– Эльзак! – тотчас выпалил Валген. – А что? Неплохо! Само напросилось!

– Ну что ж, Эльзак так Эльзак! В этом что-то есть! – лукаво рассмеялся доктор Заккари.

– Вы слышали? – обратился ко всем присутствующим Валген. – Нашего полку прибыло! Прошу любить и жаловать – Эльзак!

– Да ну, что это за Эльзак? Почти как Бальзак! Может, что-нибудь другое? – выразила своё мнение Гальвада.

– Ну, раз уже имя арабское, давайте традиционно развернём всё на 180 градусов – то есть справа налево. Получается «Заккэль». Довольно необычно, – предложила Мальва.

– Согласен! – доктор Заккари поднял обе руки в знак покорности и вновь плутовато рассмеялся.

– А что будем делать с Анфаль? – напомнила ещё об одном новом участнике тайного общества Елепа.

– А ничего не надо с ней делать! Во-первых, «Заккэль и Анфаль» – звучит? Звучит! А во-вторых, у нас уже есть один товарищ, чьё имя мы полностью сохранили, ну, то есть почти сохранили. Пусть у него будет соратник, точнее, соратница по несчастью! – пошутила Рекаса.

– И то правда! – поддержала её Елепа. – Алекс, принимай пополнение!

– Так точно! – отозвался выполнявший всё это время функцию переводчика Алекс и автоматически протянул Анфаль руку. От неожиданности девушка отдернула свою и локтем опрокинула стоявший рядом пустой бокал, который от удара об пол тотчас разбился.

– Ой! – вскрикнула она, но тут же прикрыла рот ладонью и, сильно покраснев, каким-то затравленным взглядом посмотрела на Заккэля. Вероятно, ей стало стыдно оттого, что своим несдержанным поведением она унизила мужа.

– Это моя вина! Прошу прощения! Доктор Заккари, Анфаль! – попытался одновременно успокоить девушку и объяснить мужу произошедшее Алекс.

Заккэль постарался сделать вид, что ничего не произошло, хотя все понимали, что ситуация сложилась деликатная и на Востоке на такие вещи смотрят по-иному.

Тут вмешался Иф, который, сделав вид, что не в курсе того, что только что произошло, крепко подхватил Алекса под локоть и с радушной улыбкой обратился к Заккэлю:

– Дорогой доктор! Можно я ненадолго украду у Вас переводчика? Очень нужно! – и, не дожидаясь ответа, потащил бедолагу за собой поближе к Гальваде.

– На счастье! – вмешалась Елепа, желая сгладить возникший с её подачи конфуз. – Когда посуда бьётся, у нас так говорят: «На счастье!» Это хороший знак! Будет вам обоим счастье!

Заккэль, видя, что от него ждут примирительного жеста, улыбнулся во весь рот, обнажив два ряда крепких белоснежных зубов, и шутливо с акцентом произнёс:

– Скажем так: совсем не нужно было скрывать от нас с Анфаль, что хозяйке надоел этот бокал. Дорогая Рекаса! Если у вас есть ещё какие-то ненужные предметы, от которых вы хотите избавиться, вы только скажите – за нами дело не встанет!

Тут все так и прыснули от смеха!

– Что? Что я не так сказал? – принялся крутить головой Заккэль, заглядывая каждому в глаза.

– Друзья, мне кажется, Рафибра надо пожурить! Он ввёл нас в заблуждение, сказав, что уважаемый Заккэль «немного» владеет русским! – сквозь смех пробился Валген. – Дорогой доктор, Ваши познания в русском языке я бы оценил как экспертные, даже несмотря на эту небольшую лексическую ошибку! Впервые вижу иностранца, добравшегося до таких тонкостей русского языка. У Вас, по всей видимости, очень богатый словарный запас!

– Благодарю за лестный отзыв, но что же всё-таки не так? – не унимался Заккэль.

– Ну, в данном случае мы говорим «за нами дело не станет» и никак иначе в значении «не остановится, будет обязательно выполнено».

– А, понимаю, выражения «встанет» и «станет» в принципе семантически схожи, но здесь мы имеем дело с устойчивым словосочетанием. То есть я должен был сказать «за нами … не станет», так?

– Совершенно верно! Причём я Вас понимаю, при таком количестве вариантов немудрено запутаться: ведь говорят же, например, «по таким-то и таким-то причинам производство встанет», то есть именно в значении «остановится», а вот во фразе «производство станет дешевле» глагол «станет» выступает синонимом слова «будет» и никакого отношения к остановке какого-либо процесса не имеет. Отсюда у любого иностранца возникает резонный вопрос: «Почему ж тогда нельзя сказать “за нами дело не встанет”»? – риторически подвёл итог Валген.

