Когда мальчик, называвший себя Одилоном, сделал своё последнее заявление, перед тем как уничтожить группу, капитан Дегтярёв понял, что ситуация достигла критической точки. Воздух в зале становился всё более плотным, а свет от аппарата Шварцшильда настолько ослеплял, что даже фонарики группы казались блеклыми игрушками по сравнению с его мощью. Капитан осознал, что времени на размышления у них практически не осталось. Он быстро оценил обстановку: группа была напугана, но ещё способна действовать, если правильно организовать действия.

Михаил заметил на дальней стене блок управления аварийного отключения опасного аппарата. Этот блок был спрятан за массивной металлической панелью, которая едва различима в свете голубых лучей устройства. Панель имела сложную форму, украшенную теми же символами, что и капсулы с детьми, только теперь они были выгравированы глубже и светились ярче. Блок управления представлял собой небольшой терминал с несколькими кнопками, каждая из которых была помечена странными значками, напоминающими древние руны. Похоже, этот терминал требовал специального кода для активации, но Михаил решил рискнуть – нужно было всего лишь добраться до него.

Он сделал рывок, стараясь двигаться максимально быстро и бесшумно. Его тело, уже истощённое предыдущими событиями, отзывалось каждой мышцей, он продолжал двигаться вперёд. Однако, ребёнок оказался быстрее. Его реакция была поразительной – маленькая рука метнулась вперёд, словно приводимая невидимым механизмом. Михаил почувствовал, как по его телу пробежала волна боли, будто тысячи электрических разрядов ударили одновременно. Это была не просто физическая боль – она затрагивала самые глубокие уровни сознания, вызывая тошноту и головокружение. Капитан упал на колени, чувствуя, как сознание начинает ускользать.

– Ты сильный, – произнёс мальчик, подходя ближе. Его голос был мягким, в нём чувствовалась безжалостность, свойственная взрослому человеку. – Но недостаточно для моего мира. Электрические разряды и эта энергия, которой я могу управлять, убьёт вас. За своё любопытство вы ответите смертью.

Михаил закрыл глаза, собираясь с последними силами. Его разум начал проясняться, несмотря на боль. Он вспомнил слова своего командира, когда-то помогавшие ему в самых трудных ситуациях: «Никогда не сдавайся». Эти слова стали для него настоящим маяком в темноте. И тогда он сделал то, что никогда бы не решился сделать раньше. Он собрал всю свою волю и направил её в одно действие.

Резко поднявшись, он ударил ребёнка по руке, где блестела металлическая пластина с сенсорами взаимодействия с устройством. Пластина была частью сложной системы, соединявшей мальчика с аппаратом. Она представляла собой компактное устройство, покрытое множеством микроскопических датчиков, которые реагировали на движения Одилона. Удар был точным и сильным, и пластину выбило из руки мальчика. Она отлетела под станину аппарата, издав металлический скрежет при ударе о металл.

Аппарат, потеряв связь с контролирующим элементом, начал издавать предупреждающий сигнал. Сначала это был тихий, почти незаметный звук, затем он стал громче, наполняя весь зал резким, неприятным писком. Голубой свет, ранее ослеплявший всех, начал меркнуть, превращаясь в тусклые вспышки. А затем, с низким утробным звуком, напоминающим рычание раненого зверя, аппарат внезапно выключился. Синий луч исчез, оставив после себя тишину, которую нарушало лишь тяжёлое дыхание членов группы.

Михаил поднялся, дрожа всем телом. Его руки тряслись, а ноги едва держали его. Он повернулся к мальчику, который лежал неподвижно на полу. Его глаза были закрыты, а грудь не поднималась. Капитан подполз к нему и проверил пульс. Сердце билось, но очень слабо, словно жизнь медленно покидала его тело.

Михаил внимательно осмотрел ребёнка. Его лицо больше не выражало ту уверенность и жестокость, которые он демонстрировал ранее. Теперь оно казалось обычным детским лицом, уязвимым и беззащитным. На его запястьях виднелись следы от металлических браслетов, раньше светившиеся, а теперь были тусклыми и холодными. Кожа мальчика начала приобретать нормальный цвет, хотя всё ещё оставалась немного бледной.

Капитан перевёл взгляд на аппарат. Теперь он мог рассмотреть его подробнее. Устройство было огромным, высотой почти три метра, и имело сложную конструкцию, состоящую из нескольких слоёв. Верхний слой представлял собой систему трубок, через них текла голубая жидкость, напоминающая воду, но с добавлением каких-то химических веществ. Второй слой содержал множество проводов и электронных компонентов, соединяясь с центральным процессором. Сам процессор был заключён в герметичный контейнер, украшенный теми же символами, что и капсулы с детьми.

