секундное дело. Наряду милиции, чтобы добраться до места преступления, понадобиться ещё пять минут. На всякий случай я всаживаю в лежащего на полу ещё один импульс парализатора, пусть лежит спокойно до прибытия правоохранителей. Впрочем, остальное пацан сделает сам.

– Олежка… Вставай, слышишь?

Малыш просыпается, таращит глаза на лежащего гражданина.

– Это и есть бандит, да? Рома-ангел, ты где?

– Да тут я, тут.

– Ага, ты снова сделался невидимым, что ли?

– Не отвлекайся, Олежка, – я говорю как можно более убедительно, стараясь, чтобы мальчик проникся важностью момента. – Ты сейчас беги к соседям…

– К тёте Кате? – предлагает вариант Олежка.

– Да, к тёте Кате, – меня устраивает тут любой вариант. – Мне пора, Олежка.

– Не уходи! – мальчик начинает сопеть, явно собираясь зареветь. – Я боюсь! Он проснётся и меня убьёт!

– Не бойся, малыш, – я говорю как можно ласковей. – Сейчас приедут милиционеры и его заберут. А вечером придёт мама…

– А ты подари мне своё перо, Рома. На память, ага?

Я в растерянности. Нет, детям поблажек давать нельзя. Враз на шею сядут.

– Но ведь мне будет больно. Вот если я у тебя выдеру волосы на память, тебе же не понравится?

– Давай, дери, – Олежек наклоняет голову. – Ты мне перо, а я тебе волосы. Ага?

Да, пример неудачный. Попробуем по-другому.

– А если ухо оторвать?

Пацан глубоко задумался, явно прикидывая – не стоит ли пожертвовать ухом в обмен на вожделённое перо. Нет, не решился на столь грабительский обмен. Молодец, вырастет – бизнесменом будет.

– И потом, перья мне нужны для полёта. Так что извини.

– А тогда подари мне что-нибудь. Ты же добрый.

Я уже не могу сдерживать смех. Ну почему хомо сапиенсы сплошь воспринимают доброту столь прямолинейно? Раз добрый, с него надо тянуть, с лоха…

Естественно, ни о каких подарках речи быть не может. Одно дело болтовня маленького мальчика о космическом ангеле из мультика, и совсем другое – вещественное доказательство. Или оставить ему на память поражатель с гравибоем в комплекте? И боевой лазер в придачу…

Скрип тормозов внизу прерывает бег моих ассоциаций. Я выглядываю – у подъезда тормозит машина ППС. Моё время истекло.

– Всё, Олежка, до свидания!

* * *

«Вот он, Рома»

Мы разговариваем с Кио мысленно, но изображение передо мной вполне реально – светящееся окно виртуального объёмного экрана, где в глубине нервно ходит по грязной, запущенной комнате некий субъект, словно состоящий из двух половин – могучий широкоплечий торс покоится на тощих цаплеобразных ногах. Субъект то и дело посматривает на телефон, старинный чёрный аппарат с диском номеронабирателя.

«Кио, я попрошу… Как он выйдет на связь, ты мне сразу тот конец линии покажешь, ладно?»

«Да сделаю!»

Время идёт, субъект нервно ходит из угла в угол. Я читаю его мысли, как широкоформатное кино смотрю – так велик накал эмоций, прямо брызжет… Я уже прочёл его, это было не сложнее, чем прочесть газету «Спид-инфо», и не менее противно. Это промежуточный агент, Аина была права. Он передал задание непосредственному исполнителю, и деньги тоже. А ему задание дал всё тот же незабвенный Иван, он же Иварс, которого этот тип знает как Дэна. Сколько же у наших противников подобных биороботов, интересно? Со склада они их достают, или изготовляют по мере надобности непосредственно здесь, на Земле?

