Фасад

 
Погожим летним днем мужик сказал себе,
Что, мол, давно пора сменить фасад избе.
Он был в работе скор, трудяга и не сноб,
Но обломал топор о сталь забитых скоб.
 
 
Мужик с досады взвыл, швыряя матюки,
И над избою взмыл, природе вопреки…
И увидал окрест, как много лет подряд
Мы волочем свой крест, как тащим души в ад.
 
 
Священник на обед лакает самогон,
Забыв про свой обет, забив на свой закон.
Бухло рекой течет, горит в печи огонь,
Поет веселый черт под старую гармонь
 
 
Смешную песнь о том, как много лет назад
Иуда бил челом, ему внимал Пилат,
Как бросил кошелек, как вверх поднялся перст
И нищий дурачок отправился на крест.
 
 
Поп снова накатил и под алтарь упал,
Уснул, слюну пустил, а черт того и ждал.
Взвалил на горб попа рогатый балагур
И Князю Тьмы понес он нового слугу.
 
 
Кто знает – помоги решить вопрос простой:
Кто Князю больше люб – слепой или немой?
И добрый Князь решит, где истина, где ложь,
Кому в хоромах жить, кому опять под дождь,
 
 
Кому досыта жрать, кому вселенский пост,
Кому прохожих рвать, кому поджать свой хвост,
Кому окно в Париж, кому в табло кулак,
Кому в сметане шиш, кому сойдет и так.
 
 
Хотел поэт давно сложить про Князя сказ,
Да обломал перо о сталь избитых фраз
И стал решать вопрос в ничтожестве своем:
«Кто девкам больше люб – с умом или с рублем?»
 
 
И, осознав расклад, мужик совсем раскис,
Закрыл рукой глаза и опустился вниз
И, тотчас позабыв увиденный Содом,
Он побежал в сельпо за новым топором.
 
 
Мораль стиха проста: ослепни, онемей,
Хлебало распростай и ублажай Князей!
Гори огнем фасад! Эх, размахнись, рука!
И нехрена смотреть на Землю свысока!
 

Март 2011 г.

Хулахуп

 
На Мысе Надежды луч света погас —
Ни сил, ни желания больше гореть.
При тусклой свече я пишу свой рассказ,
Как Ветер решил к океану лететь.
 
 
С рассветной зарею он лег на крыло
И был через час во владеньях людских.
Рассеялся сумрак и Солнце взошло…
Сраженный увиденным, Ветер затих.
 
 
Он видит огромный дымящий завод
И свалку – бродячих прибежище псов,
На серой земле, где трава не растет,
Кварталы убогих домов-близнецов.
 
 
Слепец ковыляет сквозь мрачный пустырь,
Куда и глазастый давно не ходок.
И лает безумно его поводырь,
И рвет из руки у него поводок.
 
 
Заходится в кашле астматик-старик,
На старости лет он остался один…
Иуда монеты зашил в воротник
И смело пошел вдоль засохших осин.
 
 
Ни взять, ни добавить – Страна Дураков!
И между лачуг Ветер взвился юлой,
Но встретил случайно в одном из дворов
Девчушку, крутящую обруч стальной.
 
 
И бездна в девичьих глазах, полных слез,
И капля по щечке ребенка течет —
Поставлен девчушке диагноз: «Лейкоз»,
Врачами запущен обратный отсчет.
 
 
И воют собаки, почуяв исход,
И страшным знаменьем кружит воронье,
Но Фея сказала ей: Смерть не придет,
Покуда в движении обруч ее.
 
 
И верит девчушка в пророчество сна —
Уж слишком мала, чтоб обман распознать!
Крутя хулахуп, напевает она
Печальную песню опять и опять…
 
 
А Ветер вздохнул: «Ну и странный народ!
Чего не увидишь в людской стороне…»
Крылами взмахнул и рванулся вперед
В любви признаваться прибрежной Волне.
 
 
Летит над массивом промышленных труб
И свалок, где вечно отходам гореть…
А девочке снова крутить хулахуп,
Стремясь обмануть простодушную Смерть.
 