На задней части аппарата находился блок питания, который был соединён с глубинными слоями ледника через систему кабелей. Эти кабели выходили из пола, словно корни дерева, и уходили куда-то вглубь. Михаил понял, что аппарат использовал энергию самого ледника, возможно, преобразуя её в особый вид электромагнитной энергии.

Он также обратил внимание на панель управления, которая теперь была доступна. На ней находились десятки кнопок и дисплеев, показывающих различные параметры работы устройства. Некоторые из этих параметров были непонятны, но некоторые указывали на уровень заряда, температуру и другие технические характеристики.

Капитан понимал, что устройство было не просто машиной – оно было чем-то большим. Оно могло стать порталом между мирами, связывающими прошлое с будущим, или даже создавать новые формы жизни. Но сейчас оно было бездействующим, лишённым своей силы.

Михаил глубоко вздохнул, чувствуя, как усталость накатывает волнами. Он знал, что их работа ещё не закончена. Ему предстояло сообщить о случившемся своему командованию, подготовить полный отчёт и обеспечить безопасность найденных данных. Но в этот момент он позволил себе немного передохнуть, глядя на неподвижное тело ребёнка и мёртвый аппарат. Дегтярев подумал, что операция стала для него одной из самых сложных в жизни, теперь он надеялся, что эти находки принесут пользу человечеству, а не станут причиной новых конфликтов.

– Слушайте меня! Мы не можем позволить этому эксперименту продолжаться. – Михаил поднял руку, давая сигнал всем замереть. Его голос прозвучал твёрдо и спокойно, хотя внутри бушевала буря эмоций. – Нам нужно захватить документацию, сфотографировать объект и, если возможно, вывезти ребёнка. Но главное – мы должны уничтожить это устройство!

Один из техников, мужчина лет сорока с аккуратной щетиной на лице и в очках, которые он постоянно поправлял, достал из своего рюкзака специальное оборудование для анализа электромагнитных волн. Его пальцы дрожали, но движения были точными. Он был среднего роста, с худощавым телосложением, что делало его похожим скорее на учёного, чем на военного. На нём был плотный шерстяной комбинезон, поверх он надел защитный жилет с множеством карманов, наполненных различными инструментами и приборами. Его лицо выражало сосредоточенность, а глаза за стеклами очков внимательно следили за показаниями анализатора.

– Капитан, это устройство генерирует невероятную энергию, – произнёс он, голос его был спокойным, но с оттенком тревоги. – Если мы его каким-то образом нейтрализуем, может быть взрыв, и разрушится весь ледник. Нужно найти способ безопасно его деактивировать.

Дегтярёв кивнул, соглашаясь с анализом ситуации. Его взгляд скользнул по залу, где каждый член группы выполнял свои задачи. Он повернулся к одному из опытных бойцов, мужчине с широкими плечами и коротко стриженными волосами, он был известен своей меткостью и хладнокровием в боевых условиях. Этот боец, старший лейтенант Михайлов, был одним из самых надёжных людей в группе. Его лицо было суровым, а мускулистая фигура выдавала профессионального спортсмена. На нём был камуфлированный комбинезон с усиленными противоскользящими подошвами, автомат висел на ремне, готовый к действию.

– Товарищ старший лейтенант, выберите троих и начните фотографирование объектов. Нам нужны подробные снимки всего, что здесь есть: капсул, оборудования, записей. Особенно внимательно сфокусируйтесь на этом аппарате. Я хочу видеть каждую деталь. Понятно? – Голос капитана был твёрдым и спокойным, демонстрируя полный контроль над ситуацией.

Старший лейтенант кивнул, его лицо оставалось бесстрастным, извлёк из вещмешка компактную камеру. Он захватил ее на задание для целей документирования, и начал инструктировать своих людей. Четыре человека быстро распределились по всему помещению, двигаясь с профессиональной точностью и начали методично собирать документацию, представляющую интерес, а Михайлов фиксировать на фотоплёнку оборудование со всех ракурсов. Их движения были быстрыми, но осторожными, словно они боялись спровоцировать какое-то невидимое поле вокруг прибора. Каждый шаг был продуман, каждый угол обследован. Вспышки камеры освещали окружающее пространство, создавая причудливые тени на металлических стенах.