– Кстати, Заккэль, не могли бы Вы нам рассказать какой-нибудь увлекательный случай из Вашей филологической практики? – обратилась к нему Мальва.

– Да, да! Просим! – подхватили остальные.

– Хм, вот так, без подготовки?.. Ну что ж…– начал было Заккэль.

– Отличная идея! – опередил его Рафибр. – Но перед этим предлагаю сделать мужчинам небольшой перекур, а дамы меж тем помогут моей супруге накрыть стол к чаю! А, дорогой Заккэль?

– О да! Конечно-конечно! Так будет лучше! У меня будет время собраться с мыслями!

– Ну вот и хорошо! Прошу! – и Рафибр жестом пригласил мужчин к импровизированному бару, в который было превращено простое трёхстворчатое трюмо с уже разлитым по рюмкам коньяком и дорогими сигаретами.

Когда женщины скрылись в кухне, а большая часть мужчин – на террассе, в зале остались только Иф и Алексей, решившие пропустить очередной сеанс «приёма кислородных палочек», как в шутку называл курение заядлый курильщик Рафибр.

– Так что ты там заметил? – без всяких прелюдий негромко обратился к Алексею Иван Фёдорович.

Алексей на секунду замешкался, ибо все ещё переживал по поводу только что имевшей место конфузии, но уверенный голос Ифа привёл его в чувство, и он постарался сформулировать свои ощущения от первого знакомства с Заккэлем и Анфаль:

– Какой-то он скрытный, не хотел особо распространяться о себе и супруге, мне даже показалось, что о ней в первую очередь. Да и она не лучше: ни разу ни единого слова не произнесла. Зачем её было тащить сюда с собой?

– Это всё?

– Нет, её лицо, точнее, макияж. Слегка утрированно, как-то театрально всё. Красивые черты, но эта тушь… Обычно она подчёркивает восточную красоту, а тут, наоборот, что-то убивает в ней…

– Смотри-ка, паря, какие детали успел рассмотреть! Что? Приглянулась?

По тому, как лицо Алексея зарделось, Иф понял, что попал в точку. Женщина была в самом деле притягательной, а её абсолютная молчаливость создавала ореол таинственности. И молчит она не оттого, что глупа и ей нечего сказать, а по какой-то другой причине.

– Никакая она не глупышка, которую прихватили с собой как красивую вещь. Кстати, одно слово она все-таки произнесла, – многозначительно намекнул Иф.

– Не слышал, – удивлённо посмотрел на него Алексей.

– Правильней сказать – не придал значения: когда она бокал грохнула, то вскрикнула.

– Верно! «Ой!» – это ж по-русски!

– То-то и оно, – задумался Иф. – Может, конечно, нам показалось…

– Нет, нет, в самом деле, я отчетливо слышал это… Как мне кажется…

– Вот именно, кажется. В общем, что-то здесь не так. Ладно, посмотрим. Приглядывай за ними.

– А что Галина Вадимовна? – вспомнил Алексей взгляд Гальвады, пристально наблюдавшей за вновь прибывшими гостями.

– А что Гальвада? А ничего, ей, видите ли, тоже кажется, что она их уже где-то видела!

Тут только Алексея осенило: «А ведь точно! И меня всё это время не покидало ощущение, что где-то я их уже встречал. Оттого и тянет так к Анфаль, потому что с первого раза она как-то запала в мне душу… Всё – вспомнил! Чайхана! Камаль».

– А ведь Гальвада… – но Алексей не успел договорить, Иф незаметно одёрнул его, поскольку в зале вновь стали собираться гости. Из открывшейся двери с террасы первым появился тучный Михпет, своим смехом сотрясший стены квартиры. За ним, тоже хохоча, в зал буквально ввалились остальные мужчины – видимо, Рафибр очередным анекдотом поднял всем градус настроения.

– Ну и где же наши вторые половинки, а с ними и наш чай? – обратился Рафибр к Ифу и Алексею, с улыбкой наблюдавшими за тёплой компанией.

– Что-то уж больно быстро вы накурились, – парировал Иф.

– Торопимся послушать нашего нового члена клуба! – пояснил Валген.

Заккэль, откинувшись назад, принял удобную позу за столом. Мужчины тоже расселись по своим местам. Через пару минут в зале появились хозяйка и её помощницы и аромат долмы сменили бодрящие пары какого-то фруктового напитка и сладкий запах выпечки.