Ещё раз взглянув на часы, мужчина достаёт из кармана тяжёлый сотовый телефон. Изображение резко увеличивается, помещая аппарат в руке клиента в центр поля зрения, одновременно внизу появляется поясняющая надпись – компьютер идентифицировал аппарат по внешнему виду. «Моторола» стандарта СDMA. Я усмехаюсь. Пациенту даже неизвестно, что в этом городке нет такой сотовой связи. Это явный прокол «зелёных», или они учли неграмотность своего агента, или настолько презирают аборигенов, что не считают нужным особо маскировать свои имитации.

– Алё, Дэн, это я. Он не звонил. Да, сейчас выясню…

Ничего выяснить пациент не успевает. Падает столбом, как стоял, громко стукаясь затылком об пол. «Телефон» же вспыхивает ярким пламенем, мгновенно поджигая всё вокруг. Звон лопающихся стёкол, гул пламени разгорающегося пожара. Всё верно – тот урод уже в отделении, вовсю даёт показания, и цепочку надо рвать в самом начале. Зачем рисковать своим ценным имуществом – биороботом, если гораздо проще убрать никчемного аборигена? Одноразовая сволочь… Однако непростой аппаратик-то подарили «зелёные» своему агенту. Даже не с бомбой, а с таким вот устройством для организации инсультов плюс зажигалочкой…

«Рома, я засёк. Даю картинку»

«Спасибо, Кио!»

«Да не за что. Связь на радиоволнах, запеленговать легче лёгкого»

Система глобального видения уже даёт объёмную картинку – в маленьком скверике на холме, возле городского автовокзала, на скамеечке сидит молодой человек крепкой наружности, с гладким мужественным лицом и в чёрных очках… Я усмехаюсь – вот интересно, та жуткая американская сказка «про терминатора» имела некую реальную предысторию, или всё-таки это гениальное прозрение автора?

Однако, пора докладывать о результатах моей наставнице. Я вслушиваюсь, пытаясь определить, не грезит ли она – нельзя прерывать столь тонкий творческий процесс. Да нет, похоже, бодрствует.

«Аина, можно тебя отвлечь?»

«Да, Рома. Сделал?»

«Сделал. Смотри, вот этот красавец. Звать Дэном, а фамилии нету»

Биоробот между тем преспокойно пьёт пиво. Ну кто бы мог подумать!

«Ладно, работа принята. Спасибо не говорю, потому как тут не за что»

«Да я и не претендую»

Действительно, Аина дала мне очень простое задание, легко доступное оперативному сотруднику без всяких таких особых способностей. Я её понимаю – обжегшись на молоке, дуют водку…

«Аина, можно вопрос? Они что, и пиво могут пить, биороботы «зелёных»?»

Бесплотный шелестящий смех.

«Да хоть ацетон. Потребляют почти любую органику. Биомасса всеядная»

«Понятно»

«Ладно, Рома. За этим двуногим механизмом следить будут зонды, и я буду поглядывать время от времени. Ты там оставь устройство для поражения…»

«Уже сделал. Я его прямо на крышу, возле водосточной трубы посадил. И «сторожки» в квартире прилепил, у входной двери и у балконной»

Бесплотный шелестящий смех.

«Вот теперь молодец, хвалю. Всё-таки хорошая контузия плюс большая горячая клизма дают иной раз ощутимый терапевтический эффект, правда?»

«Я вот чего подумал… А если они его на улице, а?»

Небольшая пауза.

«Верно. Именно так они и попробуют, скорее всего. Причём будет это не несчастный случай и не наезд авто, а именно какое-то гнусное убийство – тут я судить не берусь, я не «зелёный» и даже не человек. Только это случится не скоро, Рома. Пару месяцев они подождут, им не к спеху. Им важно, чтобы всё выглядело естественно»

«Им так нужна эта женщина?»

«Уэф считает – им ОЧЕНЬ нужна эта женщина. Причём она должна быть полностью на их стороне, сознательно и целеустремлённо. Они хотят сделать из неё образцового носителя Абсолютного Зла, не иначе. Но для этого она должна возненавидеть людей»

«А нам?..»