Тем временем Михаил сосредоточился на главной проблеме – мальчике. Одилон продолжал стоять в центре зала, его глаза почему-то все так же светились голубым светом. Это сияние теперь казалось ещё более ярким, почти ослепительным, пронизывая тьму зала. Капитан медленно приблизился к нему, стараясь сохранять спокойствие и не делать резких движений. Его сердце колотилось, но он заставил себя говорить спокойно.

– Одилон, ты слышишь меня? – произнёс он мягким, уверенным тоном. – Мы не хотим тебе причинить вред. Но нам нужно остановить этот аппарат. Ты понимаешь, что он опасен?

Мальчик улыбнулся, его улыбка снова стала насмешливой, даже скорее надменной. Его маленькое тело, облачённое в белый комбинезон с древними символами, казалось совершенно несовместимым с силой, которую он проявлял.

– Вы ничего не можете сделать. Я часть этой технологии, – ответил он, его голос звучал странно – как будто это говорило сразу несколько человек. – Я оказался хуже подготовлен, виной всему детское тело, но запустить процесс уничтожения у меня получилось.

Дегтярёв кивнул, соглашаясь, и внутри уже выстраивал план. Он заметил, что мальчик, несмотря на свою уверенность, начал потихоньку терять контроль над ситуацией. Его движения стали менее уверенными, а голос немного дрогнул. В его глазах появилась тень сомнения, словно что-то внутри него боролось за власть.

– Техник! – скомандовал капитан, его голос был громким, но не испуганным. – Подготовьте импульсный генератор. Если мы сможем временно заблокировать работу устройства, это может помочь нам нейтрализовать влияние мальчика.

Техник быстро достал компактный импульсный генератор из своего рюкзака. Это устройство было разработано специально для подавления электроники в экстренных ситуациях, таких как захват заложников или устранение угрозы от неизвестных технологий. Генератор представлял собой небольшой блок размером с полупрозрачный параллелепипед с мутными гранями размером менее метра, его внешний вид скрывал невероятную мощь.

Корпус устройства был выполнен из прочного металла с матовым покрытием, чтобы избежать бликов в условиях плохой видимости. На верхней части находилась антенна, которая автоматически раскладывалась при активации, а также несколько кнопок управления, каждая из которых была помечена символами, указывающими на её функцию. Техник внимательно осмотрел генератор, прежде чем активировать его, чтобы убедиться, что все системы работают исправно.

Он направил луч прямо на аппарат, до этого момента источавший яркий голубой свет, словно пытался ослепить всех вокруг. Воздух между генератором и аппаратом наполнился едва заметной дрожью, будто пространство само по себе начало деформироваться. На долю секунды всё замерло. Даже звук исчез, словно мир на мгновение перестал существовать. Затем аппарат издал громкий скрежещущий звук, эхом разнёсшийся по всему залу.

Этот звук был настолько пронзительным, что каждый член группы инстинктивно закрыл уши руками. Свет, исходящий от аппарата, начал меркнуть, словно угасающая звезда. Его голубое свечение стало тусклым, а затем полностью исчезло, оставив после себя лишь тишину. Одилон вскрикнул, его тело задрожало, словно через него прошла мощная электрическая волна.

Его глаза, ещё мгновение назад светившиеся холодным голубым пламенем, внезапно потухли, превратившись в обычные детские глаза. Он рухнул на колени, явно ослабленный. Его маленькое тело качалось из стороны в сторону, словно он больше не мог контролировать свои движения. Казалось, вся энергия, которая поддерживала его связь с аппаратом, исчезла, оставив лишь хрупкого ребёнка.

Бойцы моментально окружили мальчика, готовые к любому развитию событий. Их автоматы были направлены на ребёнка, хотя никто из них не собирался применять силу. Они действовали профессионально, сохраняя дистанцию, одновременно демонстрируя готовность защитить капитана и остальных членов группы. Лица бойцов выражали смесь тревоги и решимости. Один из них, молодой парень с короткой стрижкой и аккуратно выбритыми щеками, держал автомат обеими руками, его пальцы слегка дрожали.

Другой боец, мужчина с широкими плечами и густой бородой, внимательно следил за каждым движением мальчика, готовый в любой момент вмешаться. Михаил подошёл ближе и присел рядом с мальчиком. Его лицо выражало спокойствие, хотя внутри он чувствовал напряжение. Он протянул руку, чтобы поддержать ребёнка, но не сделал резких движений, чтобы не спугнуть его.

– Мы должны забрать тебя с собой, – сказал он мягко, его голос был тихим, уверенным. – Ты нуждаешься в помощи. Здесь ты не можешь быть в безопасности.

