Пока я задумчиво смотрела на тележку, полную пакетов, их отчего-то стало меньше. Кеннет подхватил оставшиеся, я тоже один забрала, желая помочь. И обомлела. Он был легкий. Легонький! Невесомый совсем.

– Ух ничего себе, – наигранно восхитился Кеннет, – девушка, да вы сильна.

– Так… – Я обняла пакет, служивший веским доказательством моей правоты. – Какое-то заклинание?..

– Пространственно-сжимающее. Никаких запрещенных тобой карманов.

У-у-у!.. Я торопливо огляделась. Нет, никто на нашу тележку не косился. Разве что на мои судорожные оглядывания. Охранник преспокойно шевелил усами, камер над нами не висело.

Вообще, колдовать на Земле крайне проблематично. Магии в воздухе распылено ничтожно мало – потока-то от источника нет. Портал в другой мир – настоящее произведение искусства. Нужно максимально уплотнить заклинание и вплести алгоритмы, добирающие необходимую энергию на расстоянии. Теперь, спустя полгода обучения в магическом университете, я понимала, что подкинутое мне «приглашение» с порталом делал невероятно сильный и опытный маг, причем не один день. Но с накопителями этой проблемы не существовало. Энергия в коробочке – бери, сколько хочешь. А уж в том, что Кеннет ее взял с запасом, можно не сомневаться.

– Надо поосторожнее, – сказала я строго. – Не то окружающие упадут в обморок и вызовут съемочную бригаду «РЕН ТВ». Будут нам каникулы.

– Все под контролем, – подмигнул он, – но раз ты беспокоишься, клятвенно заверяю: больше никакой магии без твоего разрешения. Вызывай такси.

В теплой машине я смотрела в запорошенное снежинками окно. Там проплывали знакомые с детства здания и пейзажи, сердце замирало от странной тянущей ностальгии. На плече успокаивающе лежала рука Кеннета, но спокойно мне не было. Волновалась насчет родителей. Конечно, с ментальными корректировками он справится, хоть это и не его специальность. Нужно поддерживать уже внушенное менталистами и в случае чего «затирать» конфликтующую с легендой информацию. Но сможем ли мы нормально пообщаться? Душевно, без вранья через слово и ежечасно примеренного заклинания: «Забудь»?.. Хотелось бы, и очень.

Такси притормозило во дворе, окруженном высотками. Знакомом настолько, что я могла бы безошибочно и с закрытыми глазами определить, где колченогий фонарь, где скамейка с вечно переполненной урной, где вход в подъезд. Самый обыкновенный двор, в общем-то слабо отличимый от великого множества таких же. Вереница машин под окнами, разбитый трудолюбивыми бабушками, ныне заснеженный садик, детская площадка. Тоже непримечательная: песочница под грибком, скрипучие качели, горка, традиционно ведущая в лужу или сугроб. Совсем не та горка, на которой я каталась в детстве, непреклонно обдирая пятую точку, затянутую в колготки. Я ведь выросла в этом дворе. В этом доме. Ходила в магазин за углом и в школу через дорогу. Нет, про школу лучше не вспоминать, пожалуй.

Время было позднее, беспощадно холодало, валил снег. Всюду высились сугробы, белоснежно прекрасные. Красиво, черт возьми. Идеально, чтобы играть, что ты волшебный пони-пегас в облаках. Только мне давно не шесть лет, поэтому просто полюбуюсь. На глубоком ночном небе сияли точки звезд, а в лучах фонаря – снежинки, колючими искрами приземляясь на щеки и нос. Звонить в домофон отчего-то не захотелось, отперла подъездную дверь ключом. В лифте Кеннет с любопытством изучил рекламу скоростного интернета на стене и спросил, есть ли у меня такое дома. О, да нас ждет насыщенная ночка! С соцсетями, ютубом и онлайн-играми.