Пауза.

«Нет, Рома. Как воин Света она не представляет интереса. Если этот Олежка останется жив-здоров, и мать его останется обыкновенной, в меру стервозной женщиной с нелёгкой судьбой матери-одиночки. Но использовать эту женщину для своих целей «зелёные» не смогут, потому что в сердце её останется любовь»

Я даже трясу головой, как будто меня опять накрыло ударной волной от взрыва биоробота.

Вот. Вот оно. Как поступили бы Истинно Разумные, обнаружив человека, могущего серьёзно угрожать их планам? Естественно, устранили бы угрозу вместе с носителем. Убили бы, и точка. А вот ангелы СПАСАЮТ эту женщину и её сына. Вот и вся разница.

«Ты прогрессируешь на глазах, коллега. Когда по возвращении Биан поставит тебе заключительно-очистительную клизму, я надеюсь увидеть в твоём лице полноценного сотрудника нашей службы. Ладно, хватит болтовни. Бери кокон и давай на базу. Тебя ждут новые великие свершения!»

* * *

– Ау, любимый!

Меня словно обдаёт теплом костра. Маленькая моя… Любимая…

Ирочка – то есть её голограмма, естественно – розовеет, сладко потягивается, чувствуя моё любование.

– Я соскучилась по тебе, муж мой. И так как живём мы скромно, без излишеств, деньжищ у меня на счёте накопилось немеряно. Вот я и решила малость потратиться на сеанс межпланетной связи.

– Транжирка моя…

– Ага…

Она сидит по-турецки, слегка распустив крылья – у нас там жарко, как обычно. Я купаюсь в сиянии её глазищ, ласкающих меня взглядом. Моя, моя!

Откуда-то извне передаваемого объёма изображения врывается Нечаянная радость, радостно верещит, хлопая крыльями, при виде хозяина.

– Ух ты моя милашка! Ну здравствуй, здравствуй!

Нечаянная радость устремляется ко мне, исчезая из поля зрения, и я немедленно слышу её возмущённый визг. Ирочка хохочет, и я тоже смеюсь. Всё и так понятно, без телепатии – зверюшка попыталась сесть на голову моему изображению и жестоко обижена.

– Как у тебя дела? – спрашивает Ирочка.

Я разом смурнею. Да, дела… Как сажа бела.

Она улавливает мгновенно.

– Рассказывай, Рома.

Я колебаюсь. Не стоит огорчать беременную жену… И тут же обрываю свою мысль. Ну что за глупости я изобретаю?

– Рассказывай!

И я начинаю рассказывать. Нет, вслух я не произношу ни слова. Но во-первых, ангельская техника связи – это вам не сотовый телефон, она передаёт мысли так же уверенно, как и звук. А во-вторых, все мои мысли по праву принадлежат моей жене, равно как и её мысли мне. Потому что мы – две половинки странного организма, способного временно разделяться надвое.

– …Вот такие дела.

Я вижу-ощущаю ход её мыслей. Нет, она не будет меня утешать, тем более упрекать. Я вижу, как она ищет пути решения трудной задачи. Папина дочка… И ощущает она ситуацию не как «муж вляпался», а «мы влипли». У кого ещё есть такая жена!

– У папы, например, – в свою очередь улавливает она мои мысли. – А также у Иого и многих, многих других. Мы же ангелы, Рома. Ты вот что… Не обольщайся насчёт последнего задания. Вроде бы ты исправился и начал работать. В миссии это бы туда-сюда и прошло, а у вас в конторе вряд ли. Даже если ты выполнишь и следующее… Когда тебя отзывают-то?

– Завтра в полдень. Уже сегодня, если точнее.

– Ага. Так вот, если ты выполнишь следующее задание, это нимало не смягчит твою вину. Спроси у Аины.

Я размышляю.

– Вот как… Значит, нет смысла?