– Что это? А где же чай? – поводя носом, поинтересовался любопытный Валген.

И действительно, вместо чайника Рекаса и Мальва поставили по обеим сторонам стола два больших запотевших кувшина с тёмной бурой жидкостью, а посередине Гальвада водрузила большое блюдо со сдобными пирожками, похожими на раскрытые конвертики, из которых наружу выглядывала такая же бурая, как и напиток, начинка.

– Это сюрприз от Гальвады! – начала Рекаса и, обняв старшую подругу за плечи, продолжила: – Это была её идея, заменить традиционный чай на что-то с намёком. Ну, кто угадает, что она хотела этим сказать?

Пока Елепа с Анфаль расставляли чашки и блюдца и раскладывали ложки, мужчины принялись обсуждать, что бы это могло означать. Через минуту Валген выпалил:

– Ну, по-моему, всё довольно просто: если не ошибаюсь, это компот и сладкие булочки с начинкой. Там внутри – перемолотые варёные сухофрукты. Это наша русская, я бы даже сказал, советская традиционная еда. Гальвада хотела, по-видимому, побаловать экзотикой Заккэля и его супругу, ну, и нас заставить поностальгировать, не так ли, Гальвада?

– Отчасти можно сказать, что да. Но не это главное. Есть ещё варианты?

– Может, ты хотела подчеркнуть, что за одним столом можно с успехом сочетать традиции разных народов? – предположил Рафибр.

– И да и нет. Следующий!

– Да это она просто меня сильно любит, а я люблю вот эти самые плюшки – вот и весь секрет! – пошутил Иф, лукаво глянув на Галину.

Все дружно рассмеялись, и тут к разгадыванию замысла подключился обычно немногословный Михпет:

– Ну, значит так. Как говаривал один наш знаменитый сатирик, «слушал я вас тут слушал и понял – дураки вы все!» Посмотрите, взвар, то бишь компот из сухофруктов – нам только кажется, что это чисто русский напиток, а мы вот тексты на табличках из Шумера читали, так там рецепты такого вот компота из сухофруктов записаны, а сухофрукты эти из компота, вероятно, Гальвада прокрутила и затем приготовила из них начинку для булочек, что тоже напоминает рецепт так называемого шумерского царского пирога. Так что она утёрла нос нам, горе-археологам, продемонстрировав таким образом своё знание истории Древнего мира и тех мест, в которых мы сегодня работаем! Короче, пять тебе, Гальвада, давай зачётку – распишусь! Ха-ха-ха! – загромыхал Михпет.

– Это правда? – почти одновременно переспросили Валген и Мальва.

– Молодец, Михпет! Почти угадал! Только я не носы вам утереть хотела, а сказать, что есть вещи, древние, как мир, которые никогда не меняются, а только странствуют по земле, иногда создавая иллюзию новизны, хотя на самом деле «всё это уже было-было…». В общем, хорошим делом вы занимаетесь, дорогие мои, раскапывая нашу историю! Угощайтесь! – Гальвада радушно раскинула руки, приглашая всех отведать её лакомство.

Насладившись охлаждённым компотом, гости выбрались из-за стола и расселись кто на диване, кто в кресле, а кто и просто на ковре. Рафибр в очередной раз разлил коньяк по рюмкам и передал слово Заккэлю:

– Ну что, доктор, побалуете нас чем-нибудь? Если не готовы или не хотите, дайте знать, не делайте это через силу, мы не обидимся!

– Нет, что вы, что вы, мои новые друзья! Я с удовольствием постараюсь вас развлечь. Только предлагаю не историю послушать, а сыграть в одну простую лингвистическую игру. Давайте мы придумаем язык!

– Как это? – удивились гости.

– Очень просто, начнём с того, что каждый придумает фразу в виде набора звуков, которые можно будет разделить на морфемы или отдельные, так сказать, «слова». Например, чубак-канун-вартаген. Желательно, чтобы слова не повторялись. Рекаса, мог бы я попросить лист бумаги и карандаш или ручку?

Хозяйка мигом сбегала в кабинет Рафибра и принесла оттуда пачку писчей бумаги и карандаши и раздала всем участникам игры:

– Держите!

– Великолепно. Тогда начнём! – скомандовал Заккэль. – Разделите лист на две части. В правом столбце записывайте все фразы друг под дружкой. Моя фраза готова, повторю её по «слогам»: чу-бак ка-нун вар-та-ген. Теперь – Валген.