Май 2011 г.

Абстиненция

 
Хищная пуля иглой пронзила плоть,
Сколь ни проси тепла – только вселенский дождь,
Смачную дулю кажет с небес Господь!
 
 
Сколько забыто лиц, голосов и строк,
Денег пропито, истоптано сапог,
Сколько крестов высится вдоль дорог!
 
 
Разум и сердце сошлись на кулаках,
Кроют друг друга, орут о былых долгах,
Сердце колотит, разум идет в отмах…
 
 
Черствость и жалость вошли одна в одну,
Перемешались, неясно, что к чему,
Только осталось, что волком выть на Луну!
 
 
Сколько ни сыпь на открытые раны соль,
Сколько ни жалуйся на головную боль,
Сколь показушно ни шастай по снегу босой,
 
 
Ищет душа разгонной полосы,
Полночь… На башне все яростней бьют часы,
Жутко и страшно воют цепные псы!
 
 
Раньше казалось, что Солнце впереди,
Самую малость – лишь руку протяни,
К черту усталость, надо вперед идти!
 
 
Нынче же радость – засесть в четырех стенах,
Стены внушают удушливый липкий страх,
Выйти нельзя – бесы стоят в дверях!
 
 
Разнообразен душевный мазохизм:
Кто-то в подъезде на брючном ремне повис,
Кто-то по пьяни осваивает карниз.
 
 
Старый кудесник вращает хрустальный шар,
Он превращает железо и камни в пар —
Нечто в ничто! Это – бесценный дар!
 
 
Кто на удачу нам накует подков?
Даст передачу сквозь клетку пошлых слов?
Краской наполнит хотя бы один из снов?…
 

Сентябрь 2011 г.

Люди с рваной душой

 
Серый мир, мир без радости, горя и грез,
День тепла не дает – постоянно мороз,
По размеру – нора, только с виду большой…
В этом мире живут люди с рваной душой.
 
 
Их нельзя рассмешить, их нельзя испугать,
Хоть во что-то втянуть, хоть на что-то поднять,
Водкой их не споить, не сманить анашой,
Как гранита куски, люди с рваной душой.
 
 
По проспекту рабочий шагает народ,
Кто-то с рваной душой с ними вместе идет.
Повнимательней глянь по бокам и назад —
И увидишь его немигающий взгляд.
 
 
Коль его ненароком коснешься, мой друг,
То почувствуешь сердца отчетливый стук,
Только это не сердце – в отделе грудном
Монотонно и гулко стучит метроном.
 
 
Что за шум? Что за гам? Назревает скандал?
Там какой-то чудак выдохся и упал!
Так живут день за днем в этом мире чужом,
Выбиваясь из сил, люди с рваной душой.
 
 
Примеряют гробы, примеряют бинты,
Все стараясь собрать от души лоскуты,
Чтобы в мире цветном беззаботливо жить,
Только нету иголки, чтоб душу зашить!
 
 
Кто хитрее других, от волнения пьян,
Наспех ниток катушку засунув в карман,
Лишь опустится ночь, он опять и опять
Шел к скирде индевелой иголку искать.
 
 
Это дело нелепое – душу латать!
Только, мудрость не в силах понять и принять,
По травинке прощупал весь стог и нашел!
Но поглубже вздохнул – расползается шов…
 
 
Нервно вскрикнула птица в полночной тиши,
Свежий ветер свистит сквозь прорехи души.
Снова бросил бедняга иголку в скирду,
Глянул вверх и бессильно завыл на Луну.
 
 
Кто-то с рваной душой ходит рядом с тобой,
Ты чужой для него, для тебя – он чужой,
Ищет, воет, портняжит он каждую ночь…
Ты не трогай его – ведь ему не помочь!
 

23.11.2011 г.

Приквел. Мистерия в трех частях с прологом и эпилогом

От автора:

Данное произведение является исключительно фантазией, не ставит цели никого оскорбить и не претендует на звание серьезного научного изыскания.

Пролог:

 
Издревле старался всяческий болван
Смысл Великой Тайны облачить в слова,
Дать ответ на главный бытия вопрос,
Разложить по полкам лихо и добро.
 