Лифт доехал, двери неотвратимо распахнулись. Мы вышли: я, Кеннет и пакеты. Перед дверью родительской квартиры я замерла, не понимая, нажать ли кнопку звонка или вставить ключ в замочную скважину. Рука подрагивала, на красноватой обивке зияла чернота дверного глазка.

– Ну, не бойся. – Кеннет ободряюще коснулся моего плеча своим. – Хуже, чем ты с моим отцом познакомилась, все равно не будет!

– Сложно поспорить, – вырвался смешок.

– Если что не так пойдет, – с тяжелым вздохом продолжил он, – всегда можно стереть им память и попробовать войти еще разок.

– Нет уж, – не согласилась я. – Что получится, то получится.

Из коридора донесся настороженный лай. Нас учуяли – пора. Позвонив в дверь, я одновременно отворила ее, шагнула за порог. Окружил полумрак коридора, в колени ткнулся влажный нос.

– Демон, фу! – тотчас раздалось папино властное.

Зажегся свет. Черно-белый хаски с голубыми глазами покорно лег, положив пушистую морду на лапы. Я дома, дома!.. Просторная прихожая, крючки вешалок, шкаф с зеркальной дверцей. Уютно-пухлый папа в вязанной мною жилетке, выбегающая навстречу мама.

– Привет, – пискнула я, уже сдавленная в ее объятиях.

– Наконец-то, – она звонко чмокнула меня в щеку, – мы вас заждались!

Пока целовала ее в ответ и зарывалась носом в кудрявые мягкие волосы, Кеннет успел не только поздороваться и раздеться, но и уйти с папой на кухню. Я отлепилась от мамы – такой стройной и красивой в новом платье, – скинула куртку с сапогами и побежала помогать разбирать пакеты. Аномально укомплектованные пакеты, между прочим! Холодильник до отказа заполнился едой, а кухня – мамиными возгласами: «Ого, ничего себе, а зачем так много?»

– Много – не мало, – парировал ответственный по закупкам.

Я убедилась, что следы магического преступления уничтожены, и представила родителей Кеннету, а Кеннета родителям. Как студента из Бельгии. В моем университете учится по обмену, угу… Тот кивнул в знак приветствия и сказал чистую правду:

– Ваша дочь столько мне о вас рассказывала.

А еще больше – о ментальной корректировке…

– А вот Алена, партизанка, о вас не рассказывала, – пожаловалась мама, – но сейчас мы все исправим. Руки мойте и за стол.

Кеннета этот момент явно озадачил, пришлось предъявить ему в ванной аналог дезинфицирующего заклинания – обыкновенное мыло. Он изумленно разглядывал его, затем мыльные пузыри. После долго крутил вентили крана с пораженным: «О…», я хихикала. Ох уж эти дикие темные маги из других миров!

Стол мама накрыла в гостиной, как на Новый год. Чего на нем только не было… Еще и принесенные нами вкусности добавились. Под столом лежал грустный Демон и водил носом. Получив порцию собачьего лакомства, повеселел и определенно продал Кеннету душу, начав при взгляде на него так отстукивать по полу хвостом, что вибрировал ковер. Папа заметно ревновал, но смотрел доброжелательно. Уж мне-то известны его хмурые выражения лица – весь богатый спектр… Ему обычно невозможно угодить, и от каверзных вопросов отбоя нет. А тут – ничего подобного.

– Как учеба? – первым делом спросил он меня. – Что нового узнала?

– Сессию сдала, – честно доложила я и поспешила соскочить со скользкой темы: – Мне совсем не хочется говорить об учебе, голова от нее кругом. Лучше вас послушаю. Что нового?

Мама принялась непринужденно щебетать об открывшемся в центре города огромном кинотеатре, куда мы обязательно должны завтра сходить, и новых сортах яблонь на даче, куда мы обязательно должны съездить летом. Я накинулась на салаты с божественным майонезиком. Как же скучала по ним! Кеннет уминал курицу в фирменном маринаде и внимал каждому маминому слову и папиному взгляду.

