Наручные часы показывали около пяти вечера, но спускаемый аппарат, приютившийся у подножия, был погружен во тьму. Горели лишь три габаритных огня, включившиеся автоматически с наступлением темноты. В окружности десяти километров скалы и огромные камни, где завывал набирающий силу ветер. Дальше простиралась пустыня, ярко подчеркивая мое одиночество. Словно опровергая мои мысли, где-то далеко в пустыне, загорелся и погас огонек. Затем еще. Через секунду вновь возникло свечение со строгими границами, отдаленно напоминавшее габаритные огни. К мерцающей точке присоединился еще один, затем еще. Вскоре, среди барханов горело целое созвездие. Спустя некоторое время оно стало медленно смещаться. Вскинув бинокль, я попытался разглядеть поближе это загадочное явление. Но, пятидесяти кратное увеличение ничего не дало. Бинокль был слишком слабым. Сквозь окуляры я видел четкие границы барханов, подсвеченные странными огнями, но само свечение оставалось размытым и не четким. Увиденное я списал на атмосферные явления, но тревога по-прежнему нарастала. Нет, я не был напуган этими огнями – за годы исследований видел и не такое. Я тревожился из-за неполадок на корабле, из-за которых не смогу провести и десятой части необходимой разведки. И в то же время меня душила другая тревога, пугавшая тем, что я не мог установить истинной ее причины.

Я не заметил, как внезапно стих ветер, загипнотизированный сиянием звезд, обитавших в пустыне. Их сияние постепенно поблекло и растворилось в темноте. Наступила тишина. Но это была тишина не засыпающей природы и стихшего ветра. Она напоминала затаившегося зверя, готовившегося к прыжку. Странная ассоциация, но она настойчиво сверлила мое сознание. В этой звенящей и, как мне казалось, напряженной тишине, я стал различать какой-то шум, но никак не мог понять его природу. Он был такой неземной и своей чуждостью вводил в гипнотическое состояние, подавляя волю, приводя в ужас. Волна паники охватила все мое сознание. Нет, только не паника! Да что же со мной происходит?! Я ощутил бешеные удары сердца. Звезды, горевшие в пустыне, вспыхнули с новой силой, ярче и заметно ближе. Настолько ближе, что их свет играл на моей одежде и скалах. Я напрасно всматривался в гипнотическое сияние, пытаясь понять, что это, пока они не слились в одно расплывчатое пятно. Затем наступила кромешная темнота… Чувство падения, удары, никакой боли.

Очнулся лежа на холодных камнях, больно впивавшихся в спину. Нестерпимое ощущение, что кто-то стоит надо мной и пристально смотрит, заставило через силу открыть глаза, и я увидел… Прямо надо мной, высоко в небе, светила яркая луна, продолжая меня изучать, подобравшись поближе. Неужели я так долго пробыл без сознания, что ночное светило успело пройти половину своего пути? Я осторожно огляделся – все те же скалы, строго очерченные лунным светом. В метрах десяти выше исправно мигал маячок установки. Ящика с инструментами поблизости не было, скорее всего, валяется где-то в темной расщелине. С рассветом можно будет его поискать. Я решил посмотреть на время, но, как это ни странно, часов на месте не оказалось. Они были застегнуты специальным замком, да и рука в этом месте оставалась целой! Создавалось ощущение, что часы кто-то аккуратно снял пока я валялся без сознания. Я представил себе, как ко мне подходит кто-то или что-то и, касаясь меня своими руками или щупальцами, умышлено снимает их, как безделушку, понравившуюся аборигену. От этих мыслей тошнота подступила к самому горлу, а душа, наоборот, устремилась куда-то вниз.

Несмотря на холодные камни, больно давящие в спину, вставать не хотелось. А может я просто не мог? Пока я собирался с силами, земля подо мной стала тихо вибрировать, издавая гул, словно ей было неприятно держать на себе живое существо. Эта мысль навела меня на другую, более безумную – я на этой планете инородное тело, от которого она пытается избавиться! Глупости? Тогда почему я в таком состоянии? Почему возникли такие трудности сразу, при входе в атмосферу? Откуда это не подавляемое чувство собственной чуждости и присутствия еще чего-то у морально устойчивого, психически здорового человека? Я – инородное тело! Эта мысль буквально въелась в мое сознание и крепко там засела, объясняя все странности, происходящие со мной. Возникло чувство, что планета обрадовалась моей догадке и теперь ждет соответствующих действий.