 
Многие пытались, но не удалось —
Ведь добра и худа не бывает врозь
И Великим Благом назовут потом,
Что вчера считалось Абсолютным Злом.
 
 
О твореньи мира сказкам нет числа,
Так что приготовьтесь – вот еще одна.
И меня не сможет уличить во лжи
Ни мудрец, ни гений… Ни один, кто жив!
 

Часть 1:

 
До времен начала был в Раю бардак,
Навести порядок Бог не мог никак:
Ангелы слонялись, клюкали кагор…
Раз услышал Яхве чей-то разговор:
 
 
«Старикан не тянет, сдулся и раскис —
Царствия корона тянет дюже вниз,
Медленно, но верно Рай идет на дно…
Только Богу это, видно, все равно!»
 
 
Разозлился Боже, что его бранят,
Для строптивых вздумал сделать каземат.
Райские подвалы подойдут вполне,
Чтоб убить сомненья в каждом болтуне.
 
 
А кому доверить сей нелегкий труд?
Эти – разболтают, эти – подведут…
Но, покуда думал, стук раздался в дверь
И вошел в покои ангел Люцифер.
 
 
«Слушай, Боже правый, надоело жрать,
В облаках валяться и кагор лакать!
Просит тебя, Отче, раб смиренный твой:
Хоть к какому делу ты меня пристрой!»
 
 
Осенило Бога: «Хочешь – пособлю…
Есть одна работа, правда, не в Раю.
Надо нам в подвалах сделать КПЗ
Для того, кто будет уличен в бузе.
 
 
Назовем мы это место просто – Ад.
А тебе за вредность дам двойной оклад,
Только ты не вздумай языком трепать!
Ежели согласен – можешь приступать».
 
 
«Что ж – ответил ангел – надо – будет Ад.
Лучше, чем безделье, пьянство и разврат!
Шестерых подручных я себе возьму,
Возведем на совесть мы тебе тюрьму».
 
 
«Погоди немного, есть еще момент:
Как-то не по чину ты, браток, одет…»
Щелкнул Бог перстами, взмыла вверх рука
И у Люцифера выросли рога,
 
 
Выросли копыта и змеиный хвост.
«Вот теперь порядок!» – улыбнулся Бог,
Глянул ангел косо в зеркало трюмо:
«Да уж, красотища – хоть снимай в кино!»
 
 
«Что поделать? Это – новый твой дресс-код.
Завтра же в газетах распущу слушок,
Дескать, взбунтовался, целил на престол —
Я тебя и сбросил париться в котел.
 
 
Больше ты не ангел – дьяволом зовись,
По пути в подвалы шибко не светись»,
«Ладно, не ребенок! Нешто не пойму?
Не волнуйся, Отче, будет по уму!»
 
 
Люцифер, задачей новой поглощен,
Боженьке отвесил до земли поклон
И пошел на выход, планы строя вслух,
Но увидел клетку на столе в углу:
 
 
«Что-то там за звери в клетке у тебя?»
«Да на днях сварганил, но, похоже, зря —
Некогда возиться, дел невпроворот,
Здесь держу пока что – может, кто возьмет?»
 
 
«Как их звать-то?» «Люди. Просто на язык,
Даже чуть банально…“ „Имя – просто шик!
Вот что, Боже правый, ты их мне отдай —
Все-таки забава». «С клеткой забирай».
 
 
Взяв людей под мышку, дьявол вышел вон.
Яхве отдышался, принял «Цитрамон»:
«Уф-ф-ф! Одну проблему вроде бы решил…
Руководство много отбирает сил!»
 
 
А назавтра в окна видит утром Бог
Из трубы подвальной серенький дымок —
Заступил на вахту страж небесных сфер,
Верный раб Господень ангел Люцифер.
 

Часть 2

 
Пролетела вечность, словно миг один…
Дьявола с докладом Яхве пригласил:
«Здорово помог ты власть мне укрепить!
Премию какую хочешь получить?
 
