Михаил поднял автомат, приготовившись к бою. Но вместо противников из темноты появились странные фигуры, облачённые в длинные белые одежды, украшенные золотыми символами. Их лица были скрыты масками, которые напоминали древние культовые артефакты. В руках они держали странные устройства, излучающие тусклый свет.

– Отступаем! – крикнул капитан, давая сигнал к эвакуации.

Разведчики развернулись и побежали обратно по туннелю, но их преследователи двигались с невероятной скоростью, словно сами были частью ледника. За каждым поворотом туннеля ждал новый сюрприз: то ли это были ловушки, то ли просто естественные препятствия, созданные временем и природой.

Михаил понимал, что им нужно выбраться на поверхность, пока они ещё могут. Его мысли были погружены в тягостное напряжение, словно тяжёлые гири тянули его к земле. Каждый шаг назад только увеличивал это чувство, а тайна «Ледяного ковчега» оставалась за спиной, словно насмехаясь над ними. Он чувствовал, как холодные струны страха и неизвестности обвивают его сердце, но профессиональная выучка не позволяла ему поддаться этим эмоциям. Его лицо оставалось сосредоточенным, даже если внутри он боролся с теми вопросами, которые требовали ответов.

Через несколько минут группа достигла огромного зала, где время казалось застывшим. Это место было совершенно другим по сравнению с предыдущими частями лаборатории. Здесь царила атмосфера заброшенности, смешанная с ощущением того, что здесь всё ещё присутствует жизнь. Стены были сделаны из металла, покрытого слоем ржавчины, которая местами образовывала причудливые узоры, напоминающие древние символы. Этот металл был когда-то серебристым, но теперь выглядел потрёпанным временем, будто сама природа пыталась стереть следы человеческой активности.

Пол был усыпан обломками оборудования: провода, трубки, пластиковые детали, что создавало хаотичную картину разрушения. Но главным объектом внимания стал длинный ряд криокапсул, расставленных вдоль стен. Эти капсулы были высокими, прозрачными и напоминали огромные аквариумы, заполненные жидкостью, отражающей свет фонарей мягкими голубыми волнами.

Каждая капсула была запечатана, и внутри них находились дети. В их лицах читалась невинность, а также и странная отстранённость, словно они находились в состоянии между жизнью и сном. Их маленькие тела были подвешены в этой странной жидкости, и она медленно колыхалась, создавая иллюзию движения. На каждом ребёнке была специальная одежда: белые комбинезоны, украшенные странными символами, которые напоминали древние письмена. Эти символы светились тусклым зеленоватым светом, словно живые.

Михаил подошёл ближе, его шаги были осторожными, чтобы не потревожить хрупкую тишину этого места. Его взгляд застыл на одном из детей. Это был мальчик лет десяти, с бледным лицом и закрытыми глазами. Его грудь едва заметно поднималась, показывая, что он жив. На лице мальчика застыло выражение спокойствия, но что-то в его облике вызывало у Михаила чувство тревоги. Его волосы были светлыми, почти белыми, а кожа казалась почти прозрачной, словно он был создан изо льда. Ресницы мальчика были удивительно длинными, а губы слегка приоткрыты, будто он готовился сказать что-то важное. На его шее виднелась небольшая метка, похожая на татуировку, которая представляла собой сложный узор из переплетённых линий.

Остальные члены группы тоже замерли перед капсулами, их фонарики высвечивали каждую деталь этого загадочного места. Лица бойцов были напряжёнными, некоторые из них качали головами, не веря своим глазам. Один из молодых бойцов, который до этого момента демонстрировал исключительную решимость, теперь выглядел бледным и встревоженным. Его руки дрожали, когда он проверял свой автомат, словно пытаясь найти опору в реальности.

– Что это за эксперимент? – пробормотал Михаил, доставая из кармана перчатку и протирая стекло капсулы. Его голос был глубоким и тихим, но в нём чувствовалась смесь изумления и страха. Он старался сохранять спокойствие, но внутри него бушевала буря вопросов. Почему здесь дети? Что они делают в этих капсулах? Какие секреты скрывает эта лаборатория?

В этот момент один из техников, который специализировался на анализе технологий, подошёл ближе. Он был среднего роста, с коротко стриженными волосами и очками, которые постоянно сползали на кончик носа. Его лицо было испещрено мелкими морщинками, которые говорили о долгих часах работы за компьютером. Он достал небольшой прибор для анализа материалов и направил его на одну из капсул.

