Считалочка (23. 11. 2015 г.)

Дети во дворе играли, а за ними наблюдали

Семеро, что сеют тьму, рассуждая, кто кому.

Хвастался отличник Петя, что умнее всех на свете.

«Вот – хороший пионер!» – молвил демон Люцифер.

Вася маленькую Олю по макушке стукнул больно.

«Даже у детей война!» – усмехнулся Сатана.

Мальчик Коля, толстый очень, доедал двадцатый пончик

Кока-колой их запил – Вельзевулу угодил.

Местный хулиган Аркашка ущипнул за зад Наташку.

«Ах, люблю таких детей!» – прослезился Асмодей.

Света ныла: «Денег дайте – я коплю себе на платье».

Как Мамона хохотнет! И занес ее в блокнот.

«У Наташки кукла краше…» – с завистью сказала Маша.

Комплиментов ей фонтан отпустил Левиафан.

Не пошел во двор Ерема, позевал, остался дома,

И за ним с тех самых пор зорко смотрит Бельфегор.

За любым из вас, ребята, с детства закреплен куратор.

Думаешь, свободен? Шиш! Ты ему принадлежишь.

Оракул (декабрь 2015 г.)

Бродя по переулкам в час ночной,

Нашел я на дороге шар хрустальный.

Я шар поднял, принес его домой —

Халяву упустить весьма печально.

На кухне я поставил шар на стол.

Фигня, конечно, но, глядишь, сгодится…

Достал бутылку, рюмку, разносол,

А после пятой начал он светиться.

Я с интересом посмотрел на шар,

Что светом голубым сиял во мраке…

Вдруг осенило – аж пробило в жар:

«Ядрена мать! Ведь это же Оракул!»

Вот так удача! Ну, я развернусь!

Узнаю все секреты мирозданья!

Такое и не снилось большинству,

А мне свезло! Я – долбанный избранник!

Чего б такого у него спросить,

Покуда в силах языком ворочать?..

Ведь глупо узнавать у высших сил

О бабах, о деньгах и о работе…

В кулак сжимая пьяные мозги,

Я напрягал свое воображенье,

Но отвлекли. Неслышны и легки,

Ко мне за стол пожаловали тени.

Теням я даже рад. Смотрю на них,

Пытаясь опознать по силуэтам,

И вижу лиц, когда-то дорогих,

Размытые и смутные портреты.

Мой брат, зачем явился ночь-полночь?

Ведь ты давно лежишь в своей могиле.

Тебе ничем я не смогу помочь:

Я не кудесник, воскресить не в силах.

А, впрочем, наливай за грешных нас!

Давай с тобой, как встарь, промочим глотки,

Ведь там, где обитаешь ты сейчас,

Навряд ли подают на ужин водку.

До края наполняй себе бокал

И не стесняйся – нынче я транжирю.

Ты говоришь, я жизни не видал?

Не знаю, что почем в подлунном мире?

О, да! Я Эверест не покорял,

Шекспира не читал в оригинале,

Не видел Лувр и в космос не летал…

Так что ты прав – я многого не знаю.

Чудес на свете масса, но увы…

Как жаль, что в пониманьи граждан наших,

Тот всех полней и лучше знает жизнь,

Кто видел в ней лишь шконку да парашу,

Кто хуй последний без соли сглодал

В угрюмых недрах грязной коммуналки,

В парше, клопах и мухах прозябал.

Но то – не жизнь, а лишь ее изнанка!

Да хрен с ним! Плюнь! Гляди, я шар принес!

Вон, на столе, сияет, как комета.

Попробуй, брат, задать ему вопрос,

Который бы достоин был ответа.

Мадам, что привело Вас в мой удел?

Лицо знакомо Ваше мне, бесспорно,

Но столько лет прошло… Я постарел

И имя, уж простите, вряд ли вспомню.

Мы, кажется, одним весенним днем

Сидели с Вами в парке на скамейке.

Я все молчал и думал о своем,

Вы щебетали, словно канарейка.

Я даже не пытался слушать Вас —

Все темы Ваши мне скучны, не скрою,

Отчаянно стараясь не зевать,

Лишь вежливо качая головою.

Возможно пламень Вы, но мой мороз

Не восприимчив ни к теплу, ни к свету…

Я Вас прошу, мадам, задать вопрос,

Который бы достоин был ответа.

Мой Бог, зачем спустился ты сюда?

Сыны твои тебя давно забыли…

Заветами своими досаждать?

Поведать о своей великой силе?

Чем хочешь, Боже, удивить меня?

Каким таким необъяснимым дивом?

Кустом, что не страдает от огня?

Ты извини, но это неспортивно!

Лечить холеру наложеньем рук

Зачем? Давно придумана вакцина.