 
Может, утомился ты среди котлов?
Может, хочешь в отпуск? Пара пустяков!
Укрепишь здоровье, отдохнешь в Раю…
Завтра Михаила сменою пришлю»,
 
 
Усмехнулся дьявол: «Ну а на фига?
Пусть Михайла бравый стережет врата,
Пусть Гаврила пилит гаммы на трубе,
Ну а я привычный – я пойду к себе.
 
 
Вот чего хотел я, Отче, попросить…
Даже неудобно это говорить…
Дай мне ангелицу на часок хотя б —
Все-таки хреново столько лет без баб!»
 
 
Бог слегка смутился: «Извини, сынок!
Я недокумекал впопыхах чуток…
Бедный! Как давил ты основной инстинкт!
Выбирай любую!» «Я возьму Лилит».
 
 
В Божии покои девушка вошла,
Дьявола за пояс нежно обняла.
Не жалея в речи для слуги похвал,
Молодых Всевышний тут же обвенчал.
 
 
Херувимы шустро притащили торт,
Ящики с шампанским, фрукты… Натюрморт!
Яхве с Люцифером в этой суете
Обсудили быстро ряд текущих дел:
 
 
Не пришло ли время расширять подвал?
В срок ли поставляют уголь и дрова?
Не купить ли в двери кодовый замок:
«Да! А как там люди?» – спохватился Бог.
 
 
«Вроде бы, в порядке, – дьявол отвечал, —
Чувствуется мощный в них потенциал!
В пищу им настойки капнул Асмодей
И теперь в хозяйстве тысячи людей.
 
 
Гоношатся, воют, проклинают смерть…
Очень интересно мне на них смотреть!
Накопили в клетке кучу барахла…
Правда, неприятность тут произошла:
 
 
Как-то раз в подвале трубы прорвало.
И как раз над клеткой. Был у них потоп,
Многие погибли… Ладно, не беда:
Третий зал дострою – отнесу туда.
 
 
Кстати-ка, Всевышний, в райских мастерских
Не создал ты больше тварей никаких?
Подселю я к людям разного зверья,
А систему эту назову «Земля».
 
 
«Сделай сам, чего ты, в колдовстве ослаб?»
«Все, что я умею – саранчу да жаб.
Раз пустил им внутрь – стали психовать…
Не по нраву людям эти существа!»
 
 
«Уболтал, лукавый… Будь к зверям готов —
На крайняк, достану из других миров —
Много их пасется в тамошних лесах.
Ну, дружище, горько! Хватит о делах!»
 
 
Свадьба продолжалась до заката вплоть,
А потом до Ада проводил Господь
Молодых: «Желаю крепкой малышни,
Счастья и достатка! Если что – звони…»
 
 
И опять, как птицы, полетели дни.
На посту на важном он незаменим:
Страх для шалопаев, ангелам пример —
Верный раб Господень дьявол Люцифер.
 

Часть 3

 
И вторая вечность пулей пронеслась
В кущах Райских вечность – словно смертным час,
Ходики на стенке ласково стучат.
И решил Всевышний сам взглянуть на Ад.
 
 
Свиту рано утром верную собрал
И пошел по темной лестнице в подвал,
На двери железной не нашел звонка,
Постучался. «Кто там?» «Яхве. Открывай!»
 
 
Распахнулась дверца и через порог
В Ад ступил с опаской всемогущий Бог.
Люцифер, склонившись, принял белый плащ:
«Извини за копоть, благодетель наш!
 
 
Ужас нагоняем мраком и жарой…
Э-э-э! За бойлер не схватись рукой!
Ведь проект ты видел только в чертеже —
Вот, смотри, как тратим вверенный бюджет:
 
 
Слева казематы, цепи и котлы —
Надзирать за ними – дело Сатаны,
Но давно не жду я в камеры гостей —
Бунтари притихли… Больше, как музей.
 
 
Кабинет Мамоны справа от тебя:
Каждая копейка на учет взята.
Корифей финансов, дока, вундеркинд!
На весь Рай, пожалуй, он такой один.
 