– Эта жидкость… она необычная, – произнёс он, внимательно изучая данные на экране. – Она содержит компоненты, которые я никогда раньше не встречал. Возможно, это какой-то новый вид криопротектора.

– А что с детьми? – спросил другой боец, его голос дрогнул от эмоций. – Почему именно они?

– Не знаю. Но, судя по всему, эти эксперименты направлены на что-то большее, чем просто крио консервация. – Техник пожал плечами, лицо его помрачнело. – Возможно, они пытались создать идеальных солдат или даже сверхлюдей.

Михаил продолжал смотреть на мальчика в капсуле. Его сердце сжалось от сострадания, но также и от осознания того, что они находятся на пороге чего-то действительно опасного. Он повернулся к своим людям, его взгляд стал ещё более решительным.

– Мы должны узнать больше. – Распорядился Михаил, понимая, что иначе задание не будет выполнено. – Но сначала нужно обеспечить безопасность. Если кто-то придёт сюда, мы должны быть готовы.

Капитан долго смотрел на своих бойцов, пока каждый из группы не кивнул ему в знак согласия, но парни понимали, что они стоят перед чем-то, что может изменить весь мир. В их глазах читались разные эмоции: кто-то был напуган, другие – заинтригованы, а третьи сохраняли профессиональную сосредоточенность. Капитан Дегтярёв заметил, как один из бойцов, молодой парень с орлиным профилем и коротко стриженными волосами, слегка побледнел. Его руки дрожали, когда он проверял автомат, словно пытаясь найти опору в реальности. С другой стороны, старший техник группы, мужчина лет сорока с глубокими морщинами на лице, сохранял невозмутимость, хотя его пальцы нервно теребили очки.

Тайна «Ледяного ковчега» продолжала разворачиваться перед ними, словно страницы древней книги, написанной на языке, который ещё предстояло расшифровать. Каждый предмет в этом зале казался символом чего-то большего: металлические стены, покрытые ржавчиной, обломки оборудования, светящиеся капсулы с детьми. Это место было одновременно величественным и жутким, словно оно существовало между жизнью и смертью.

В этот момент один из бойцов, высокий блондин с голубыми глазами, широко открытыми от удивления, сделал шаг вперёд. Он нашёл старый дневник, лежавший на столе рядом с терминалом управления. Обложка была потёртой, её углы загнулись от частого использования, а кожаная поверхность покрылась трещинами. Боец осторожно поднял дневник, словно опасался, что он рассыплется в его руках. На обложке проступили следы времени: царапины, пятна, возможно, от какой-то химической жидкости.

Страницы внутри были плотными, желтоватыми от старости, и на них красовались рукописные заметки, выполненные тщательным почерком. Дневник выглядел так, будто его владелец часто перелистывал его, а некоторые записи были подчёркнуты красными чернилами. Это создавало ощущение, что автор пытался акцентировать внимание на важных моментах своих исследований. Боец начал медленно перелистывать страницы, его лицо становилось всё более серьёзным.

– Реципиент №12 (Одилон Г.) демонстрирует память донора и узнаёт места из жизни Краусса, ночью рисует кораблики и зовёт мать… – Перевёл блондин запись из дневника.

Михаил подошёл ближе, его взгляд пронзил строки, написанные десятилетия назад. Он взял дневник из рук бойца и начал читать вслух. Его голос был глубоким и спокойным, эхо отразилось от стен зала, усиливая напряжение момента.

– Реципиент №12 (Одилон Г.) демонстрирует память донора: узнаёт места из жизни Краусса. – Капитан сам склонился над страницей и от удивления его брови сошлись на переносице. – Ночью рисует кораблики и зовёт мать…, – Михаил, пытаясь осмыслить прочитанное, сделал паузу.

Остальные члены группы замерли, внимательно слушая. Техник, до этого анализировавший материал капсул, подошёл ближе, его очки слегка запотели от напряжения. Он вытер их платком, достав его из кармана своей шерстяной куртки, и снова надел на нос. Его глаза блестели от любопытства, но также и от страха.

– Процесс передачи памяти завершён на 75%. Реципиент начинает проявлять характерные черты поведения донора. Михаил перевернул страницу, исписанную чётким почерком по-немецки, где были указаны ещё более странные данные. – Однако наблюдается нестабильность психики. Требуется дальнейшая адаптация.