Луна сместилась ближе к горизонту, растягивая строго очерченные тени скал и камней. Я стал осторожно подниматься и замер в неуклюжей позе. Боковым зрением я уловил движение, словно одна из вытянутых неприветливым лунным светом теней сделала резкое движение в мою сторону. Расширенными от темноты и ужаса глазами я пытался разглядеть нападавшее на меня существо. Но тени были неподвижны, повторяя не только строгий силуэт своих хозяев, но и непоколебимость их монолитной структуры. Ветер вновь стих и уже ничто не нарушало тишины, кроме барабанного боя наполненной адреналином крови в моих висках.

Я заметил, хотя и не уделил этому должного внимания, что ветер периодически затихал до полного штиля, после чего вновь набирал силу, практически сбивая с ног. Это мне напомнило дыхание. Дыхание самой планеты. От этих мыслей меня охватил суеверный страх, о котором до этого дня я не имел понятия.

Теперь, единственным желанием было быстрее добраться до корабля и закрыться там, держа оборону от своих страхов до утра. Думать о том, что мне торчать тут неделю я не мог и не хотел, особенно сейчас, когда был на поверхности и без защиты. Камни и пыль осыпались под ногами, убегая вперед, стекая вниз сухим водопадом, а я, в пылу бешеного бега вновь догонял его, оставляя позади и сразу образуя еще один. Создавалось ощущение, что теперь за мной точно кто-то гонится, сообразив о моих намерениях сбежать в свое логово. На девяносто девять процентов мое сознание было заполнено коктейлем ужаса, отчаяния и паники. Не хватало еще одной капли в этот страшный коктейль, чтобы окончательно сойти с ума.

Я мчался, едва успевая переставлять ноги, но корабль, вместо того, чтобы становиться ближе казалось, предательски удалялся от меня. Ни это ли та самая последняя капля, которую добавила планета в мое сознание, как антибиотик для микроба, вгоняя меня в безумие? Нет! Я справился и с этим видением. Моя база была все ближе, маня теплым светом, льющимся из открытых створок. Этот манящий свет отбил у меня всякое желание возвращаться на корабль. Я резко остановился, жадно глотая воздух, теряя сознание от кислородного голодания. В голове вспыхнула мысль – опоздал, ОНИ проникли на корабль, ОНИ ждут меня там! Иначе как объяснить открытый шлюзовой отсек и горящий там свет, который работает только в том случае, когда в помещении кто-то находится. Я был так близко, что мог разглядеть, как вновь поднявшийся ветер намел внутрь корабля песок, метавшийся под его порывами из угла в угол. Больше никого и ничего я не увидел. Это не могло не радовать. Открытые входные створки, через которые я проник внутрь и тут же их запер, не могли быть галлюцинацией настолько, насколько и не могли открыться без моего вмешательства.

Я пытался отдышаться, прижавшись спиной к закрытым входным шлюзам, лихорадочно соображая, КТО! Я спрашиваю, КТО МОГ ОТКРЫТЬ БЕЗ МЕНЯ МОЙ КОРАБЛЬ?! КТО!!! Чудом сохранившимся остатком здравомыслия, я приказал себе успокоиться и мыслить логически.

– Хорошо, – произнес я вслух. – Еще на горе у меня начались видения или галлюцинации, не важно, главное я справился, и со мной ничего не случилось.

– А открытая дверь, в которую ты только что вбежал? Горящий свет, реагирующий на чье-то присутствие, когда тебя здесь еще не было? – спросил я у себя.

– Мне показалось, что она открыта! – нашелся я. – Когда я подбежал, открыл ее и сразу об этом забыл, вот и все! Она была закрыта. Никто ее не мог открыть кроме меня!

– Логично конечно, но как ты объяснишь это.

Я стоял, по-прежнему подпирая входные створки, рассматривая песок и мелкие камушки, разбросанные по всему шлюзовому отсеку.

– Этот мусор я принес с собой! – Уверенное заявление и вполне объяснимое, но я не поверил, просто промолчал, продолжая тешить себя надеждой не понятно на что. Стараясь не думать о том, что со мной происходило, в реальности или нет, стараясь отвлечь себя работой, я приступил к уборке шлюзового отсека. Где-то далеко в подсознании заработала здравая мысль срочно выйти на связь с «Пионер-2» и доложить всю обстановку. Странно, почему я не сделал этого сразу после посадки. Тем более, посадка была аварийная, сопровождавшаяся невыясненными потерями топлива и энергии. После посадки я выяснил, что не смогу провести подготовительные работы, так как корабль в аварийном состоянии и едва способен поддерживать жизнеобеспечение команды. Возникало ощущение, переходящее в уверенность, что сразу после входа в атмосферу я уже неадекватно оценивал ситуацию, соответственно неверно принимая решения. А если показания приборов ложь?! Как я сразу об этом не подумал! Не могло же топливо просто испаряться!

