– Никитич, как могло это произойти? – Банкир, видя растерянность подчинённого, махнул рукой, – Сколько было этих людей? Почему не сработали датчики безопасности периметра? Лица система видеонаблюдения зафиксировала? – банкир засыпал вопросами своего начальника службы безопасности.

– Нападавших было трое и все в чёрных масках, закрывающих лица, тяжело вздохнул Артур Никитич, – защиту дальнего подступа и периметра они обезвредили, поэтому застали охрану не готовой отразить нападение. Нападавшие прибыли к усадьбе со стороны водохранилища, прошли на катере по каналу, как-то подменили изображение камеры. Также был застрелен садовник и кухарка.

– Они что и в дом пробрались? – Вспыхнул Шарий, – Ох, и огорчил ты меня, Никитич. – Александр Матвеевич оттолкнул начальника службы безопасности и вбежал по ступенькам в дом.

В нескольких шагах от лестницы, ведущей в хозяйские покои, лежала убитая кухарка. Шарий на секунду замер и стал подниматься по лестнице, его интересовала не спальня, а кабинет. Распахнув дверь кабинета Александр Матвеевич зло выкрикнул, "Гады!" и сжал до боли кулаки. Казалось все было на месте, стол с компьютерным монитором и пристроившейся рядом мышкой, фотография семьи в позолоченной раме, удобное офисное кожаное кресло, ожидающее хозяина, а у стены напротив входа расположился антикварный секретер с безжалостно взломанной дверью. Дневника и шкатулки с пустым бутыльком отца Александра Матвеевича на месте не было. Шарий вытащил из бара секретера бутылку виски и побрел назад по лестнице, после остановился, сделал несколько глотков односолодового виски, перегнулся через перила и швырнул почти полную бутылку вниз, долетев до мраморного пола гостиной, бутылка с грохотом разлетелась на мелкие осколки.

***

В этот момент разъяренной фурией в дом ворвалась жена Шария, кусок стекла ударился о её туфлю, она взвизгнула и нервно закричала. За время пребывания банкира в кабинете труп кухарки уже кто-то убрал.

– Саша, что ты натворил? – женщина промолчала секунду и выдала, – правильно мне мама говорила, сменила тональность на сварливую – твоего банкира рано или поздно посадят.

– Эльвира, побереги свои и мои нервы, – Шарий быстро спустился по лестнице в гостиную, гневно сверкнул глазами. – На наш дом напали неизвестные, перебили охрану и слуг, а полиция расследует это нападение.

Эльвиру не интересовала судьба охранников, она даже не вздрогнула от страшных слов мужа, до неё наконец-то дошло, что в доме кто-то побывал.

– Саша, ты проверил, деньги и драгоценности на месте, – женщина брезгливо перешагнула через кровавое пятно, подошла к мужу и положила руку на его плечо.

– Эля, а судьба сына тебя не интересует? – Досадливо пробормотал Александр Матвеевич.

– За сына я совершенно спокойна, так как он позвонил полчаса назад, когда я мчалась домой, у него какие-то дела с друзьями по университету. – Эльвира левой рукой взяла мужа за подбородок, хотела поцеловать, но он оттолкнул её руку и отошёл в сторону. – Саша ты плохо выглядишь, – ее каблуки беззаботно зацокали по лестнице, – я проверю целостность сейфа и спущусь.

Словам жены о деньгах и ценностях Шарий не придал значения и не прислушиваться к её речи, он вспомнил, что оставил Полякова перед домом, поругал себя за это и отправился за старым другом.

– Серёжа, друг мой, извини меня, – Шарий подошёл к скамейке, на которой устроился Поляков и сел рядом.

– Понимаю, не оправдывайся, – с сочувствием проговорил Поляков, – такая бойня! – Сергей Семёнович в подтверждение своих слов повел рукой.

– Всё, хватит на улице сидеть, пошли в дом, – предложил Шарий.

– Может, я отправлюсь в отель? – Засомневался Поляков.

– Зачем обижаешь, разве могут какие-то недобитые враги испортить нашу дружбу? – нервно рассмеялся Шарий, похлопал друга по плечу, – пошли в дом.

Александр Матвеевич и Сергей Семёнович вошли в дом, в кухонной зоне и гостиной был наведен порядок, мятно крови замыто, а осколки от бутылки убраны. Друзья прошли в глубь гостиной и разместились в мягких глубоких креслах.

– Безопасность определила, чего добивались нападавшие, нарушил тишину Поляков.