Исцелят доктора любой недуг

И снадобий любых полны витрины.

С изобретеньем лайнеров и яхт,

Моря переплывать в китах не модно,

Ведь, право, в современных кораблях

Комфортнее, приятнее, удобней.

Умеют люди в облаках парить,

Рождать в пробирках жизнь, а Ев – за скобки,

А уж Содом с Гоморрой повторит

Любой кретин, дорвавшийся до кнопки.

Скопировав сознание на диск,

Клонировав, себе по вкусу, тело,

Когда-нибудь и смерть мы победим!

Зачем нам Рай морально устарелый?

Конечно, это будет не для всех…

Ну кто захочет обессмертить стадо?

Богач пролезет в Вечность без помех —

Тобою быть не трудно, а накладно!

Научный гений сказку перерос,

Ты слаб, старик, и понимаешь это…

Не дуйся! Лучше выдумай вопрос,

Который бы достоин был ответа.

А это что еще за персонаж?

В шерсти, с хвостом… Я даже растерялся.

Любезный незнакомец, ты уважь:

Рогами мне за люстру не цепляйся.

Постой, постой! Теперь я узнаю:

Тебя я видел пару раз по пьяни,

Как видят многие, кто крепко перепьют.

И, в общем-то, тебе я благодарен.

Когда б не твой самозабвенный труд

Под жалкие проклятья лицемеров,

Не гордость, зависть, алчность, лень и блуд,

Мы до сих пор торчали бы в пещерах!

Глупцы с презреньем на тебя глядят,

Не в силах распознать простого трюка:

На редкость символично, что, войдя,

От Бога сел по правую ты руку…

Зачем же ты пришел? Что за нужда?

Простое любопытство или иная?

Погасли печи? Кончились дрова?

Или Коцит внезапно начал таять?

Не дрейфь, дружище, горе не беда,

И, если Ад вдруг показался тесным,

Переселяйся к людям навсегда,

Кому-кому, тебе найдется место.

Ты сможешь выступать перед толпой

Под визг, «Ура!!!» и гром аплодисментов.

Как перспективный лидер молодой…

Возможно даже станешь президентом.

И не тяни – минуты-то идут,

Оракул ждет в жемчужном дивном свете.

Давай, спроси его чего-нибудь

Такое, чтоб не смог он не ответить.

И четверо уставились на шар:

Мертвец и дьявол, дама и Всевышний…

Дипломатично каждый промолчал:

Вопросы есть, но мелочные слишком.

И стал я понемногу понимать

В довлеющем молчании унылом:

Уж если ЭТИМ нечего сказать,

Куда же мне с моим, простите, рылом?

Рассвет забрезжил, растворилась мгла

И сгинули мои ночные гости —

Пустых четыре стула у стола,

Четыре рюмки, а в тарелках кости.

И шар погас и больше не сиял,

И в доме как-то сразу стало пусто…

В итоге, я отнес его в подвал

Использовать, как гнет, в ведре с капустой.

Не сформулирован вопрос, увы, никем,

И в посиделках зря себя мы мучим —

Витает в воздухе, висит на языке…

Но кто осмелится его озвучить?

Дрессура (29. 01. 2016 г.)

Посвящается организации «Ночные Волки»

Что-то в нынешнем мире не так:

На глазах, безо всяких вопросов,

Превращаются волки в собак,

Лижут руку и палку приносят.

Волк свободен, а пес на цепи,

Волк – за мясом, а псина – за костью.

Раньше – лютые были враги,

А теперь нет различия вовсе.

Не глядят больше волки в тайгу —

Лучше в Крым на три сотни гектаров,

Свист заслышав, бегут к сапогу,

Хвост крючком, слюни по тротуару.

Дрессировщик, раскрой свой секрет

Нахождения верных решений:

Сколько «Чаппи» дать волку в обед,

Чтобы строгий напялить ошейник?

Чтобы дикий зверюга ночной

Выгибал пред хозяином спинку,

Восхищался своей конурой

И плясал, не стесняясь, лезгинку?

Чтобы серая шкура его

Стала плюшевой, белой, пушистой,

До костей продирающий вой

Изменился до гнусного писка?

Дрессировщик в ответ промолчит —

Тайны он раскрывать не намерен,

Как купить и на цепь посадить

Удается свирепого зверя.

И тогда обращусь я к волкам:

Неужели, себя вам не жалко?

Были силой, державшей леса —

Стали сытые, глупые шавки!

Как бы ты на Луну не скулил,

Беспощадны природы законы:

Кто однажды окраску сменил,

Вмиг становится хамелеоном.

Можно грозный иметь силуэт,

Можно скалиться… Только без толку!

Как сказал гениальный поэт,

Нет, ребята! Вы больше не волки!