– Безумие, – сказал кто-то из группы. Это был один из опытных бойцов, мужчина с широкими плечами и короткой бородой, придававшей ему вид казачьего есаула. Голос парня был хриплым, в нём чувствовалась уверенность, он качал головой, словно не мог поверить тому, что услышал.

– Да, но это работает. Эти дети – результат какого-то эксперимента по передаче памяти или даже души одного человека другому. – Михаил кивнул, соглашаясь, как командир он пытался оставаться бесстрастным, в его глазах читалась решимость. – Возможно, они пытались создать идеальных солдат или сверхлюдей, способных выполнять задачи, которые обычный человек не смог бы сделать.

Внимание капитана привлёк другой раздел дневника, но он не смог понять несколько слов, поэтому передал технику.

– Прибор Шварцшильда готов к испытанию. – Напряжённым голосом продекламировал боец. – Ожидаем эффект переселения. Если всё пройдёт успешно, мы сможем создать идеального носителя для нового порядка.

Комната замерла в полной тишине. Казалось, даже воздух вокруг стал плотнее. Капитан Дегтярёв закрыл дневник, его руки дрожали от того, что он только что прочитал. В голове крутились вопросы: “Кто такой Шварцшильд? Что значит «эффект переселения самое главное – что они собирались делать с этими детьми?”

– Эти дети… они не просто дети. Они какие-то экспериментальные объекты? – Один из бойцов, молодой парень с темными волосами, выбившимися из-под шапки, нарушил тишину.

– Да, они больше, чем просто дети. Но мы должны выяснить, что именно задумали те, кто создал этот «Ледяной ковчег». И если нужно, уничтожить все следы этого безумия. Нельзя позволить этим технологиям попасть не в те руки. – Михаил посмотрел на него, затем перевёл взгляд на ряд криокапсул. Его лицо выражало смесь сострадания и тревоги.

Бойцы молчаливо высказали согласие, но теперь их лица были наполнены новым пониманием. Они знали, что впереди их ждёт ещё много опасностей, и ответственность за то, чтобы остановить эту машинерию безумия. Неожиданно зазвучал механический гул, наполнивший зал. Разведчики замерли, их фонарики начали мигать, словно реагируя на изменение электромагнитного поля. Из дальнего угла помещения выдвинулся массивный аппарат, напоминавший гигантскую пирамиду, украшенную символами, похожими на руны. Аппарат был покрыт толстым слоем пыли, но его металлические грани всё ещё блестели в свете фонарей.

– Что это?! – воскликнул один из бойцов, отступая назад.

– Отходим! Это может быть опасно! – Михаил успел только крикнуть.

Это оказалось запоздалой реакцией, аппарат активировался, выбросив мощный синий луч света, пронзивший весь зал. Бойцы попадали, ослеплённые ярким светом. Михаил почувствовал, как его тело охватывает жар, а затем всё вокруг начало меркнуть, очнувшись, первое, что услышал, был хриплый голос.

– Хайль…

Михаил поднял голову и увидел, что мальчик из капсулы стоит перед ним. Его появление было настолько неожиданным, что капитан замер, словно прикованный к месту. Мальчик выглядел точно так же, как в капсуле: бледное лицо, светлые волосы, почти прозрачная кожа. Но теперь его глаза больше не были пустыми – теперь в них горел странный огонь, напоминающий холодное пламя. Это пламя отражалось в окружающих предметах, создавая причудливые тени на стенах зала.

Казалось, будто само пространство вокруг него изменилось, стало более плотным и наэлектризованным. Ребёнок сделал шаг вперёд, его маленькие руки были подняты, словно он собирался совершить какое-то древнее заклинание. На его запястьях виднелись металлические браслеты, мягко светившиеся голубым светом. Его белый комбинезон был украшен теми же символами, что и капсула, только теперь они ярко светились, словно оживали. Каждый символ казался частью сложной системы, соединявшей ребёнка с чем-то большим, чем сам он.

– Кто ты? – прохрипел Михаил, пытаясь встать. Его голос дрожал, это была не только физическая слабость – внутри него бушевала смесь страха и удивления. Он чувствовал, что перед ним не просто ребёнок, а нечто большее, нечто, что он даже не мог себе представить.

Мальчик улыбнулся, но эта улыбка была слишком взрослой для детского лица. Она была насмешливой, уверенной, словно он знал что-то, чего не знали остальные.

– Я – будущее. А вы… вы просто часть прошлого, – произнёс он, его голос был чистым и звонким, но в нём слышалось эхо других голосов, словно за его спиной стояли десятки людей, говорящих одновременно.