 
Там Коцит замерзший – зимний вариант,
За него в ответе змей Левиафан.
Прорубь после пекла, лыжи и коньки
Скрасить помогают серые деньки.
 
 
А в углу солярий – местный наш курорт,
Раздобыл со скидкой ушлый Бельфегор.
Отдых, лень и праздность – вотчина его,
Коли утомился – испытать изволь»,
 
 
«Эко, братец, любо! Прямо лепота!
Хоть сейчас из Рая уезжай сюда!»
«Ха-ха-ха! Яви же эту благодать!
Можно и из Ада Раем управлять…
 
 
Кстати, после ваших всяческих диет,
Ты еще попробуй праздничный обед!
Пальчики оближешь – достоверный факт!
Вельзевул старался – в этом он мастак».
 
 
«Что же, впечатляет результат труда!
Верное решенье принял я тогда,
Что тебе доверил заправлять в Аду.
Но дела любого на погост сведут.
 
 
Слушай, друг любезный, выходной возьми,
Сотню лет расслабься, малость отдохни,
Съезди, вон, к Аллаху – будешь очень рад:
Там ковры, девчонки, вина, виноград!»
 
 
«Говори потише, Отче – я женат.
Вот Лилит услышит – будет виноград!
Разве к Ра смотаться ездкой деловой…
Говорят, там дьявол с песьей головой!
 
 
Но пока не вышло время отдыхать:
Мелкие проблемы надо разгребать.
Очень лестно слышать от тебя хвалу!
Разберусь, чего там… Ну, прошу к столу!»
 
 
Черти подносили яства без конца,
Накормили вдоволь Господа-Творца,
Дьявол, как известно, страсть честолюбив —
Вытащил из шкафа лучший дижестив.
 
 
С трапезой покончив, Яхве возгласил:
«Думаю, о чем я начисто забыл?…
Вот что я не видел в вотчине твоей —
Покажи мне этих… Как его… Людей!»
 
 
И повел начальство дьявол в третий зал.
«У тебя, гляжу, тут целый зоосад!
Ящеры и рыбы, птицы, звери… Жуть!
Ну, а где же люди?“ „Эти дальше чуть —
 
 
Их нельзя с другими тварями держать:
Лишь кого увидят – норовят сожрать.
До отвала, вроде, корма им даю —
Напролет годами все жуют, жуют…
 
 
Сколько наблюдаю – не пойму я их:
Чтоб какой меж ними не возник конфликт —
Суток не проходит! Все война, война…
Поражен их злобой даже Сатана!
 
 
А намедни, Боже, твой сынок-балбес,
Чуть я зазевался, прямо к ним залез,
Так его сумели люди отловить
И хотели даже, вроде как, казнить.
 
 
К палкам привязали сына твоего —
Еле я оттуда вытащил его!
Молодежь не слышит старших болтовню…
Я так даже руки в клетку не сую».
 
 
«Уж прости за глупость сына моего,
Он еще мальчишка – триста лет всего.
А чего такие злые существа?
Может быть, им лихо? Клетка им мала?»
 
 
«Да! Куда деваться! Клеточка мала!
Да мои покои меньше, чем она!
Гибкий изначально был материал…
Видимо, я мало их дрессировал»,
 
 
«Пробовал из клетки в комнату пустить?»
«А потом по Аду их сачком ловить?
Экие проныры – даром, что малы!
И к тебе пролезут – жди тогда беды!
 
 
Уж и так недавно повредили клеть —
Все хотят зачем-то к лампе подлететь.
И прости, Всевышний – не моя вина —
Принимают часто за тебя меня.
 
 
А вообще – не в тягость, я люблю зверей,
Был бы быт суровый мой без них бедней…
В их чудных повадках я уже знаток,
Пусть хлопот и много – весело зато!»
 
 
«Ладно, развлекайся! Ну а мне пора —
Новый мир надумал я творить с утра,
Расширять пристало царство мне свое…
Так что завтра ранний предстоит подъем.
 
 
Старика в заботах ты не забывай…
Вот что! По субботам приходи на чай
И жену с собою, друг мой, приводи —
Бабе-то, конечно, тошно взаперти»,