– Безопасность никаких выводов сделать не сможет, – Шарий с шумов выдохнул. – Единственное, что забрали в доме, – Александр Матвеевич взял короткую паузу, – похитили дневник и пустой бутылек отца.

***

Поляков хотел что-то уточнить, но в этот момент в гостиную вошёл Максим, сын Александра Матвеевича, вместе с молодым мужчиной спортивного телосложения и привлекательного вида девушкой.

– Здравствуй, дядя Серёжа, привет отец, эти люди к тебе, протараторил Максим Шарий, он уселся на диван и стал просматривать сообщения на смартфоне, затем резко поднялся и отправился на кухню.

– Кто вы и что вам нужно, – громче чем следовало спросил хозяин дома.

– Я, Дмитрий Родинов, журналист из Москвы, веду расследование о пребывании некоторых лиц в застенках ГУЛАГ. – Ответил на поставленный вопрос молодой человек. – Александр Матвеевич, в ходе исторического поиска мы узнали, что ваш отец Матвей Фомич Шарий был отправлен на одно из сибирских спецпоселении, где уже находился другой человек.

Пока Дмитрий рассказывал суть своих поисков, Александр Матвеевич медленно наливался краской от злобы, клапан, переполняющего гнева, сорвался и банкир, вскакивая с кресла, закричал: "Пошёл вон!"

– Зачем вы так грубо, – среагировала побледневшая Рита, – мы хотим, чтобы такие люди, как ваш отец, были окончательно реабилитированы, а их судьбы получили историческую память. Может быть остались какие-либо записи, фото или дневники.

Поляков заметил, что Александр Матвеевич, опустив голову, тяжело дышит, налил из кувшина, стоящего на журнальном столике, воды в стакан и протянул другу.

– Вам лучше покинуть этот дом, молодые люди, – спокойно произнес Поляков, вы выбрали плохое время для визита, семейные реликвия, оставшиеся от Матвея Фомича Шария были украдены сегодня.

Расстроенная Рита поплелась следом за Дмитрием, покидающим этот неприветливый дом. На лавочке курил сын хозяина усадьбы.

– Подождите, – крикнул Максим, – он неспешно подошёл к Рите и передал клочок бумаги. – Я записал адрес и телефон моего дядьки, брата отца, думаю, что Артём Матвеевич будет более дружелюбен с вами.

Хамство хозяина усадьбы негативно отразилось на настроении Риты, она нервно вела машину, резко ударила ладонью по рулю.

– Что он себе позволяет, этот банкир, – в сердцах выкрикнула Рита, – если у меня нет его миллионов, так я что, не человек.

– Успокойся, что ты так распалилась, – улыбнулся Дмитрий, хотя у самого настроение испортилось, – ты же за рулём. Здесь не возмущаться нужно, а отбросить все обиды и крепко подумать. Убийство твоего отчима, обыск в твоей квартире, нападение на квартиру твоей матери и убийство охраны с кражей семейных реликвий банкира Шария это звенья одной цепи.

– Ты предположил однажды, что мы противостоим какой-то силе, обладающей почти не ограниченными возможностями, – рассуждала Рита, переезжая по мосту через шлюзы и на кольце автоматически сворачивая на улицу Русскую.

– Ранее предполагал, а сейчас знаю точно кто это. – Дмитрий замолчал и пристально посмотрел на Риту. – Отнесись серьёзно к моим словам, слишком много смертей неповинных людей. Твоя мать уже уехала, как мы договаривались?

– Да, мне мамочка сегодня утром ещё позвонила и сообщила, что покидает Новосибирск, просила звонить ей, – сообщила Рита, потом нахмурилась и на мгновение взглянула на Родинова, – от меня отделаться не получится или ты меня тоже решил сплавить за город?

– Неужели ты не чувствуешь опасности? – вымученно проговорил Родинов.

– Мы ко мне едем или тебе нужно в отель? – Состроила гримасу вместо ответа девушка.

– Я понял уже, что пока от тебя не отделаешься, – всплеснул руками Родинов. – Высади меня возле отеля, мне нужно совершить несколько звонков и полистать материалы Жито. – Завтра утром буду ждать тебя полдесятого в лобби отеля, поедем к младшему брату банкира.

***

Рита, добрая душа, быстро оттаивала, так как не в её характере были долгие обиды, но решила продемонстрировать свое недовольство молчанием, включила радио, настроилась на любимую радиостанцию, чем пресекла возможные вопросы или рассуждения на отвлеченные темы со стороны Дмитрия, но он задремал или просто делал вид, что спит. Музыкальная композиция завершилась, и диктор объявил.