– Пам-парапам-пам-пам-па-пам!

– Звучит весело, но как пример не годится – здесь пам несколько раз подряд повторяется, а я просил по возможности без повторений! Давай-ка ещё раз попробуй!

Валген нахмурил лоб и подкорректировал:

– Пам-пара, пум-пу-тум!

– Ну вот, более-менее. Следующая – Мальва.

– Трам-патушки, тырь-дырь дам! – довольная собой, предложила Мальва.

– Всё ничего, но уменьшительно-ласкательный суффикс -ушк- в сочетании с окончанием -и очень напоминает грамматику русского языка. Проявите фантазию, наконец!

Мальва сделала вид, что слегка обиделась, но потом сверкнула глазами и медленно, словно заклинание, произнесла, притопнув на последнем слоге:

– Кар-бага-сур-шедам-бурбурус!

– Отлично! То, что надо! – развеселился Заккэль. – Записываем! Так, следующий!

– Такака-штамон-гарибал! – произнесла Елепа свою заготовку. Алексей подал знак рукой, что хочет воздержаться.

Тут подошла очередь Ифа. Сделав умное лицо, он командирским тоном продиктовал:

– Записывайте: «Робаз-укабос-ливадирп!»

На мгновение воцарилась тишина, сквозь которую слышно было, как Гальвада пытается справиться с перестановкой. Её как будто заклинило:

– Розаб, нет, робза, тьфу ты, разба… Так, ещё раз: забор, ой, точно, забор! Робаз – это забор! Только наоборот!

Тут все сообразили, что Иф, ничтоже сумняшеся, решил схитрить и просто переставил в русских словах буквы задом наперёд.

– Ну ты шутник! Это что ж получается? «Забор собаку придавил»! – перевела Гальвада, и все дружно и весело загудели: «У-у-у! Так не пойдёт. Нечего хлюздить. Включай мозги!». На что Иф указал на Заккэля рукой:

– Пусть решает ведущий!

– По-моему, отличная идея! Друзья, оставим как есть! – примирил всех Заккэль. – Кого мы ещё забыли? Ах да, наших гостеприимных хозяев!

– Слава богу, пронесло! – полушёпотом пробубнил Михпет, сидевший напротив Гальвады.

– И Анфаль! – напомнила Рекаса о тихоне, прятавшейся в тени блистательного мужа.

– Дорогая Рекаса, может быть, в другой раз, но игра иначе не получится. Сейчас вы поймёте почему! Будьте уверены, Анфаль не обидится, если мы оставим её в покое. Наам¹²? – обратился Заккэль по-арабски к супруге.

– Наам биттакиди!¹³ – ответила та и опустила глаза, чтобы не встречаться взглядом с пристально смотревшими на неё гостями и в первую очередь с Алексеем.

– Ну хорошо, не будем мучить бедняжку, но обещайте, что в следующий раз вы сделаете всё, чтобы мы получше познакомились с вашей спутницей, да-а? – томным голосом произнесла Рекаса, слегка наклонившись к доктору и заглядывая ему в глаза.

Она пустила в ход все свои чары, в том числе коронное «да-а» в конце фразы, чтобы снять то напряжение в отношениях Заккэля и Анфаль, которое просто невозможно было не заметить. Казалось, молодая супруга боится сказать или сделать что-либо, чтобы не навредить репутации Заккэля, а тот в свою очередь боится, что она что-то может сказать или сделать, что в конце концов будет неправильно истолковано.

– Благодарю за снисходительность! Поверьте, я уже сейчас хочу, чтобы поскорее наступил следующий раз! – отшутился Заккэль, подыграв Рекасе. – Итак, ваша фраза?

– Рама-суа-ширвази-тар-гаа!

– Шикарно! Это что-то поэтическое! – похвалил её Заккэль.

Тут Рафибр, не дожидаясь приглашения, протараторил:

– Авторство не моё, но, полагаю, что очень даже подойдёт: бам-бар-бия-кергуду! Что означает «если не согласишься – зарежем!»

Вся компания понимающе заулыбалась.

– Прекрасно! Вот как раз и переход к следующему заданию: по аналогии с Рафибром придумайте, что ваши фразы могли бы означать по-русски. Для упрощения игры пострайтесь сформулировать так, чтобы количество слов в обоих столбцах совпадало.

– Тогда Вы и продолжите, Заккэль, и дальше по кругу! – Валгену не терпелось услышать, что придумает иностранец.