Оставшиеся бойцы начали приходить в себя, медленно поднимаясь с пола. Их лица были бледными, потные лбы блестели в свете фонарей. Один из них, молодой парень с короткой стрижкой и аккуратно выбритыми щеками, попытался достать автомат, его движения были неуклюжими, словно он потерял контроль над своим телом. Другие члены группы тоже пытались взять оружие, но их усилия оказались тщетными. Синий луч аппарата, всё ещё мерцавший в углу комнаты, казалось, полностью вывел из строя всю электронику.

Автоматы стали бесполезными кусками металла, а фонарики погасли, оставляя группу в полумраке. Михаил понимал, что ситуация становится критической. Если они не найдут способ остановить ребёнка, то всё, что они знали, может исчезнуть. Воздух в комнате стал тяжёлым, словно сама реальность начала разрушаться под давлением этой силы.

– Как тебя зовут? – спросил он, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё трепетало от предчувствия беды. Его голос был глубоким, немного хриплым от напряжения.

Мальчик рассмеялся, его голос превратился в многоголосый хор, эхом отразившийся от стен зала. Этот смех был одновременно детским и древним, словно он принадлежал не одному человеку, а целому поколению.

– Меня можно называть Одилоном. Но это только одна из моих масок. Внутри меня живёт много других… душ, – произнёс он, его слова были пропитаны уверенностью, словно он говорил о чём-то совершенно естественном.

Михаил перевёл взгляд на аппарат, который стоял в центре зала. Теперь он понимал, что это устройство было создано для чего-то большего, чем просто передача памяти. Оно могло стать порталом между мирами, связывающим прошлое с будущим. Аппарат был огромным, его поверхность покрывали сложные механизмы, напоминающие древние часы. На его корпусе были высечены те же символы, что и на капсулах, только теперь они светились ярче, словно готовясь к чему-то важному.

Внезапно один из бойцов, высокий мужчина с широкими плечами и густой бородой, попытался атаковать ребёнка. Он бросился вперёд, его кулаки были сжаты, а лицо выражало решимость. Мальчик сделал лишь один шаг в сторону, и его тело внезапно замерло, словно окаменев. Боец застыл на месте, его глаза стали белыми, а кожа покрылась трещинами, словно он превращался в статую. Его руки медленно опустились вниз, а затем он рухнул на пол, оставляя после себя лишь пыль.

– Не двигайтесь! – крикнул Михаил остальным, его голос был громким и командным, хотя внутри всё тряслось от страха. – Он использует вас как проводников для своей энергии!

Мальчик повернулся к Михаилу, его улыбка стала ещё шире, обнажая маленькие, но идеально белые зубы. Его глаза теперь были похожи на два ярких солнца, свет которых ослеплял.

– Вы ничего не понимаете, капитан. Это не просто эксперимент. Это – эволюция. Мы создаём новый вид человечества. Вы же хотите прогресса, не так ли? – сказал он, его голос был мягким, но в нём чувствовалась абсолютная уверенность.

Михаил покачал головой, его лицо было суровым, а взгляд – пронзительным. Несмотря на страх, он чувствовал, что должен противостоять этому существу и не воспринимать, как ребёнка.

– Прогресс не должен строиться на страхе и жертвах, – произнёс мальчик с философией взрослого, его голос был твёрдым, словно он говорил не только за себя, но и за всех тех, кто мог бы пострадать от этого «прогресса».

Мальчик на мгновение замер, его улыбка слегка померкла. Затем он снова рассмеялся, его голос теперь был более громким и менее детским.

– Ты прав, капитан. Но иногда ради прогресса нужно принести жертвы. И сегодня эти жертвы – вы.

Комната задрожала, аппарат начал излучать всё более яркий свет, а символы на стенах засветились с яркостью прожекторов, что казалось, будто они вот-вот вырвутся из своих границ. Дегтярев начал медленно отступать, пытаясь найти выход из зала. Но ребёнок следовал за ним, его шаги были тихими, уверенными. Михаил понимал, что единственный способ победить – это выключить аппарат. Однако сделать это будет непросто.

– Почему ты выбрал именно этих детей? – спросил капитан, пытаясь отвлечь внимание…

– Они идеальные носители. Чистые, невинные. Их разум ещё не загрязнён предрассудками. – Мальчик усмехнулся. – Мы можем сделать их теми, кем хотим.