– А вот если НЕ выполнишь, твоя вина усугубится.

Она смотрит на меня с полутора шагов и через сотни световых лет.

– Ты до сих пор не понял, Рома. Во-первых, работу НЕЛЬЗЯ НЕ ДЕЛАТЬ. А во-вторых, твоему начальнику вовсе не нужен твой труп. Мы не подставляем своих. У нас нет ни штрафных батальонов, ни камикадзе.

– Я знаю случай…

В Ирочкиных глазах боль и слёзы.

– И ты хочешь повторить этот подвиг? А я, Рома? А как же я?

– Ну что ты, родная… – я в раскаянии. Трепло, лишь бы возразить… – Я вернусь, правда.

– Ладно… – вздыхает Ирочка, смахивая слезу. – Каким ты был, таким ты и остался… почти. Всё потом.

* * *

Человек в хорошем костюме и галстуке сидит за столом, вглядываясь в экран ноутбука. Я в свою очередь вглядываюсь в него – типичный офис-менеджер, как их нынче называют. Начальник средней руки, требовательный и энергичный. И по совместительству агент «зелёных». Причём не разовый исполнитель, и даже не постоянный. Этот человек выполняет у местного резидента «зелёных» примерно те же функции, что у папы Уэфа Геннадий Алексаныч Меньшиков. Обнаружить такую фигуру ой как непросто. Большая удача.

«Аина, я его нашёл»

Краем сознания я вижу – Аина отвлекается от своей работы, от светящегося перед ней монитора.

«Нашёл? Хвалю за усердие»

«Рад стараться»

«Передай его Геннадию. Теперь тебе осталось отследить его связи с хозяевами. Так что приятного сна»

«Ехидная ты, Аина»

Бесплотный смех.

«Есть такое дело. Всё, работай!»

Я смотрю на окно – за стёклами уже сгустилась непроглядная темень. Ночь на дворе, уже глубокая ночь. Но до утра времени более чем достаточно. Ладно…

«Геннадий, здесь Рома»

Я уже привыкаю к местной манере – вместо «это» говорить «здесь».

«Да, Рома» – я чувствую, что Геннадий спросонья. – «Я весь внимание»

«Ноутбук включен у тебя?»

«Обязательно»

«Скидываю тебе координаты твоего антиколлеги. Погляди и спроси»

Передо мной вспыхивает виртуальный дисплей. Несколько несложных манипуляций, и вся добытая мной информация вкупе с портретом уже в компьютере у Геннадия Алексаныча. Я вижу, как он вглядывается в экран, и сонливость с него окончательно слетает.

«Ха! Так вот, значит, кто играет чёрными… Я твой должник, Рома. Знал бы ты, сколько крови он мне попортил!»

«Я рад, что он тебе понравился»

«Ну ещё бы! Теперь мы с ним сыграем в поддавки, Рома. Теперь он мне будет давать, давать и давать»

«Какой ты сексуальный»

«Ух, какой я на него сексуальный! Спасибо ещё раз!»

«За что, Гена? Мы делаем общее дело. Всё, будь здоров!»

Я отключаюсь, гашу экран. Геннадий очень умный человек, он разберётся. Мне же надо ещё отследить связь этого господина с хозяевами. Ох, как бы это было замечательно, если бы это оказался Истинно Разумный в натуральном виде! Ну или биоморф хотя бы… Если же это опять будет «Иван»… Прочесть мысли машины при помощи телепатии невозможно, отследить по «следу» тоже обычно не представляется возможным. Они редко выходят на связь с резидентом, эти Иваны, а уж личные встречи вообще случаются в исключительных случаях. А почуяв за собой слежку, без лишних эмоций и раздумий самоликвидируются, напрочь обрезая цепочку. При воспоминании о встрече с Иварсом меня вновь охватывает жгучее чувство стыда, но я тут же гашу его волевым усилием. Мне надо спать. Надо СПАТЬ, потому как обычными методами тут ничего не добиться.