Заккэль, потянув за лацканы, расправил пиджак и, обведя всех взглядом, выставил вперёд раскрытую ладонь:

– Чубак канун вартаген! – эту фразу он постарался произнести как можно выразительнее, чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения, что она означает.

– «Какая прекрасная компания»?! – после возникшей паузы робко предположила Елепа.

Прищурив глаз и слегка наклонив голову, Заккэль дал понять, что она на правильном пути.

– «Вечер удался»? – не оставив Елепе шанса исправить ошибку, выпалил Валген. – Только не говорите, что Вы не это имели в виду!

– Собственно, вы оба правильно уловили интенцию. Я сказал что-то положительное в отношении всех нас, но не буду вас мучить: моя фраза означает «Сегодня прекрасный вечер». Кстати, напоминаю: количество слов в оригинале и русском переводе должно совпадать.

Компания дружно загудела в творческом порыве.

– Ну, кто готов? Или всё же по порядку? – обратился к ним Заккэль.

– Теперь я! – Валгена не надо было уговаривать. – Я уже даже знаю, каким будет следующее задание! – похвалился он и добавил: – «Мы дурачимся от души!»

– Это уж точно! Хотя я, например, не совсем понимаю, к чему всё это? – продолжила изображать капризулю Мальва, как будто специально раззадоривая Валгена.

– Да нет же! Мальва! Соберись! Пиши: «Мы дурачимся от души». Это перевод моей фразы. Давай ты теперь!

Мальва томным взглядом посмотрела на Валгена, потом перевела его на своего мужа и в конце концов остановилась на блюде с оставшимися после окончания трапезы булочками, на которые нацелилась рука Михпета:

– Как я там сказала? Кара-балда…? – она посмотрела в свои записи и поправилась: – Кар-бага-сур-шедам-бур-бурус. Господи! Это ж надо такое придумать! Короче, пишите: «Уберите плюшки от моего мужа!» – и топнула ногой так, что Михпет, будто ошпареннный, отдёрнул руку от стола.

Все расхохотались. Бедный Михпет, преодолев замешательство, чертыхнулся и, словно в отместку, теперь уже вместо одной схватил две плюшки, за что удостоился похвалы от Ифа:

– Вот это правильно! Сразу видно – наш человек! Кстати, мой перевод вы уже знаете.

Иф похлопал Михпета по плечу, и веселье продолжилось.

– Позвольте мне! – вклинилась Елепа. – Записывайте: «Весной цветёт сакура!»

– Во-во! Давай чего-нибудь позаковыристее! Больше мучаться потом будем! Вот увидите! – чревовещал неугомонный Валген.

– Не каркай, «Кассандра»! – парировала Елепа.

– Рекаса! Остались только вы! – обратился Заккэль к хозяйке и напомнил: – Пожалуйста, что-то в этом же духе – остро поэтическое!

– «Хоть в кошку, да влюбись!» – глубокомысленно и одновременно с лукавой ноткой в голосе громко процитировала Рекаса.

– О-о! Рекаса! Вы меня сразили наповал! Я весь у ваших ног! Это же Низами!

– Минуточку! – ревниво вмешался Рафибр. – Держитесь на ногах, дорогой Заккэль! Берите пример с меня – я ж не валюсь с ног при каждом случае, хотя она ещё и не на такое способна. Послушали бы вы её лекции…

– Да-а?! – подыграла ему Гальвада, имитируя голос Рейхан, и все вновь дружно рассмеялись.

– Ну что ж, полдела сделано! Переходим к следующему этапу. Не изменяя слов ни в русском переводе, ни в оригинале, составьте несколько новых предложений. Поскольку количество слов в каждом варианте совпадает, давайте условимся, что каждому слову в оригинале соответствует одно слово перевода, а именно в порядке их следования в предложении, например, второе слово в оригинале моей фразы «канун», а в переводе на втором месте стоит «прекрасный», значит, «канун» означает «прекрасный». Заметьте – не «прекраснАя», не «прекраснОе» и не «прекраснЫе», а только «прекраснЫй» и никак иначе. Да, и логично, что сначала следует придумать интенцию, т. е. предложение на русском языке, а уж затем, подставляя соответствующие слова придуманного нами языка, составить фразу на нём.

– Кстати, как мы его назовём? – плюбопытствовал Валген, к которому присоединились и все остальные: – Да-да, давайте заодно придумаем название!

– Ну что ж. Подумайте и над этим. По части имён у вас большой опыт, – как бы намекнул он и закончил: – Даю вам четверть часа на обдумывание…