Вакуумная вентиляционная система, которой оснащены все шлюзовые камеры, издавая тихий гул, вбирала в себя чужеземную пыль, возвращая ее обратно на поверхность. Очень радовало то, что пылью была засыпана только шлюзовая камера и, что она не проникла дальше в корабль благодаря задраенным внутренним створкам. Работа земной и близкой мне техники успокаивала. В голове стало проясняться. Казалось, паника была беспричинной, а мое безумное бегство показалось мне даже забавным. Особенно разговор с самим собой. Мысли были четкими и логичными, ясность головы радовала, поднимая настроение. Страхи, овладевшие мною на поверхности, прошли как страшный сон с рассветом.

Убедившись, что шлюзовой отсек очищен от пыли неприветливой планеты, которая действовала на меня как наркотический порошок, я прошел первичную обработку верхней одежды аэрозолем. Впредь, на поверхность буду выходить только в легком скафандре исключавшим прямой контакт с планетой.

Переодевшись, я бросил верхнюю одежду в автоклав на вторичную обработку, желая убедиться, что теперь ничто на меня не будет воздействовать из вне. Нужно максимально снизить прямые контакты с атмосферой, в состав которой входит сильный психотропный газ или что-то в этом роде. Возможно, подобная аномалия присуща только определенным местам или широтам, или этот нервнопаралитический газ, который я себе выдумал как одну из версий происходящего, принесло ветром из какого ни будь разлома в коре. Не важно. Пусть этим занимаются ученые. Не мое это дело строить догадки и разбираться в странностях атмосферных явлений и прочего!

Итак, доклад о посадке корабля и его аварийном состоянии я вновь решил перенести на некоторое время, пока сам не буду убежден в его неисправном состоянии. В маленьком отсеке, выполнявшим функции спальни и кухни одновременно, я сделал себе сладкий крепкий кофе, в который добавил добрую порцию водки. Над кружкой клубился ароматный, опьяняющий и успокаивающий дымок. С удовольствием одолев пол кружки, я отправился в отсек управления. Только усевшись в свое командирское кресло понял, как устал. Время около семи часов вечера. Кабина управления погружена в уютный, теплый мрак. Мигали лишь несколько огоньков на панели управления и показатели системы жизнеобеспечения.

Приборы продолжали показывать незначительный, но необъяснимый, расход энергии и топлива. Дублирующая программа показателей выдавала все тот же расход. Меня очень взволновало то, что сработала аварийная система жизнеобеспечения, что говорило о реальной, не выдуманной мной угрозе.

Что делать я не знал, продолжая бездумно смотреть через лобовое стекло на тусклые звезды. Я медлил, пребывая в нерешительности и бездействии. Какая-то человеческая фигура бесшумно прыгнула на лобовое стекло с распростертыми объятиями узловатых конечностей. От неожиданности я выпрыгнул из своего кресла, разлив остывающий кофе и упал на пол. Я проделал это с такой скоростью, словно только что катапультировался. Не поднимаясь с пола, сам того не желая, посмотрел в окно. Я не хотел снова увидеть это человекообразное существо, но взгляд сам искал его. За толстым стеклом все так же безразлично мерцали тусклые звезды. Само стекло было запыленным, без каких-либо следов чьего-то присутствия на нем. Планета продолжала настаивать на моем скорейшем уходе, не понимая, чего я еще медлю.

Я понимал, что все это игры разума и этому есть научное объяснение. Но страх от этого меньше не становился. Во мне взыграла гордость. Как можно запугать меня, человека, прожившего в одиночку в общей сложности годы на подобных планетах? Эти страшилки на меня не действуют! Они не способны причинить мне вред, пусть хоть круглые сутки ползают по моему кораблю. Это все видения.

Я осторожно поднялся в ожидании дальнейших проявлений негостеприимной планеты. Но никто больше не прыгал на окна, я не видел свечения странных огней, не было вибрации земли под ногами. Но, несмотря на свой юношеский задор, зрелым разумом понимал, что зря затеял эту игру. Я был обречен на поражение.