– Кстати, – мама тряхнула кудрями, – твоя подружка Лизонька тоже в Москву поступила и уехала. Слышала?

– Слышала…

Надеюсь, она сейчас где-нибудь в исправительном учреждении плетет успокоительное макраме и думает над своим поведением.

– Какая же ты молодец, – от души похвалила мама, – в столице самостоятельно живешь, на экономиста учишься, взялась за ум. А то все игрушки да игрушки…

– Шьет она до сих пор, и очень талантливо, – возразил Кеннет. – Ханики у нее получаются фантастические. Как живые…

Мама молча положила себе добавки холодца, созрел до вопросов папа. Посыпались стандартные, к которым мы готовились заранее. Живем не вместе, а в общежитиях. Познакомились в университете – в первый же учебный день. Кеннет из непростой семьи – отец карьерист и занимается разработкой нанотехнологий, мать ушла из семьи рано, и о ней ему говорить тяжело. В России оказался по программе студенческого обмена, чтобы подтянуть русский язык. Бабушка была русской, вот он и знает его. Папа ответами остался доволен, никаких корректировок не понадобилось. Уф…

Я запихала в рот еще ложку салата – чисто от жадности, Кеннет доел курицу и приметил нарезанный дольками лимон. Уи-и-и… Слопал тарелку в один присест. Естественно, на его лице ни один мускул не дрогнул – эсмирская традиционная кухня сплошь кислятина. Зато мамины с папой глаза полезли на лоб.

– У них в Бельгии так принято, – пояснила я, с трудом сдерживая смех.

Родители понимающе покивали, Кеннет прищурился в мою сторону. Ола-ла… Я ретировалась на кухню под предлогом убрать грязные тарелки. Сгрузила их в раковину и почувствовала горячее дыхание сзади. Обернулась – Кеннет…

– Помочь тебе пришел, – сообщил он ехидно, добавив в раковину тарелку. – Очень вкусная штука, значит, отвал всего? А по жопе?

– Я буду маме жаловаться… – прошептала с располагающей к исполнению угрозы улыбкой.

– Не будешь, – самоуверенно сказал он.

Его ладонь с ощутимым шлепком приземлилась на мое полупопие, я закусила губу, чтобы не вскрикнуть, и елейно произнесла:

– Да ладно тебе, вкусно же было. Хочешь, еще нарежу?

– Такой вкуснятины понемногу надо, – усмехнулся он. – Идем, там десерт обещают.

Пошли – угощаться маминым сдобным пирогом. Моим любимейшим, с малиновым повидлом. Я жевала, запивала и тянулась за добавкой, понимая: я скучала. По родителям, несмотря ни на что. Я потеряла их с переездом в другой мир. Маму, папу и какую-то абсолютную любовь вопреки. Да, у меня не идеальная семья. Но она моя. Дом – то место, куда я всегда могу вернуться. Могла вернуться… Даже не осознавала, чего лишилась. Не задумывалась, почему со студентами из немагических миров проводится столько бесед и так долго берется согласие. Этот выбор – навсегда. Теперь ты один и начинаешь с нуля.

В конце вечера папа отправился в компании Кеннета выгуливать Демона, мы с мамой мыли посуду и убирали со стола. Она украдкой кидала на меня грустные взгляды.

– Что? – не выдержала я. – Разве Кеннет тебе не понравился?..

– Ну что ты! Хороший парень. Просто он… не отсюда.

Я чуть не выронила блюдо с фруктами, испуганно сглотнула.

– Бельгия не близко, – пожала она плечами, – и наверняка он туда вернется. Значит, вероятно, и ты с ним уедешь.

Сердце пропустило удар. Потом второй, третий. Мама не знает. Я давно уже уехала… И гораздо дальше, чем в другую страну.

– Не стану загадывать, – ответила я, желая ее успокоить, – неизвестно, как сложится, где мы с Кеннетом окажемся и вместе ли. Будущее – вещь неопределенная.

Ничуть не покривила душой. Именно так все у нас и обстоит… Крайне неопределенно.