Стрелок. Градус агрессии (01. 02. 2016 г.)

Он вышел из дома в четыре утра —

Опять не спалось и с похмелья тошнило,

Не помнил, бедняга, что делал вчера

И стены давили, как скосы могилы.

И дверью подъезда он хлопнул, что сил,

Оскалился, сплюнул в соседскую клумбу,

С асфальта окурок поднял, закурил.

Отчасти – Спаситель, отчасти – Иуда…

Минут через пять подошел к гаражу,

Ругнулся негромко и отпер ворота,

Достал из подвала в брезенте «Сайгу»:

«Пора этот мир мне слегка доработать!»

Купил карабин он на рынке давно,

Но только сегодня созрел стопроцентно,

Небрежно засунул его под пальто,

Сжал зубы и двинулся в сторону центра.

Чему удивляться? Чума городов

Планету, практически, напрочь убила —

Наш шарик несчастный совсем не готов

Противостоять разрушающей силе:

Загадили реки, озера, моря,

Поля превратили в помойки и свалки,

Асфальтом покрыта сырая земля,

Газоны пустили под автостоянки,

Леса вековые идут под пилу,

Вгрызаются в почву клыки теплотрассы,

Тайга отступает в истории мглу

Под натиском грозной финансовой массы.

И люди звереют в своих городах,

На желчь исходя в меблированных клетках.

Здесь каждый второй, с головой не в ладах,

Со смертью играет азартно в рулетку.

Когда и какой кровопийца решил,

Что все, что простому двуногому надо —

От силы, шестнадцать квадратных аршин

И то, при особо удачном раскладе?

«Плодитесь! Плодитесь!!! Ведь миру нужны

Налогоплательщики, слуги, солдаты!!!»

Куда?! Для чего?! До какой же поры?!

Даешь население в сто миллиардов?!

«Будь в курсе! Общайся! Сиди в соцсетях!

Достигни успеха! Будь вечно на связи!»

В дуге электрической, в гамма-лучах,

С растущим в прогрессии сдвигом по фазе.

Агрессии градус крепчает в крови,

Психоз нарастает, под ложечкой ноет,

Еще голова постоянно болит,

Тревога, граничащая с паранойей…

Питаемся химией, дышим дерьмом,

Нельзя в тишине полежать на кровати,

Поскольку в гуденье и шуме живем…

И как тут, скажите на милость, не спятить?!

А что ж наш герой? Первым в офис придя,

Магнитным ключом распечатал он двери

И жопу не поднял охранник-лентяй,

И не обыскал, поленился проверить.

Начальский коньяк приложил из горла,

В рабочее кресло уселся удобно,

Направил на вход злое око ствола,

От страхов, долгов и морали свободный.

Вот лифт зажужжал – долго ждать не пришлось,

Потом – голоса и шаги в коридоре…

Решимость и ярость пронзили насквозь,

Хлебнул он побольше и щелкнул затвором.

Не тратя на глупые выкрики слов,

Смеясь, как над свежей забористой шуткой,

Палил по начальству, что портило кровь,

Коллегам, охранникам и секретуткам.

Слетелись менты, МЧС и ОМОН,

Закрыли для выхода двери и окна,

Прогнали зевак, оцепили район —

Момент сторожат для захвата пригодный.

Но штурма стрелок дожидаться не стал,

Средь крови и трупов расправился гордо,

Последний патрон он в патронник дослал

И черное дуло упер в подбородок…

Пятнадцать убитых и раненых пять —

Итог этой будничной офисной бойни.

И стало планете чуть легче дышать,

Вертеться ей стало немного спокойней.

Приоритеты (10. 02. 2016 г.)

Вчера, сегодня и всегда

В эпоху смрадного застоя,

Разрухи, нищеты, стыда,

Страна нуждается в героях.

Вот подковал Левша блоху,

Данила-мастер высек чашу…

Их имена не на слуху —

В ходу другие персонажи.

Теперь в фаворе богатырь:

Конь вороной, копье и латы,

Мечи блестящи и остры

И свист стрелы и звон булатный.

Герой обязан воевать

На дальних, чуждых континентах,

Где делят деньги, нефть и власть

Вожди, эмиры, президенты.

Монарх командует: «Вперед!

В атаку! На свою погибель!»

И падает на пулемет

Несостоявшийся Кулибин.

Монарх визжит: «Кругом враги!

Айда на мины, дорогие!»

И остается без ноги

Потенциальный олимпиец.

И, подвиг свой осуществив,

Герою нужно, безусловно,

Не жить в достатке и любви,

А быстро и красиво сдохнуть.

И дети впитывают яд,

Что агрессивно льется в уши,

Не в силах, глупые, понять:

Создать труднее, чем разрушить!

Многоэтажный дом взорвать