Мои тревоги не заставили себя долго ждать, воплотившись в реальность в следующую минуту. Мой корабль стал медленно проседать на один борт. Угол наклона увеличивался с каждой минутой. Обреченно усмехнувшись самому себе, сообразив, что происходит, я вышел через шлюзовой отсек на поверхность. Часть корабля неумолимо погружалась в песок. Дополняя эффект превосходства, совсем рядом вспыхнули таинственные огни, виденные мною в пустыне. Но на этот раз их свет был так ярок, что ослеплял меня. Что-то пробежало над моей головой по обшивке корабля. Если страшные существа с узловатыми конечностями не могли причинить мне вреда, как и вспыхнувшие огни, так как были всего лишь галлюцинациями, то теперь мне грозило вполне реальное физическое уничтожение в лице зыбучих песков, вдруг оказавшихся под моим кораблем. И здесь я был бессилен.

– Хватит! – крикнул я, пытаясь перекричать ветер, признавая, наконец, поражение. Но в этом не было никакой необходимости. Мне было достаточно просто подумать и меня услышат. – Хватит! – Вновь крикнул я. Так было привычнее и проще. – Я улетаю!

Нужно срочно взлетать, пока крен корабля не стал критичным! Иначе взлет будет невозможен. Если я вообще смогу взлететь. Но у меня не было выбора. Я должен попытаться вернуться на орбиту игнорируя показания приборов, и там уже со спокойной и, уж точно ясной головой проанализировать все, что со мной произошло. И, наконец связаться с «Пионер2» и сообщить им все, что я знаю. Не побояться и честно поделиться своими мыслями. Но как я смогу произнести эти слова? Как?! Я не знал с чего начать. Я вообще не имел понятия что делать в этой ситуации, так как впервые в жизни столкнулся с необъяснимыми явлениями. Но я знал, какими бы загадками и явлениями нас не удивляла Вселенная, этому всегда есть научное объяснение. Трудность заключается лишь в том, чтобы обосновать научно то, или иное явление.

Необходимо предоставить его прибывающей группе так, чтобы это выглядело как доклад, а не безумная ересь суеверного еретика. Конечно, за мои безумные мысли, которые я пока держал при себе, меня не сожгут. Но если инородность живых организмов с последующим отторжением не подтвердится научно, я могу попрощаться со своей работой. Все, что я расскажу, примут за галлюцинации и отправят на консультацию к психиатру. Тот, конечно назначит прием препаратов, натягивающих на лицо добрую, блаженную и беспричинную улыбку.

Анализируя сложившуюся ситуацию, я понимал, что, имея столь ограниченные возможности в технике, приборах и времени, не смогу научно обосновать теорию отторжения. Тем более, я не был ученым, а всего лишь инженер-технологом по размещению и установке радиолокационных приборов.

В очередной раз я закрыл за собой толстые створки внешней обшивки и поспешил в отсек управления. Но быстро покинуть шлюзовой отсек мне не удалось. До меня донесся быстро нарастающий гул. Я не мог понять откуда он исходит и что вообще это может быть. Сама природа этого звука была мне чужда, напоминая гул дрожащей земли на поверхности, который мне не посчастливилось услышать и запомнить на всю оставшуюся жизнь, какой короткой бы она не оказалась. Я стоял, как под гипнозом, чувствуя опасность, но неспособный что-либо предпринять против невидимого врага. Мой корабль погружался в песок, а я продолжал бездействовать. Голова была как в тумане и из нее, вместе с моими страхами, выплывали безумные мысли, над которыми я почему-то стал задумываться.

Невидимый враг? Нет, он очень даже видимый. Целая планета! А почему враг? Это я пришел сюда незваным гостем, чтобы торчать здесь как заноза и привести за собой целый отряд себе подобных. Они сразу начнут ползать по могучему телу планеты, как черви, вгрызаясь в плоть своими машинами, доставляя ей боль. Но мы столкнулись с планетой с очень сильным иммунитетом! Она не позволит нам размножаться на ней, как насекомым, сосущим из ее недр кровь.

В глазах стоял красноватый туман, подтверждавший мои мысли. Только сейчас я заметил, что это была густо клубившаяся пыль, просачивавшаяся обратно через вакуумную вентиляционную систему, наполняя собой весь шлюзовой отсек, что было просто невозможно! Но только не здесь. Густая, красноватая пыль незаметно и плавно проникала с каждым вдохом в мои легкие. Дальше, просачиваясь в кровь, попадала вместе с ней в мозг. Планета нашла как до меня достучаться и сообщить о моей роковой ошибке. Узнав из моих мыслей, что следом за мной летит целая группа с научной лабораторией, она оставила меня в живых, давая возможность предупредить остальных. Пыль стала резать глаза, вызывая слезы, словно я плакал, раскаиваясь в содеянном поступке. Но планета была неумолима. Проникнув таким оригинальным образом в мой мозг, она продолжала вызывать различные видения, используя мою память, чтобы быть убедительней, подбирала наиболее близкие и доступные мне образы.