Одилон поднял голову и посмотрел на капитана большими глазами. В его взгляде теперь читались не только сила и уверенность, но и страх, словно он понимал, что его время в этом месте подходит к концу. Его голос звучал тихо и робко, почти шёпотом.

– Торопитесь или погибнете все, – произнёс он, его слова эхом отразились от стен зала. В этих словах чувствовалась странная двусмысленность, будто он говорил не только о физической опасности, но и о чём-то большем, что ещё предстояло понять.

Мальчик не сопротивлялся, когда бойцы бережно подняли его и положили на носилки, которые они принесли с собой для таких случаев. Эти носилки были изготовлены из лёгкого, прочного материала, способного выдерживать значительные нагрузки. Они были оборудованы ремнями для фиксации пациента, чтобы избежать случайных движений во время транспортировки. Мальчик лежал безжизненно, его тело казалось совершенно расслабленным, в его глазах по-прежнему горела искра жизни. Казалось, что он всё ещё борется за контроль над собой, хотя его силы были на исходе.

Пока часть команды занималась мальчиком, остальные продолжали фотографировать объекты и собирать документацию. Они двигались по залу, словно муравьи, выполняя свою задачу с максимальной точностью. Один из бойцов, мужчина лет тридцати с короткой стрижкой и очками, которые постоянно запотевали, достал камеру и начал методично делать снимки. Он сфокусировался на каждом детском лице в капсулах, на каждой детали оборудования, на каждом символе, высеченном на стенах. Его движения были быстрыми, аккуратными, чтобы не упустить ни одной важной детали.

Другой боец, молодой парень с темными волосами, которые выбивались из-под шапки, занялся сбором документов. Он нашёл множество старых журналов, дневников и технических чертежей, аккуратно запакованные в герметичные контейнеры. Эти документы были выполнены на плотной бумаге, некоторые из них уже пожелтели от времени. На страницах виднелись записи, сделанные тщательным почерком, а также схемы и диаграммы, которые казались слишком сложными для обычного человеческого понимания. Каждый документ был сфотографирован и помечен для дальнейшего анализа. Боец аккуратно укладывал их в специальные папки, чтобы не повредить.

В воздухе витало напряжение, словно сама атмосфера этого места предупреждала о том, что время уходит. Группа знала, что они должны действовать быстро, чтобы успеть покинуть это место до того, как произойдёт что-то ещё более опасное. Но даже в этой спешке они не теряли сосредоточенности, понимая, что каждый шаг может стать решающим для успеха миссии.

От сильной вибрации, исходящей от устройства, все бойцы группы попадали на бетонный пол. Низкочастотный гул, хаотические вспышки свидетельствовали о неизбежности разрушения бункера. Искры от дымящихся кабельных линий, падающие металлоконструкции и воздуховоды на криокапсулы подсказывали капитану Дегтярёву о необходимости срочной эвакуации.

Бойцы успели поместить мальчика на специальные медицинские носилки, надеясь, что врачи восстановят его здоровье. Снежная лавина, вызванная разрушением ледника, вырвала из рук дикий груз и швырнула в глубокую расщелину. Через несколько часов все офицеры группы, измученные борьбой за выживание из-за горного обвала, смогли спуститься к своему временному лагерю, сохранив документальные материалы своего задания.

Когда всё было завершено, капитан Дегтярёв связался с полковником Соколовым через защищённый канал связи. Полковник встретил его доклад молчанием, внимательно слушая каждое слово. Лицо его оставалось невозмутимым, но в глазах читалось напряжение.

– Хорошая работа, капитан, – произнёс генерал, когда доклад был завершён. – Отчёт необходимо составить максимально подробно. Убедитесь, что каждый факт подтверждается документами или фотографиями. Мы должны быть полностью уверены в том, что это место действительно существовало.

– Можно ли назвать нашу удачу победой? – с сомнением прошептал капитан, глядя на своих людей, приходящих в себя. Из-за гибели мальчика внутри него поселилось странное чувство: они действительно победили? Или просто отсрочили неизбежное?

Вернувшись в расположение, Михаил после первого краткого доклада начальнику отдела приступил к систематизации собранных материалов, создал объемный детальный отчёт, насчитывающий несколько сотен страниц. После проведённой в горах Швейцарии операции Дегтярёв часто раздумывал над тайными технологиями, ещё не раскрытыми мировой общественности. Он считал увиденное губительным для человечества. Экономические и политические события последующих лет, а также развал Советского Союза привели к тому, что этот доклад был помещён в архив и долгое время там хранился, забытый среди других документов…